После баньки подкатился к универсаму, накупил продуктов домой, водички прохладной, газированной. Пить после парилки хотелось жутко. Газировка вредная. Понимаю. Но вкусная - до щекотки в горле. Жажду утоляет славно. Без болезненной реакции в желудке.
Развалился в удобном кресле прогретого салона машины. Негромко звучали из магнитолы ретро-композиции Джаз-FМ, расслабился после прекрасной парилки с дубовым веничком. Вздремнуть захотелось. Банька общественная, но ребята-профи по субботам каждые двадцать минут вымывают, сушат парное отделение, развешивают по древесным стенам пучки полыни, раскладывают растертый чеснок, хрен, разводят в кипятке ромашку, чтобы плескать на каменку, Разные духовитые травы добавляют: чабрец, донник, мяту, по согласию парильщиков. Нынче завесили парную туманом раствора морской соли. Необычно. Приятно. Освежающе.
Отдыхаю на стоянке, остываю после баньки.
Мимо машины неторопливо прошел по узкой аллейке к жилой высотке симпатичный парень лет тридцати, с прической «мажора» со взбитым чубчиком, височки выбриты узором, одет модно: короткая курточка, джинсики зауженные, фирменные белые кроссовки. Катил за собой чемоданчик на колесиках, нес в пластиковой упаковке детский лук со стрелами на присосках, купленный, похоже, в универсаме напротив. У тумбы шлагбаума встретился, видимо, с соседом по дому. Ровесник, может, лет на пять старше. Высокий, худощавый, лысеющий. В спортивном домашнем костюме, потертых кроссовках на босу ногу.
- С возвращением! – иронично и бодро поприветствовал Сосед, будто специально поджидал знакомого. – В кого стрелять собрался, Лучник? – кивнул на игрушечное оружие.
- Таньку замочу, если не пустит, - мрачно пошутил Лучник.
- Не пустит, - уверенно заявил Сосед. – К ней другой шастает. Угрюмый качок. Метра под два ростом. С грозной татухой во всю грудь. Из бандитских коммерсов, видать. Мордой на Басту похож.
Лучник помялся с ноги на ногу в нерешительности.
- Шучу, - фыркнул Сосед. – Про Басту шучу. Но реально ходит, - добавил он доверительно. – Офисный дрыщ какой-то. В костюмчике, при галстуке. Выглаженный. На новой «королле» катает. У тебя смотрю, новые колеса? – пошутил Сосед, кивнул на новенький, пластиковый чемодан на колесиках.
Лучник вздохнул обреченно.
- Думаешь, не пустит? – спросил он снова о своём, наболевшем, о супруге, с которой так и не развёлся.
- За что тебя пускать? – размышлял Сосед. - Раз помирились, два, три... Всё прощала. А ты опять телок по барам сшибаешь? Чем тебе Танька не хороша?
- Пресная она. Вялая. Хочется кайфа! Драйва по жизни.
- Слушай, драйвер! – назидательно завелся Сосед. – Завязывай с таксованием по шалавам. Просрешь всё окончательно: семью, ребенка. Лет под семьдесят приползешь развалиной, думаешь, примут? Не-е, брат. Не примут. Нищебродом, инвалидом ты на хрен никому не сдался. Жили же три года нормально. Че тебя повело налево?!
- Нормально?! Утомила! Из-за Кирюшки держался, - ответил Лучник, вздохнул тяжко. – Живого, заводного тела хочется, а не желе в развале. Гибкого живчика хочется, Виталя!
- Гибкого! Ха! Заводного?! Купи-ка, живчик, паровозик на пружинке. С ключиком. Поиграйся сам, потом повози паровозик вместе с Кирюшкой и угомонись уже.
- Пробовал. Не получается, - извинительно промычал Лучник.
- Разводись.
- Ромке отец нужен, - промямлил Лучник, невольно рассматривая недорогой подарок – игрушечный лук со стрелами.
- Отец. А не гулящий Амурчик! Что, подстрелил очередную, Анюту, Иру, Свету?.. Или на Анжеле крылышки тебе, похоже, обломали? Сутенер или хахаль? Теперь с вещичками по знакомому адресу ползешь?
Лучник повинно покачал головой.
- Да. Пока не готов, - промычал он.
