«Месть Блэка» — Inferiat

Книга

– До скорого, Арти! – рыжеволосая красотка на прощанье послала ярко-малиновыми губками воздушный поцелуй. Сделав вид, что поймал его и прижал к сердцу, подмигнул.

Алис - роковая девушка. Даже немного жаль, что мы расстались. И главное из-за чего?!

«Повзрослей, Артём! Ты ведёшь себя как ребёнок»

– Брр-р, – словно наяву я услышал её голос, все ещё задумчиво вглядываясь в уходящую фигуру. А, точнее – в самую красивую её часть в обтягивающих лосинах немного странной расцветки…

– Так, собраться!

«А что, если я не хочу взрослеть?»

Я закатал рукав кожаной куртки и посмотрел на часы.

Чёрт, похоже, опять опаздываю. Придётся чуть подускориться - в двенадцать собрание клуба, где ваш покорный слуга играет главную роль придворного барда, если можно так выразиться. Ну и придворного шута, по случаю.

Щёлкнул электронный зажигатель, и округлые контуры железного коня стали мерно содрогаться под гулкий рокот мотора. Мы громко называли кучку энтузиастов, любителей мотоциклов и рока байкерским клубом «Черный Пёс», однако по факту, были всего лишь любителями. Да и байки были всего лишь у половины клуба… Хотя какие наши годы! Ещё вся жизнь впереди. И, я надеюсь, она будет очень яркой.

Мне ведь всего двадцать, учусь в лингвистическом на переводчика, как и половина тусовки, все обеспеченны, молоды, кое-кто даже богат. А Алис… возможно, она когда-нибудь и передумает.

Я мчался по полупустым улицам Северной столицы, с шиком обгоняя медлительные металлические гробики. В наушниках играл старый добрый AC/DC, стрелка на спидометре, перевалившая отметку за 120, будоражила кровь. Жизнь была прекрасна!

Вот знакомый светофор ярко подмигивает мне зелёным огоньком. Вроде бы пусто, но на всякий чуть снизил скорость, интуиция скреблась где-то на задворках сознания и тихонько подвывала дурным голосом, заставляя напрягаться. Ещё пара километров - и нужное мне место.

Я на секунду отвлекся на электронный циферблат - без минуты двенадцать. Успеваю!

– ЧЕГО?! – на перекрёсток откуда ни возьмись вынырнула парочка ребятишек, почему-то со школьными портфелями. Откуда они взялись, в двенадцать-то часов? На красный!!!

Я ещё успел увидеть две испуганные мордахи, резко побелевшие в свете фар.

Руки вцепились мёртвой хваткой в руль, пока левой ногой переключал на пониженную. Для того, чтобы сорвать заднее колесо в букс, необходимо при заносе в 90 градусов, в момент максимального наклона мотоцикла, открыть газ на 50% и бросить сцепление. Это у меня никогда не получалось особенно удачно, но…

– Йу-ху! – мотоцикл, описав ломанную дугу вокруг детей, проскочил пешеходник. Сзади что-то дико кричала мамаша, но я этого уже не услышал. Ярко белый свет фар приближающейся фуры вспышкой резанул по глазам. Мгновение дикой боли и пустота…

Cause I'm back

Yes, I'm back

Yes, I'm back in black…

(AC/DC – Back in Black)

Примечание к части Тут пробегала Бвв 🐾

Глава 1

– $#@!^#, как же болит голова…^#^$*@… кто открыл окно… – голос, вырвавшийся из груди был каким-то странным, хриплым. Похоже, кое-кто заболел, ибо опять на ночь оставил окно открытым. А так как моя кровать стоит именно там… Вот, опять простуда. Северная столица такая северная.

Так, стоп!

Ещё толком не продрав глаза, я зашарил руками в поисках одеяла, пытаясь не дать ускользающему от меня сну снова сбежать. В этот раз мне приснилось, что я Сириус Орион Блэк собственной лохматой персоной, блудный сын Ориона и Вальбурги Блэк, лучший друг Джеймса, тот ещё оторва, но самый настоящий маг!

Во сне я сражался с каким-то крысоподобным пухляшом, а с моей палочки то и дело срывались далеко не самые светлые заклинания. Управлять магией было классно. Как приятно осознавать, что по твоей воле меняется сама реальность. «Мамочка бы одобрила…» – появилась чуждая мне мысль. И это было странно. Как будто кто-то шепнул мне прямо в ухо.

– Все, – решил я, открывая глаза. – Пора просыпаться и закрыть, наконец, это чёртово окно… э-э…

Первое, что я увидел, открыв глаза, была стена. Не стенка моей комнаты с чёрно-золотистыми обоями, все заклеенные постерами любимых групп, а самая настоящая стена - каменная, из грубого гранита, поросшая мхом, через щели в которой на меня дул холодный влажный воздух.

– Опять… – пробормотал я, вновь закрывая глаза. Иногда бывает, что просыпаешься прямо во сне, и сначала не осознаешь, что всё произошедшее было только воображением воспалённого мозга. Но это явно был не тот случай.

Я полежал ещё с закрытыми глазами, успокаивая забившееся от адреналина сердце.

«Вот сейчас я проснусь, и…» – я сильно зажмурился и открыл глаза. Ничего не изменилось.

Признаюсь, я немного запаниковал.

Вскочив с какого-то полуразвалившегося матраса, огляделся по сторонам. Три стенки из всё такого же грубого камня, и толстая железная дверь, сквозь большое окно которой виднелась другая железная дверь и кусочек узкого коридора, освещаемый лишь редкими факелами. В каменной коробке два на два метра был только этот соломенный топчан, дырка в камне в углу под нечистоты, и лужа уже грязной воды с противоположной стороны с какими-то глиняными осколками. С внутренней дрожью, я подошёл к этой луже, до рези в глазах вглядываясь в нечёткое отражение. Из лужи, словно из другого мира, на меня смотрел совершенно незнакомый человек. Лишь глаза остались прежними - голубыми, с примесью зелёного.

Я отшатнулся, рухнув на топчан. В голове зелёной вспышкой начали возникать образы и воспоминания. Вот мне шесть, и я делаю бумажные кораблики с дядей Альфардом, заставляя их магией плавать против течения ручья. Мне семь, и я сижу в родовой библиотеке на коленях у деда Арктуруса, а он рассказывает мне сказки Барда Бидля. Воспоминания о сёстрах и младшем брате Регулусе. Бэлла, Цисси, Меда… Отец, подаривший первую палочку и научивший первому заклинанию. Вальбурга - всегда аристократично отстранённая, но с гордостью смотревшая на своего маленького сына. Первая встреча с Джеймсом, первая драка и дружба, учёба в Хогвартсе, Ремус, Лили, Питер, оказавшийся предателем. Гарри… Калейдоскоп воспоминаний крутился всё быстрее и быстрее, словно в ускоренной перемотке показывая мне жизнь Сириуса, мою жизнь. И только волшебное беспамятство прекратило эту карусель. В этот раз я был ему рад.

***

Сознание вернулось резко, толчком заставив меня подняться. Откуда-то со стороны коридора донёсся еле слышимый шелест. Резко стало холоднее, изо рта повалил пар. Казалось, что света стало ещё меньше, хотя, казалось, куда уж. Изнутри стала подниматься глухая тоска, иррационально хотелось завыть… Это были они. Дементоры. Сириус знал, как защититься от их влияния. Вторая форма анимага притупляла мысли, выставляя вперёд лишь инстинкты и желания. Но это был Сириус. А я же совершенно не помнил, как становиться псом. А в присутствии стражей Азкабана сконцентрироваться на воспоминаниях было слишком тяжело.

Вдруг я буквально почувствовал, как внутри шевельнулось что-то темное, тяжёлое. Словно большой мохнатый зверь, оно медленно выползало из подсознания. Я и не заметил, как упал на четвереньки. Тело ломало, но вместе с этим становилось легче. Откуда-то из другой камеры раздался полный отчаянья женский крик. Спустя минуту в камере уже не было исхудалого узника, вместо него гневно скалился на безмолвные фигуры гигантский пёс.

Когда дементоры ушли… ускользили, уплыли даже, если можно так выразиться. Я превратился обратно. Тело била крупная дрожь, сил не было даже чтобы подняться и дойти до топчана. Ну, зато я вспомнил, каково это, превращаться.

Так я и лежал на холодных камнях до момента когда в двери открылось маленькое окошко и внутрь засунули деревянный поднос. Обострённое обоняние уловило запах еды. В животе заурчало. Я нашёл в себе силы, чтобы дойти до двери и, едва себя сдерживая, принялся за тюремную пищу. Это был какой-то бульон с крупой и кусок хлеба. Порция, достаточная для того, чтобы не сдохнуть, но не достаточная для того, чтобы хоть наесться. Когда я все съел – поднос исчез вместе с посудой, а на полу остались несколько камешков. Временная трансфигурация - как-то отрешённо мелькнуло в голове

– #$%@#$ – выругался я, – и угораздило же!

Когда последствия прихода дементоров немного прошли, я принялся обдумывать план побега. Даже не то, что со мной случилось, это можно было обдумать позднее, а план. Я чувствовал, что ещё пара таких визитов и думать будет уже некому, эти твари высосут мой мозг через трубочку, как это и случилось с Сириусом… со мной. Следует привыкать к тому, что я это он. Кстати, план побега у меня-Сириуса уже был, он обдумывал его без малого семь лет, но боялся. Как боялся и я. Выбраться из камеры было сложно, но не невозможно. Тело настолько исхудало, что в обличье собаки я бы смог протиснуться через окошко для кормежки. Анимагия позволяет при должных тренировках изменять размеры второй формы. Но помимо клетки, препятствием было то, что стены камеры служили не только способом удержать узника. Но и защитой от… Дементоров! Они не могли пройти через толстые преграды, и это защищало узников от «поцелуя». А тюрьма находилась где-то в северном море, под антиаппарационным и магглоотталкивающим куполами. На расстоянии многих километров от стен тюрьмы обитали лишь дементоры и узники, а до твёрдой земли было неизвестное количество миль, и я-Сириус не знал, хватит ли сил добраться до неё.

В отличие от него, я был уверен. Хватит. Либо так, либо останется только вскрыть себе вены. Мой взгляд упал на осколки кувшина, почему-то не превратившиеся обратно. Но это было бы слишком малодушно… Ведь в отличие от Сириуса, погрузившегося в пучину вины за смерть друзей, у меня была цель. Спасти Гарри, своего крестника, и отомстить одной мерзкой жалкой крысе…

О да, в этом наши с Сириусом желания полностью совпадали.

Подготовка к побегу неожиданно затянулась на без малого две недели. Я отсчитывал дни по кормёжке. Маленькая дверца открывалась ровно два раза в день - утром и вечером. Или утром и днём… Мордред его знает, в обозримом сквозь щели кладки пространстве погода не менялась совершенно, там всегда было темно и пасмурно, а свинцовые тучи прямо над островом не пропускали ни единого лучика света. Числа я царапал на стене осколками кувшина, чтобы не забыть. Бывший обиталец этого тела делал точно также, похоже я просто продолжил его занятие. От любопытства обследовал стены камеры, каждый ее угол. Похоже, я здесь не первый. Под мхом встречались имена, даты, стихи… Но чаще всего повторялись три имени - Гарри, Джеймс, Лили.

Память приходила урывками. Думается мне, что всё было бы намного проще, если бы не эти твари в плащах и балахонах. О, этих страшных созданий я возненавидел на всю оставшуюся жизнь. Уже через пару дней я мог безошибочно опознать когда они приближаются к камере, чтобы заблаговременно перекинуться в обличье пса. Приходили они дважды в день, словно бы в издёвку, до приема пищи. Видимо, чтобы узники не откинули ласты слишком рано. И ещё я узнал крик женщины - это была Беллатрикс, моя кузина. Первое время я пытался докричаться до неё. Не знаю, зачем. Возможно, чтобы убедиться, что я не один здесь. Но она все не отвечала. А другие узники уже даже и не кричали совсем. Итак, чего я ждал. А ждал я момента, когда вспомню как именно правильно аппарировать. Почему-то именно это воспоминание приходило дольше других, я практически вспомнил всю жизнь меня-Сириуса, даже палочковую и беспалочковую магию! Последний раздел я-Блэк знал не очень хорошо, и у меня не выходил даже слабенький Lumos.

Хотя, возможно, здесь просто нельзя было колдовать, да.

Ещё я откладывал еду на побег. Ну как, еду… по половинкам от той краюхи, что давали к баланде. Я прятал их в узелок, который сделал из уголка грязного топчана. Но тут уж не до брезгливости. Их я отрывал от самого сердца. Голод здесь стал моим постоянным другом – и я постоянно одергивал себя, чтобы не съесть даже эти крохи. Хорошо ещё, что блох не было. Похоже, они здесь просто не выживали, хоть какой-то плюс.

Ещё я немного занимался физкультурой… Ну как, физкультурой, это так даже называть стыдно.

Отжаться я мог всего один раз, организм был слишком истощен даже для этого, что было даже несколько обидно. Конечно, я понимал, что почти с десяток лет просидеть на Азкабановой диете - тут не каждый и двигаться-то сможет, но где-то в глубине души поселилась иррациональная обида, ведь что я там, в России, что я-Сириус тут были в прекрасной форме, а тут такой облом. Мысленный список дел «после побега» пополнился зарубкой о спорте или чем-то похожим, ибо смотреть и осознавать это было… очень неприятно, да.

Мой план был прост. Смотровое окошко закрывалось на простой замок, который в обычном состоянии я бы выбил одной левой. Но сейчас – вряд ли. Поэтому, паз для затвора я решил залепить кусочками матраса, размоченными до бесформенного состояния. Я с трудом вспомнил, как после допроса меня вели по длинным тёмным коридорам без окон. Только на третьем пролете был оборудован небольшой смотровой балкончик. Оставалось надеяться, что он на той стороне крепости, примыкающей вплотную к морю. Иначе… впрочем, об ином варианте я предпочитал не задумываться. И вот, на тринадцатый день моего «попадания» я наконец решился.

***

Старый смотритель Кентон не любил место своей работы. Впрочем, он бы наверняка удивился, если бы кто-то сказал, что любит такое место, как Азкабан. Однако бывший аврор, получивший в войне с Тем, кого нельзя называть, увечье не совместимое с его старой работой, не привык жаловаться на жизнь. Ко всему можно было привыкнуть – к постоянному ветру и холоду, чуть ли не спартанским условиям, обществу матерых уголовников, часть из которых он засадил сюда лично. Но вот к чему не мог привыкнуть седой однорукий аврор, так это к Дементорам. У него был амулет, для защиты. Их сторожка была защищена самыми разнообразными чарами, а в камине всегда весело потрескивал огонь… но за пределами уютных комнат, мерзкий холод все равно проникал прямо в душу. Так что момент, когда приходила его очередь разносить еду живым трупам, он не любил.

Однако, служба есть служба. И старик отправился по этажам, постоянно подновляя на левитирующих за ним подносах чары трансфигурации. Почему-то даже за пределами камер, заклинания держались очень недолго. Словно бы проклятые твари выпивали и их. Подойдя к камере №13, Кентон прислушался. Из каменного мешка доносились слабые стоны, свидетельствующие о том, что знаменитый узник еще жив.

Сириус Блэк – бывший аврор, герой войны – и убийца. Предатель собственных друзей, приспешник Темного. Кентон всегда знал, что из этой паршивой темной семейки аристократишек не может выйти нормальный человек. Ему все давалось легко, по блату. Он не карабкался по карьерной лестнице, как честный маглорожденный Кентон Бретт. Не рисковал своей жизнью, ради какого-то пустякового значка. И кто в итоге победил? А? Бывший аврор с трудом удержался, чтобы не плюнуть в миску с тюремной похлебкой или вылить ее. Кентон вспомнил, как пару недель назад, этот сумасшедший затих, хотя вечно смеялся и выл как собака в своей камере. Но когда труп уже хотели уносить, тот вдруг снова начал выть. Так что смотритель лишь поставил поднос внутрь камеры, не пролив ни капли. «Смерть была бы для тебя слишком легким исходом» – злорадно думал смотритель, защелкивая дверцу. – «Помучайся еще, ублюдок.»

За своими мыслями, старик не заметил, как неправильно щелкнул замок. Он был слишком погружен в воспоминания своей юности, раз за разом переживая ее негативные моменты. Азкабан, не взирая ни на что, действовал на всех.

***

Едва успел. Затолкать тряпку в паз для замка задубевшими от холода пальцами, да еще так, чтобы этого не заметили было сложно. Но старый, бубнивший себе под нос ругательства маг ничего не заметил, и один этот факт наполнял меня бурлящей энергией надежды.

Для верности, подождал пять минут, пока смотритель не уйдет на этажи повыше, и только потом открыл предательски скрипнувшее окошко. Узелок был на месте, но перед тем, как окончательно расстаться со своим обиталищем – следовало нанести последние штрихи. Остаток глиняного осколка ушел на небольшую надпись. Как бы не пошло дальше, но сюда я уже не вернусь. В путь.

Превратившись в собаку, усилием воли и магии сделал свою вторую ипостась максимально низкой. Теперь я больше походил на таксу. Перед началом, с наслаждением съел половину своих запасов. Мне требовались все силы. А теперь - узелок в зубы – и бежать. С трудом протиснувшись в окошко (все же я был достаточно крупным даже так) я зубами вытащил тряпки из паза замка, лапой захлопнув дверцу. Так меня не хватятся дольше.

Дальше я медленно двинулся по коридору. Хотя собачье сердце требовало нестись во все лапы из страшного места, спешить было нельзя. Можно натолкнуться либо на обход, либо на дементоров. Но путь был, на удивление, практически чист. Приближение тварей темницы я чуял и обходил эти места стороной, а обходов не было. Так что спустя считаные минуты я уже был на балкончике.

Мокрый ветер трепал мою шерсть. Снизу раскинулось бушующее море. Черные волны бились о скалы внизу, а я никак не мог решиться. Сердце колотилось как бешеное, мне было действительно страшно.

«Ну же…» – подталкивал меня внутренний голос. – «Чего ты медлишь! Вперед!»

И я прыгнул.

***

Замок черным клыком возвышался над бушующими волнами, но в некогда темных помещениях, где хозяйничали дементоры, сейчас было непривычно светло и многолюдно.

– Альбус, полюбуйтесь! – низенький, полноватый волшебник в зелёном котелке был непривычно бледен. Его спутанные седые волосы прилипли к покрывшемуся испариной лбу, который тот постоянно промокал малиновым галстуком. Министр Фадж, а это был именно он, был явно напуган.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, кавалер ордена Мерлина первой степени, Великий волшебник, Верховный чародей Визенгамота и проч., был же наоборот неестественно спокоен. Его постоянная полуулыбка и искрящиеся глаза сейчас внимательно осматривали входную дверь. Искали что-то, и не находили ответа.

