Когда фронтмен MUDVAYNE Чед Грей берёт слово, тишина в зале становится почти ощутимой. Он не из тех, кто подбирает выражения — но за резкостью в его словах всегда чувствуется боль человека, который видел, как музыка превращается из откровения в алгоритм. В свежем интервью австралийскому The Underground он высказался прямо: современный метал теряет индивидуальность.
«Может, не стоило это говорить, но мне всё равно. Новые группы — благослови их Бог — звучат одинаково. Всё напоминает одну и ту же песню, повторённую сотни раз. Одна группа находит ход — и сто других тут же бегут за ней. Потом появляется следующая — и снова толпа клонов. Всё это одинаково до боли».
Грей вспоминает времена Ozzfest 2001, когда сцена кипела жизнью, и каждая группа звучала по-своему.
«SLIPKNOT, PAPA ROACH, DISTURBED, MUDVAYNE, DROWNING POOL — ни одна из них не повторяла другую. Вот почему то время было особенным: каждый приносил что-то своё. SYSTEM OF A DOWN, куча других команд — у всех была своя идентичность. Никто не пытался встроиться в чей-то шаблон. Все искали свой голос».
Он говорит это не из позы ветерана, читающего морали, а как человек, который когда-то стоял на том самом разломе между эпохами — и выбрал путь риска.
«Мы были частью этой волны, но старались мыслить иначе. MUDVAYNE всегда был чуть более прогрессивным, чуть более безумным. Мы копались в себе и вытаскивали наружу то, что было по-настоящему нашим. Это и есть суть музыки — индивидуальность. Раздвигать границы, бросать вызов слушателю».
Дальше Чед уходит в откровенную философию о влияниях — и о том, как важно перерабатывать их, а не копировать.
«Я — это я. Но то, что делает меня мной, — это Джеймс Хэтфилд, Лейн Стэйли, Фил Ансельмо, Крис Корнелл… десятки людей. Я учился у них всех. Брал их энергию, их подход, их ошибки. И превращал это в себя. Именно из этого рождается подлинность».
Он объясняет: настоящее влияние — это не про сегодняшние тренды, а про годы внутренней работы.
«Когда мы выпускали L.D. 50 в 2001-м, мои корни уходили в 1981–83 годы. Моё вдохновение было двадцатилетней выдержки. Я не мог просто услышать группу 1999-го и тут же её копировать. Чтобы влияние стало твоим, нужно время. Годы, опыт, жизнь».
И в этом, пожалуй, главный нерв монолога Грея. Он не брюзжит, не ноет о «старом добром металле». Он говорит о честности. О том, что без личного опыта, без внутреннего сгорания, музыка теряет смысл.
«Тогда, в конце девяностых, все творили из чистого чувства, из старых корней, выросших во что-то новое. На это нужно время. Только тогда музыка становится твоей. И только тогда она — настоящая».
Сегодня таких слов почти не услышишь — особенно от артиста, который мог бы просто спокойно собирать фестивали. Но, возможно, именно поэтому Чед Грей и остаётся фигурой, к которой стоит прислушаться. Он говорит не про стиль — а про суть. И если метал всё ещё жив, то, может быть, именно благодаря таким голосам.
> Подписаться на наш Дзен <<<
> Подписаться на наш Телеграм <<<
>> Поддержать автора рублем <<<