Роман Софьи Саркисян. 18+
Глава 22
Пот капал на лицо Карима и на подушки. Все вокруг пропиталось потом и хлюпало в теплой влаге, и воздух в комнате был сперт и насыщен запахами человеческой похоти, пота и несвежего белья.
Рыхлое тело Марвы усердно трудилось над телом мужа. Она жестко зафиксировала его своими полными ногами, оседлав как жеребца, и уже выдаивала из его тела последние соки... Наконец она замерла, издала протяжный стон, похожий на гудок теплохода, и навалилась на Карима обмякшей, мокрой тушей, словно желая пригвоздить к кровати.
«Ах, это были лица Марвы! – догадался придавленный к постели телом супруги Карим, смутно вспоминая странный
сон, сам удивившись своей догадке. – Хамдулла... Сегодня она забеременеет!»
Закрыл глаза и с чувством выполненного долга провалился в тяжёлый сон.
***
– Хабиби, фулюс... Привёз?! Детям и мне нужна еда, одежда... – этими словами Марва бесцеремонно разбудила супруга, когда солнце уже стояло высоко, за закрытыми ставнями кудахтали куры, блеяли козы и галдела детвора. Жёсткий взгляд глаз-буравчиков просверлил Карима насквозь.
– Да... Много.
Марва лежала на своей половине постели, всё ещё влажной от недавних любовных утех. Одеяло было откинуто, и Карим мог видеть сквозь ночную рубашку очертания её живота, обвислой груди, толстого рыхлого зада и полных ляжек.
«Она мать моих детей...».
Лёгкое возбуждение снова подбиралось к его плоти, но он постарался справиться со своей так не вовремя восставшим мужским естеством. Ведь сейчас уже утро, почти день...
Всё, что должно было случиться между ними, случилось этой ночью, и он был
благодарен ей. Вот только почему увиденный сон и реальность так чудно переплетены между собой? Карим не мог вспомнить, где сон перетёк в реальность...
Как хорошо, что ему удалось отложить денег за последние месяцы... А ещё и Алевтина, правда с трудом, но все же, уговорила его снять с карточки
энную сумму. Он долго и безрезультатно сопротивлялся, так как было неловко, что она и подарки его детям покупает, и денег хочет отправить...
«Аллах мне послал добрую женщину. Она не может быть неправа. Поэтому я и моя семья благодарим Всевышнего за неё!» – пытался убедить он себя, обналичивая с карточки немаленькую сумму в одном из банкоматов.
При этом чувство неловкости и смущения не оставляли его ни на секунду.
– Хабибти, деньги в портмоне... Внизу, – сказал он жене, с трудом отводя взгляд от её здорового, полного тела.
Кариму очень хотелось, чтобы жена осталась им довольна.
Остаток бурно проведенной ночи принёс Марве чувство удовлетворения от умения настроить супруга в нужном её и воле Всевышнего направлении. Правда, всё, что ей было нужно, проделала она сама, почти без участия супруга. Но это не имело значения, если она получит желаемый результат.
Ведь вчерашняя ночь была одной из самых подходящих для зачатия по лунному циклу. Нельзя было терять ни секунды.
«Сам бы ты никогда не решился. И так было всегда и во всем, тупица!» –
с досадой подумала она, уверенная в почти полной бесполезности своего
нерадивого, нерешительного мужа. Ему бы уснуть поскорее. А о зачатии потомства заботиться ей, причем от начала и до конца!
«Ну что ж, я выполняю свой долг перед людьми и Всевышним, как умею, Инша Алла!» – ещё раз утвердилась Марва в собственной значимости и способности самостоятельно решать жизненно важные вопросы. Она выглянула в окно. Вот во дворе бегают подрастающие дети! И это результаты её трудов и стараний. Дай Аллах, о, Ты велик, и от прошедшей ночи в ней начнёт зреть еще одно тому подтверждение. Марва возвела руки и глаза вверх, молясь, чтобы во чреве у нее завязался плод.
«Пойду, проверю сколько там у него в портмоне... И не приведи Аллах, меня
не устроит что-нибудь... Ведь с сегодняшнего дня нас стало на одного больше!»
***
Когда Карим остался один, он решил, что надо позвонить Алевтине.
– Хабибти... Нет, я её оставил дома. Точно помнью. Не плач, хабибти...
Ти мене рвежь сэрцэээ... – взволнованно говорил Карим, – Проверь ишо раз.
Болше гаварит нимагу, хабибти. Жина.... Понимай! – соврал Карим. Марва на тот момент находилась далеко, инспектировала содержимое его бумажника.
Карим был очень обеспокоен настроением своей Женщины-Вселенной.
Почему она так нервничает в последнее время? Ведь он так ласков с ней, так заботлив. Всего лишь на несколько дней он вынужден был уехать к себе домой... Должна же она понимать такие простые вещи!
На всякий случай он решил заглянуть в портмоне. Хотя, помнил точно, когда они после покупок вернулись домой, банковскую карточку он положил на стол возле компьютера в спальне. Сомнений быть не могло.
Он спустился в холл. Дома никого не было. Кошелёк лежал на стуле и был пуст.
«Ну, все правильно... Марва все деньги вытащила. Карточку бы она не тронула...» – успокоил он сам себя.
Карим снова набрал номер телефона Алевтины:
– Хабибти, я проверяль. У меня нэд твоей гартожгы. Посмотри визде.
Найдежь... Силую тибье. – проговорил он и чуть сам не всплакнул. Рыданий
Алевтины Карим просто не мог вынести.