- К чему?
- К бытовухе, - Лучник вручил игрушечный лук со стрелами Соседу. - Держи. Кирюшке передай. Скажи, папа купил.
- Ладно, папаша, - мрачно ответил Сосед. – Даже к сыну не заглянешь?
- Не смогу. Пять лет. Все понимает.
- Еще бы! Папец-огурец.
- Он так говорит?
- Да.
- Танька научила, зараза. Ладно! Я ушел! – Лучник решительно развернулся в обратную сторону.
- Зря, - удрученно покачал головой Сосед. – Всё еще можно поправить, - и заявил решительно: - Завтра - уже нет.
- Годик еще покувыркаюсь. Адреналин Раша в башке! По кафу мне это! Свобода! Пока в Турцию сгоняю, с Лариской, – бодро отозвался Лучник, не поворачиваясь к Соседу, победно вскинул над головой руку, сжатую в кулак.
- Ну-ну, - с презрением откликнулся Сосед. – Нашел с кем. С прожжённой…
Не успел он закурить сигарету, из-за угла дома выплыла полнеющая молодая женщина, в плащике, накинутом на домашний халат. Волосики прибраны в аккуратный пучок на затылке. Личико миловидное, одутловатое. Взгляд усталый, но озорной.
- Амуром прикинулся? – спросила она, кивнула на игрушечный лук.
Сосед хмыкнул совпадению и сравнению с Амурчиком, которым он недавно наградил знакомого Лучника.
- Димон передал. Для Кирюшки, - сказал он, отдал игрушку женщине.
- Молодец! – похвалила она.
- С чего это вдруг молодец? – удивился Сосед.
- Что не соврал. Мог сказать, сам купил. Мой Кирюшка мечтал о таком.
- А я и не догадался купить, - промычал Сосед. – А ты подсматривала? - кивнул он наверх.
- Третий этаж. Конечно, подсматривала. Хотела помойку ему выплеснуть на башку.
- Но ты даешь, Тань! Че такая злая?! Сразу помо-ойку. Может, он до сих пор любит тебя.
- Нет. Он любит себя. И только себя! Но главное, ты не соврал.
- В чем? – не сразу сообразил Сосед, что речь идет об игрушке.
- Во всем. Че не зашел? – повела головой женщина во след ушедшему Лучнику.
- Кто? А? Димон? Не знаю. Хотел.
- Напугал чем?
- Офисным дрыщем, - хмыкнул Сосед.
- Выходит, ты у нас дрыщ? – иронично уточнила женщина.
- Выходит.
- Не пустила бы его! - помрачнела женщина. – На порог не пустила! Потаскун!
- Из-за меня? – промычал Сосед.
- Из-за тебя, – откровенно заявила женщина.
- Разводись, - предложил Сосед.
- Женишься на мне? – лукаво улыбнулась женщина.
- Ребёнку отец нужен.
- Он принял тебя в друзья. Кирюшке ты нравишься, - призналась женщина.
- А тебе?
- Присматриваюсь, - игриво усмехнулась женщина, развернулась, взмахнула рукой с игрушечным луком, приглашая. – Пойдем. Ужин готов, - и скрылась за углом дома.
- Ну-ну, - хмыкнул Сосед, оглянулся, заметил в двух метрах в салоне иномарки наблюдателя. Отражающее зеркалом стекло левой дверцы открыло амбразуру. Водитель явно подслушивал весь разговор.
– Присматривается она, - проворчал Сосед громко, специально для случайных зрителей. – По чувствам надо решать. Они или есть, или их нет.
Собиратель историй высунул в окно машины левую руку, показал мужчине одобрительный жест с большим оттопыренным пальцем.
Мужчина снисходительно усмехнулся, изобразил, что натянул тетиву, выстрелил из лука вверх, подождал, когда с неба вернулась воображаемая стрела и вонзилась ему в грудь. Схватился за сердце.
Помигал ему, подбадривая, фарами «дальнего света». Мужчина шутливо нахмурился, нижней губой прикрыл верхнюю, типа, насупился, но с уверенностью покивал головой, мол, не отступлюсь, вскинул решительно руку со сжатым кулаком, мол, победа будет за нами. Ушел. Его ждал ужин. Пока что в чужой квартире.