Есть тяжёлая работа. Есть работа ответственная. Но когда оба эти фактора сочетаются в одном деле, значит, дело – детская нейрохирургия. Об этом наша беседа с Юлией Викторовной Солодиловой – нейрохирургом высшей категории, заместителем главного врача Национального медицинского исследовательского центра детской травматологии и ортопедии имени Г. И. Турнера Минздрава России.
– Сегодня Ваша жизнь связана с Национальным центром имени Г. И. Турнера, а как Вы пришли в профессию?
– Родилась я в Бурятии, в городе Улан-Удэ. Родители мои отношения к медицине не имели: мама всю жизнь работала заведующей производством в общественном питании, папа – инженер-электрик.
Очень многим я обязана дедушке – военному лётчику, фронтовику. Когда я пошла в школу, он оставил службу в армии и всё время был со мной: водил в школу, в художественную школу, носил лыжи, встречал с занятий. Даже отвозил меня поступать в институт. Дедушки (светлая ему память!) не стало за 3 месяца до его столетия – он умер от ковида в 2021 году.
Бабушка была заслуженным врачом Республики Бурятия, кардиологом. Водила меня на приёмы, учила ставить уколы (тогда шприцы ещё были стеклянными и их надо было стерилизовать), учила обрабатывать руки. И пусть шутя, но говорила: «Никогда не становись детским врачом, дети всё время плачут и не скажут, что у них болит».
– Вы, получается, не послушались?
– У меня никогда не было сомнений, что буду врачом. В детстве любила листать медицинскую энциклопедию: рассматривала страшные картинки (улыбается) – вырабатывала силу воли. После школы уехала в Белгород, окончила медицинский институт, пришла работать в детскую областную больницу и до недавнего времени трудилась там.
– Со специальностью определились сразу?
– Не могу сказать, что сразу. Мне очень понравился раздел медицины, который специализируется на диагностике и лечении патологий уха, горла, носа. Курс травматологии был очень интересным. Выбором всё-таки стала нейрохирургия. Зерно профессионального интереса к ней заронили увлекательнейшие лекции Валерия Васильевича Кривецкого и мудрые уроки преподавателя Юрия Дмитриевича Якушева.
У моего брата была киста головного мозга, и когда меня спросили, почему я намерена стать нейрохирургом, ответила, что хочу найти решение проблемы.
Юрий Дмитриевич привёл меня в больницу (взрослую). В ординаторской все врачи – мужчины. Говорит: «Сказала, хочет стать нейрохирургом. Принять. Учить всему. Научится – будет наша». Отнеслись с пониманием – учили, опекали, подсказывали.
С 6-го курса начала дежурить, с врачами по санавиации ездила, помогала в операционных. Мне всё очень нравилось. По 3–4 дежурства в неделю – и не уставала.
По окончании интернатуры встал вопрос, куда идти работать. В детской областной больнице как раз открывали нейрохирургические койки, и никто из «взрослых» врачей категорически не хотел быть детским. И тут я, молодой специалист с горящим взором (улыбается). Спросили, я ответила согласием, и вопрос решился.
– Можно себе представить, какое это было время!
– Мягко сказано! Нейрохирургия – область медицины, требующая от специалиста не только блестящих знаний анатомии и безукоризненной техники выполнения сложнейших операций. Здесь важны практический опыт, устойчивость к стрессовым факторам, умение быстро решать «горящие» вопросы и способность к реагированию в нестандартных ситуациях. А я? Да, был какой-то опыт работы, полученный во взрослой больнице, но – во взрослой! Пьяная травма, ДТП…
А здесь на следующий день моего приёма на работу в больницу – потребовалась консультация и сразу операция двухмесячному ребёнку. Спасибо врачам областной больницы, которые с самого начала тепло приняли меня, долгое время были рядом, помогали, ассистировали. Детской нейрохирургии, можно сказать, не было в принципе – только создавалась. Приходилось самой разбираться, учиться, лечить. Была, по сути, единственным детским нейрохирургом на всё детское население области.
– Мне кажется, в экстренной хирургии сложно долго существовать. Особенно женщине. Полноценно сохраняя здоровье, силы, семью. Что об этом говорит Ваш многолетний опыт в профессии?
– Работа в детской нейрохирургии меняет сознание. Меняет отношение к мелочам. Когда ты сталкиваешься со смертью, самые простые вещи, которые очень легко исправить (криво приклеенные обои, например), не задевают, не расстраивают, на жизнь смотришь совершенно по-другому.
Хотя последнее время перезагружаться становилось всё тяжелее, особенно, когда приходилось иметь дело с ранеными детьми. ДТП, летние травмы – морально мы были готовы всегда. Но привыкнуть к военным травмам детей крайне трудно…
– Здесь мы должны пояснить, что Вы в профессии почти двадцать лет, и 18 из них отданы были детской областной больнице в Белгороде.
– Да, работа в детской больнице – это огромный пласт моей жизни, время становления в профессии, время активной учёбы, профессионального роста. За эти годы было очень много позитивного, несмотря на сложность профессии и тяжесть пациентов. Морально тяжёлый период начался с момента госпитализации в нашу больницу раненых детей…
– Насколько я понимаю, не все врачи выносят специфику детского направления?