– Да, министр, вы что-то хотели показать? – высокому волшебнику пришлось немного согнуться при входе в камеру. Фоукс, недовольно крикнув, слетел с его плеча внутрь помещения, наполняя каменный мешок теплым светом.

– Что это значит, Альбус?! – министр показывал на каменную, испещренную цифрами стену, на которой ярко выделялось расчищенное ото мха место и написанные недавно строки. Дамблдор, нахмурившись, поправил очки-половинки, магией увеличивая четкость изображения и вчитываясь в буквально выдолбленные в камне строки.

Мы лежим на холодном и грязном полу,

Присужденные к вечной тюрьме.

И упорно и долго глядим в полумглу:

Ничего, ничего в этой тьме!

Только зыбкие отсветы, факела смрад

И вода с равнодушных небес.

Только длинные шаткие тени дрожат,

Протянулись - качнулись - слились.

Позабыты своими друзьями, в стране,

Где предатели, звери да ночь,

Мы забыли о солнце, о звездах, луне,

И никто нам не может помочь.

Очень скоро я скину оковы тюрьмы

Не поможет предателям лесть

И как духи чумы, как рождение тьмы,

Бойтесь Блэка, ведь я ваша месть… [1]

– Он жаждет… мести? Альбус! Но этот сумасшедший же сам убил своих друзей. А теперь ещё и сбежал, – министр в очередной раз промокнул лоб. – Как он это сделал?!

– Наверное, бедный мальчик и вправду сошел с ума, – Дамблдор, с уже привычной улыбкой повернулся к министру. – А с сумасшедшими никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Следует усилить охрану тюрьмы и объявить его в розыск.

– Разумеется, Альбус, я так и сделаю, – Фадж обернулся к ожидающим их на выходе аврорам и принялся за любимое дело - раздавать указания. Дамблдор же казалось сильно задумался.

– Как же ты сбежал, Сириус. И почему только сейчас? – холодный разум старого волшебника анализировал полученную информацию со скоростью хорошего компьютера… Но не находил ответов. Возможно, стоит расспросить последнюю представительницу темного семейства Блэков - Беллатрикс. Кто знает, какие ещё тайны скрывает эта наконец-то изжившая себя семейка. Но в ее безумии Альбус точно не сомневался. В отличие от безумия бывшего мародера. Но светлый маг понимал, что вряд ли она что-то скажет добровольно. А легилименция на разуме сошедших с ума, к сожалению, не работает. Так что нужно искать не здесь. Но где?

– Месть… мой мальчик, и кому же ты собираешься мстить?

(Константин Бальмонт, «В тюрьме», с изм. автора)

Глава 2

Не знаю, сколько меня мотало по беспокойному морю. Я потерял счёт времени уже давно. Только холодная вода, чайки и круглый диск солнца, медленно поднимающийся из-за горизонта. Хорошо, что в обличье собаки я был намного выносливей, ведь когда впереди появилась нечеткая полоска земли, сил практически не осталось. Если бы ещё несколько минут - мне, наверное, уже ничего не помогло.

Когда мою тушку выбросило беспокойными волнами на песчаный берег, я понял героев фильмов робинзонады - я в буквальном смысле был готов целовать твердую землю. Очень хотелось вырубиться прямо там, но я усилием воли не позволил себе этого сделать. Меня уже могли начать искать, и если это ближайший материк от острова, то все пляжи будут прочесываться с особой тщательностью. Вряд-ли они опознают в большой черной таксе Сириуса Блэка… но я не знал, был в курсе ли Дамблдор о моей аниформе. На памяти Блэка, мародеры дали непреложный обет неразглашения тайны друг друга. Но Дамблдор в то время уже был директором, и, я думаю, вряд ли был не в курсе происходящего в замке. Не уверен. В любом случае, затеряться в форме безымянной собаки будет гораздо проще, чем небритому тощему мужику в арестантской робе. Так что в обличье собаки я медленно потрусил по песочку в сторону виднеющегося где-то вдалеке полуразвалившегося строения.

Судьба забросила меня в местечко под названием Уитби. Это был небольшой городок в Северном Йоркшире, близ Йорка. Вообще курортный, сейчас он был практически пуст из-за наступивших холодов. Шел ноябрь тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, четырнадцатое или пятнадцатое число. Я узнал это, стащив из урны почти свежую газету, лежавшую поверх остального мусора.

То строение, которое я видел издалека, по словам местных сплетников, которые даже не думали прекращать трепаться при моем приближении, оказалось руинами знаменитого бенедиктинского аббатства, где Брэм Стокер написал часть романа «Дракула». К слову, там я и поселился. Без туристов здание пустовало и давало мне защиту от холода. Нужно было привести мысли в порядок и чуть-чуть прийти в себя.

Все проведенные в этом гостеприимном местечке дни я отъедался. С голодухи, крал все, что попадалось мне на глаза. Владельцы пляжных кафе, ресторанчиков и булочных наверняка были в ужасе от мелкой верткой таксы, которая могла стащить всё, что угодно, откуда угодно, и не раз разоряла честных предпринимателей. Настоящим раем был рынок... О, эти одурительно пахнущие рогалики колбас, целые венки сосисок, копченой рыбки... но нигде я не брал помногу. Чуть там, чуть здесь. Я был осторожен. Ну, хотя бы настолько, насколько это было возможно.

Иногда попадались добрые люди, которые сами отдавали что-то вкусненькое приблудившемуся псу. Иногда пытались пнуть, или ударить тростью. Быстрые, хоть и маленькие собачьи ноги позволяли мне избежать угроз. Спустя пару дней в очередной газете заметил свою старую, статичную фотографию в тюремной робе, с табличкой, и подпись - разыскивается сбежавший преступник. Не самая удачная фотография Сириуса, здесь он и вправду выглядел безумцем.

В человека я пока что не превращался. Даже из памяти Сириуса можно было догадаться, что существуют заклятья поиска по крови, волосам, магии и ещё куче других вещей. Последнее, впрочем, относилось только к пользователям волшебной палочки. Беспалочковую магию до определенного уровня было невозможно засечь. Возможно, одной из причин объявления меня в розыск даже в маггловском мире было то, что полицейские могут вынудить меня использовать сильную беспалочковую на них, что засекут артефакты в аврорате. Вот только как ее использовать я хоть и помнил, но пока что испытать в действии не приходилось. Да и Сириус не слишком углублялся в этот раздел магии, предпочитая пользоваться палочкой. Эх.. где она теперь? Скорее всего верную подругу уничтожили после заключения. Придется искать новую… Благо в Блэк-хаусе, Сириус помнил, хранятся практически все палочки членов их семьи. Возможно одна из них ему подойдет.

Но, вернемся к слежке. Я не помнил, чтобы у меня забирали кровь или волосы, однако, с другой стороны, я вообще много чего не помнил, некоторые места в памяти были словно в тумане, разобраться в котором было решительно невозможно. И, честно говоря, не был убежден наверняка, что это все из-за стражей Азкабана. Хм-м… могли ли ко мне применять обливиэйт? Да запросто. Начиная от Пожирателей, заканчивая дознавателями. Да и в светлом волшебнике я не был так уверен, как бывший хозяин этого тела. Эх, как же все сложно.

После нескольких дней обитания в заброшенном аббатстве, в голове всплыла интересная информация по магическим ритуалам. В тот момент я дожевывал сосиску и думал, как мне без палочки избавиться от возможного обнаружения по крови. Существовал один ритуал, который не требовал особой подготовки для его применения, однако же действовал быстро и эффективно. Был только один в нем момент - ритуал был на крови и считался темным. Хотя не в моем положении обращать внимания на нарушения закона. Сам Сириус в первый и последний раз использовал это заклинание когда сбежал из дома, чтобы разгневанная Вальбурга не смогла его найти. Для ритуала требовались всего несколько вещей - руны, которые я кое-как вычертил палкой на земле внутри развалин. Надо сказать зубами это было делать мягко говоря неудобно. На мусорке я откопал треснувшую, со сколотым краем, но ещё крепкую пиалу, в которую набрал на пляже воды. Осталась только кровь. Чтобы осуществить суицидальные наклонности, я запасся какой-то острой железкой.

Превращаться было конечно же немного страшно, но вновь хотелось почувствовать себя человеком. Все же инстинкты животного, при долгой трансформе, начинают брать верх над разумом, совсем недавно я поймал себя на вычесывании блох, чем был изрядно шокирован. Тьфу!

Итак, чары поиска действуют отнюдь не за секунду, но нужно было все сделать быстро. Так что я решил воспользоваться моментом по максимуму и изловчившись, утащил с рынка попавшиеся штаны и рубашку. Все равно, после ритуала нужно было уходить. Наконец, когда все приготовления были закончены, я превратился в человека. Заклинание на кельтском языке было древним и напевным. В круг из рун я поставил чашу с водой. Как только я начал читать, вода засветилась мягким голубоватым светом. Но когда из проколотого пальца туда капнула капля моей крови, полыхнуло багрянцем. Все, теперь по крови, слюне и волосам меня не найти... Надеюсь. Конечно же оставались другие способы отследить мое местоположение в человеческом обличье, но мне стало как-то спокойнее.

Тщательно затерев все следы, и переодевшись в добытую одежду, я вновь превратился в черного пса. На этот раз, несмотря на мои усилия, он все равно был довольно крупным, что меня немного демаскировало, с другой стороны телу так было гораздо приятней. То еще ощущение, когда ты колбаса на ножках.

Мой путь лежал в Литтл Уингинг. Возможно это было не совсем хорошее решение, но туда меня гнало дикое иррациональное желание увидеть крестника. Да и, как я успокаивал себя, там меня стали бы искать как мне кажется в последнюю очередь. В фильме ведь Гарри впервые встретил Сириуса именно там. Вроде.Сейчас я жалел, что смотрел этот фильм так давно и больше не пересматривал, опасаясь избавиться от детского впечатления. Мне бы эти знания ох как пригодились.

Первоначальный вариант с особняком на Гриммо 12 я отмел практически сразу, не говоря уже о домике дяди Альфарда, в котором засада ждет в первую очередь. В молодости, Дамблдор дружил с дедом Сириуса, а значит точно знал, где именно находится особняк. Увидеть его обычным взглядом было не под силу даже ему, но установить слежку за самой площадью это ему не мешает. Не хочу привести авроров прямо в единственное место, где я мог бы спрятаться. Сначала нужно обзавестись хотя бы временной палочкой. К сожалению, аппарировать туда я не мог так как просто там не был. Сириус - да. Я же - нет. Как показала практика, я не мог переместиться в место по чужим воспоминаниям. Этот факт стал для меня ударом, тогда, в море.

Впрочем, в передвижении на своих двоих были и плюсы. Ведь по пути я продолжил свою истинно мародерскую деятельность, а именно - крал еду, газеты, одежду. Теперь я больше не походил на обтянутый кожей скелет даже в человеческом обличье, а от постоянного бега форма пса стала сухой и поджарой. Под густой чёрной шерстью вовсю перекатывались каменные мышцы. Шутка ли, за несколько недель я преодолел практически половину Англии! Учитывая, что знал я лишь примерное направление и двигался по дорожным картам, считаю это своим личным подвигом. Как и то, каким чудом мне удалось вспомнить улицу, где жили Дурсли. Сириус был у них на свадьбе, но тогда его перенес туда Джеймс… Так что Тисовую улицу в памяти пришлось искать уже мне.

***

Литтл Уингинг. Что можно сказать об этом месте. Это был тихий и какой-то сонный пригород. Аккуратные однотипные домики образовывали четкую прямую линию и со стороны казались абсолютно одинаковыми. Это впечатление усиливалось от того, что перед каждым домом зеленел аккуратно подстриженный газон. Все участки на Тисовой улице разграничивали низенькие каменные заборчики, которые открывали взору фасады домов. На мой взгляд, единственным различием участков являлись садики под окнами. Что удивительно, садик дома № 4 и вправду отличался своей ухоженностью и красотой. Цветы в нем до сих пор цвели, хотя и был уже конец ноября. Газоны же здесь похоже были зеленые круглый год. Если они вообще были настоящими.

«Как и девять лет назад, ничего не поменялось», – фыркнул большой черный пес наблюдая за домом Дурслей. Его внимательные глаза пару раз замечали сгорбленную старушку, выгуливающую по Глициниевому переулку целую стаю кошек, но пес не спешил реагировать на извечных врагов своего рода, продолжая лениво лежать в кустах, под деревом, изредка порыкивая на надоедливых птиц, которые садились рядом с его мордой. Он пришел сюда ночью, а сейчас просто ждал одного человека.

Вот белая дверь тихо отворилась, и оттуда, аккуратно ее прикрыв, выскользнул маленький черноволосый паренек, устремившись к парку.

Гарри всегда был слишком маленьким и тощеньким для своего возраста. А выглядел еще меньше и худее, из-за того, что ему приходилось донашивать за Дадли старую одежду, а Дадли раза в четыре превосходил Гарри по всем параметрам. У Гарри было худое лицо, торчащие коленки, черные волосы и яркие зеленые глаза. Он носил круглые очки, перемотанные посередине толстым слоем изоленты - оправа часто ломалась, потому что Дадли все время норовил врезать Гарри по носу.

Его длинные черные волосы были неаккуратно растрепаны. Недавно Петуния, возмутившись, что Гарри всегда приходит из парикмахерской таким, будто и не стригся вовсе, обкорнала его кухонными ножницами настолько коротко, что он стал почти совсем лысым, если не считать челки, оставленной, «чтобы прикрыть этот отвратительный шрам». Дадли тогда чуть не описался от смеха при виде Гарри, а тот провел бессонную ночь, воображая, как на следующий день пойдет в школу, где его и так все дразнили за мешковатую одежду и заклеенные очки. Однако, на следующее утро обнаружилось, что волосы стали точно такими же, как раньше, до парикмахерских экспериментов тети Петунии. За это его на неделю упрятали в чулан, хотя Гарри говорил им, что не может объяснить, как волосы могли отрасти так быстро.

Сегодня был особенный день для всего семейства Дурслей - приезжала любимая тетушка Мардж. Любимая для всех, кроме Гарри, ему казалось, что тетушка его ненавидит. В прошлый приезд, она натравила на него своего нового питомца, Злыдня, и тот чудом не успел покусать мальчика. Гарри хватило сил взобраться на дерево, где он провел остаток дня.

– Эх… – Гарри ещё раз посмотрел на то место. Он думал, удастся ли ему убежать на этот раз. Под раскидистым вязом мирно дремал большой черный пес. Гарри любил собак, да и вообще животных. Но теперь их немного опасался.

Ноги сами вели его в парк, где мальчик любил проводить время наедине с птицами. Он кормил их, если удавалось стащить крошки, которые оставались от завтрака Дурслей. Но чаще всего голод был настолько силен, что он даже подумывал над тем, чтобы напроситься на чай у старухи Фигг. Которая, кстати, сейчас заканчивала выгуливать своих мерзких кошек. А когда она уйдет, можно и покормить голубей.

Гарри украдкой проверил бережно ссыпанные в карман крошки и кусочки булки. Сегодня удалось взять немного, когда он нарезал тосты для семьи… Да, семьи. Но не его. Гарри не знал своих родителей, и иногда представлял, что они живы и заберут его. Или какой-нибудь другой родственник. Ведь не могло же у его отца не остаться родных? Почему они не забрали его!

Гарри украдкой смахнул злую слезу. Ничего, он вырастет - и у него будет большая любящая семья. Где никто не будет ни над кем издеваться. Он искренне верил в это.

Мальчик не заметил, как дошел до излюбленной скамейки у пруда. Он, погрузившись в мечты, автоматически бросал крошки. До тех пор, пока не осталось совсем ничего. Было воскресенье, и в парке гуляли дети со своими родителями. Зеленоглазый парень смотрел на чужое счастье сквозь старые очки-велосипеды и представлял на их месте себя.

Вдруг оставшиеся голуби разлетелись и что-то тяжелое придавило его ноги к скамейке. Гарри и не заметил, как до этого лежащий в тени пес подошел и положил голову ему на колени, взглянув на него почти что человечьим взглядом, в которых отражалась осязаемая тоска. Сначала Гарри на секунду испугался. Но пес просто держал свою голову у него на коленях, согревая чуть замерзшие ноги горячим дыханием.

Осмелев, мальчик погладил пушистого по голове. Тот в ответ лизнул протянутую ладонь. В животе у пса заурчало.

– Извини, мне нечего тебе дать, – с сожалением сказал Гарри псу, почесывая того за ухом. – Ты, наверное, потерялся? Породистый…

Так мальчик с псом сидели, любуясь переливами солнца в озере. До тех пор, пока пес вдруг не пошевелил ушами и не посмотрел куда-то за спину Гарри.

– Поттер!!! Вот ты где! А мы всюду тебя искали, заморыш.

– Да, заморыш! – Гарри услышал за спиной довольный гогот Дадли с приятелями.

Его первой мыслью было убежать. Он хотел было вскочить со скамьи, но пес, привстав, вдруг положил на его колени свою лапу, придерживая. Ободряюще лизнул руку и медленно развернулся.

Шерсть пса вздыбилась вверх, делая и без того крупного пса ещё больше. Из собачьего горла донеслось тихое, угрожающее рычание, похожее на гулкий рокот.

Гарри беспомощно посмотрел на своих мучителей, затем на пса. Тот не отрываясь смотрел Дадли в глаза.

– Ну, ты это… ну его… – бледный Пирс Полкинс дернул такого же бледного Дадли за рукав.

– Да, ну его… – костлявый мальчик, похожий на крысу, спрятался за спины остальных. Пес оскалил зубы.

– Поттер, дома разберемся, – на прощание пригрозил Дадли, осторожно пятясь назад, не решаясь повернуться спиной. Отойдя на безопасное, по их мнению, расстояние, они быстрым шагом двинулись прочь из парка.

– Спасибо, черныш, – грустно улыбнулся Гарри псу, еще раз взлохматив шерсть. Он пока ещё не знал, как будет объясняться с Дурслями, но заранее приготовился к худшему. Лучше бы он убежал, но псу ведь не объяснишь…

***

– Вот же идиот!!! Захотелось ему увидеть крестника! Увидел?! – сквозь зубы матерился я, позорно сбегая от грустно смотрящего вслед мальчика. – Мало того, что сейчас я забрать его просто не смогу, так еще и испугал его чокнутого свиноподобного братца! Остается только надеяться, что Гарри не сильно накажут дома… Дьявол!

Я резко остановился, увидев знакомый фургон. Живодерка… Со службой по отлову бродячих собак мне сегодня видеться совсем не хотелось, и я спрятался в кустах. Пока чадящая ужасным выхлопом машина не скрылась за поворотом, старался успокоить бешено стучащее сердце. Получалось плохо. Да и мне самому было плохо. Неожиданно проснувшаяся совесть мучила меня ничуть не хуже накопившегося за день голода. Метаболизм собаки слишком быстро переварил украденный утром бургер, но на неприятное чувство голода я не обращал практически никакого внимания, меня терзал стыд.

