Часть 2
В ту страшную ночь бабушка Прасковья тоже шла по своим делам.
Она тогда лечила деревенскую девочку от полуночницы и ей для лечебного отвара нужен был ингредиент, который найти можно было только у избушки старой Лютихи.
Только вот туда ей дойти не удалось, потому-как увидела она красное зарево над домом семьи Полухиных.
Ох и испугалась тогда Прасковья!
Кинулась во двор к ним, а там только-только люди собираться стали. Все суетятся, бегают.
Бабы, на всю деревню, причитают. Мужики ругаются и на дом кто чем воду льют, только не помогло это всё.
Сгорел дом до основания.
Вместе со своими жильцами сгорел. По крайней мере, все так думали, но не знали они, что Прасковья тогда увидела то, что другие не видали, а именно Полухинского мальчонку Матвея.
Тот прятался за уцелевшей стайкой и всё, что заметила Прасковья так это то, что глаза мальчика были наполнены таким страхом, какого он, по всей видимости, в жизни не испытывал.
Прасковья тогда, под шумок да суету, тихонько за ту стайку зашла да мальчонку за зипун ухватила.
Тот брыкаться стал да отбиваться, но Прасковья держала крепко.
Наклонилась, прошептала шепоток. Успокоился мальчонка.
Прасковья тогда окольными путями его домой привела, а уж там отварами да уговорами смогла выпытать у ребёнка, что да как.
Оказалось, что Матвей поджигателя собственными глазами видел и был им не кто иной как муж Василисы, но что ещё страшней она была там вместе с супружником.
Прасковья, в ту ночь, не уснула. Всё молилась о душах невинных при чём не ей загубленных, а к утру решила спрятать Матвейку у одной хорошей женщины, которой она когда-то здорово помогла ибо понимала, что коли Василиса с мужем своим узнают о том, что кто-то из Полухиных жив остался и ему тогда не жить.
Матвей у Прасковьи пробыл два дня, а потом, под покровом тёмной ночи, увела его она к той самой женщине в дальнюю деревню.
Там Матвейка и жил.
Порой навещала его Прасковья.
Хороший мальчик рос, но больно тихий и грустный всегда.
Прасковья знала, что не обижают ничем Матвея в той семье, просто огонь той ночи никак не погаснет в его сердце. Помнит всё Матвей и оттого печаль да тоску глубоко в душе носит...
С той ночи десять лет пролетело, а Прасковью до сих пор мучил вопрос. За что? За что тогда Василиса с супружником такое сделали? Вот только то ей было не понятно...
Матвей теперича уже вырос и стал, по деревенским меркам, завидным женихом, но это там, в дальней деревни, а тут его и ни знал никто.
Хотя, как поняла бабушка Прасковья, Матвей решил миру явиться. Вот и Агата в его сети попала, это Прасковья поняла сразу.
Она знала, что эти ночи Матвей ночует в зимовье, где порой оставались на ночь мужики. Именно туда сейчас и держала свой путь бабушка Прасковья.
Матвея она застала на пороге.
Тот увидев бабушку и то как она на него посмотрела, понял всё сразу.
Усмехнулся в бороду, спросил.
- Что, бабуль, по мою душу явилась?
Бабушка Прасковья вздохнула и присела.
- Я не Бог, чтобы по душу твою являться, а вот ты видать много на себя взял раз из мёртвых восстать решил, а, Матвей? Плохо тебе видать жилось? Захотел снова в пасть к змеям попасть? Или месть твою душу съедает?
Матвей встал, заходил по комнатке.
- Не понять тебе меня, бабушка! Никогда не понять! Я всё это время, молчал, а сейчас скажу. Так вот слушай... Я виноват, что семью мою сгнобили! Только я!
Бабушка Прасковья внимательно посмотрела на парня.
- И в чём таком вина твоя? Расскажи. Освободи душу.
Матвей сел. Обхватил голову руками.
- Ну слушай. Может действительно легче мне станет, кто знает... Так вот... У брата моего старшего Егора любовь случилась да ни с кем-то, а с Лукерьей, старшей дочерью Василисы. Оно ведь понятно было, что не дадут они им вместе быть, не вышла моя семья ни лицом, ни достатком, но молодое дело глупое. Лукерья с Егором лето миловались, а потом понесла Лукерья... Она тогда у реки Егору всё и рассказала, а я неподалеку был да всё слышал. Егор предложил Лукерье сбежать, она и согласилась, а я... Я брата старшего потерять побоялся... Вот и побёг к родителям да всё им рассказал. Вечером, того дня, в доме ругались сильно, но порешили всё таки Василисе да супружнику её рассказать всё... Отец тогда к ним сразу и пошёл... Уж не знаю, что они ему сказали, потому-как на сеновале я тогда прятался боялся, что Егор мне всыпет за язык мой... И всыпал бы... Только не успел... Я тогда на сеновале уснул, а как проснулся к дому пошёл и тут супружник Василисы и она... Ну а дальше ты знаешь... Вот и думай... Коли бы тогда не сказал я ничего то со своей семьёй бы рос... А так... Нет их... Я ведь тогда, знаешь, словно оцепенел. Ничего сделать не мог...
Бабушка Прасковья молчала. Знала, что ни всё сказал Матвей. Не полностью душу освободил и некоторое время спустя он действительно продолжил свой рассказ.
- Я ведь, бабушка, о мести и не думал. А тут мне на глаза Агата попалась... Ну думаю, вот оно... Тут всё и вспомнилось и месть эта... Она, знаешь, словно душу грызть стала. Всё я вроде рассчитал, только вот одного не учёл. Я Агате как в глаза глянул, понял... Пропал... Влюбился аки ду.рак какой! Вот тебе и месть... Только ты не переживай, бабушка, я из деревни уйду. Пойду на зароботки куда, а там... Как Бог даст... Главное Агату забыть да ночь ту...
Матвей замолчал.
- Эка ты завернул! - наконец смогла ответить парню Прасковья, - Не мудрено, что всё время в глазах твоих тоска да боль... Только вот, что, Матвей... Зря ты грызёшь себя! Не виноват ты ни в чём! Они люди такие, понимаешь? Не этак так по другому со свету семью твою бы сжили... Им позору не надо, больно уважаемые. В барины метят... Ну-ну... А я вот только сейчас поняла кого мне сын Лукерьи напоминает... Брата твоего! Вот кого! Они значится тогда дочку быстренько замуж выдали, а Бога не обманешь. Коли суждено было этому мальцу на свет родиться так и родился!
Матвей поднял глаза.
- Думаешь... Егора то сын!?
- Не думаю. Знаю теперича. Ну это мы потом разберёмся, а сейчас... Сейчас в свою деревню иди и пока не призову не появляйся. Понял?
- Понял. Как не понять. А пошто мне оно, бабушка?
- Пошто да пошто, - передразнила бабушка Прасковья Матвея, - Сказала, значится иди! Мне доделать кой что надо. Потом твоя очередь настанет...
- Ясно, бабушка.
Бабушка Прасковья встала.
- И вот, что ещё, Матвей... Агата девушка хорошая! Не зря ты её полюбил.
- Хорошая то хорошая. Люба она мне! Только вот не моего поля ягода...
Бабушка Прасковья улыбнулась.
- А вот это мы ещё глянем! Где чьё поле... Всё иди, Матвей. Пристала я, а мне ещё домой возвращаться да и подготовиться надо. Чую гости завтра у меня будут...Принять надо!
Продолжение следует. ..
Последняя, заключительная часть уже завтра. Спасибо за внимание и терпение.
За лайки, комментарии и подписки благодарю вдвойне!