Скрипка в руках Кати пела.
Божественные звуки то нежно переливались, словно серебряные колокольчики, то стремительно взлетали ввысь к самому небу и не менее стремительно опускались обратно.
Катя играла на балконе третьего этажа.
Уже давно прошли те времена, когда ее соседям от нескончаемых гамм хотелось сбежать на край свет.
Девушка сначала блестяще окончила музыкальную школу, а потом и училище. И сейчас готовилась поступать в консерваторию.
Она волновалась – одно дело учиться здесь, в красивом городке на берегу моря. И совсем другое там – в столице, куда стекаются таланты и самородки со всей страны.
Катя реально оценивала вещи. И понимала, что до самородка она не дотягивает. Талант, да. Кажется, присутствует – всевозможные премии, первые места и дипломы тому подтверждение.
А еще она знала, что Талант – это, в том числе, Дар, помноженный на количество Часов, отданное Ремеслу. И никакого волшебства – труд и еще раз труд.
Вот и трудились они с подругой Галей все лето. Вместе шли по жизни. Вместе и в консерваторию собрались. У Гали тоже был Талант. И не маленький.
Да только вот Лето не собиралось ждать, когда девушки соизволят выйти на море искупаться. Море-то оно вон – совсем рядом, всего лишь рукой подать. А Лето собиралось уже на покой, и, как и полагается, уступить свое место Осени.
В одно прекрасное утро девушки одумались и почили пирс своим присутствием.
Легко громко смеялись, радовались, шутили – позволили проблемам отпустить себя и кажется им практически удалось целиком погрузиться в детство. Таким своим необычным поведением привлекли они внимание людей, отдыхающих там в одно с ними время. Внимание обоих полов привлекли.
Мужчины смотрели на резвящихся девушек с удивлением и интересом. Женская же половина с явной ничем не прикрытой завистью – молодые женские тела – хрупкие стройные, ничем не обременение лица были просто прекрасны в своей детской непосредственности. Заражали этой своей непосредственностью, будто искры радости разлетались от них во все стороны.
Девушки ловко ныряли прямо с пирса, плыли вразмашку и делали звезду, расставив в стороны руки и ноги и подставляя лицо по лучики уже не совсем летнего солнца.
А потом наступила расплата за такое безудержное веселье.
Прямо до слез расплата. Катя вдруг обнаружила, что ее любимая заколка слетела с волос и теперь, вероятно, покоится где-то на песчаном дне. Глубоко. Возле пирса, где они ныряли, было действительно глубоко.
Галя, как могла, успокаивала подругу. Но Катины плечи вздрагивали так, будто это не просто заколка пропала, а рухнуло все, на чем держался ее хрупкий мир.
По сути, так оно и было – заколку пару лет назад подарил ей ее папа – моряк дальнего плавания. Да с тех пор она его больше и не видела – погиб он, спасая судно от внезапно вспыхнувшего пожара. Никто больше в том пожаре не погиб. А ее папы не стало.
И заколка была памятью о нем. Очень дорогой памятью.
Катя еще и еще раз ныряла, в надежде найти столь дорогую для нее вещь. Заколка не находилась. И Катя уже просто сидела и смотрела в одну точку на далеком горизонте. Невидящим взглядом смотрела. Как там она будет в Москве без папиной поддержки?
Михаил тихонько тронул девушку за плечо и молча протянул заколку. Ту самую. Папину.
Оказалось, что она выпала из волос еще на берегу, просто в своем безудержном веселье Катя не сразу это заметила.
Да и Михаил не сразу осознал, что девушки ищут именно эту самую заколку. Ну блестит что-то на земле, разве сразу разберешь, что это так важно.
Катя с благодарностью взглянула на Михаила и неловко размазала по щекам остатки слез. Так они и стояли, глядя друг на друга совершенно бесконечно. Вернее, стоял Михаил, а Катя сидела. И эта вечность нисколько их не беспокоила. И Галя не беспокоила. Если Судьба подруги на ее глазах решается. Вечностью раньше, вечностью позже. Это уже не наше дело, как говорится.
Михаил оказался офицером. Здесь с другом пробудут еще два дня, а потом обратно в часть – краткосрочный отпуск заканчивался.
Кате было очень хорошо и спокойно рядом с Михаилом. Прямо как за каменной стеной. И хотя не было у него никакой косой сажени в плечах. И сам он был среднего роста. Ну, может чуть выше, чем среднего. Зато откуда-то изнутри шла от него такая сильная уверенность, такая надежность, что, когда Михаил спросил у Кати, выйдет ли она за него замуж, Катя не сомневалась ни секундочки.
Мама Кати была и рада, и не рада одновременно. Никогда она не видела свою доченьку такой счастливой. Что правда, то правда. А вот то, что поступление в консерваторию отменяется никак не одобряла.
Но, как говорится, выпорхнули детки из гнезда, дальше самостоятельно летят, свои шишки набивают. Раз уж так устроено в этом мире – рано или поздно, дети начинают жить своим умом.
Какая консерватория в военном городке? Разве что музыкальный работник в детском саду. Или руководитель хора в солдатской самодеятельности.
Хотя, жене кадрового офицера и работать-то не обязательно. А Талант, он везде дорогу пробьет, если надобно. Главное, что они счастливы вместе. И совсем скоро подарит Катя своему ненаглядному Михаилу сына. Будущего офицера.
А у вас есть истории, подобной этой? Поделитесь в комментариях.