Когда я очутился на свободе, пускай даже в такой форме, первой моей мыслью был не Гарри. Такая идея могла возникнуть только в голове у старого Сириуса, который души не чаял в маленьком ребенке. Моей же первой мыслью было свалить из этой негостеприимной страны куда подальше. Желательно - в Россию. Я не знал, живы ли мои родители сейчас, или это вовсе другая вселенная, но там мне было бы… легче. Привычней. Даже не пользуясь магией, хотя такое представить трудно: «магия же!», я вполне мог сыграть на знании истории развалившегося государства и неплохо так подняться на волне приватизации и общего упадка. Может быть, раскрыть пару знаменитых преступлений, стать в глазах общества героем. Ну а кто из нас не тщеславен? Это помимо спасенных людей. Или просто прожить яркую жизнь, заново познакомиться со старыми друзьями, Элис… Поймите меня правильно - меня здесь ничего не держало. В глазах магической Англии я был преступником, диким зверем, которого нужно посадить в клетку. Но в Азкабан я не вернусь. Только не туда.

И мое желание найти Гарри было продиктовано одной, вполне себе эгоистичной целью. А именно - убедиться, что все идет как в фильме, и вполне спокойно сделать ноги! В последней части фильма, которую я смотрел относительно недавно, все у Гарри было хорошо. Он со всем справился, хотя и не без потерь конечно. Но это была знакомая мне история, влезать в которую я не имел права. Старый Блэк в ней особо роли не играл. Не думаю, что все кардинально бы изменилось с моим отсутствием. Но Гарри… Черт! Да, для детей мне было еще рано, но и у меня была любимая племянница, которой я дарил конфеты и пару раз водил в зоопарк. Этот маленький ангелок, откликающийся на имя «Настя», был действительно мне дорог. И я бы никогда не позволил обращаться с ней так!

Я плохо помнил первые части, но в них никогда не создавалось ощущение, что над Гарри постоянно издевались. Да, у него была одежда не по размеру, да и жил тот в чулане, но тот актер не имел с этим Гарри ничего общего. Маленький. Для восьми лет - действительно маленький ребенок был, что называется, кожа и кости! Слишком большая и старая для него одежда особенно четко это подчеркивала. Сломанные очки, синяки и ссадины… Все было бы не так плохо, если бы не взгляд. Взгляд, полный пустой покорности при виде своих мучителей. Даже вскочить он пытался, похоже, просто по привычке. Все равно ведь догонят. В тот момент я четко понял, с каким взглядом Гарри пойдет на свою смерть от авады Волдеморта. Полным застарелой боли… и облегчения, что все это наконец закончилось.

Я просто не понимал, как в школе на это не обращали внимания! Ведь есть же завучи, психологи, социальные работники. Или в Англии все не так? Сириус не учился в обычной школе, и не знал наверняка. Но, я был практически уверен, что все не могло быть настолько плохо в системе образования. Так почему? Почему, за ребенком никто не следил? Но я явно видел, как кошатница Фигг смотрела в сторону дома Дурслей. Она не могла не видеть, как обращаются с сыном Джеймса и Лили…

Ответ очень прост. Дамблдор.

При воспоминании о «великом волшебнике» у меня непроизвольно вздыбился загривок. Сириус действительно верил ему, для нас… для Джеймса и Лили он бы непререкаемым лидером. И как же старик отплатил за их преданность?! Почему Гарри отдали этим… людям. Ведь у малыша и в магическом мире было много родственников, с радостью принявших дитя к себе. Да даже Малфои и то были бы лучшим вариантом! Люциус конечно та ещё скотина, но даже бывший Пожиратель не стал бы издеваться над ребенком. Я не знал, что побудило старика сделать такой выбор, но только сейчас твердо для себя решил. Гарри будет лучше со мной. Я еще не знаю, как, но вытащу отсюда своего крестника. И ни старый долькоман, ни змеелицая тварь мне не смогут помешать. А если для этого мне нужно будет стать чем-то большим, чем просто двадцатилетний парень в шкуре сказочного персонажа, то да будет так.

Сириус Блэк снова с вами! Берегись, Волди…

С громким лаем, пугая редких вечерних прохожих, большой, черный как смоль пес, несся по темным аллеям Литтл-Уингинга.

Он направлялся в Лондон.

Глава 3

Старый квартал Лондона радовал глаз красивой архитектурой, изысканными статуями и барельефами. А ещё - запахом тухлой рыбы, стихийно организованными мусорками и подозрительными личностями на темных узеньких улочках. Разве что помои выливали не на тротуар. Шел восемьдесят восьмой год, и это было в порядке вещей… Англичане. Хотя, возможно, такое впечатление создавалось из-за того, что забрался я не в самый благополучный район города.

Именно на одной из таких улочек, оканчивающуюся кирпичным тупиком, я и устроил засаду. Здесь, возле переулка на Филипп-стрит, под старинным каменным мостом, находился один из входов в мир Волшебной Англии. Не думали же вы, что проход в волшебный квартал существовал в единственном экземпляре? Только входов на Диагон-аллею Сириус, будучи долгое время аврором, знал около шести, а уж проходов в переулок контрабандистов, разумеется, было гораздо больше, и, думаю, даже старый пройдоха Грюм не смог бы отыскать их все, иначе ловить преступников было бы слишком легкой затеей.

Оказался я здесь по одной простой причине. Мне сейчас была жизненно необходима палочка, и план беглого преступника был довольно прост. Рано или поздно, но одна из личностей, населяющих сумеречный переулок словно стаи крыс, должна была здесь показаться.

А дальше, дело за малым - корягой по голове и в речку... Шучу, убивать я никого не собирался.

Пока что.

Требовалось только оглушить и забрать магический инструмент. За следилки от Министерства на палочке я особо не волновался, личности, что приходят сюда, о них заботятся в первую очередь. Да и деньги бы мне не помешали, в банк сейчас соваться смысла нет. Гоблины хоть и не слишком любили волшебников, за звонкую монету вполне могли оповестить заинтересованных лиц, что со счетом рода Блэк производились финансовые манипуляции.

Не то чтобы это было страшно, но пока что Аврорат больше времени уделяет маггловскому миру, и в моих же интересах было оставлять положение таким как можно дольше. Сейчас я исходил из цели «пробраться в особняк рода», а для беспрепятственного проникновения в Блэк-хаус мне нужны были кое-какие вещи, из которых палочка стояла практически первым местом на очереди.

После нескольких часов ожидания, когда я успел уже порядком заскучать, проголодаться и возненавидеть рыбную вонь, исходящую, казалось бы, отовсюду, Фортуна всё же повернулась ко мне лицом. Из-за неприметной кирпичной опоры моста, вдруг, воровато оглянувшись, выглянул приземистый кривоногий человек с длинными, растрёпанными рыжими волосами.

Немного посидев, бессмысленно глядя на это чудо человеческой эволюции, или скорее деградации, почесал затылок, а после радостно оскалился. Ба! Да это же старина Наземникус собственной персоной! Интересно, это удача или же случайное совпадение? В любом случае, меня это абсолютно устраивает.

Грязный, воняющий перегаром и дешевым табаком, Флэтчер словно сошел с плаката «их разыскивает полиция». Немного выждав, Наземникус двинулся в сторону переулка, где, спрятавшись за мусорным баком, его уже ожидал я.

Через минуту, когда он наконец-то подошёл на нормальное расстояние, что в его положении явно было сродни чуду, стало ясно, что понадобилось Флэтчеру в этом переулке. Он банально вышел отлить и выкурить очередную вонючую сигарету, от запаха которой даже у меня, казалось, привыкшего к отвратительной вони за это время, перекосило лицо. Видимо, даже контингент Лютного не переносил этот въедливый запах. Когда тот достал палочку и зажег на ее кончике маленький огонек, прикуривая, я и выбрал моментом для нападения.

– Я же говорил, что дешевые сигареты тебя погубят, – поднимаясь во весь свой немаленький рост, снова оскалился в выражении, которое даже пьяный в хлам Наземникус не смог принять за улыбку.

– С… Си-ириус? – красные, с полопавшимися капиллярами глаза вора расширились от изумления, прежде чем на голову ему опустилось что-то тяжелое.

Откинув в сторону уже ставшую бесполезной балку, я быстро оттащил «успокоенного» вора в дальний угол. Рыться в его вещах было откровенно противно, но я всё же справился, уговаривая себя тем, что в виде собаки делал и не такое. Карманы же порадовали меня набором зачарованных отмычек, кисетом с тем вонючим табаком и парой десятков галлеонов. Надо же, всё же, и от таких поганцев, как Флетчер, иногда бывает прок.

Отойдя от тела на приличное расстояние, смог наконец вдохнуть свободнее, а затем наконец осмотрел главное приобретение. Хм. Бывало и лучше. Определенно.

Палочка Наземникуса была ему точно под стать. Двенадцать дюймов, из неизвестного материала, неимоверно грязная, со следами сколов и царапин, из самого кончика уже проглядывалась магическая начинка. Но, впрочем, действовала исправно, в чем я тут же убедился, наслав на старого знакомого чары вечного сна и для верности связывая тело веревками.

Теперь встал следующий вопрос, куда же его деть?

Над этим всё же стоило действительно поразмышлять. Убить? Помимо омерзения к этому человеку я ничего не испытывал, но лишать кого-то жизни всё ещё претило. Можно, конечно, было оставить его здесь, но если не расколдовывать, то это быстро превратится в обыкновенное убийство. Он либо замерзнет насмерть, либо крысы отгрызут что-нибудь, с их точки зрения, ненужное, либо его обнаружат магглы или другие волшебники. И если первые просто передадут в полицию, а там уже очень сложно прогнозировать развитие событий, то вторые просто и незатейливо грохнут, уверен, Наземникус много кому нервы потрепал. Но в целом - ни тот, ни другой, ни третий вариант меня не устраивал, поэтому я выбрал иной путь. С помощью трансфигурации тушка Флетчера успешно превратилась в не слишком симпатичную табакерку, которую я положил в карман пальто. Трансфигурация - великая вещь.

Да и в целом, колдовать было довольно увлекательно, память реципиента услужливо подсовывала мне информацию о том, как нужно делать необходимые взмахи, даже пальто создал из украденной одежды.

Даже мой внешний вид претерпел в конечном счёте некоторые изменения, в Лютный отправился уже не беглый преступник Сириус Блэк, а вполне себе респектабельный молодой человек чуть за тридцать, в строгом черном пальто, костюме и шляпе-цилиндре. В нем даже самый въедливый аврор не сразу бы распознал беглого преступника, а я очень сомневался, что хоть один из обитателей этого местечка даже отдалённо сошёл бы за местную полицию.

О всех доступных способах снять следилки я позаботился прямо здесь, благо применение магии возле прохода в магический мир засечь было довольно сложно, что логично.

Придирчиво оглядев свою тушку и с пару секунд позволив себе покрутиться у зеркала, я был более-менее удовлетворен маскировкой и уверенно двинулся в «тайное место».

Лютный за восемь лет мало изменился, это была все та же кривая улочка, большей частью затемнённая и грязная. Казалось, от сырых кирпичных стен, исходил холод, от которого у случайно забредшего сюда обывателя на коже выступали мурашки. Влажный туман, дымчатой пеленой покрывающий неровную дорогу из треснутого, местами замшелого камня, дополнял картину, создавая ощущение, будто где-то за углом, среди мусора и старых, гнилых досок, притаился дементор, поджидающий свою очередную жертву.

Все окна магазинов были забиты и заколочены давно прогнившими досками, а те, которые не были закрыты, очень старательно делали вид, что магазин давно заброшен, чтобы постороннему человеку ненароком не взбрело в голову посетить столь отвратительное по своей сути место… Но такое первое впечатление было очень обманчиво, и хоть до этого я знал это только благодаря Сириусу, теперь смог увидеть собственными глазами. Жизнь здесь, как и в располагающемся неподалеку Косом переулке, существовала в своей бурлящей, как мерзкое зелье, атмосфере.

Туман и мягкий полумрак удобно скрывал лицо фигуры в черном пальто от других волшебников, так что попадающиеся тут и там силуэты в капюшонах и мантиях не видели лиц друг друга. Это вызывало усмешку. В Лютном всегда ценили инкогнито,что мне было только на руку.

Я шел мимо кажущихся старыми лавок и разглядывал смутно-знакомые названия, вызывавшие в голове небольшой эффект наложения. «Яды и отравы Шайверетча», «E.L.M. — волшебные похороны и бальзамирование», «Эльф-трубочист», «Дистальная фаланга»… Хозяева этих заведений явно знают толк в хорошей шутке. Некоторые из названий действительно описывали то, что предлагали покупателям. Ну, а некоторые просто делали вид. Даже в волшебном мире, к сожалению, у всего есть двойное дно, а у некоторых даже тройное. Как, например, у хозяина той лавки, куда я сейчас направлялся.

«Горбин и Беркс» - самое известное заведение в волшебном Лондоне и его округах, занимающееся скупкой и продажей сильных, но приметных магических вещей, в основном связанных с тёмным колдовством. Просто, как дважды два, первый смысловой слой оказывался как на ладони. Но, разумеется, сразу же возникал вопрос, почему же при этой дурной славе его до сих пор не закрыли? У всех на слуху, но нельзя поймать - это можно сказать про старика Горбина. Ушлый делец, овеянный мрачной славой, был отнюдь не частым гостем в стенах аврората, как можно было бы о нем подумать. Да, он торговал не слишком одобряемыми законом вещами, но каждый аврор знал, что на поверку все эти «темнейшие артефакты» были просто пустышкой, за которые при сильном старании можно было предъявить некрупный штраф. Некоторых особенно мерзких типов Горбин и сам чуть ли не за ручку приводил в соответствующий отдел министерства, например, тех безумцев, которые пытались продать «сердце новорожденного младенца» или ещё что похуже. Так что его лавка, как и многие в этом переулке, была негласно признана «необходимым злом», поэтому и держалась на плаву так долго. Проверки конечно же устраивались, но без огонька, никто не горел желанием баламутить и так очень мутную, стоячую воду.

И лишь малый круг «избранных», своеобразная ВИП-клиентура, вполне себе свободно покупали, продавали и обменивали в этой самой лавке по-настоящему темные артефакты. Из тех, за наличие которых в Азкабан сажали не глядя (хе, как меня (ну, ладно, не меня, Сириуса)), а то и вовсе разбирались на месте. Как говорил один умный человек - если хочешь что-то спрятать, положи это на самом видном месте, и такой фокус проворачивал не один только Горбин. Это помимо того, что в Лютном, к тому же, существовали места, забрести в которые без приглашения просто невозможно. Так что забавное место этот Лютный…

Но мне на секунду стало немного не по себе, когда я открыл скрипучую дверь. За ней обнаружился большой, слабо освещенный зал с развешанными на потолке ржавыми инструментами пыток. В витрине под стеклом красовались сушеная рука, заляпанная кровью, колода явно проклятых карт и пристально смотревший прямо на меня хрустальный глаз. Со стен на вошедшего безмолвно взирали оскалившиеся в ухмылках маски, на прилавке были разложены человеческие кости разных форм и размеров, а в углу примостился большой черный шкаф.

«За антураж твердая десятка» - я с интересом оглядывал экспонаты камеры пыток.

Как только дверь закрылась и мелодично звякнул колокольчик, из-за прилавка раздались твердые шаги. Секунду спустя оттуда показался сутулый человечек с сальными, зализанными назад волосами. Мысленно поморщился.

– Добро пожаловать, мистер…

– Кэбб, – быстро подсказал я ему. –Джон Кэбб.

– Рад видеть вас в лавке Горбин и Бэркс, мистер Кэбб, – голос у хозяина лавки был такой же елейный, как и волосы. Что, впрочем, никак не вязалось с его холодными цепкими глазами, которыми он буквально просканировал меня вдоль и поперек и, видимо, признал платежеспособным. Так как продолжил умасливать покупателя. – Что желаете-с? У меня есть что показать. Только что получили товар, и цены умеренные! Рука славы, проклятое ожерелье…

– Порошок живой смерти, – прервал я речь Горбина, мысленно повторив, что мне нужно. – Прыгун, амулет отвращения, пара одноразовых амулетов сокрытия, мантию-невидимку, ритуальные принадлежности…

По мере того, как я перечислял все пункты списка, подобострастная улыбка Горбина медленно сползала с лица, превращаясь в хищный оскал.

– И да, чуть не забыл, – выписал в воздухе причудливую фигуру, превращающуюся вслед за палочкой в смутно знакомую вензель-литографию, которую я подсмотрел в первый и единственный раз, когда отец взял меня-Сириуса в эту лавку. Она и служила своеобразным опознавательным знаком, по которому определяли, свой ли ты, или чужой.

На самом деле, это был самый слабый момент моего плана, так как я не был уверен, что пароль не поменялся за столько лет. В случае, если это действительно так, мне сейчас предстояла бы небольшая драка, но, к счастью, все обошлось. Я понял это по удовлетворенным глазам Горбина.

– Сразу я не смогу собрать все необходимое, мистер Кэбб. Боюсь, вам придется зайти чуть позже, – старик задумался. – Скажем, завтра к полудню. Вас это устроит?

– Конечно, – легко согласился. Я и не ожидал, что он хранит все в этой лавке. Сейчас мне нужна была только одна вещь. – Но, я надеюсь на то, что прыгун вы найдете прямо сейчас.

– Разумеется, для Вас я отыщу один экземпляр. Сию секунду.

С этими словами он скрылся в недрах лавки, оставив меня созерцать экспонаты. Внимание привлекла рука с зажатой в ней свечой. Та самая рука славы. «Никто, кроме вас, не увидит ее огня» - гласила надпись внизу.

Оставалось только похмыкать. Для этих целей вполне себе есть модификация Люмоса. Какой дурак будет таскаться с засушенной рукой в руке? Хм, забавный каламбур.

– Вот, Ваш прыгун, – Горбин на этот раз появился практически бесшумно, я чудом не вздрогнул. – Популярная вещь. Всего двадцать галеонов.

– Благодарю, – бесстрастно кивнул и передал требуемую сумму, хотя в душе у меня бесновалась жаба. Всего, как же! Да это все мои деньги!

– Остальное будет готово завтра.

Это я уже понял, да, спасибо. Надеюсь, сегодня все пройдет успешно, и к завтрашнему полудню я буду обладать достаточной суммой для оплаты всего заказанного. Впрочем, в другом случае мне эти вещи уже не понадобятся.

– До свидания, мистер Горбин.

– До встречи, мистер Блэк…

Я с трудом удержал ровную, неторопливую походку, выходя на улицу. В голове ровно билось что-то из разряда «ну ты и кретин!». Только сейчас я понял, где Сириус мог видеть похожий вензель, кроме того памятного случая. На чертовом гербе рода Блэк. Конспиратор хренов!

