Война, начавшаяся в Судане в апреле 2023-го, продолжается. Вспомним, в чём её суть. Президент, генерал аль-Бурхан приказал починить армии и начать интеграцию в её состав т.н. Сил быстрого реагирования (СБР), возглавляемых генералом Мухаммадом Хамданом Дагло (Хамедти).
Офицеры суданской армии – преимущественно из арабов северной части страны и долины Нила. СБР же сформированы из ополчения «Джанджавид» («бессмертные джинны»), созданного в 1980-х гг. арабскими племенами Дарфура и Кордофана, воевавшими с чернокожими (и отчасти немусульманскими) нардами, проживавшими к югу от них. В 2013 г. ополченцы стали вспомогательными силами армии – типа Национальной гвардии США или Народного ополчения КНР.
Арабские племена Дарфура и Кордофана сильно отличаются от арабов долины Нила и внешне, и по образу жизни. Они более темнокожие, в значительной части – полукочевники, их традиции и образ жизни очень архаичен. Эти племена исторически воевали с чернокожими земледельцами, и занимались работорговлей. Именно они в XIX веке были главной ударной силой Махдистского восстания; его традиции сильны там до сих пор. В элите Судана они никогда не были представлены. Поэтому их ополчения превратились для них в социальный лифт. За годы доминирования в Дарфуре и Кордофане «Джанджавиды» и их наследники СБР обросли экономическими структурами: они контролируют рынки, логистику, золотые рудники, имеют процент от добычи и транспортировки нефти. Они понимали, что в случае подчинения армии они потеряют всё. И отказались.
Началась война, принявшая чрезвычайно жестокий характер. СБР имели численные превосходство над армией и больший боевой опыт, но армия обладала авиацией и большим количеством бронетехники.
Поэтому быстро победить не смогли ни те, ни другие. К лету за армией оставался север страны и территория между Нилом и Красным морем, а в столице, на юге и, отчасти, на западе шли бои.
Осенью военное счастье начало постепенно склоняться на сторону СБР. 26 октября они захватили Ньялу, столицу штата Южный Дарфур и второй по величине город Судана, потом, после полугода тяжёлых боёв – крупный город Эль-Генейна. В Дарфуре СБР совершали массовые жестокости по отношению к чернокожим народам, особенно племени массалит – своим историческим врагам.
В октябре СБР захватили крупное месторождение и нефтяную инфраструктуру в Балиле, и заняли большую часть агломерации Хартум-Омдурман. Правительство аль-Бурхана перебралось в Порт-Судан на берегу Красного моря.
В декабре СБР продвинулись по долине Нила на юг, занимая штат Эль-Гезира. Его столица Вад-Мадани, крупный экономический центр, пал почти без сопротивления.
В первые недели 2024 г. СБР продвигались на юге страны, включая восточный берег Нила, и заняли большую часть Кордофана.
Генерал аль-Бурхан, не сумевший нанести поражение СБР, начал терять популярность среди нильских арабов, и самое главное – в армии. Его обвиняют в неумелом командовании, и в том, что он бросает на произвол судьбы (т.е. на милость СБР) сотни тысяч беженцев. Социальные сети заполнены требованиями гражданских и военнослужащих к генералам с требованиями отстранить аль-Бурхана.
Армия терпит поражение, а аль-Бурхан явно теряет рычаги власти. Но ситуация осложняется и для формально побеждающих СБР. Арабы Нила, напуганные жестокостями СБР, вступают в армию или создают отряды самообороны, так что продвигаться на восток отрядам Хамедти будет очень трудно. Тем более, что силы противников примерно равны (по 100-120 тыс. чел. у тех и у других).
В Кордофане часть арабского населения, которое с самого начала участвовало в создании «Джанджавид», а потом и СБР, выступила против их прихода к власти. Несколько авторитетных старейшин заявили, что не желают распространения военных действий на их земли, и заявили, что будут сопротивляться СБР с оружием в руках.
Кроме того, помимо двух основных военных группировок действуют и более мелкие. Движение за справедливость и равенство – ополчение чернокожего племени загава в Дарфуре, в начале конфликта объявило о нейтралитете, но затем включилось в войну на стороне армии. Его отряды, по собственным заявлениям, насчитывают 35 тыс. чел, и имеют большой боевой опыт. Освободительное движение/Армия Судана (фракция Минни Миннави), сформированная из чернокожих ополченцев, также начала боевые действия на стороне армии. Напротив, т.н. «Третий фронт» в Дарфуре, о котором известно недостаточно, и Народно-освободительное движение Судана-Север в Кордофане включились в войну на стороне СБР.
Однако попытаемся ответить на детский, но тем не менее принципиальный вопрос: кто в этом конфликте «хороший», а кто «плохой»? Да никто. Трагедия Судана в том, что это даже не выбор между большим и меньшим злом, а между двумя одинаково неприемлемыми силами.
Администрация и армия аль-Бурхана – прямые наследники диктатуры аль-Башира, свергнутого народным восстанием. После начала войны аль-Башир и люди из его окружения, находившиеся в тюрьме (сам диктатор ожидал передачи его Международному суду в Гааге) были то ли освобождены, то ли бежали. Скорее, первое, так как армия начала репрессии против гражданских организаций, участвовавших в революции 2019 г.
Режим аль-Бурхана, как и его предшественника аль-Башира, опирается на крайние исламистские группировки. Поэтому в мире он почти не имеет поддержки, а это в условиях войны сильно затрудняет получение им оружия и боеприпасов (Россия и Китай в конфликте нейтральны, поддерживая контакты с обеими сторонами). Хамедти этим активно пользуется, постоянно повторяя, что аль-Бурхан опирается на исламских экстремистов, а он выступает за светский демократический Судан. Но ему не верят: как потому, что СБР – это бывший «Джанджавид», потрясший в своё время мир средневековыми зверствами, так и потому, что уже в ходе этой войны его отряды действуют так же, как во время войны в Дарфуре 2003-20 гг. Убийства, пытки, сексуальное насилие, массовое изгнание, захват в рабство – всё это повторяется. И жертвами опять становятся чернокожие.
Впрочем, правительственные силы ведут себя немногим лучше. Считается, что СБР получают помощь от ОАЭ и, вероятно, Эфиопии, мотивация которых неясна (возможно, из стремления взять под контроль суданскую нефть), но вряд ли она достаточна для победы.
Таким образом, на данный момент наиболее вероятный сценарий – это распад Судана не на два, а на несколько образований, будущее которых представляется весьма мрачным.