– Это так. Одно дело, когда организм взрослый, другое – когда малыш крошечный, а на него сваливаются неизлечимые болезни. Это крайне тяжело, многие «взрослые» врачи, как у нас говорят, в «детстве» этого не могут выдерживать. В моей практике были крохи 600, 900 граммов, которых мы оперировали. Детская областная больница курирует перинатальные центры, и приходилось лечить новорождённых в кувезах (делать малые операции), чтобы помочь ребёнку набрать вес и подготовиться к более серьёзным этапам вмешательства.
Для сложных случаев приходится применять разные методики, тщательно составлять план оперативного вмешательства, реабилитации, а поставить на ноги таких пациентов всегда крайне тяжело. В этом мы созвучны с работой специалистов Центра ортопедии и травматологии.
Большое влияние на мои подходы в работе и багаж моих знаний сыграли врачи нейрохирургического отделения Детской городской клинической больницы имени З. А. Башляевой – Тушинской больницы. И кафедра при НИИ нейрохирургии имени академика Н. Н. Бурденко. Преподаватель Вадим Викторович Шабля, замечательный человек, подставляющий плечо в критических ситуациях. Я ему крайне благодарна, он мой учитель и поддерживал меня все эти годы непростой работы в «детстве».
Человек, который хочет получить профессию нейрохирурга, должен быть настроен на то, что ему придётся постоянно учиться: начиная со студенческой скамьи медвуза и заканчивая периодическими курсами повышения квалификации, когда он уже получит возможность постоянной работы по специальности.
– Что Вы считаете самым сложным в работе детского нейрохирурга?
– Когда бесконечно живешь в боли, это забирает большую часть тебя. Боли было много. Были и врождённые пороки, и полученные травмы, и онкология. Был случай, когда начали наблюдать ребёнка ещё до рождения.
Тяжело, что не всегда родители осознают всю тяжесть дальнейшей жизни с ребёнком после нейрохирургического вмешательства; было такое, что отказывались от детей, распадались семьи...
Тяжёлый моральный труд был – проходить трудный путь с семьями детей с онкологией, видеть эту ежедневную борьбу с болезнью, позитив в глазах детей и неземную боль в глазах матерей…
Неотъемлемая часть нашей профессии – высокий уровень ответственности. И для меня самое трудное было не отстоять в операционной несколько часов, а говорить родителям, что ребёнка больше нет. Знать, что смерть оказалась сильнее…
– Что помогает восстанавливаться?
– Люблю рисовать, закончила художественную школу. Сейчас стараюсь к этому постепенно возвращаться. Люблю путешествовать с семьёй.
Своих пациентов, особенно «тяжёлых» я помню всех. Удивительно: ты не чувствуешь себя взрослым, зрелым человеком, а когда к тебе приходит твой пациент, которого ты оперировала пятилетним, а сейчас это дядя огромный, это так странно! Кто-то из моих бывших малышей уже поступил в колледж, кто-то в институт, они выходят замуж, рожают, это взрослые люди. Мы общаемся, мамы присылают мне фотографии. Целая жизнь перед твоими глазами тех детей, которых ты спас когда-то.
И сейчас тоже всё замечательно! Новая работа, новый коллектив, жизнь в мегаполисе – это то, что держит в не меньшем тонусе!
– Как появился в Вашей жизни Центр имени Г. И. Турнера?
– В Белгородской больнице, с момента создания нейрохирургических коек, нас прикрепили к отделению травматологии и ортопедии. Отдельное нейрохирургическое открыли совсем недавно. И, конечно, Центр Турнера я знала с давних времён. Но мысли, что буду работать здесь, никогда не было. Наверное, это как-то или кем-то было предрешено. Мне предложили эту должность. Страшно было, что уйду из нейрохирургии, я даже советовалась с Учителем. Он одобрил изменения, а это как отеческое слово. И главным стало, что еду к профессору Виссарионову, здесь не было сомнений.
Конечно, переживала, как примут в коллективе. Но, нужно отдать должное коллегам, сразу были доброжелательное отношение, помощь, поддержка.
Сегодня нисколько не жалею, что плавно оставила хирургию. Обходы в отделениях, консилиумы с тяжёлыми пациентами, отделение обсервации – даёт возможность общения с пациентами. Я не из категории науки, я практик. Отдавать мне интересно. Со студентами всегда нравилось заниматься. И здесь приготовила лекцию нашим ординаторам, провела вебинар для врачей.
Нейрохирургия требует от тебя высочайшей степени профессионализма и даёт глубокие познания в области нейробиологии и других областях медицины: при сборе анамнеза и составлении плана лечения ты должна учитывать, как эти меры повлияют на весь организм в целом. Так что мой «багаж» знаний и умений никуда не делся. Возможность консультировать и ассистировать на операциях, курировать больных – это новый виток в профессиональной жизни. А когда ты работаешь в таком колоссальном центре, это восхищает.
– Юлия Викторовна, большое спасибо за содержательный разговор. Желаем Вам интересной и плодотворной работы!