Во время съёмок фильма «Перед судом истории» (1964). Монархист В.В. Шульгин в Кремлёвском дворце съездов
13 (1) января — день рождения русского монархиста Василия Витальевича Шульгина (1878—1976). Он прожил без малого 100 лет, находясь в самом эпицентре ряда войн и революций.
Вот ещё один не лишённый интереса факт из его биографии.
В сентябре-ноябре 1958 года, проживая после освобождения из тюрьмы во Владимире, Шульгин написал довольно любопытную работу под названием «Опыт Ленина». Автор не рассчитывал на её публикацию, а только на то, что с текстом ознакомится часть руководства СССР. Шульгин оговаривался в ней:
«То, что здесь написано, написано свободным пером, так как писать — моё призвание; писать же несвободным пером я не могу, не умею; никогда не умел и на старости лет не научусь».
«Именно потому, что книга эта написана свободно, она обречена быть произведением, тираж которого — один-единствѳнный экземпляр. В настоящем периоде стройки «Опыта Ленина» положение таково: свободные перья не нужны... Ленин когда-то выразился по моему адресу: «Когда мы придём к власти, мы дадим вам хорошую одежду, хороший стол под условием работы, к которой вы будете вполне подготовлены». Работа, к которой я подготовлен, это водить пером по бумаге. Но только свободно могу я писать. Если же такая работа не нужна, то я безработный. Безработному не дадут «хорошей одежды и хорошей пищи», подразумевая под этими упрощёнными словами сносную жизнь. Холодная война идёт в той или иной степени повсеместно. Чтобы печататься, надо стоять на одной или другой стороне. Поэтому «свободные перья» не нужны никому; ни здесь, ни там. Когда кончится холодная война, может быть, будет иначе. Но моя личная судьба — это ничтожная песчинка в грандиозном «Опыте Ленина»...»
Карикатура на В. Шульгина, превращающегося в лису. 1907 год. «Киевская искра»
Карикатура на В. Шульгина. 1907 год
В начале работы Шульгин предавался размышлениям о том, кем был В.И. Ленин, и вспоминал свой разговор об этом в 1917 году с хорошо знавшим Ильича бывшим марксистом Петром Струве (1870–1944).
«Примерно в это же время [в середине 1917 года] я получил характеристику духовной сущности Ленина от его бывшего соратника — учёного-марксиста академика Струве.
Я спросил Петра Бѳрнгардовича:
— Что такое Ленин? Я о нём ничего не знаю, кроме того, что слышал с балкона Кшесинской. Но ведь Вы должны были его хорошо знать. Ведь Вы, так сказать, с ним за одним столом сидели. Что это за человек?
Струве долго не отвечал. Он ходил по кабинету мимо меня, теребя длинную бороду. У него была эта манера. В трудных случаях он иногда долго искал подходящую оболочку для своей мысли. Но зато она, мысль, вдруг вырывалась из его уст неожиданно краткая и чёткая. Так было и на этот раз. Он вдруг остановился против меня. И сказал:
— Ленин, Ленин — это думающая гильотина!
Этим он хотел выразить, что Ленин столь же умён, как жесток».
«Последний сон, который я видел о Ленине, был несколько месяцев тому назад, если не год. Он был такого содержания, что потребность определить своё отношение к Ленину стала неотступной. Этот сон можно считать вещим, пророческим, так как он сейчас сбывается. Короткий был это сон, но многозначительный.
Где-то, в незнакомом мне помещении, но слегка напоминавшем залу суда, где меня самого судили в Киеве, должен был состояться новый суд. На трибуне уже сидел судья. Справа от него на кафедре стоял прокурор, обвинитель. Но слева, где место защитника, было пусто. В местах для публики, кроме меня, не было никого.
Вдруг в залу вошёл Ленин. Он прямо подошёл ко мне. Сказал:
— Не хотите ли быть моим защитником?
Я понял, что здесь будут судить именно его, Ленина. Я посмотрел на пустое место слева от судьи. И понял, что у Ленина нет защитника. И ощутил, что так нельзя. Невозможно судить человека, у которого нет защитника. А сам он не мог, то есть не должен был защищаться, ведь никто не судья в своём деле. И я без колебания ответил:
— Хочу.
