Найти в Дзене
В твердом переплете

Загадочная ротонда, спятанная в обычном жилом доме в Санкт-Петербурге...

#в_переплëте_дорог Масоны, андеграунд, исполнение желаний, акустические чудеса... Случайно зацепила по телевизору кусочек сюжета, нашла в интернете адрес - пересечение Фонтанки и Гороховой. Перебежками, спасаясь от морозов, добрались до места. Шли по Гороховой. Свернули в подворотню дома 57. Совершенно непримечательное здание с этой стороны. (С Фонтанки солиднее выглядит, с колоннами, но ротонду заподозрить все равно невозможно). Во дворе показалось, что ошиблась - подъезды ну очень обычные. При ближайшем рассмотрении на одном (угловом) обнаружили объявление мелкими буквами, что здесь - ротонда, ежели желаете её увидеть, соблюдайте правила такие-то, вход бесплатный, но пожертвования не возбраняются. Зайти внутрь можно с 18 до 21.30, звоните по телефону, хранитель пустит. Мы были без 10-ти шесть. Повезло - хранитель Денис уже был на месте и быстро открыл дверь. Мы вбежали, спасаясь от мороза. Потом уж оценили колоритный образ встречающего - и одежду, и Усы! А завернув за угол - са

#в_переплëте_дорог

Масоны, андеграунд, исполнение желаний, акустические чудеса...

Случайно зацепила по телевизору кусочек сюжета, нашла в интернете адрес - пересечение Фонтанки и Гороховой.

Перебежками, спасаясь от морозов, добрались до места. Шли по Гороховой. Свернули в подворотню дома 57. Совершенно непримечательное здание с этой стороны. (С Фонтанки солиднее выглядит, с колоннами, но ротонду заподозрить все равно невозможно). Во дворе показалось, что ошиблась - подъезды ну очень обычные. При ближайшем рассмотрении на одном (угловом) обнаружили объявление мелкими буквами, что здесь - ротонда, ежели желаете её увидеть, соблюдайте правила такие-то, вход бесплатный, но пожертвования не возбраняются. Зайти внутрь можно с 18 до 21.30, звоните по телефону, хранитель пустит.

Мы были без 10-ти шесть. Повезло - хранитель Денис уже был на месте и быстро открыл дверь. Мы вбежали, спасаясь от мороза. Потом уж оценили колоритный образ встречающего - и одежду, и Усы!

А завернув за угол - само архитектурное чудо. Как будто пространство раздвинулось, и время тоже...

Шесть колонн устремляются ввысь, где на них сходит купол. Витые кованые лестницы уводят к нему. А там, из-за акустических метаморфоз, звуки плавают-гуляют особым образом, шепчешь - и стены повторяют твои тайны))

Одно ответвление лестницы приводит в тупик. Здесь раньше была дверь, за которой собиралось соответствующее общество. И вот что было отмечено - мысли, записанные каждым из них на стенах, становились реальностью. Бойтесь своих желаний, как говорится) Затем дверь забетонировали, надписи стерли (сами понимаете, сколько их было, а уж какие по содержанию). Но осталось мнение, что за выросшей стеной - портал в другой мир. А желание теперь можно написать на бумажке на стареньком, шатком, но любимом столике.

Время посещения ротонды и правила (например, пребывание в ней 10 минут) обусловлено тем, что это вообще-то - внимание! - подъед жилой, и двери, расположенные по спирали этой удивительной лестницы, ведут в обычные квартиры. Понять желание жильцов ограничить паломничество любопытных сюда можно, согласитесь)

Скажу честно, что наше пребывание превысило указанный срок, но вели мы себя пристойно, общались с хранителем, с котом, недавно здесь поселившимся, и изучали фотоматериалы.

Всего хранителей четверо. Они поддерживают дух ротонды, создали там небольшую фото экспозицию: хозяева дома (Савва Яковлевич Яковлев с домочадцами), его гости - возможные (Распутин) и которые точно были (Константин Хабенский), вид здания, мимо которого в 1914 году идет ополчение.

Денис с готовностью развёрнуто отвечает на все вопросы. Он же, как мы поняли, составил рукописную историю места, которую можно полистать. Он и подтверждает мистическое содержание ротонды, и скептически отзывается о различных фантазиях (легенд можно придумать сколько угодно, особенно здесь).

Интересна фигура первого хозяина дома, построившего его. Савва Яковлев - из мещанской семьи Собакиных из Осташкова Ингерманландской губернии. Приехал в Санкт-Петербург и сделал головокружительную предпринимательскую карьеру. Продавая телятину, привлёк раскатистым голосом внимание Елизаветы, стал поставщиком двора и понеслось... Получил потомственное дворянство. Поначалу впал в немилость Екатерины, но благотворительностью добился её расположения - она повелела сменить неблагозвучную простую фамилию на благородную. Понастроил и скупил заводы на Урале - управлял ими совершенно и дистанционно. А заодно построил дом на углу Фонтанки и Гороховой.

Когда там появилась ротонда, кто точно её архитектор - точно сказать нельзя. История предпочла сохранить легенды о тайных собраниях петербургских масонов (не факт). А в 60—70-х годах XX века эстафету переняли неформалы. В эпицентре андеграунда собирались рокеры, хиппи, панки. Поговаривают, что бывали здесь Борис Гребенщиков, Константин Кинчев, Виктор Цой... Их автографы были когда-то на стенах, а тупиковая лестница называлась башлачевкой.

Дом с ротондой (по-другому дом Яковлева или Евментьева, по его хозяевам) называют самым необычным, самым фантастическим домом Санкт-Петербурга. Ну, самый - не самый, но однозначно интересный. Признаюсь, желание не загадывала, поэтому не протестировала исполнение мечт. Но пребывание там и общение впечатлило.

А уж потом на добавку взяла стихи БГ. Нет, не там написанные. Но после ротонды по особому воспринимаемые.

***

Я пропою Вам этот вечер,

Которого короче нет;

В нем ветру верилось, что вечен

Октябрьский зябкий силуэт

Каналов, окаймленных в окна;

Закутав замки волшебством,

Прощалось небо неохотно

И снова притворялось сном,

Где, примеряя наши судьбы,

Приняв наш образ и печаль,

Молчали, в нас вживаясь, судьи;

Мы ж начинались от начал,

Столь заповедно веря в сумрак,

Сулящий пальцы наши сплесть,

Непостижимые, как сумма

Первопричин; казалось – есть

Опять начало.

***

Черновики осточертели,

Исчерченные зло и зря.

В моей купели нет апрелей,

Зато по горло октября.

Неужто кровь пускал впустую

Словам – и в строки хоронил,

И время верить в то, что сдует

Меня и след моих чернил,

Когда из всех концов реальней

Напиться небом допьяна

И – горизонт в груди как рана –

Себя не ждать и петь до дна?

Не знаю синтаксиса истин,

Читаю выцветшие письма,

А мир в горстях неоспорим,

И что – ну что мне делать с ним?

***

Кропотливая мука – заламывать строки,

Словно руки. И руки, как строки, хранить

Взаперти – для того, что в словах, как в остроге,

Если петь, то как жить; если жить – то границ,

До одной, не считать за достаточный довод,

Сомневаться в правдивости избранных звезд.

Если жить – то бездоннейшую из бездонных

Почитать за резон. Если петь – то взахлест

Горизонт, как гортань, перехватит анапест

И дописывать слово чернилами вен

Станет честью. И выйдет реальность на паперть

Разжимать – не разжать – зачарованных век.

-2

-3

-4
-5

-6