Нужно постараться писать так, чтобы читатель сразу запомнил и понял даже больше того, который пишет.
Я приведу два примера. В одной книге описывалось, как солдат, возвращающийся с фронта, едет на крыше поезда. Ему было так холодно, что он завернулся даже в газеты.
Горький, которому попало это место, исправил его так (а дело велось от первого лица— человек сам про себя рассказывал), Горький написал: „Мне было очень холодно, несмотря на то, что я завернулся в газеты".
Тут получается такая пещь: человек, завернувшись в газеты, как-будто думает, что он очень хорошо устроился, и бедственность его положения замечает не он сам, а читатель.
Нужно уметь описывать также вещи, забывая, что их давно знаешь: можно, например, ходить по улице и совершенно привыкнуть к тому, что она грязная, или, что в трамвае тесно, и описывать нужно вот эти самые подробности, которые как-будто бы всем известны, но описывать их тоже не прямо, а путем показа вещей.
Я приведу другой пример.
В одной литературной студии работали в качестве учеников одна дама, случайно туда попавшая, и мальчик с завода. Дама написала рассказ, в котором подробно перечислила все вещи, стоявшие в комнате рабочего. В комнату же она попала для какого-то обследования. Вещи были все перечислены, и все-таки впечатления тесноты не получалось. Мальчик ей сказал: .Не получается тесно". Она обернулась к нему и быстро ответила: .Ну, как вы не понимаете, я с муфтой не могла туда войти".
Вот так и напишите,—сказал мальчик,— тогда получится".