Она только что сказала, что у нее нет денег... Как? У неё нет денег? Но они купили продукты, в холодильнике есть всё, что необходимо до его приезда, да и кушает она мало, как птичка. Ну, не может он сейчас всё бросить и вернуться к ней. Начальство на работе одобрило его решение воссоединиться с семьей и разрешило отсутствовать целых десять дней, что было огромной редкостью. Почему она не понимает? Как ещё объяснить? Как её успокоить сейчас? Он ведь так далеко!
Он знает, как...
– Хабибти... Не плач... Я сечаз виежжжяю. Я скоро буду... – искренне пообещал Карим Алевтине, поддавшись своему порыву успокоить её. Ему было невыносимо слышать рыдания его беременной Хабибти. А успокоить можно, только пообещав, что он скоро будет рядом с ней. Она же так любит его ждать. Их встречи всегда были такими тёплыми и нежными. Его искреннее обещание приехать обратно к ней поможет ей забыть и о потерянной карточке, и о том, что его временно нет рядом. Она успокоится, займется приготовлением еды, домашними делами, и время пролетит незаметно. Он был в этом уверен.
Естественно, никуда Карим и не собирался. Нужно многое успеть сделать за отведённые ему дни, использовать каждый день, дарованный Всевышним с пользой для семьи. Странно это не понимать! И почему европейцы такие нетерпеливые...
Шум за окном привлек его внимание. Громко, вкладывая всю душу, плакала малышка Саида. В унисон с детским рёвом грохотал голос его супруги.
«Воспитывает. Но она еще такая маленькая! – с умилением подумал Карим. – Вмешаться? Или не стоит?»
Но вмешаться, всё же, пришлось.
Оказалось, что когда Марва зашла в курятник за яйцами на завтрак, ее внимание вдруг привлек детский голос, доносящийся откуда-то из дальнего угла. Голенькая Саида сидела в самом центре навозной кучи, измазанная ног до головы, подгребая его какой-то маленькой штучкой, как лопаточкой. Марва никогда не видела таких штучек. Она вытащила дочь из навоза и грубо выдернула из ее рук неизвестную вещицу.
– Откуда это у тебя? – пыталась выяснить Марва.
Испуганная девочка молчала, с ужасом глядя на взбешенную мать. Марва не выдержала, накричала на Саиду и влепила ей мощную затрещину, от которой та зашлась плачем и пулей выскочила из курятника.
Марва вертела в руках банковскую карточку, и чутьё подсказывало ей, что эта плоская, гладкая вещица имеет прямое отношение к европейским шармутам её нерадивого супруга. Она даже догадывалась, к которой именно. А ещё интуиция ей подсказывала, что эта блестящая вещица каким-то образом связана с деньгами.
«Надо узнать у мужа, что это такое... И каким образом эта вещь оказалась у ребенка в руках...».
***
Карим растерянно стоял перед Марвой и не знал, что сказать. Значит, все же карточка его Хабибти осталась в бумажнике. Нехорошее, гнетущее чувство закралось в душу. Он не мог понять, почему она, вся измазанная в навозе, сейчас находится в руках его разъяренной жены, а недалеко от них никак не может успокоиться от плача их дочь.
Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что эта карточка больше никогда не должна оказаться в руках его Алевтины. Пусть думает, что потеряла. Другого выхода нет.
«Но на карточке, наверняка, есть деньги...»
Карим понял, как ему нужно поступить в сложившейся ситуации. Времени на раздумья не было совсем, Марва так и сверлила его недобрым взглядом.
И он решился.
– Это деньги, хабибти. Не спрашивай, откуда у меня эта вещь. Прошу тебя, отдай мне это. Я поеду в Луксор и вместо неё привезу денег... Много.
Марва моментально изменилась в лице и сразу же отдала карточку Кариму. Сейчас главное – получить деньги. А потом, когда наступит подходящий момент, она найдет способ выведать у супруга происхождение этой вещицы.
Вскоре растерянный Карим был уже в Луксоре. Нерешительно подойдя к одному из немногочисленных банкоматов, он чувствовал, что совершает нечто страшное. Он чувствовал какую-то свою вину, но не понимал, в чем именно он виноват. Единственная его ошибка состояла в том, что он забыл карточку Хабибти в своем бумажнике. Но это случайность... Нелепая случайность. Значит, так было угодно Всевышнему.... Он ничего с этим не мог поделать.
У него в голове родилась странная мысль, которую он постарался поскорее от себя отогнать. Он чувствовал, что в тот самый момент, как только получит деньги из банкомата, он сразу же потеряет навсегда что-то очень важное, и это «что-то» – гораздо важнее денег...Но что именно он потеряет, Карим понять никак не мог.
Теперь ему оставалось вложить карточку в специальное отверстие, набрать четыре цифры кода, которые он знал наизусть. После чего он выберет на дисплее банковской машины нужную цифру, и банкомат выдаст ему деньги. Затем он повторит ту же самую процедуру и будет повторять ее до тех пор, пока на дисплее банкомата не появится сообщение, что лимит денежной наличности исчерпан... Никому не нужный, пустой пластик он выбросит в одну из мусорных куч Луксора.
Все так и случилось.
«Что я наделал!!!.. Но у меня не было другого выхода, да простит меня Всевышний! Я знаю, Аллах покарает меня... Но надеюсь, моя искренняя вера спасет меня от кары Его...».
Карим возвратился в свою деревушку с карманами, полными денег.
А на одной из помоек Луксора среди прочего мусора покоился уже никому не нужный пластик, совсем недавно служивший депозитной банковской карточкой Сбербанка России...
Продолжение следует...