Внутри появился противный червячок, который подсказывал, что если здесь завтра будет наряд авроров - я ни капли не удивлюсь.

«Ну да ладно» – продолжил размышлять, неспешно следуя по каменной мостовой и разглядывая собственные портреты на фонарных столбах. Если узнал и согласился на сделку - значит можно доверять. В каком-то смысле. Правда, я не сомневался, что цену Горбин накрутит о-го-го как. Из того, что я заказал, прыгун, или «попрыгунчик», так назывался амулет сокрытия следов трансгрессии, - был самым дешевым товаром. Он улавливал остаточную магию в процессе прыжка и не позволял чарам надзора засечь место перемещения. К сожалению, в отличие от более дорогих аналогов, прыгун быстро исчерпывал запас прочности, десять, максимум - двадцать перемещений, и он приходил в негодность, начиная подрагивать так, будто скоро взорвется. Надо сказать, что частенько так оно и было.

Другой его вариант, «пробойник», помимо сокрытия следов аппарации, самостоятельно аккумулировал эту энергию для прорыва антиаппарационного щита, да и действовал намного дольше, однако и цена там была совершенно другая.

Были конечно же заклинания, способные сделать всю эту работу, но сам Сириус, к моему огромному сожалению, знал только то, что они в принципе существуют.

Впрочем, у него никогда и не было необходимости скрываться от властей, ведь он тогда был в команде «хороших парней», это сейчас меня весь аврорат ищет с пеной у рта. Кстати, в этом я им немного даже помогу! Правда, на своих условиях.

В Лютном меня пока что ничего не задерживало, и я, немного поплутав по закоулкам, сквозь неприметный отворот вышел к паучьему тупику, а оттуда, активировав медальон, трангрессировал в Лондон, к зданию аэропорта. Это был недавно построенный аэропорт «Лондон-Сити», расположенный в районе Доклендс, Ньюэм в Восточном Лондоне.

Повторение уроков трансфигурации, плюс легкое внушение - и в кармане два билета на ближайший рейс в Париж, на имя мистера и миссис Скайуокер. Последние часы выдались достаточно напряженными, так что мне захотелось немного пошутить. Даже если шутку смогу понять лишь один я. Кто знает, возможно здесь снимут знаменитую сагу совсем с другими актерами, но смеха ради я простенькими чарами изменил себе внешность на облик Энакина, ну а Наземникус под Империо отыгрывал красавицу Падме.

К сожалению, долго в трансфигурированном состоянии живого человека держать нельзя, иначе тот скоро переставал быть живым. А Флэтчер, как один из членов ордена Феникса, мне пока что был нужен. Времени, чтобы расспросить этого бесполезного субъекта сейчас не было, но в Блэк-хаусе я думал им заняться основательней.

Надо сказать, Империус не зря введен в разряд запретных заклинаний. Та легкость, с которой человек превращается в раба - пугала… И притягивала одновременно. Если я прикажу Флэтчеру сейчас вскрыть себе вены зубочисткой, которую нам принесли вместе с обедом, он только спросит, какой именно. Надо будет сделать заметку - пользоваться этим заклинанием только в крайних случаях. Не хотелось бы слететь с катушек, как дражайшая сестрица Бэлль.

Самолёт довольно быстро доставил нас на родину романтики, моды и съедобных лягушек. Я снял номер на двоих, оставив Наземникуса отдыхать, на всякий случай погрузив того в сон. Чары должны были продержаться достаточно долго, пока бы я не закончил все свои дела.

Перелет через Ла-Манш не занял много времени сам по себе, сейчас была уже ночь, даже скорее раннее утро, солнце медленно красило небо над крышами домов в розовый цвет, заставляя щурить глаза и позевывать. Однако приятный момент был в том, что банки гоблинов работают круглосуточно.

Вход в волшебный квартал магической Франции находился на знаменитой улице Мулен, где некогда находилось заведение «BellesPoules», а попросту - публичный дом.

По преданиям магглов, в XVII столетии знаменитая фаворитка короля Людовика XIV, Франсуаза-Атенаис де Монтеспан, проводила там черные мессы. Однако память Сириуса мне подсказывала, что проводились, и проводятся там отнюдь не мессы…

К счастью, сам Блэк был во Франции во время своей молодости, к несчастью же - его интересовали больше всяческие развлечения, которые может дать как мир магглов, так и магов. Однако в волшебном квартале я, вместе с его памятью, ориентировался вполне сносно, что, опять же, было к счастью и моей собственной удаче.

Несмотря на очень поздний час, волшебный квартал был наполнен людьми. Парижские маги были менее консервативны, чем английские, и здесь легко можно было встретить волшебниц и волшебников, одетых по последней маггловской моде. Проходя мимо магазина с квиддичными принадлежностями, «Квиберон», я и вовсе увидел команду, по-видимому, игроков в квиддич, которые эпатировали публику ярко-розовой формой и раздавали автографы.

«Наверное, местные знаменитости» – решил я, оценив толпу фанатов. Сириус любил квиддич, одним из самых счастливых его воспоминаний были полеты на метле, но играть, при этом, Блэк не очень-то стремился. Даже когда Джеймс потащил его пробоваться в команду во время учёбы, тот был выбран одним из лучших загонщиков, но в последствии отказался от вступления в команду. Я же был к квиддичу пока что более чем равнодушен, так что проследовал мимо столпившегося народа по дороге в банк.

Французское отделение Гринготтс, было, как и английское, монументальным. Белоснежное большое здание, отполированные бронзовые двери, белые каменные ступени и традиционный привратник в ало-золотой униформе. Даже строчки из стишка не изменились, разве что язык был другим.

Направившись к гоблину за стойкой, обозначенному как управляющий, я сходу обозначил цель присутствия:

– Сириус Блэк желает снять деньги со своего счета.

– А есть ли у мистера Блэка его ключ? – носатый гоблин с холодным прищуром смотрел на меня сверху вниз, отложив в сторону какие-то бумаги. Какие же они все-таки мерзкие. И имена у них идиотские.

– Я готов провести процедуру восстановления ключа.

Хомяк внутри схватился за сердце, прошептав нечто вроде «моя остановочка». Первый персональный ключ от сейфа гоблины выдавали бесплатно, при заведении этого самого сейфа, в случае же утери идентификатора… Вы когда-нибудь теряли карточку? Так вот, процесс переоформления всех документов у гоблинов вызывал зубовный скрежет, отражающийся также и в цене за эту услугу. Восстановление ключа стоило денег, и не маленьких - ведь с ключом менялась практически вся защита сейфа.

– Следуйте за мной, мистер Блэк,– носач, назвавшийся Грудребуком, пригласил меня в кабинет для переговоров. – Через час прибудет поверенный вашего рода, Ликбах, с копией завещания вашей матушки - Вальбурги Блэк. Пока же, я предложу вам пройти процедуру привязки ключа. Вы можете пройти ее сейчас, либо после разговора с поверенным.

– Пожалуй, я пройду её до встречи, – подумав, ответил я. Не думаю, что о прибытии разыскиваемого по всей Британии преступника сообщат сейчас, скорее всего министерство узнает сразу же как я покину стены банка.

Завещание… Так значит матушка все же умерла. Сириусу сообщили об этом два года назад, но в душе узника до сих пор теплилась мысль, что кто-то из его семьи остался жив. Сейчас же эта ниточка полностью оборвалась.

В глазах неожиданно защипало. Я и не знал, что это окажется так тяжело принять. Хотя Сириус никогда не был особенно близок с матерью, ее окончательная потеря выбила его-меня из колеи. В голове всплывали моменты детства, те времена, когда их семья ещё была крепка. После поступления на алый факультет все это изменилось… Странно, я ощущал грусть, хотя все же это был, по сути, сторонний мне человек, и это не менял даже тот факт, что я вдруг стал реципиентом его не крови, но памяти.

– Здесь нужна капля крови, – проскрежетал гоблин.

Пока я разбирался с собственными ментальными особенностями, Грудребук принес крошечный золотой ключик на серебряном подносе, по краям которого шла рунная вязь. К ключу шла цепочка, за которую его можно было повесить на шею в качестве кулона. Украшение было бы несколько оригинальным.

– Секо, – заклинание оставило на пальце маленький разрез. Я приложил окровавленную конечность к желтому металлу. Палец немного кольнуло, затем порез исчез, ключик же немного потемнел, будто вобрал часть крови.

– Прекрас-сно! Стоимость замены будет списана с вашего счета, мистер Блэк, – гоблин оскалился, обнажив кривые желтые зубы. – В вашем личном сейфе останется три тысячи галлеонов и двести двадцать сиклей.

Да, оказывается, не густо у меня с финансами. Работая аврором много не заработаешь, особенно с разгульной жизнью Сириуса. Немного покопавшись в памяти, осознал, что дядя Альфард помимо охотничьего домика оставил кое-какое наследство, но за это время племянник несколько поиздержался. К тому же, как оказалось, участие в Ордене было отнюдь не альтруистической затеей, и деньги Блэка уходили только так. Мне же предстояло забрать оставшееся. В моей ситуации определенно было нужно больше золота.

Я планировал снять половину средств, но гулять с мешком золота за плечом было бы не самой лучшей идеей, и вспомнил об этом я весьма кстати.

–У вас можно приобрести безразмерный кошелек? – благодаря чужой памяти я знал, что до ареста у Сириуса был такой. Удобная вещь, что и говорить, денег своих определенно стоило.

– Конечно же. Советую приобрести кошелек с привязкой к сейфу, монетница «галлеон-200». Безопасность проверена временем. На материал наложено заклятье кровной привязки. Постороннему человеку достать деньги из вашего кошелька будет практически невозможно, – глаза гоблина жадно заблестели. Похоже, дорогая вещица.

Только вот оговорка «почти» мне не нравится. Видимо, защиту все же можно взломать. Да и если на пользователя наложат Империус - он сам отдаст всё до последнего кната. Наверное, многие люди об этом даже не задумывались, когда покупали кошель, но как человека, использовавшего это же заклинание меньше суток назад, меня это не могло не напрягать. С другой стороны, если произойдет такая ситуация, мне будет уже скорее всего безразлично, что станет с деньгами. Беру.

После согласия мне на выбор предоставили несколько моделей разного дизайна и, посколь розовый для меня был явным перебором, остановил свой взгляд на черно-золотой монетнице из драконьей кожи. В принципе, вид был не особо важен, но в хороших магазинах встречают по одежке, и в глазах продавцов хотелось выглядеть более-менее презентабельно. Или просто мне досталась тоска по былой роскоши от прошлого Сириуса, проведшего в камере почти десятилетие.

– Двести галлеонов, – произнес гоблин. Да, говорящее у модели название. – Требуется ваша кровь, и подпись на некоторых документах…

Пока я вчитывался в договор купли-продажи, подтверждения замены ключа, и прочего, в залу вошёл даже на вид старый гоблин. При виде его, Грудребук склонил голову в приветствии. Гоблины, несмотря на их странные законы и уклад жизни, очень уважали тех, кто дожил до старости.

– Мистер Блэк, не ожидал Вас ещё когда-нибудь увидеть, – скрипучий голос старого гоблина был полон сарказма. Он устроился в кресле напротив, разглядывая меня через золотое пенсне. Ликбах был поверенным моего рода довольно долгое время, и уже в воспоминаниях моего детства он был довольно стар, отличаясь не слишком легким характером даже по меркам самих гоблинов. Впрочем, управлял финансами рода Блэк он весьма долгое время, причем успешно, так что отец Сириуса позволял ему некоторые вольности.

– И все же я здесь, – озвучил очевидную истину.

– Да, и все же Вы здесь, – гоблин некоторое время помолчал, затем без какого-либо предисловия открыл принесенную с собой папку. – Завещание леди Блэк было оглашено шестого марта тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, в зале Визенгамота, при полном собрании палаты. Здесь находится его полная копия, помещенная в ячейку номер четырнадцать согласно воле владелицы.

Он протянул мне пергаментный свиток, запечатанный гербовой печатью Блэк. Убедившись, что она не нарушена, я развернул свиток, уткнувшись в ровные, каллиграфически выверенные строчки.

– Если не вдаваться в подробности, то в этом завещани леди Блэк оставляет в ваше единоличное пользование личный сейф номер четырнадцать, здание особняка на площади Гриммо, летний домик во Франции, поместье четы Блэк в Германии, и всю недвижимость в пределах Лондона. С полным перечнем имущества можно ознакомиться в протоколе заседания суда Визенгамота от шестого марта тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, которым данная недвижимость признается собственностью Министерства и изымается в пользу пострадавших от ваших рук… магглов, – под конец монолога Ликбах уже гневно шипел. – К счастью, мне удалось отговорить леди Блэк от опрометчивого шага заочной передачи вам титула Лорда, что является юридическим основанием для изъятия принадлежащих роду предприятий, и долей.

– А сейф? – оторвался я от завещания.

– Вам доступен сейф номер четырнадцать, а также ваш личный сейф. Общее состояние счета: тридцать три тысячи галлеонов, четырнадцать тысяч сиклей…

– А если просто в галлеонах? – перебил гоблина. Несмотря на память, пересчитывать эти сикли и кнаты было сложной задачей для моего совершенно гуманитарного мозга.

– Тридцать пять с половиной тысяч, – пожевав губами, ответил гоблин, – плюс-минус пара кнатов. Сейф рода Блэк также поступит в ваше владение после принятия титула, но только по полному ритуалу.

Отчитавшись, Ликбах скептически посмотрел на меня поверх очков, ожидая реакции, но так и не дождался, её попросту не было. Слова «по полному ритуалу», возможно, смутили бы Сириуса, который чурался всего, что было связано с так называемой «темной» магией, хотя на деле это всего лишь означало, что я должен провести пару ритуалов на алтаре Блэк-Хауса. Несмотря ни на какое «изьятие», проникнуть в этот особняк, особенно после смерти Вальбурги, мог только я. Ну, и Бэлла, наверное.

Как же быстро подсуетились Министерские, а, - меня в застенки, имущество конфисковать. Если бы не Ликбах, у Блэков не осталось бы практически ничего. Хотя остатки не тронули лишь потому, что все думали: последнему Блэку не долго и осталось. После моей смерти, наверняка, добрались бы и до владений рода. Интересно только, почему в сейфе номер четырнадцать осталось так мало наличности? Это был сейф Вальбурги и Ориона, и на сколько я помню, там было куда больше чем тридцать тысяч. Нет, это тоже вполне себе внушительная сумма… Но куда делись те горы золота, которые я помню из чужого детства?

– Мне нужны выписки по расходам со счета четырнадцать, – матушка всегда использовала чековую книжку, так что проследить, куда девались деньги не составляло труда.

Ликбах выглядел удивленно. Похоже, одной фразой я умудрился сломать его стереотипы, в отношении самого непутевого представителя семейства. Это, если честно, весьма грело самооценку.

– В последнее время, финансовых операций со счетом леди Блэк было очень много. Если Вы подскажете, что именно Вас интересует, я могу сказать без обращения в архив.

– Наиболее крупные траты. Кому, куда, сколько, зачем?

– Хм… – старый гоблин задумался, на пару минут уйдя в себя. – Сумма наиболее крупного списания денег со счета лорда и леди Блэк составляет тридцать тысяч галеонов.

– Кому? – тут же вскинулся, разве что носом не повел, как порядочная гончая.

– Этого я вам сказать не могу, – развел руками Ликбах. – Леди Блэк в этот раз не использовала чековую книжку, спустившись в сейф сама. Но, могу предположить, что эта сумма ушла на… э-э.. пожертвования.

– А остальные траты? – значит, взятка. Только вот кому. Дамблдору? Министру? Или остальным крысам Визенгамота, которые так шустро растащили оставшееся после ее смерти? Сомневаюсь, что до семей пострадавших от взрыва дошла хоть пара фунтов.

– Гонорар в пять тысяч галлеонов некоему Эварду Аткинсу. Это был один из самых известных адвокатов, – в ответ на мой недоуменный взгляд пояснил гоблин.

– Был? – уцепился я за оговорку.

– Умер, в феврале тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Несчастный случай, – пояснил Ликбах, оскалившись, и было даже непонятно, радуется он за мою догадливость или просто счастлив, что одним человеком на бренной земле стало меньше.

– А визит леди Блэк, случаем, был не в том же месяце?

Молчаливое согласие было мне ответом.

– Ясно… – я тоже умолк, погрузившись в мысли.

А думы были одна веселей другой. В принципе, теперь все стало гораздо понятнее. Вальбурга после ареста Сириуса пыталась вытащить сына из тюрьмы любыми способами. Возможно, обращалась в суд. Сначала наняла адвоката, и, видно тот что-то да раскопал. Затем его убрали, и Вальбурга попыталась освободить меня уже другим способом, у рода Блэк в свое время были друзья… Или её шантажировали, тоже как вариант. Но в конце концов она не выдержала всего этого. Братья мертвы, муж ненадолго пережил гибель Регулуса, сын осужден на пожизненное, родных нет, а если и есть, то в не менее ужасном положении… Но обстоятельства её смерти были для меня тайной. В этой истории в принципе было множество темных мест, но я чуял, что рано или поздно покопаюсь до правды.

– И что Вы собираетесь теперь делать, молодой человек? – наконец не вытерпел гоблин игры в молчанку.

Ликбах был связан с нашей семьей долгие годы, и не думаю, что ему нравилось видеть, как угасает доверенный ему род, это вопрос престижа его собственной семьи. Вопрос в том, готов ли я ему доверять? Гоблины никогда не были преданы волшебникам, этот народ кровью выбивал себе право жить в Волшебном Мире, и до сих пор ненавидел практически поработивших их на долгое время людей.

Другое дело, что несмотря на всю их нелюбовь к нам, коротышкам можно было верить. Если гоблин давал слово - гоблин его держал, чего нельзя сказать о многих людях, а Ликбах давал клятву оберегать финансы рода Блэк, чтобы стать его хранителем. Так что, в совокупности этих фактов, мне всё же следует рискнуть.

***

В небольшом, изысканно обставленном кабинете сидели двое. Старый, разменявший не один десяток лет гоблин поверх пенсне с ожиданием смотрел на молодого мужчину в черном костюме. Несмотря на молодость и аристократичный профиль лица, его собеседник был изможден. Усталость чувствовалась в наклоне головы, задумчивом прищуре синих глаз, горькой складке в углу рта, неслышному перестуку подушечек пальцев по колену.

Тишина царила в этом кабинете довольно продолжительное время,и никто не торопился её нарушать, словно подписав негласный договор. Высокие восковые свечи на бронзовых подставках успели прогореть практически наполовину с начала разговора, и ещё на четверть после вопроса старого гоблина, отмеряя неумолимый ход времени, который даже искусные в хитросплетениях чар гоблины не способны были остановить.

–Все просто, – тишину нарушил глубокий, с легкой хрипотцой голос черноволосого мага. Он встал одним слитным движением и накинул на плечи пальто. – Я собираюсь вернуть роду Блэк его величие.