...Должен честно сказать, что после того, как я сказал Ленину «хочу», я проснулся. Несносное свойство снов (моих), иногда обещающих много, что они почти всегда прерываются на самом интересном месте».
Во время съёмок «Перед судом истории». Шульгин в Таврическом дворце (Ленинград), где до 1917 года заседала Государственная Дума. «Вот он, русский парламент!».
Шульгин в железнодорожном вагончике, где он принимал отречение императора Николая II
Шульгин показывает свой «патриотизм»
Наиболее интересны в книге два прогноза, предсказания, которые попутно с «защитой Ленина» делает Шульгин. Первое — он предсказывает распад СССР и даже РСФСР и вспышку всеобщего центробежного национализма. Это написано ещё в 1958 году!
Вот что он писал:
«Положение Советской власти будет затруднительное, если, в минуту какого-нибудь ослабления центра, всякие народности, вошедшие в союз Российской империи, а затем унаследованные СССР, будут подхвачены смерчем запоздалого национализма. Все они тогда начнут вопиять, призывая небеса во свидетели, что они требуют только того, что поощряла Советская власть, когда дело не касалось её самой.
— Колонизаторы, вон из Украины! Вон из Крыма! Вон из Грузии! Вон с Кавказа! Вон из Казахстана! Узбекистана! Татарии! Сибири! Вон, колонизаторы, из всех четырнадцати республик. Мы оставим вам только пятнадцатую республику, Российскую, и то в пределах Московии, набегами из которой вы захватили полсвета!..
Идёт борьба за гегемонию на земном шаре. За первое место!»
Второе любопытное предсказание Шульгина — о возможном крушении «опыта Ленина», то есть коммунизма, и... о его непременном возрождении после такого крушения.
Вначале Шульгин неоднократно повторяет, что сам он — за доведение «опыта Ленина» до конца.
«Моё мнение, сложившееся за сорок лет наблюдения и размышления, сводится к тому, что для судеб всего человечества не только важно, а просто необходимо, чтобы коммунистический опыт, зашедший так далеко, был беспрепятственно доведен до конца. Может показаться странным слышать такие речи из уст убеждённого сторонника индивидуализма. Но если поразмыслить, то именно так, как я говорю, я и должен говорить... Но я ведь не сверхчеловек, как все большие реформаторы. Я не пошёл бы
на такой опыт, по крайней мере не положил бы русский народ на стол под нож Экспериментатора. Но вышло не по-моему. Опыт начали, опыт продолжается. И Экспериментаторы утверждают, что если им не будут мешать, то, примерно, через сорок лет мирного существования они действительно осуществят рай на земле, который они обещали тоже сорок лет тому назад».
«Отношение ко всему происходящему сейчас в мире должно определяться тем, чего надо желать: беспрепятственного продолжения опыта Ленина или его насильственного прекращения. Я твёрдо стою за продолжение опыта с тем, чтобы довести его до конца. Великие страдания русского народа к этому обязывают. Пережить всё, что пережито, и не достичь цели? Все жертвы, значит, насмарку? Нет! Опыт зашёл слишком далеко...
Я не могу лукавить и утверждать, что я приветствую «Опыт Ленина». Если бы от меня зависело, я предпочёл бы, чтобы этот эксперимент был поставлен где угодно, но только не на моей родине. Однако если он начат и зашёл так далеко, то совершенно необходимо, чтобы этот «Опыт Ленина» был закончен. А он, возможно, не будет закончен, если мы будем слишком горды».
«Идея коммунизма переживёт нынешних коммунистов. Она воскреснет в среде победителей. Найдутся среди них пламенные мстители, которые будут сильнее Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Они скажут:
— Рай на земле был близок к осуществлению. Но враги рода человеческого сожгли светлое будущее в дьявольском пламени своей злобы. Смерть им!
Они будут иметь успех, и волынка начнётся сначала».
«Я ничем не могу ему помочь. Однако я действительно искренне желаю, чтобы ОН, опыт, был доведён до конца. Это нужно всем людям на земле, и доказательствам этой мысли посвящена моя настоящая книга...»
Лайкните, если понравился материал!
