В начало первой книги: https://dzen.ru/media/id/6246af1994462b74a401eca7/kniga-pervaia-seriia-komsomolec-nazvanie-komsomolec-popadanec-v-vov-vyjivanie-65a3f9cfa969ff7f1e81f370
Мои соседи по палате думали, что меня терзают душевные муки из-за гибели единственного близкого родственника, отца, но в действительности скрежетал я ночами не по нему. Я его не знал и не помнил, у меня было по кому страдать.
Теперь пора рассказать по этому миру, и в чьё тело я попал и в котором потихоньку осваиваюсь.
Комбриг Иванов был командиром строгим, но справедливым. Бойцы его любили и уважали. Комбриг это скорее должность, у моего нового отца было звание подполковника РККА.
Так вот, вечером тридцатого декабря сорокового года он отправился в одну из своих частей, что стояла под Луцком, чтобы поздравить бойцов и командиров с Новым Годом и вернуться обратно. В это поездку он взял своего сына, пятнадцатилетнего Евгения Иванова. На обратном пути машина была остановлена предположительно поддельным патрулем и что там дальше было не совсем понятно. По этой дороге двигались две военные машины они то и спугнули диверсантов в нашей форме и нашли Ивановых и водителя на дороге. Водитель был убит, комбриг Иванов тяжелораненый лежал у переднего колеса штабной машины с «наганом» в намертво зажатой руке, а его сын, в кювете с ножевыми ранениями в боку и огнестрельным ранением руки.
Ивановы не имели родственников. Семья комбрига сгорела в огне Гражданской войны, жену он потерял чуть позже. Он воспитывал только сына, единственного своего ребенка. По дальнейшей полученной информации я узнал, что комбриг женился год назад на женщине, которая имела двух дочерей, девяти и одиннадцати лет. Она была военврачом, по специальности стоматолог, зубной врач, проще говоря, и работала в этом же госпитале где я лежал.
Судя по её виду, у нас были прохладные отношения, я не стал их улучшать, и оставил на том же уровне. А вот её дочки так не считали, и после школы бежали сперва к ней на работу, следом навестить меня и уже потом домой. Забавные такие девчонки, они не понимали, что своим щебетанием фактически вывели меня из тех переживаний и душевных мук и, дав встряхнуться, уже по-новому посмотреть на этот мир. Подумать какое у меня будет место в нём. Какое бы ни было, я сам решу, где мне лучше быть.
Женя Романович Иванов родился в Баку, в августе двадцать пятого года. Когда я узнал дату, сразу назвал его «десантником», он родился второго августа. Мать у него умерла во время родов, мне именно такую выдали информацию. Он мотался с отцом по всей необъятным территориям Союза, и вот закончилось всё тут, под Луцком.
Я комбрига не знал, хотя фотографию видел. Это был стройный мужчина с широким разворотом плеч и решительным лицом с несколько рубленными чертами лица. Я на него был мало похож внешне. Вот только сабля на его боку смотрелась слегка неуместно, но оказалось, отцу её по должности носить было положено. Он был артиллеристом.
Теперь по себе, с того момента как попал в это тело. После операции, когда очнулся, я замкнулся в себе. Ни жена отца, чуть позже я уже вжился в роль Жени и стал считать его отца своим. Так легче было адаптироваться.
Так вот ни жена отца, ни её дочки, мои сводные сёстры никак могли меня из этой апатии вывести. Как мне потом по секрету сказали, я медленно угасал. Но всё-таки сестры смогли меня вытащить, да и я немного пришёл в себя и стал говорить. Волю к жизни мне дало не щебетание сестричек, а другое, хотя они мне тоже помогли. ЦЕЛЬ. Именно цель вернула меня к жизни. Сначала я не понимал, как всё это произошло и для чего, почему. Но чуть позже меня как молния пронзила догадка. Ведь мне даётся второй шанс отомстить, то есть то, что я желал больше всего на свете. Сильнее всего конечно желал вернуть семью, но и эта жажда мести тоже пылала яростным огнём, которое ничем не затушишь. После этого осознания, у меня сразу появилась цель в жизни, которая мне и помогла выкарабкаться. Теперь я жил этим. Моя цель состояла уничтожить как можно больше этой бандеровско-националистической швали и их приспешников. Где я в этом году мог это сделать без особых проблем? Конечно же у границы. Значит, неизвестный кукловод, что забросил меня в Луцк, намекал, зачем и для чего я здесь.
Тогда обдумав за ночь свою легенду, я решил взять на вооружение банальную амнезию. А как ещё прикрыть незнание местной жизни?
Это стало первым шоком для врачей, но не единственным. Понемногу я выкарабкался, начал вставать, ходить и понемногу адаптироваться. Даже строил планы на будущее, и вживался в местную жизнь, в чём мне изрядно помогали соседи по палате. Такие же военные как мой отец.
Ко всему прочему я, то есть прошлый хозяин этого тела, ещё и в школе местной учился. Вот и пришлось вспоминать школьные годы, благо задания мне носила прямо в палату староста класса. Она же забирала сделанное задание.
Вживание шло с переменным успехом, понемногу освоился, а вот со школой были проблемы. Тут учили немного по-другому, чем я привык, поэтому приходилось реально корпеть над учебниками, чтобы решить ту или иную задачу. Труднее всего было с идеологией, которая почему-то называлась историей за восьмой класс. Ничего, вроде как справлялся.
Вот так я и жил уже месяц. Сегодня было четвертое февраля тысяча девятьсот сорок первого года. Если кто спросит, почему я не бегу с криками: слушайте меня, я знаю будущее? К чему? Я не верю, что меня кто-то послушает, тем более после истории с нападением. Определят в психушку, да и всё. Войну мы выиграем - я это знаю. А потери?.. Эх-х, посмотрим, попробую их уменьшить. В одиночку, государству, даже местному, я теперь не доверяю. Да и не хочу я, чтобы обо мне кто-то знал, категорически не хочу. Никто не должен знать, что я попаданец, остальное вторично.
Спасибо за ваши лайки и подписку. Очень благодарен.