До этого спокойные огоньки на кончиках свечек вдруг заметались как безумные, вспыхнули с новой силой, будто кто-то капнул на них топливом. В кабинете повеяло холодом, стало чуть темнее, несмотря на горение свечей, тени в углах комнаты стали больше, выросли за несколько секунд, достигая каменного потолка, а затем всё так же быстро вернулось в норму.

– Вы можете на меня рассчитывать, Сириус, – старый гоблин посмотрел магу прямо в глаза, и по помещению будто прошёлся маленький сквозняк, заставляя огоньки свечей вновь трепетать.

Магия подтвердила старую клятву.

Иллюстрация к тексту. Жанр: Фанфик, Попаданцы

Глава 4

— Если бы мне пришлось тут жить, я бы застрелилась.

— Это вряд ли. Ты бы покрасила дверь в цвет взбесившейся лососины, поставила бы на газоне пару розовых фламинго и планомерно доводила бы соседей до исступления.

(Н.Р. «Адвокат мог не знать»)

Я пробыл во Франции ещё несколько часов, за это время обновив свой гардероб и приобретя пару полезных вещей. В частности, самой необходимой моей покупкой была небольшая тонкая папка-портфель с чарами незримого расширения. Туда поместились все мои остальные вещи и Наземникус, вновь обращенный в табакерку. Хотел было купить палочку, но те, которые могла предложить мне «лавка магических инструментов Мельеза», не подходили, а делать на заказ не было времени, так что до поры оставил палочку Флетчера. Уже в маггловском Париже я постригся, обкорнал усы и начинающуюся бородку, разом скинув лет пять.

Теперь, без грима, из зеркала на меня смотрел бледный молодой мужчина лет тридцати. Я явно выглядел моложе своего биологического возраста, но все равно ещё был довольно худ. К сожалению, последствия Азкабана проявлялись, в том числе и на внешности.

В магазинах французского магического квартала приобрел комплект восстанавливающих зелий. Все по-настоящему хорошие зелья делались индивидуально под заказчика, так что пришлось обойтись ширпотребом, но даже они за короткое время заставили почувствовать себя гораздо лучше.

Францию покинул примерно в полдень, трансгрессировав прямо в Лютный. После такой дальней аппарации «попрыгун» начал мелко вибрировать на цепочке. Судя по всему, его хватит ещё на пару раз, а потом только выбросить.

– Здравствуйте, мистер Блэк! – старик Горбин встретил меня радушно. Я буквально чувствовал, как он подсчитывает будущую прибыль. – У меня все готово. Прошу за мной…

В общем, за последующие пять минут я стал беднее на без малого тысячу галлеонов! Для сравнения, спортивная метла «Комета-260», выпуск которой только-только был запущен этой компанией, и она считалась одной из лучших в своем классе, стоила всего двести галлеонов. А комплект восстанавливающих зелий, которые я купил во Франции - всего пятнадцать.

Впрочем, такая высокая цена была действительно оправдана. Особенно меня порадовал маленький флакончик Веритасерума, который я сразу же положил в папку, рядом с табакеркой. Пару капель я точно уже знаю, как использовать. Да и остальное пригодится.

Скинув мантию, я трансгрессировал в Литтл-Уингинг. Занятия в младшей школе заканчивались около двенадцати и я надеялся встретить Гарри.

Моим лицом уже нельзя было распугивать всю живность в округе, палочка слушалась средне, но уже позволяла колдовать, а амулет отвода глаз так и вовсе делал меня почти неотличимым от обычной толпы.

Перво-наперво нужно было посмотреть, какую защиту поставил на его дом старик. Что-то было в этих фильмах про защиту дома Дурслей, из-за чего Гарри должен был жить там. Нужно было это проверить.

Аппарировал я прямо в парк с расчётом на то, что в будние дни здесь должно быть мало народу. Только на чары отвлечения внимания рассчитывать не стоит. Так что ножками, ножками…

Спустя пару минут я был уже у дома на Тисовой улице. Гарри, по-видимому, был ещё в школе, по крайней мере, через окна я заметил только Петунью, которая в одиночестве готовила обед. Машины Дурсля-старшего тоже не наблюдалось, так что момент был как есть удачным.

– Магис Ревелио! – от палочки в сторону дома поплыла едва видимая волна. На секунду вокруг дома вспыхнул прозрачный купол. Волна пошла дальше, огибая препятствия. Когда она коснулась Петунии, та неожиданно вздрогнула, выронив тарелку с огурцами. Бздынь - только осколки разлетелись по кухне.

Ничего себе! А я и не знал, что Петунья сквиб, вроде нигде не говорилось об этом, я-Сириус тоже ничего такого не помнил. Чудны дела твои, Роулинг…

Это заклинание позволяет обнаруживать источники магии, такие, как чары отвлечения внимания - слабый Репелло Инимикум, растянутого на дом Дурслей. Но это заклинание даже сквиба не отпугнет, не то что пожирателей! А если так…

– Магис Аперио! – И снова ничего, только ослабление внимания. Хм…

В последующие минут десять я планомерно закидывал дом Дурслей различными обнаруживающими заклинаниями. Все попусту! Только вымотался как собака. Кхм.

Существовало лишь два варианта, либо я просто не был достаточно силен, чтобы обнаружить защиту, либо все разговоры о ней - это чушь собачья. Чёрт. Нужно избавляться от этих выражений, несолидно как-то получается.

Силушки богатырской в этом теле было достаточно, это было понятно сразу, десять минут с непрерывным поток неслабых чар это только подтвердил, так что, думается мне, Добрый Дедушка как обычно навешал всем лапши и ускакал на розовом пони в закат. Мда…

Спустя некоторое время к дому подъехал Вернон, выгрузив свою тушу из благодарно скрипнувшей машины. С ним была и его маленькая копия, Дадли, но вот чёрной вихрастой макушки не наблюдалось.

Я несколько секунд просто стоял и глупо хлопал глазами, пытаясь понять, что только что произошло. Они что, забыли его в школе?!

Поняв это, я аппарировал прямиком туда. И точно, Гарри как раз выходил за ворота большого кирпичного здания. От вида его одинокой фигуры у меня защемило сердце. И ведь не подойдешь просто так. Уже представляю: «Сириус Блэк, друг твоих родителей, недавно сбежал из тюрьмы. Поедешь ко мне жить?» Да любой нормальный ребенок на его месте сразу сбежит! И будет прав. Черт, собакой втереться в доверие к ребенку было бы проще… Стоп, собака!

Я с раздражением выбросил отчетливо дергающийся амулет, повесив на его место «пробойник». Еле слышный хлопок аппарации - и я на окраине Уитби, где провел несколько недель в обличье колбасы на ножках. У анимагии есть один бонус, о котором можно узнать только проведя в этой форме большое количество дней, причем в обществе себе подобных. Когда маг превращается в животное, сродняясь с ним, он может найти общий язык практически со всеми представителями своего вида. И не только. С определенного момента они признают тебя как бы «старшим братом», или вожаком, начиная потихоньку слушаться.

Здесь, в Уитби… немного странно звучит, но «познакомился» с одним бродячим псом. Я звал его Лаки. Это был по настоящему большой и, насколько я знаю, породистый азиат, который неведомым мне образом оказался на улице. Черный, с белым «передничком», он был уже стар, умен и вполне миролюбив. Обычно, на уикенд, когда собиралось много народу, тот притворялся, что у него болит лапа. Хромая и смотря на людей жалостливыми глазами, Лаки мог выпросить все, что угодно. Взамен, он, словно бы нехотя, играл с детьми. Давал себя погладить взрослым. И о нем я вспомнил в первую очередь.

В мантии-невидимке я бегал по улицам Уитби до тех пор, пока за участком одного банкира не мелькнул знакомый хвост. Ах да, я забыл сказать, что Лаки был еще и профессиональным вором. Он забирался в открытые террасы, даже в присутствии хозяев, и крал со столов все что влезало в его большую пасть. Пару раз я ходил «на дело» именно с ним. Нужно пояснить, почему я звал его «Лаки». Просто тот на моей памяти еще не попался ни разу. Когда были моменты, что меня, человека в собачьем облике, едва-едва не ловили.

– Вот ты где, Счастливчик! Соппоро… – прошептал я сонное заклинание, направив палочку на доедающего кошачий корм пса. Когда заклинание настигло вора, тот удивленно икнул и завалился на бок, мгновенно захрапев.

Только он уснул, как я трансфигурировал поводок с ошейником, и, застегнув его на спящем псе, аппарировал вместе с ним в Литтл-Уингинг, попутно развеяв сонные чары.

– Ну смотри, псина, это твой шанс на беззаботную жизнь, – я ментально транслировал псу то, что он должен сделать.

Тот, ошалев от таких резких перемен, вяло сопротивлялся, но в конце концов гавкнул что-то утвердительное.

В это же время я заметил Гарри, бредущего вдалеке по дороге из школы. Тот погрузился в свои мысли, и ничего вокруг не замечал. Момент был самый подходящий.

– Все, пошел! – я скинул мантию-невидимку и, хлопнув пса по заднице для направления движения, отпустил поводок. Дальше все зависело только от Лаки. Надеюсь, пес и в этот раз оправдает свое прозвище.

***

В школе у Гарри друзей не было. Все знали, что Дадли с приятелями терпеть не могут дурака Поттера с его мешковатой одеждой и разбитыми очками, и никто не хотел идти против Дадли и его банды. Так что окончание уроков мальчик воспринимал с радостью. Не то, чтобы он не любил учиться, но среди ненавидящих его людей каждая минута превращалась в пытку. Сегодня в дом вновь собиралась приехать тетушка Мардж. На уикенд она, к счастью, приехать так и не смогла. Из разговоров старших Дурслей, Гарри понял, что ее любимый бульдог заболел и та повела его к ветеринару. Но уже сегодня сестра Вернона должна была приехать на Тисовую улицу. В честь этого, Вернон заехал в школу пораньше, забрав Дадли. Гарри же ничего не оставалось как добираться самому. Не сказать, чтобы он очень этому огорчился. Гарри и сам старался проводить по возможности больше времени вне дома. Чаще всего он бродил по окрестностям, или кормил голубей в парке. Так что дойти от школы до дома ему не составляло особых проблем.

Гарри настолько погрузился в свои мысли, что не заметил показавшегося на улице большого черного пса, с белым передничком. Пес бежал без какой-то было цели, но увидев мальчика медленно направился к нему. Он бежал как-то странно, прихрамывая, а позади тащилась рукоятка дорогого даже на вид поводка. Пес, подбежал к остановившемуся парню, недоверчиво обнюхал того, затем ткнулся в его руку и тихо заскулил.

Это было неожиданно, но Гарри давно привык к тому, что даже дикие звери ничуть не боялись мальчика и иногда подбегали почти вплотную, ластясь к рукам. А совсем недавно какой-то бродячий пес даже спас его от Дадли с его бандой. За тот случай Гарри конечно пришлось все выходные провести в чулане под лестницей, но испуганное выражение лица кузена того стоило.

- Хэй, малыш, ты потерялся? – Гарри почесал шерстистого пса за ухом, осматривая ошейник. На позолоченной бляшке красивыми вензельками было выбито имя пса. Но ни номера, ни адреса больше не было. – Счастливчик, так вот как тебя зовут.

Механически почесывая пса, Гарри думал, что же можно придумать. В приют его отдавать не хотелось. Гарри слышал страшные разговоры о том, что делают с животными если тех не забирают хозяева. Но и взять себе пса тот не мог. Дурсли никогда не позволят ему завести домашнее животное, даже если это будет какой-нибудь хомяк. Не то, что пес размером с самого Гарри.

- Лаки! Лаки, иди сюда, псина ты эдакая! – Откуда-то издалека донесся громкий мужской голос, поначалу показавшийся мальчику смутно-знакомым. Но затем Гарри увидел спешащего к нему молодого мужчину, который довольно скоро оказался рядом с парнем. Это был высокий черноволосый мужчина, в даже на вид дорогом костюме и шляпе-цилиндре. Придерживая правой рукой деловую кожаную папку, тот ловко схватил с земли поводок.

- И куда же ты собрался, беглец? – мужчина усмехнулся и потрепал пса по голове. Затем, наконец, заметил Гарри. – Фуух, еле догнал его. Спасибо, что остановил этого сорванца, парень. Сейчас, дай отдышаться…

Мужчина и вправду выглядел слегка запыхавшимся и запылившимся.

Гарри подумал, что тот должно быть очень любит собаку, если бегает за ней в таком дорогом костюме.

- Меня зовут Сириус Блэк, а тебя?

- Гарри… Гарри Поттер, сэр, - Мальчик немного смутился. В школе учили не разговаривать с незнакомцами, но мужчина, назвавшийся Сириусом, располагал к себе какой-то внутренней искренностью. Так что мальчик подумал, что ничего страшного не произойдет если тот назовет свое имя.

- Значит, Сэр Гарольд Поттер? Приятно познакомиться, юный рыцарь! – засмеялся Сириус.

Гарри не знал, что ответить на шутку, а потому просто несмело улыбнулся, все еще поглаживая ластящегося к нему пса.

- А ты, похоже, понравился Счастливчику, - вновь улыбнулся Сириус.- Все, хорош, бандит, пользоваться расположением ребенка, можно подумать, что дома тебя мало чешут за ушком!

Пес в ответ на это демонстративно фыркнул, вновь подставляя голову для ласки.

– Представляешь, испугался выхлопа от машины, – пожаловался на пса Сириус. – Если бы не ты, даже не знаю сколько бы я за ним бегал! Надо тебя хотя бы мороженым угостить!

– Спасибо, сэр, но я ничего не сделал… – вежливо попытался отказаться Гарри, хотя при воспоминании о мороженом голодный желудок призывно заурчал. Смутившись своей реакции, парень потупился.

– Даже думать не смей, что твой благородный поступок останется безнаказанным! – мужчина ничего не хотел слышать, увлекая ребенка и пса за собой. – Здесь на углу, кажется, было одно заведение… да, вот и оно. Тебе какое мороженое, выбирай любое! И сироп не забудь. Сейчас девушка нас обслужит…

Как-то совсем незаметно Гарри оказался уже внутри уютного кафе. Он иногда проходил мимо него, возвращаясь из школы, разглядывая блестящие витрины со сладким. Тогда он и подумать не мог, что когда-нибудь окажется внутри.

– Извините, мистер, здесь нельзя с собаками! – пока Гарри и Сириус усаживались за стол, к ним подбежала хозяйка заведения. – Вам придется сейчас же покинуть это кафе!

Эта полненькая женщина, в ярко-желтом платье не раз отгоняла Гарри от витрины, чтобы он не портил аппетит заходящим в кафе. При виде ее, мальчик инстинктивно съежился, вжав голову в плечи.

Блэк же, словно уловив перемену в настроении Гарри и сам переменился. От фигуры в черном будто бы повеяло холодом, на миг мальчику стало жутко. Но, повернувшись к Гарри, тот вновь улыбнулся.

– Мне кажется, что для нас вы сделаете исключение, – Сириус вытащил откуда-то из-за пазухи целую пачку бумажных банкнот, небрежно впихнув в руки растерянной женщине. – Не так ли?

– Да.. да, разумеется, – Лин Эсвельд не была бы удачливым дельцом, если бы не почувствовала выгоду. Оно и понятно, ведь сумма в ее руках с успехом покрывала целый месяц работы кафе. Собака… да подумаешь, собака. Она и сама животных любит. – Эвелин, обслужи наших дорогих гостей по высшему разряду!

– Чего изволите? – молодая девушка, в форменном костюмчике на хорошенькой фигуре, будто по волшебству появилась рядом со столиком светясь дежурной улыбкой.

Сириус поглядел на мальчика, который до сих пор, похоже не мог поверить, что это не сон. Вздохнул, и начал делать заказ. Похоже, это будет труднее, чем он предполагал.

***

Я провел с Гарри практически весь день. Сначала мы посидели в кафе, затем прогуляли пса по парку. Все это время моей навязчивой идеей было схватить этого испуганного паренька в охапку, и переместиться куда-нибудь в Австралию, послав и Дамблдора и Волдеморта куда подальше. Судя по тому, с какой легкостью Гарри начал мне доверять уже через пару минут, я мог бы прямо сейчас рассказать ему все… Тем более, что обманывать мальчика было достаточно стыдно. Ему и так всю жизнь врали. Да вот только побег от проблем никогда не являлся их решением. Я был уверен, что они рано или поздно найдут нас, в любой точке земного шара. А постоянно скрываться… Я не хотел маленькому Гарри такой судьбы. У него должно быть нормальное детство, пока что еще не все потерянно.

Так что мое вмешательство ограничилось только шикарным обедом в том кафе, и ещё одной шикарной порцией лжи. Я оплатил обеды мальчика на месяц вперед, отвалив за это кругленькую сумму. И немного ментально покопался в мозгах у Эсвельд - хозяйки заведения, оставил ей на попечение пса. Теперь Гарри мог приходить сюда и есть все что хочет, взамен на прогулки, правда, я попросил официантку Эвелин следить за тем, чтобы он ел не только сладкое. Благо денег у меня, благодаря трансфигурации и чарам копирования, было практически неограниченное количество.

Я хотел всучить и Гарри пару банкнот, но тот уперся всеми руками и ногами. Еле уговорил его на обеды взамен присмотра за собакой. Да и то, пришлось задействовать всю свою харизму, чтобы договориться с упрямым ребенком. Пришлось солгать, что на неделю улетаю по делам, а Счастливца оставить не на кого, так как тот не подпускает посторонних. Да, сыграл на жалости к псу… Все, ради того, чтобы этот упрямец хотя бы питался нормально. К Дурслям я обратиться с такой просьбой попросту не мог, кошатница могла сообщить Дамблдору о подозрительном посетителе. Но если Гарри будет чуть задерживаться после школы, думаю, никто не узнает. А через пару дней я планировал, его и вовсе забрать.

После того, как распрощался с крестником, и сбагрил довольного пса на попечение хозяйки кафе, я принялся готовиться к прорыву в Блэк-хаус. Мой план основывался на том, чтобы в мантии вырубить наблюдателей Дамблдора порошком живой смерти, и незамеченным проскользнуть в дом на Гриммо. Я не думал, что там будут авроры. Скорее всего, Дамблдор будет до последнего держать в тайне расположение Блэк-Хауса, надеясь на единоличную «прихватизацию» единственного места, защищенного ничуть не хуже, чем Хогвартс. А значит - один, максимум - два члена «Ордена» старого или нового состава. Я был уверен, что справлюсь.

Стоило дождаться вечера.

***

Стержис Подмор - рослый длинноволосый блондин средних лет, изнывал от скуки. Задание Дамблдора, собравшего некоторых бывших соратников после побега Блэка, в начале, показавшееся глотком свежего воздуха в рутине однотонных серых будней, на поверку оказалось таким же скучным заданием как и жизнь после победы над «Тем, кого нельзя называть». Стержис, довольно амбициозный и сильный маглорожденный, после окончания школы с радостью вступил в Орден Феникса, когда он только-только создавался для борьбы с проклятыми пожирателями. Это казалось ему правым делом, да и участие в организации неплохо оплачивалось Великим Волшебником, не говоря уже про прочие преференции как знакомого самого могущественного волшебника Великобритании. Именно это знакомство, после развоплощения темного лорда, позволило Подмору начать неплохую карьеру в Министерстве. К которой он, впрочем, довольно быстро охладел. Стержис не любил корпеть над бумагами, или проводить исследования. А вот погони и схватки… Ему бы самое место в аврорате, но строгое подчинение приказам было не по душе талантливому магглокровке.

К тому же, после окончания Хогвартса, Стержис с удивлением понял, что даже самый посредственный маг может и без капли денег сделать свое существование крайне комфортабельным. Так что без проблем заработав на неплохой домик в Клэпхеме, по адресу Лабурнум Гарденс, 2., Стержис с удовольствием предавался лени и ничегонеделанью. Ровно до момента побега его бывшего соратника. И что могло понадобиться преступнику на этой ничем не примечательной улочке в старом квартале Лондона…

******************************************************************

- Хм, - я фыркнул, просмотрев ленивые мысли Подмора Легилименцией. Сейчас мы находились в одном из баров на площади Гриммо, где эта тушка методично накачивала себя алкоголем до тех пор, пока ее там не застал я.

«Так значит, здесь только один наблюдатель, если старик не перестраховался. И они даже не знают о том, что охраняют. Узнаю Великого Волшебника», - с этими мыслями, я дополнительно внушил старому знакомому мысль основательно напиться.

Порошок живой смерти действовал по принципу Империуса, только тоньше и незаметнее. У человека, вдохнувшего крупицы этого порошка, размягчалось сознание, он становился очень внушаемым, что облегчало применение легилименции. Ну а свое название порошок получил за его действие в крупных количествах. Пара вдохов – и человек погружается в состояние, не отличимое от смерти. Мозг не работает, сердце почти не бьется – и в целом все процессы в организме замедляются. Целители Мунго используют этот порошок для транспортировки тяжело больных.

Прочими он используется несколько не по назначению. Стержис больше ничего не знал, так что я оставил его в баре напиваться. А сам вышел к фасаду домов 11 и 13 по Гриммо.

Внешний вид площади изменился за эти годы. Закопченные фасады стоящих вокруг высоких, обветшалых домов теперь имели, мягко говоря, негостеприимный вид. Некоторые из окон разбиты, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней за сломанными воротами кучами лежат горы переполненных мешков с мусором, от которых разит гнилью.

Когда-то это был очень престижный район города. Время его не пощадило.

Подойдя к промежутку между домами, я порезал палочкой ладонь и приложил ее к мгновенно вспыхнувшему куполу. Кровь – и почему все старые заклинания используют именно кровь?!

Пока я убирал повреждение чарами исцеления, передо мной происходило нечто! Огромный, возвышающийся над остальными домами, особняк появлялся прямо из воздуха, неслышно раздвигая своими боками рядом стоящие дома. Большие темные окна, фигурная лепка на каменных стенах, широкие мраморные ступени, золоченные вензеля, – все это прямо кричало о роскоши, в которой привыкли жить хозяева дома.

Я вздохнул. Ни Сириус, ни я – никогда не страдали гигантизмом. Мне в своей прошлой жизни вполне хватало уютной студии на седьмом этаже многоэтажки, а Сириус пол жизни жил сначала в гриффиндорском общежитии, затем в небольшом летнем домике дяди Альфарда. Этот дворец был точно слишком большим для меня одного. Но, надеюсь, Гарри понравится.

Затаив дыхание, я шагнул в гостеприимно распахнувшуюся дверь, приготовившись к встрече с воспоминаниями.

Глава 5

Примечание к части Глава получилась больше в разговорах, чем в действиях. Пришлось покопаться в каноне, для самого себя объяснить причины и поступки героев. Надеюсь, вам понравится)

Глава 5

Мы можем избавиться от болезни с помощью лекарств, но единственное лекарство от одиночества, отчаяния и безнадежности - это любовь. В мире много людей, которые умирают от голода, но ещё больше тех, кто умирает от того, что им не хватает любви.

Мать Тереза

Дом, на первый взгляд, производил гнетущее впечатление. Сразу было понятно, что в нем никто давно уже не жил. Пыль, паутина… Бр-р.

Сириус помнил это место совсем не таким, хотя и воспринимал его больше как клетку, в которую его заточили обстоятельства. Вальбурга была строгой матерью, а уравновешивающий её нрав отец Сириуса, Орион, к сожалению, долгое время болел. Что не прибавляло Вальбурге доброты.

Пройдя по длинному коридору, ведущему к гардеробу и гостиной, я с некоторым волнением приблизился к паре длинных, покрытых пылью портьер. Они были закрыты, но я знал, что должно находиться за ними. Несколько секунд я постоял, собираясь с духом.

– Здравствуй, мама…

С портрета, словно живая, на меня смотрела Вальбурга Блэк. Это была немолодая, но все ещё красивая женщина в старомодном парадном платье и черном чепце. В воспоминаниях Сириуса она была совсем другой. Моложе, стройнее… И в зелёных глазах никогда не было столько ненависти и презрения, смешанного с глухой тоской и болью, как сейчас. Сейчас же она стояла, выпрямившись во весь рост, сложив руки на груди и глядела мне прямо в глаза. По-блэковски тяжело, не отводя взгляд и не моргая.

– О, ты, наконец, назвал меня матерью. Для этого момента, наверно, стоило умереть, правда, Сириус? – Лицо Вальбурги исказилось в горькой усмешке.

Это была правда. После их первой крупной ссоры Сириус называл мать в глаза только «леди Блэк». Сначала, стремясь поддеть вечно холодную строгую женщину, затем это вошло в привычку.

– Это действует в обе стороны, мама, – вырвалось у меня.

И это тоже было правдой. Леди Блэк называла сына по имени только во времена приступов материнской нежности, либо в гневе. Воспитанная в строгой семье старых аристократов, Вальбурга редко когда позволяла себе «лишние», по ее мнению, нежности. А росший бунтарем сын всячески противился прививаемым ему манерам. Так что второй случай был более частым.

«Черт…» – уже корил я себя за сорвавшуюся с языка фразу. Она задела старую женщину, и сейчас я буквально видел как на ее лице сменялись эмоции. Вот сейчас она закричит, как это было в детстве, властным глубоким голосом. Но Вальбурга, неожиданно… рассмеялась.

- Похоже, это у нас семейное, - после того, как на ее лице засияла улыбка, леди Блэк словно бы преобразилась. Даже краски холста, казалось, стали ярче. Отсмеявшись, она вновь взглянула мне в глаза, смахнув со щеки одинокую слезинку.

– Я ждала тебя, сын.

***

Я ещё долгое время стоял около холста, разговаривая с матерью обо всем, что приключилось со мной. О Питере, о холодных днях в Азкабане, о побеге и первой встрече с крестником, о своих размышлениях, о Дамблдоре и министерстве. Только о своей жизни Артема я не сказал ни слова. Я не думаю, что Вальбурга примет это… К тому же, как бы мне не казалось что я разговариваю с живым человеком – это был всего лишь портрет.

Когда-то раньше я слышал от старого мастера, что портрет - это отпечаток души на холсте, где собраны самые сильные эмоции, мысли, воспоминания, всё самое хорошее и плохое. Это было действительно так. Вальбурга не была жива в полном смысле этого слова… Но она все еще продолжала оставаться моей матерью. Пусть даже так.

Немного задумавшись, я понял, что я–Артем, уже не отделял себя от Сириуса. Не знаю, когда это произошло, но только сейчас я понял, что меня нельзя было назвать ни Артемом ни Сириусом в полной мере этого слова. Я–«настоящий» был другим… Но, оставим сеанс самокопания до следующего раза.

Наговорившись с матерью, я дал слово, что, когда закончу все дела, открою ее портрет снова. Сейчас же, и ей и мне требовалось немного отдохнуть. Портьеры вызывали эффект… вроде сна, хотя нарисованным личностям в полной мере и не нужно было спать.

Пройдя мимо подставки для зонтов, о которую так любила спотыкаться неуклюжая Меда, я вышел к гостиной комнате, откуда можно было пройти в библиотеку, а также в рабочий кабинет. И обнаружил… да! Опять эту гребаную пыль, от которой мне постоянно хотелось чихать. С этим нужно что-то делать.

- Кричер! – я точно знал, что хотя бы этот эльф должен был остаться в доме после смерти Вальбурги. Остальные же… Чаще всего, после смерти хозяина они умирают. Связано ли это с тем, что раса забавных ушастых волшебных созданий вынуждена подпитываться магией владельца, или с тем, что они очень привязываются к хозяевам вплоть до попыток самоубийства после потери, я не знал. Раньше в доме Блэков было много домовиков, но, скорее всего, остался только этот старый ворчун – личный домовик Регулуса.

- Кричер! – еще раз позвал я, - Где тебя черти носят!

Спустя секунду, передо мной с негромким хлопком появился домовик. Он был совершенно голый, если не считать грязной набедренной повязки, и выглядел очень старым. Кожа, казалось, была настолько ему велика, что могла вместить несколько таких, как он. Хотя он был лысый, как все эльфы-домовики, из его больших, как у летучей мыши, ушей торчало изрядное количество седых волос. Глаза водянисто-серые с краснотой, а длинный мясистый нос напоминал рыльце животного.

– Хозяин… – вскинулся было домовик но тут же сгорбился и, угрюмо зашептал себе под нос хриплым утробным голосом, похожим на лягушачье кваканье. – Господин, неблагодарный отпрыск Хозяйки, разбивший материнское сердце…

– Перестань, – прервал я разошедшегося домовика, – твое поведение недостойно слуги дома Блэк.

– Как будет угодно Господину, – домовик отвесил до нелепости низкий поклон, распластав нос-рыльце по полу. Впрочем, не переставая бормотать ругательства. – Кричер всегда верой и правдой служил благороднейшему и древнейшему дому Блэков, который предал мерзкий…

– Довольно! – еще раз заткнул я домовика. – Во что превратился дом? Почему я, наследник рода Блэк, должен самостоятельно очищать грязь с портрета моей матери?!

Последняя фраза заставила домовика выпучить глаза, словно выброшенной на берег рыбы.

– Я…

– Живо, привести дом в порядок. Убрать пыль и паутину, для начала прибрать кабинет и гостиную, – я командирским тоном давал указания вскинувшемуся домовику. – Дальше приготовь ужин и подай его в фамильную библиотеку, я буду там.

Я кинул пару галеонов машинально поймавшему их домовику.

– И приведи себя в порядок, что бы сказала матушка, увидев тебя в таком виде!

– Слушаюсь, хозяин! – Кричер чуть ли не протаранил лбом пол, бухнувшись передо мной на колени. Затем исчез.

«Фуух…» - я утер со лба несуществующий пот. Подбирать слова для этого создания было очень сложно. Слушаться он бы слушался меня и так, но своими «оговорками» про наследника, род Блэк, а также тоном, полностью скопированным с моей строгой матери, я сумел достучаться до его дрессированного сознания. Чтобы он слушал мои приказы, а не просто слышал их, извращая. Как это умеют делать домовики. Хотя конечно же он первым делом пойдет к портрету. А, уже сходил…

Еще один хлопок – и в гостиной комнате словно бы поселился маленький торнадо. Эльф перемещался так быстро, орудуя тряпкой и своей магией, что был практически незаметен за поднявшейся дымовой завесой. Пока Кричер убирался, я решил осмотреть другие портреты знаменитых предков Сириуса, поскольку я помнил из детских воспоминаний, что они любили поговорить с маленьким наследником. Сейчас же они безмолвствовали.

Пройдя по портретной галерее, я не заметил ни одного говорящего портрета. Просто обычные картины, ничего волшебного. Странно. Нужно будет спросить об этом у Вальбурги. Я что-то знал о том, что за портретами нужно периодически ухаживать… Но слишком смутно, чтобы вспомнить подробности.

К тому времени Кричер закончил с уборкой гостиной, и, судя по шуму, доносящемуся из кабинета, убирался там. Я же оценивающим взглядом посмотрел на старый цветастый диванчик. К счастью, чистый. И решил пока что немного отдохнуть. Меня ждало ещё много дел, и мне требовалась свежая голова…

***

Во сне я видел Гарри. Повзрослевший он и постаревший Дамблдор стояли на маленьком острове, посреди черного озера, до того огромного, что другого берега разглядеть не удавалось. Озеро находилось в очень высокой пещере, даже потолок ее терялся из виду. Вдалеке, быть может в самой середине озера, различался мглистый зеленоватый проблеск, отражавшийся в совершенно неподвижной воде

- Вы думаете, что крестраж здесь, сэр?

- Да, конечно, - Дамблдор еще больше наклонился над резервуаром. Гарри увидел, как отражается его перевернутое лицо на гладкой поверхности зеленого зелья. – Но как добраться до него? Зелье нельзя уничтожить руками, вычерпать, нельзя заставить его исчезнуть, разделиться, его нельзя превратить во что-то другое, на него нельзя наложить заклятие, или как-то по другому изменить его природу, - рассеяно Дамблдор опять поднял свою палочку, покрутил ею в воздухе, а потом поймал кристальный кубок, который взялся словно из ниоткуда. – Я могу только сделать заключение, что это зелье надо выпить.

- Что? – закричал Гарри. - Нет!

- Да, я так думаю. Только выпив его, можно опустошить резервуар и увидеть, что в нем лежит…

Вдруг вид ошеломленного Гарри утонул в водовороте,

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну.

Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу.

Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что, когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в

простого смертного…

***

Я проснулся рывком. Этот странный сон напомнил мне еще одну очень важную деталь. А именно - Медальон Риддла. Его хранил Кричер после смерти Регулуса но так, что об этом никто даже и не догадывался. Вальбурга рассказывала, как после смерти моего непутевого братца тот вдруг совершенно ошалелый появился в доме, что-то бессвязно вопя. И в тот же момент имя Регулуса на родовом древе потускнело, и под его именем, после даты рождения сама собой проступила вторая дата. Дата смерти.

Сколько бы безутешная Вальбурга ни пытала упрямого домовика (и я сильно сомневаюсь, что она сказала это в переносном смысле) тот ничего не мог ей ответить, связанный приказом молчать отданным хозяином. То, что мой брат умер, Кричера не останавливало, к тому времени он уже был немного безумным. И вот сейчас я вспомнил эпизод из фильма, где Гарри достал из "чаши без дна" медальон с запиской от брата. Эх, Рег... Почему же ты не сказал никому? Ладно мне, но даже матери. Не доверял? Или не хотел подвергать опасности... Ладно, раз за этот амулет умер брат, мне точно было необходимо его найти. И он должен находиться где-то в этом доме.

- Акцио медальон Слизерина! - я взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Хотя я и не думал, что будет так просто, следовало хотя бы попробовать. Вот засада. Где же Кричер может его хранить? Я сомневался , что тот постоянно таскает эту проклятую вещь при себе. Часть души Волдеморта - это не кулончик "дружба". Такие артефакты смертельно опасны, а, судя по фильмам он еще и на разум может влиять. Может быть поэтому эльф до сих пор ведет себя неадекватно.

Хотя кто его знает. В любом случае, артефакт нужно было найти и уничтожить, или изолировать. А для этого мне нужна была палочка получше чем старый артефакт Наземникуса. Кстати, нужно потом еще его допросить и решить что с ним делать.

- Ох… – схватился я за голову. Слишком много всего на меня одного. И ведь не попросишь кого-нибудь еще разобраться со всем этим. У Сириуса хоть друзья были...

"Один из которых оказался трусом, другой - предателем" - ехидно подсказал внутренний голос.

Да, и то верно. Хватит себя жалеть, пора за работу!

Первым делом я вновь вызвал Кричера, отправив того убирать комнаты и подвал.

Тот едва успел пискнуть нечто вроде «ужин готов». Кстати, надо наверное пояснить мое отношение к старику. Я никогда не был за жестокое обращение со слугами. Но конкретно этого домовика нужно было чем-то занять. Сейчас Кричер, признав меня хозяином, начинает напитываться излишками моей магии, а это на домовиков действует немного одуряюще. Ведь уже три года эльф, можно сказать, сидел на «голодном пайке». Пусть уж лучше убирается, чем страдает фигней и переизбытком энергии. Учитывая то, что тараканов в голове у этого эльфа тоже переизбыток.

Ладно, перед делом следовало подкрепиться. В библиотеке был уютный столик для работы с книгами. Сейчас на полированной поверхности стояли разные блюда Английской кухни. Мясо – то что надо бывшему заключенному. Отдав должное стряпне домовика, я направился в хранилище артефактов. Оно было скрыто банальнейшим образом – при нажатии на нужную книгу стенка вместе с частью шкафа, нещадно скрипя несмазанными петлями отодвигалась и открывала проход в «тайную комнату». Это была маленькая зала с чарами расширенного пространства. Охранялось это место ничуть не хуже, чем сам дом. Ведь еще один проход из этой залы вел прямо к родовому алтарю - сосредоточению фамильной магии - и по совместительству крупному накопителю, который питал заклинания, наложенные на дом. Никто кроме Блэков не мог сюда войти. Даже домовики. Так что убираться тут придётся самому.

Я скептически посмотрел на еще более толстый слой пыли внутри залы. Работы предстоит много. Но сейчас я был тут не для уборки. Здесь были не только палочки, а еще и различные артефакты темного и не очень происхождения, но сейчас меня интересовали только магические инструменты.

Они лежали в ряд под витриной с массивной стеклянной крышкой, которая тут же исчезла, стоило капнуть на нее кровью. Палочки лежали на бархатных подушечках. Они были самых разных форм и размеров. Где-то в начале коллекции встречались даже самые настоящие жезлы. Они все были подписаны, и принадлежали нашей семье, правда некоторые были сломаны. Либо изуродованы… Не все Блэки уходили в мир иной просто так, в окружении семьи.

Я двинулся вдоль ряда волшебных артефактов, протянув руку и пытаясь найти нужный отклик. Это в детстве, когда чародей еще не может управлять своей магией, он должен держать палочку в руке. Более взрослым магам этого не требовалось. Но требовалось выбросить из головы все мысли, настроившись только на то, чтобы найти себе идеальную половинку.

Я все шел и шел вдоль бархатных подушечек, пытаясь найти подходящий инструмент. Некоторые палочки были словно бы рады мне, некоторые - несильно жалили, намекая что они мне не подходят. Наконец, моя рука почувствовала приятное тепло, исходящее из тринадцатидюймовой, черной с вкраплениями алого, палочки.

Ликорис Блэк - черная вишня…

Вот и все, что было написано на поясняющей табличке.

- Лаконично, - хмыкнул я, и взял в руки теплую даже на ощупь древесину. Это была палочка моего пра-пра-пра-прадеда. Взяв ее в руки, я почувствовал на мгновение резкий отток сил, затем во все стороны от меня хлынула огненная волна. Я даже испугался, но быстро вернул контроль над магией, утихомирив строптивицу.

В комнате стало жарко, к счастью, пострадала лишь пыль. Все артефакты были защищены, а прочих предметов в зале попросту не было. Теперь, когда у меня был подходящий инструмент, следовало заняться делами. Что-то этих "позже" уже много поднакопилось. М-да…

Глава 6

Глава 6

Я начал с поиска черного артефакта. У меня было стойкое подозрение, что безумие домовика и состояние дома связано именно с ним. Да и сам я чувствовал какой-то дискомфорт, словно бы в ботинок завалился маленький камушек. Ходить с ним вроде бы можно, но раздражает. Это чувство поселилось где-то внутри, с того момента, как я надел перстень главы рода.

Собственно, настоящим «главой» меня это не сделало, даже формально. Но и сам по себе перстень был хорошим артефактом, который помимо всего прочего защищал также от воздействия на разум. И, насколько я знал, эта защита вполне могла мне пригодиться в борьбе с крестражем Тома. Были и другие артефакты в хранилище дома Блэк, но Сириус мало увлекался темными искусствами, если вы понимаете, о чем я. Так что перед использованием следовало ещё раз заглянуть в библиотеку. На что у меня пока что не было времени.

Кольцо главы рода было идеальным вариантом. Так вот, надев кольцо и взяв палочку наперевес, я методично обходил дом, попутно уничтожая маленьких магических вредителей типа пикси, или боггарта, засевшего на втором этаже. Кстати. Оказалось что боггартом у меня, как и у Гарри в фильме являются дементоры… Из-за неожиданности, не соображая, что делаю, я прихлопнул бедное существо Авадой. Не знаю, подействует ли это на настоящего дементора, но боггарт, вылетевший на меня из шкафа, был умерщвлен мгновенно. Даже про патронус не вспомнил.

Надо сказать, за этот крестовый поход против вредителей, я порядочно так натренировался в простейших чарах, да и не совсем простейших. Поначалу это было довольно весело. Особенно в случае с летающими коротышками. Но когда мои ноги побывали уже практически во всех местах в доме, я начал немного беспокоиться.

«Где этот долбаный медальон?!» - примерно такие мысли посещали меня уже последние полчаса. Блэк-хаус оказался очень большим местом, по сравнению с моими детскими воспоминаниями. В некоторых помещениях я вообще был впервые. И вот, наконец, обегав весь дом, осталось единственное место, которое я еще не осмотрел. Это была кухня. По закону подлости, то, что ищешь, оказывается на виду. Так медальон Слизерина оказался в маленьком бытовом помещении на кухне, куда я заглянул чтобы проверить домовика.

– Вот же &#$@! – оказывается, Кричер стаскивал в закуток около котельни все то, что сам же убирал в тех местах где было приказано. И ладно бы что-то ценное… сломанные палочки, осколки каких-то ваз, старые огарки свечей и прочий мусор - все это образовывало какое-то большое гнездо, в центре которого зловеще поблескивал полированными гранями крестраж Тома.

– ОСКВЕРНИИИТЕ… – внезапно прямо перед моим лицом с хлопком возник старый домовой - и сразу же получил Ступефай в свою безумную голову.

– Отдохни пока, – я отлеветировал тушку домовика в сторону, чтобы тот не мешался. Приготовился столкнуться с частицей Волдеморта воочию, так скажем. Сейчас уничтожать крестраж не имело смысла. Их еще хрен знает сколько наделано. Да и во время «зачистки» дома, ко мне пришла в голову идея использовать медальон как опытный образец. Мне кровь из носу нужно было найти способ вытащить крестраж из головы у крестника безопасным способом, а не авадой в лоб. И частица Тома должна была мне в этом помочь.

– Вингардиум Левиосса… Ладно, понятно, – заклинание отрикошетило, попав по трубе, из которой тут же повалил пар. Я тут же вернул все в исходное состояние, дополнительно защитив отопительный котел заклинаниями. – Конфудус! Ступефай, Импедимента…

Я начал с самых простых заклятий, постепенно наращивая их сложность и мощность. Зеленые, красные, желтые - всех цветов радуги - лучи вылетали из палочки, рассыпаясь безвредными искрами или отскакивая в стены, потолок или пол. Крестраж защищала призрачная дымка вокруг амулета, и моей задачей было выяснить, каких заклинаний эта дымка боится. А боялась она… огня! Даже не самого «Адского пламени» (я еще не выжил из ума, чтобы вызывать его в своем доме), но даже «Инфламаре дуо» - заклятие сильного огня, заставил крестраж Тома несколько поволноваться. После этого момента я понял, что мне делать с этим огрызком души черного властелина.

На всякий случай ещё раз усыпив домовика и оставив его на кресле в гостиной, я быстро смотался в хранилище артефактов. Здесь был один знакомый мне магический предмет под названием «огненная клеть». Это была простая клетка, практически как для обычного хомяка. Но предназначалась эта вещица для особых магических животных – огненных саламандр. При активации, специально зачарованные металлические прутья буквально загорались и начинали выделять огромное количество тепла обращенного вовнутрь. Казалось бы, как огненных созданий можно удержать в огненной же ловушке? Оказалось, что можно. Видимо, здесь действовал принцип «клин клином». И вот я подумал, что в такой ловушке крестраж Волдеморта будет чувствовать себя не так хорошо, чтобы как-то пытаться воздействовать на Кричера, либо меня. Остался один момент. Как, не прикасаясь к нему, положить артефакт в ловушку?

Через несколько минут активного мозгового штурма, ко мне пришел ответ.

– Пиертотум Локомотор, – напряженно произнес я, завершая сложные пассы волшебной палочкой, перед носом у старого рыцарского доспеха. Это заклинание высшей трансфигурации ненадолго оживляет предметы гуманоидной формы, типа статуй или вот, доспехов и позволяет отдавать им мысленные команды.

– Бздынь! – стукнул кулаком себе в железную грудь доспех. А я на минутку присел рядом с ним. В теле чувствовалась какая-то слабость после этого заклинания. Все же я еще не восстановился после Азкабана, да.

Чуть отдохнув, мы с доспехом (странно звучит конечно) отправились обратно на кухню, в злосчастную подсобку. Дополнительно я наложил на голема еще парочку сильных защитных заклинаний, после бутылочки восстанавливающего зелья. На большее меня не хватило, но, я думаю и крестраж тоже подрастратил свои силы.

– Взять, – повинуясь команде, рыцарь поднял кольчужной перчаткой массивный серебряный медальон, и понес его в библиотеку. На удивление, душа Волдеморта пока что не сопротивлялась. Не знаю с чем это связано. Но я был готов подстраховать мерно шагающего голема в любую минуту.

К счастью, защита комнаты с артефактами пропустила мое творение вместе с крестражем. Видимо, встречались ей амулеты и похуже… И вот уже, когда рыцарь подходил к подставке с огненной клетью, Реддл почувствовал неладное.

– Восссьмииии мою сс-силу… с ней, ты сможешь защитить того, кто тебе дорог!

Огромной силы ментальный удар обрушился на мой разум даже через защитный артефакт. Ощущение было подобно удару по голове. Мысли сразу начали путаться, а кольцо на пальце мгновенно нагрелось.

– Надень… ОГОНЬ!!!

К счастью голем повиновался только последнему приказу хозяина, и безропотно опустил медальон в клетку, закрыв тут же вспыхнувшие прутья.

– Нет, Томми, – устало растянулся я на каменном полу. Холодный мрамор приятно действовал на пострадавшую голову. – Я и без тебя смогу его защитить.

Я ещё немного полежал здесь. Затем поплелся в гостиную, где оставил тушку эльфа. Надеюсь, тот не будет пытаться больше меня убить.

– Хозяин Сириус… Кричер не хотел! – после пробуждения, сжавшийся домовик казалось вот-вот расплачется. Все же эльфы – очень бедная раса со страшной судьбой. Жаль, что я не могу с этим ничего поделать. – Это все та мерзкая вещь! Кричер пытался уничтожить ее, пытался разрушить…

– Я знаю, Кричер, и не виню тебя, – успокоил я старого слугу. – Ты молодец, Регулус бы гордился тобой. Теперь эта вещь никому не причинит вреда.

Я выслушал сбивчивый рассказ домовика, как мой брат взял его с собой в подземное озеро. Как заставил эльфа вливать в него проклятое зелье, затем погиб от холодных рук жертв Волдеморта.

Кое-что я уже вспомнил, но некоторые моменты этой истории были открыты для меня заново. После рассказа домовика на меня навалилась апатия. Даже приготовленный завтрак от Кричера, расстаравшегося в этот раз на славу, не слишком помог. Мысли крутились вокруг Регулуса, Риддла, Гарри и крестражей.

Откуда-то же Риддл и Регулус узнали о них. И если Том, понятно, мог узнать это в своих странствиях, или в Хогвартсе, то откуда узнал Рег про это воистину мерзкое колдунство?

Похоже, хочешь – не хочешь, а придется прошерстить фамильную библиотеку от и до. В отличие от своего старшего братца, Регулус часто проводил там время со старым отцом. Похоже, там кроется ответ на загадку крестража. Но прежде всего этого, мне было необходимо завершить все дела с домом. Библиотека была необьятна… Не думаю, что найду там что-то за короткое время. А ведь меня ждал Гарри. И не стоило забывать о предателе Петтигрю. Мелкий крысеныш должен был помочь в процессе оправдания моего доброго имени.

Итак, позавтракав, я принялся за текущие заботы. Для начала, запряг Кричера для покупки запасов продовольствия и необходимых зелий, вручив тому практически всю оставшуюся наличность. Я не могу просто так крутиться в Косом переулке, без опасности быть разоблаченным, а вот неприметные домовики в лавках Волшебного квартала были вполне себе обычным явлением. Пока Кричер ходил за покупками, я привел в порядок кухню, уничтожив все следы пребывания там крестража Темного Лорда. Сквозь найденные мной в библиотеке артефактные очки, «гнездо Кричера» все было в какой-то черной мути, ушедшей только после тотальной кремации всей комнаты. Рядом с пищей мне такого подарка не надо.

Затем был целый урок трансфигурации с мастером Сириусом. Мне повезло, что бывший «мародёр» был большим талантом в этой области. Иначе бы все было намного… сложнее. Я заменил некоторые предметы, убрал устаревшую котельную, красиво отделал стены и потолок, навесив на все это заклятие вечной трансфигурации.

Кричеру, кстати, не слишком понравился новый дизайн кухни. Она стала светлее и просторнее, по сравнению с прошлым. Но тот перечить не решился, все еще коря себя за нападение на хозяина. Надо сказать, моя дражайшая матушка за такое одним отрубанием головы бы не ограничилась… Я не был склонен её идеализировать. Всё же Блэк - есть Блэк.

После ещё одного «легкого» перекуса английской кухней, я решился ещё раз поговорить с портретом Вальбурги. Мне нужно было обновить в памяти все моменты, касающиеся принятия наследства «правильным» образом.

В детстве Сириусу об этом рассказывал Орион, но я все же хотел перестраховаться.

– Теперь я горжусь тобой, сын мой, – после недолгого молчания, произнесла Вальбурга, когда я спросил её про ритуалы.

Затем она очень подробно рассказала мне про необходимые действия, которые мне нужно было совершить, чтобы принять наследство Рода. Надо сказать, эти вещи не были очень сложными, но требовали некоторой подготовки. В частности, время – для клятвы на алтаре мне нужно было дождаться ночи. Все остальное, кроме одного момента было очень простым. Но только было одно большое «но». Кровная магия, как и любая темная магия, требовала жертвы. И в момент воззвания к магии Рода - этой жертвой была жизнь. На этом мои планы чуть не полетели в тартарары. Однако после моего явно красочного выражения лица, Вальбурга соизволила объяснить, что человеческая жертва может быть заменена на жизнь животного. Но обязательно крупного. Такого как бык, или вол. Теперь я озадачил Кричера, еще и где достать быка. Тот, на удивление, справился. Теперь флегматичный бурый рогач обитал в свободной комнате на третьем этаже а домовик таскал животному люцерну. Мне было жалко красавца. Но себя и Гарри мне было жаль больше. Так что участь животного была решена.

Времени до ритуала осталось ещё много, и я, наконец, смог заняться Наземникусом Флэтчером.

– Э… Сириус, браток… Ты ведь не станешь делать ничего со старым другом, – как-то тоскливо пробормотал он, когда я вывел его из состояния сна. Его красные, выпученные глаза постоянно бегали, осматривая окружающее пространство. Другими частями тела он пошевелить не мог, я постарался. Мы находились в подвале дома. Здесь раньше располагалась зельеварня. Единственное место, которое я пока что не стал трогать. А все эти ножи, крюки и прочее для разделки ценных ингредиентов вполне вписывались в атмосферу крайне негостеприимного места. Не планировал прибегать к пыткам, но таким образом ослаблять разум пленника было очень эффективно.

– Наземникус, «старый… друг», – я практически выплюнул последнее слово. В душе поднималась ярость. Эта шваль действительно была старым товарищем Сириуса, задницу которого тот не раз вытаскивал из лап пожирателей.- Не долго продержалась твоя дружба, после того как меня кинули в Азкабан, правда?

– Кхе, я просто…

– Расскажи-ка мне лучше, что тебе велел на этот раз сделать Дамблдор, – при здравом размышлении, я пришел к выводу, что старый игрок и пьяница не мог не спустить ту сумму, которую я обнаружил в вещах. Сбережений на черный день Флетчер никогда не делал. Значит…

– О… о чем ты? – бегающие глазки вора стали мне подтверждением. Все, теперь я знал куда нужно копать. – Легилименс…

Крик, полный боли, напрасно бился изнутри в толстые стены старого дома. Никто не услышит. Никто не придёт. Особняк на Площади Гриммо, как и полвека назад молчаливо хранил свои тайны.

******************************************************************

Копаться в воспоминаниях Флетчера было противно. Действительно противно. Грязная, трусливая душонка. Жизнь, полная насилия и крови. За преступления, которые совершил Наземникус, в большинстве цивилизованных стран мира была положена смертная казнь. Разбой, кражи, вымогательства, убийства, изнасилования… И меня еще в Азкабан посадили! Впрочем, у Флэтчера было только одно основание для оправдания всех его действий в глазах Закона. Практически все, что он совершал, совершалось над обычными людьми, «маглами», как их называют волшебники.

Покопавшись в мыслях Наземникуса, я похоже начал понимать, как оно все устроено в магической Британии.

Начать с того, что маглы не являлись для среднестатистического чистокровного волшебника людьми, в обычном понимании этого слова. И уж точно не считались за равных. В целом, я их немного понимал. Дело в том, что у обычного человека не было практически никаких шансов против волшебника. Они не умеют мгновенно перемещаться, живут до шестидесяти – семидесяти лет, часто болеют. Конфундус, элементарное внушение, даже без Империуса – и незащищенный человек сделает все, что взбредет в голову магу. Бомбарда и заклятье невидимости – и от целого города не останется практически ничего. Камеры? Пистолеты? Магия иллюзий прекрасно действует и на магловские камеры. Огнестрельное оружие – просто забавная игрушка против кинетического щита. Вся современная электроника и так сбоит при появлении магии, а стоит использовать пару специфических заклятий – она будет легко выведена из строя.

Статут Секретности был принят не просто так. Он защищает обычных людей от таких волшебников, как Флэтчер. Практически беспомощных перед применением неизвестной, неизученной, но такой могущественной магии.

То, что делал этот воняющий и обливающийся потом тип… Если честно, то меня стошнило. Тем самым прекрасным завтраком Кричера. Я ещё долго просто держался за стенку, пытаясь отдышаться, пока в голове мелькали сцены из жизни этого отброса.

Но я просмотрел ещё не все, а поэтому:

– Легилименс…

******************************************************************

Пока я принимал душ, смывая с себя грязь, которая вылилась на меня в процессе допроса Флэтчера, в голове крутились обрывки его старого разговора со Снейпом.

– Ты убедился? – Тонкая с длинными узлистыми пальцами, земляного цвета рука держала плотно набитый, позвякивающий мешочек. Наземникус всегда хорошо чувствовал золото.

– Хе… эта старая сука точно уже в гробу, я тебе говорю… – Он нервно облизнул обветренные губы, пожирая глазами желанные монеты.

– Держи, – Снейп с презрением кинул Наземникусу галеоны, затем встал со своего стула и двинулся в сторону выхода.

Наземникус, одухотворенно пересчитывая галеоны из мешочка, еще успел увидеть как перед выходом тот вдруг обернулся, будто что-то забыл и его рука поползла к палочке. Но мгновение спустя Флэтчер уже был возле знакомого дома с кричащей вывеской. Он планировал сегодня как следует расслабиться на полученный аванс.

До, и после этого незначительного фрагмента, в памяти Флэтчера зияли настоящие черные дыры. Это был либо Обливэйт, либо действие непреложного обета. И во второе верится больше, так как такие провалы в памяти трудно было бы не заметить. Да и сыворотка правды не особенно помогала. Хотя…

Я посмотрел в глаза большой змеиной пасти.

Не мне об этом говорить. Память Сириуса зияла провалами с момента поступления в Хогвартс. И я не был уверен, что таким образом Блэк защищал некоторые воспоминания.

И этот эпизод… Все выглядит так, что Нюньчик просто не успел стереть ненужное. Наземникус просто успел скрыться. Но про кого он говорил? Какова роль Снейпа и Дамблдора? Сначала я думал, что старик просто дал задание Наземникусу поискать меня по своим связям… Кстати, огромное спасибо за них, «старый друг». Но теперь мне так не кажется.

«Дьявол!» - в отполированной серебряной поверхности на меня вновь смотрело чужое отражение. Миг – и в нем снова только я… начавший понимать, в какое дерьмо влез по собственной воле.

До ритуала осталась всего пара часов. И мне безумно хотелось напиться.

Примечание к части С прошедшим праздником, дорогие дамы!

Я хотел приурочить главу к 8му марта, но, к сожалению бытовые хлопоты затянули Автора с головой.

Глава получилась немного депрессивная, и с некоторыми намеками. Кто умный тот поймет)

Огромное спасибо "Zomb1ni", а также всем неравнодушным читателям за указанные ошибки. Вы помогайте делать фик лучше^_^

Глава 7

Ритуальный зал представлял собой большой каменный колодец глубоко под домом. Сюда вела долгая винтовая лестница, не особо аккуратно прорубленная прямо в скале, начинающая свой спуск вниз из хранилища артефактов. Пройдя по ней, я оказался в просторной пещере, на мой неискушенный взгляд, природного происхождения, по углам её рос светящийся мох, а ровно в центре был расположен небольшой каменный алтарь. От его черной, идеально гладкой плиты веяло чем-то древним и темным, от чего меня немного передернуло. Так себе ощущения, честно говоря. Весь алтарь был испещрен рунами, начертания которых я с трудом узнавал. Вроде бы это был кельтский… Хотя встречались скандинавские, и даже славянские руны, в некоторых я вообще углядел иероглифы.

Осмотрев пещеру но не найдя ничего кроме всё того же мха, довольно хрустнул пальцами.

Родовой алтарь - это сосредоточие магической силы семьи, по совместительству - ещё и огромный накопитель энергии, стоящий на так называемом месте «силы». Хогвартс, кстати, стоит на одном из самых огромных таких мест. Природная аномалия питает все заклинания, наложенные на древний замок, как алтарь питает стены дома Блэк.

Для проведения ритуала нужно было зажечь свечи из не очень приятного на ощупь материала (углубляться и вникать, что это вообще такое, я опасался и несколько брезговал) и, прочитав заклинание на каком-то явно мертвом языке, окропить алтарь кровью жертвы, смешав её со своей. Но тут возникал вопрос. Как сюда завести целого быка

Размышляя об этом, я даже на секунду пожалел, что не решился принести в жертву Наземникуса, хотя тот больше всего заслужил такой участи. Ладно, сейчас не время, с этой китовьей отрыжкой я ещё разберусь. Всё же, убивать мне претило, рука просто не поднималась, хотя Сириус в этом отношении был намного спокойнее, от его рук во время войны погиб не один Пожиратель.

Я же пока что не решался переступить через эту черту.

Проблему с бычком решила частичная трансфигурация. Мне не под силу было полностью избавиться от веса животного, слишком заковыристой и сложной была формула для такого без году неделя волшебника как я, но удалось хотя бы уменьшить его в размерах. А затем, помучавшись, всё же затолкать через узкие проемы вниз.

Наконец, спустя некоторое время, всё было готово. Я зажег свечи и подвел покорно идущее животное к алтарю. На душе было мерзко, но я делал то, что требовалось.

— Dedisanguinem, uteffectum sortiatur… — слова с непривычки резали горло, срывались с губ и гулким эхом отражались от сводов пещеры. Казалось, словно несколько человек стояли где-то там, в тенях, до которых не дотягивался тонкий огонёк свечей, и повторяли вслед за мной забытые обращения к давно умершим богам и ушедшим силам.

Примерно на середине катрена что-то в атмосфере изменилось. Ушло ледяное ощущение чего-то иного, которое я даже толком описать не мог, но чувствовал с того момента, как начала гореть первая свеча. Не то чтобы это было «из ряда вон», по блеклым воспоминаниям из ранних лет Бродяги всё шло как надо, но мне всё равно было немного нервно.

Свечи вдруг ярко вспыхнули, огонь взметнулся, жёлтые всполохи были пронизаны черными как ночь жилами, но жара от них я не чувствовал. Магия, да и только. Чёрный огонь. Кошмар.

Волосы встали дыбом, словно наэлектризованные, по спине табуном пробежали мурашки, словно кто-то холодными пальцами коснулся шеи. Подавив в себе желание взвизгнуть и позорно сбежать, дочитал: — Surgetenebris, etfiliieius!

В руке сверкнул хищно изогнутый нож. Животное вдруг резко подняло голову, пытаясь сбросить заклинание, что было несколько странно, ведь я вроде надёжно закрепил его. Бык дернулся раз, другой, но было поздно.

Одно движение - и черная в полумраке кровь потекла по алтарю, шипя и исчезая с черного камня. Теперь мой черед.

Клинком резанул ладонь и сжал её в кулак, тут же зашипев от боли. Кажется, перестарался. Кровь хлынула потоком, также напитывая алтарь. Вот свечи полыхнули в последний раз и погасли, погрузив пещеру в абсолютную темноту. Я чувствовал, что слабею, но вместе с тем мое тело наполняла какая-то неведанная ранее энергия. Она была одновременно холодной и горячей, зуб не попадал на зуб, из-за контраста меня лихорадило. В какой-то момент силы стало слишком много, я почувствовал себя переполненным сосудом. Ещё одна вспышка - и мое сознание не выдержало, тело мешком свалилось на холодный камень. Последнее, что я помню - ровный ряд белых клыков около моего лица и горячее дыхание, сдувающее волосы. Затем меня поглотила Тьма.

***

Я очнулся, что неожиданно, свежим и полным сил. В пещере было пусто, словно только что провели генеральную уборку. Ни соринки, ни пылинки, ни того самого мха – и туша быка куда-то пропала… Да. Это было страшно. Только алтарь все так же стоял в центре. Хотя что-то изменилось, но я не мог понять, что именно. Или во мне, или в обстановке. Нужно будет найти в библиотеке все, что касается алтаря и ритуала. Делать его наобум, вооружившись только рассказами картины, было не самой удачной затеей. Только вот выбора у меня практически не было.

О хорошем. Теперь меня можно было поздравить с вступлением во владение Родом. Лорд Блэк… звучит! Хотя по бумагам я смогу зваться так только с момента признания меня Визенгамотом. Да и доступ к счетам получу также после этого факта. Что, само собой подводит меня к проблеме моего положения.

Еще раз проверив ритуальный зал, и вновь не найдя изменений, я поднялся наверх и вызвал домовика, попросив приготовить… завтрак, если верить настенным часам.

- Принеси все в кабинет, Кричер, - попросил я преданно смотрящего мне в глаза домовика. Мне нужно было подумать.

- Будет сделано, Лорд Блэк, - со счастливой улыбкой домовик исчез в хлопке аппарации.

- Лорд Блэк… - интересно, как Кричер узнал о том, что я уже Лорд. Нет, он был в курсе моих планов, да и быка покупал именно он. Но все же… Ладно, с этой загадкой я разберусь потом.

Сейчас же следовало обдумать дальнейшие шаги.

Нужно было решить сразу несколько вопросов. Причем, одновременно. Первое – очистить имя и стать официально признанным главой рода. Второе - забрать крестника из дома Дурслей. Легально… или нет. В завещании Джеймса, было указано несколько имен, которые могли стать опекунами Гарри после их смерти. Джеймс не хотел делать это завещание, но Лили настояла. Проблема в том, что я не знал точно эти имена, так как не видел этого завещания. Но, скорее всего туда был включен я, Фрэнк или Алиса Лонгботтомы и… Дамблдор? Могли ли Поттеры включить туда его?

Вероятно, все же, да. И, судя по положению Гарри, так оно и есть на самом деле.

Мне категорически не хватало информации. Я просмотрел несколько подшивок газет, принесенных Кричером. Из них я понял ровным счетом… ничего. Это не интернет, к сожалению. До его изобретения еще как минимум пара лет. А в газете, помимо обычных сплетен от Скитер, что-то по настоящему важное упоминалось вскользь. Хм-м… Если бы это что-то решало в магическом мире, можно было бы попробовать вложить деньги в известные по современности предприятия. Только с таким же успехом я могу трансфигурировать сразу и банкноты. Правда, не очень большое количество за раз. Все же кардинальные вмешательства в жизнь маглов расследуются на международном уровне, где восседает тот же Дамблдор.

Старый пострел везде поспел. Это сейчас, пока я практически нигде не светился, меня ищут, но с ленцой. А вот когда я заберу Гарри… Дамблдор будет землю носом рыть, но отыщет меня везде, кроме стен дома. А жизнь затворника – это все равно что добровольная тюрьма. Такой жизни я малышу точно не желаю. Значит, мне нужны союзники, а также мое доброе имя.

Если же я официально заберу Гарри к себе, то Дамблдор все же будет копать под меня, но скорее всего на большее не решится. Не того уровня муха. Гарри все равно связан магическим контрактом с Хогвартсом, который подписал Джеймс, заранее оплатив его учебу. Так что он будет пытаться повлиять на меня через него.

Но вопрос только в том, как же мне добиться пересмотра дела! Я не уверен, что даже если принесу крысу в аврорат, мне просто не сотрут память. Ну а Питер тихонечко исчезнет.

«Да-а…» - я осознал себя на том, что уже просто рисую какие-то круги на бумаге, которую взял для заметок. – Стоп!

Нужно определиться с тем, кто мне может помочь, и на кого я смогу как-то воздействовать. Список выглядел примерно так:

Меда. Хотя она и ушла из семьи, выбрав маглорожденного Тонкса. Но, возможно, сестра согласится вернуться обратно в Род. Всё же по крови она Блэк, а это что-нибудь да значит. Возможно, также у неё есть подвязки в аврорате, раз в будущем Нимфадору всё-же взяли стажёром не к кому нибудь, а «Грозному глазу» - бывшему заму стражей порядка. Мне нужны были эти связи.

Нарцисса… нет, тут все глухо. Не думаю, что она будет рада сбежавшему братцу, раз не заступилась раньше. Все же Малфой, судя по газетам, имеет большое влияние на Министра, а также является главой бывших пожирателей за неимением Хозяина. Вот кто-кто, а тот помогать мне вряд ли будет. А даже если и будет – я скорее всего лишусь всего состояния семьи раньше, чем успею сказать «люмос».

Леди Лонгботтом… не знаю, зачем я ее вспомнил. Скорее всего та предана Дамблдору, хотя после смерти детей та и относится к нему с прохладцей. Нет, не вариант. Я дружил с Фрэнком и Алисой, но эта бабка всегда относилась ко мне настороженно.

Мюриэль Пруэтт – вот с этой старухой у меня были вполне себе хорошие отношения, вплоть до смерти братьев. Она никогда не одобряла «Орден Феникса», и искренне не любила Дамблдора. Боевая тётка… ей сейчас далеко за восемьдесят, но судя по газетам та ещё заседает в Визенгамоте. Словом, если её заинтересовать – она, может быть, мне и поможет.

Люпин… Здесь все сложно. Я не знал, предан ли он друзьям, или до сих пор верит Дамблдору. Но тот ни одного раза не навестил меня в тюрьме, хотя, возможно, просто не мог это сделать. Словом, не разобравшись, что творится в голове у этого оборотня, доверять я ему не могу.

Ликбах. На него я, в допустимых пределах, могу положиться. Только вот кроме как финансовых вопросов тот скорее всего ничем не сможет мне помочь. У коротышек и так с правами в магической Британии не густо.

На этом мой список потенциальных друзей заканчивается. Мало, крайне мало. Раньше у Блэка было множество друзей. Самых верных забрала война. Остальные стали жертвой оговора. Даже девушки нет. Грустно как-то, товарищи. Ладно. И остаются те, на кого я смогу как-то воздействовать. И первый на очереди, как ни странно – Крауч. А все потому, что я знаю его «маленький» секрет, который при должном использовании может сыграть мне хорошую службу. Тот, конечно же, уже не на гребне волны, как во время войны. Но пост главы «департамента международного магического сотрудничества» - это тоже серьезно. К тому же, тот еще и на четвертинку Блэк… Только как использовать эту тайну я пока что не представлял. Нужны были доказательства. Либо сам Крауч младший.

Следующим, но не последним по списку претендентом на шантаж была Рита Скитер – эту красавицу я помню еще со школы. Уже тогда та была очень острой на язычок, да… Сокрытие магической аниформы по нынешним законам – серьезное преступление. В Азкабан девушку конечно же никто не посадит, но вот о карьере ей скорее всего придется забыть. Думаю, карманный репортер будет очень кстати, когда придет время мне появиться на свет.

И вишенка в моем трио – это член Лиги защиты от темных сил, обладатель Ордена Мерлина третьей степени – Златопуст Локонс (Он же Гилдерой Локхарт). Талантливый писатель – и такой же талантливый обманщик. Я не мог обойти вниманием эту фигуру. Зная, каким образом создавались все его «героические» деяния и имея к этому доказательства… Кхм. Я еще не подумал, куда мне девать писателя. В любом случае компромат не повредит.

Фуу-х… - я откинулся на мягкую спинку кресла, положив перо рядом со списком имен. Голова болела. Вспоминать практически забытые факты давно просмотренных фильмов было тяжко. Но, мои занятия оклюменцией похоже начались и идут успешно. Благо в Аврорате были спец-курсы по основам защиты сознания… правда Сириус им никогда не уделял особого внимания, предпочитая работе с памятью дуэльный зал. Не могу его не понять, но наверстывать упущенное все равно придется.

Перекусив, и выпив уже опостылевшие зелья, я принялся строчить письма своим адресатам. Начинать следовало постепенно. И я думал над каждым словом посланий. Но их время придет чуть позже…

Для начала я решил навестить маленького хвостатого предателя. К счастью, я знал, где находилась Нора. Наведаться к ним было бы кстати. Просто убедиться, что этот уродец еще не сделал ноги из рыжего семейства. А по пути…

Дав указания домовику по наведению порядка в доме (с такими темпами мне скоро будет нечем его занять), я аппарировал в ближайшее место, где раньше видел полицейский участок. И где неподалеку, по странному совпадению, Флэтчер совершил одно из самых гнусных своих деяний.

- Обливиэйт, империус… - глаза Наземникуса, только приняв осмысленное выражение после сна, снова расфокусировались. – Ты пойдешь и сдашься в полицейский участок. Там добровольно расскажешь о событиях двухлетней давности и сядешь в тюрьму, где будешь беспрекословно выполнять пожелания любого, кто к тебе обратится. Пошел!

Его фигура в грязных лохмотьях, сначала неуверенно, словно бы с внутренним сопротивлением, затем все более естественно двинулась к зданию полицейского участка. В этот момент я даже немного удивился. Это слабовольное ничтожество даже попыталось сбросить заклинание. Видимо, тот понимает, что ждет в тюрьме осужденного по этой статье…. Но это ему не поможет. И никто не поможет. Вместо паршивого мага, за поворотом скрылся уже паршивый же магл. Я просидел в библиотеке достаточное время, чтобы придумать ему достойную месть. Не зря Блэков раньше боялись, ой не зря. Теперь я даже начал понимать, почему.

Все, с этим покончено. Сейчас передо мной возник вопрос, как добираться через пол страны к месту жительства рыжих. Нора располагалась на юго-западе Англии в графстве Девон, возле одной магловской деревеньки. Это было довольно далеко.

Вновь в обличье пса? Так я скоро и так гавкать начну. На электричках - слишком долго, да и не очень удобно. Можно было бы заплатить водителю... Но я решил пойти другим путем. После непривычно долгой умственной работы я решил позволить себя увлечь сиюминутному желанию.

- Сэр! Хороший выбор! Это одна из последних моделей этого года. Harley Davidson FXS 80 Low Rider, только что завезен, и уже готов к езде. И по сравнению с нашими конкурентами...

- Сколько? - оборвал я заливающегося соловьем консультанта, который уже в течении пяти минут рассхваливал достоинства байка. Этот красавец стоял прямо передо мной, задорно поблескивая хромированными боками. Я и не думал, что в старушку Англию завозят Харлеи. А байк был просто прекрасен! Еще бы немного добавить лоску, нарисовав что-нибудь индивидуальное. О чем я и спросил услужливого парня, отсчитывая необходимую сумму в фунтах стерлингов.

- У нас, к сожалению, нет. Liberty Walkup заламывает слишком высокие цены на их распылители. Но можно нанести рисунок обычной краской…

- Нет, спасибо.

Накинув пару фунтов за отсутствие документов, я получил своего красавца полностью заправленным и смазанным. Шлем мне был не нужен, но на всякий случай взял и его, благо тот шел в комплекте. Также не глядя закупил стандартный комплект мотозащиты. Мой деловой костюм спокойно уместился в отделение безразмерной папки и спустя пару минут, и очередной практики трансфигурации, на стильно черном байке восседал типичный рокер из 80-х годов. Бандана, расшитая черепами косуха, тяжелые ботинки с высоким берцем – даже дышалось сейчас как-то свободнее и легче. Светило морозное солнце, вообще, нехарактерное для Великобритании. В наушниках свежеприобретенного японского кассетника Walkman Professional WM-D6C играл старый добрый Guns N’ Roses, заглушая мерный рокот мотора. Хотя, наверное, только для меня GnR были «старым добрым» роком, сейчас же эта, основанная в 1985 году группа только набирала популярность.

За несколько часов дороги я отдохнул так, как не отдыхал уже несколько недель с момента моего «попадания». Но все хорошее когда-то заканчивается. Я прибыл в деревеньку Оттери-Сент-Кэчпоул уже к вечеру. Это была типичная для Англии старая деревенька, с аккуратными домиками, ровными лужайками, где дом четы Уизли сразу выделялся своей неряшливостью и неопрятностью.

Наверное, изначально это был небольшой кирпичный свинарник к которому время от времени пристраивали и сверху и с боков все новые комнаты. Дом насчитывал несколько этажей, но выглядел так неустойчиво, будто держался на честном слове. (Или на соплях младшего Уизли – подумал я.) На красной черепичной крыше торчали вразнобой пять каминных труб. Сбоку от крыльца, рядом с огромной заржавленной кастрюлей, красовалась груда резиновых сапог разных цветов и размеров. С ними соседствовал склад ржавых котлов – видимо, коллекция Артура. По двору ходили упитанные пеструшки и что-то клевали. В огороде, рядом с домом можно было изредка заметить красные колпаки садовых гномов. Они что-то там копали. У входа на шесте, слегка скособочившись, висела выведенная старой краской надпись: «Нора». Дом был скрыт только маглооталкивающими чарами, хотя через очки я видел паутинку заклинаний, опутывающих сам дом. Но это, на сколько я могу судить, были простые бытовые чары. Без них дом бы уже успешно развалился. Интересно только что их питает. Неужели Артур сохранил родовой алтарь? Впрочем, не слишком им это помогло.

- Болото, - только и мог сказать я, оглядывая владение семьи Уизли. Мне никогда было не понять Артура и Молли. При своей зарплате начальника «Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов» тот мог бы себе позволить гораздо лучшие условия жизни, это если не учитывать, что Уизли и Пруэтты когда-то и сами были довольно богаты. Пруэтты богаты до сих пор, только вот Молли разорвала все отношения с семьей при замужестве. Тогда я это понимал… сейчас не очень.

Еще немного осмотрев местность, и погуляв в мантии – невидимке, по округе, я двинулся обратно к мотоциклу. К моему стыду, я и забыл, что сейчас было еще только начало декабря. А это значит, что дети еще в Хогвартсе. Сейчас крыс у Перси. В замке, под крылышком у Дамблдора. Там, где я не смогу добраться до предателя. Мне ничего не оставалось как ждать праздников, а затем уже нанести удар.

- Ну, хоть покатался, - я отъехал на безопасное расстояние и аппарировал в Лондон вместе с мотоциклом. Сегодня я планировал заскочить еще кое к кому.

Примечание к части Больше осмысленности, больше планов. Возможно момент с ритуалом будет изменен, мне он не слишком понравился...

Читать книгу