Level of Happiness in People with Different Moral Orientations (с переводом на русский язык)

Nekhorosheva I. Level of Happiness in People with Different Moral Orientations // Social sciences. 2013. V.44. №3. P. 87-98.

Журнал SOCIAL SCIENCES включен в ядро РИНЦ. Журнал публикует лучшие российские работы по социальным наукам и рассылается по зарубежным библиотекам.

Ссылка для цитирования:

Nekhorosheva I. Level of Happiness in People with Different Moral Orientations // Social sciences. 2013. V.44. №3. P. 87-98. EDN: UETPBP

Перевод статьи на русский язык

Уровень счастья людей с различной нравственной направленностью

И.В. НЕХОРОШЕВА

В статье рассматриваются различия в уровне счастья людей с положительными, отрицательными нравственными характеристиками и остальными людьми. Получено, что люди с положительными нравственными характеристиками менее счастливы, чем остальные люди, а люди с отрицательными нравственными характеристиками – более счастливы. У людей с наиболее высокими нравственными качествами уровень счастья еще ниже. Анализируются возможные причины выявленных различий.

Ключевые слова: счастье, нравственная направленность личности, эгоизм, нравственные убеждения, нравственный уровень общества.

Введение

Как показывают эмпирические исследования и опросы общественного мнения, нравственное состояние российского общества снижается. По результатам исследований социальных представлений о нравственном человеке, проведенных с середины 1990-х гг. по 2007 г., М.И. Воловикова отмечает тенденцию снижения «критериев выбора образцов нравственного поведения» [10; 206]. Если раньше нравственным назывался человек, сознательно совершающий поступки на благо людей и общества, то теперь появляются случаи, когда в качестве нравственного образца описывается человек, просто вернувший не принадлежащие ему деньги или вещь [10; 206], т.е. не поступивший безнравственно, имея возможность остаться безнаказанным. По данным опроса ВЦИОМ в 2007г. 61% опрошенных полагают, что за последние годы морально-нравственный климат в обществе в целом изменился в худшую сторону. За последние 10-15 лет россияне стали более циничными (так полагают 54% опрошенных против 14%); менее честными (66% против 9%), доброжелательными (63% против 11%) и бескорыстными (67% против 8%) [21]. А.В. Юревич и Д.В. Ушаков, приводя данные множества исследований вплоть до 2009 г., доказывающих моральное неблагополучие нашего общества, подводят итог: «Таким образом, есть все основания говорить о комплексной и системной морально-нравственной деградации нашего общества» [20; 189].

Поскольку в обществе наблюдается снижение уровня морально-нравственных норм, то людей с высокими нравственными качествами становится все меньше и меньше. Некоторые представители этой малочисленной группы признаются, что им становится все труднее жить в обществе, где «россияне почти без всякого протеста и нравственного неприятия выживают в условиях тотальной коррупции, всеохва­тывающего взяточничества, сопровождающего едва ли не каж­дый их шаг» [цит. по 20; 180], и они испытывают большую психологическую нагрузку. Постоянная неудовлетворенность жизнью и пониженный уровень счастья могут приводить к снижению творческой активности, психосоматическим заболеваниям и снижению продолжительности жизни одной из наиболее потенциально полезных обществу групп населения. Однако, в настоящее время существует крайне мало эмпирических исследований, позволяющих ответить на вопрос, действительно ли есть различия в социально-психологическом самочувствии людей с высокими, средними и низкими нравственными качествами, живущих в современном социуме, и каковы эти различия? Выше ли уровень неудовлетворенностью жизнью у людей с высокими нравственными качествами, чувствуют ли они себя менее счастливыми, или наоборот, меньше всех счастливы люди с низкими нравственными качествами?

С одной стороны, ведущими отечественными психологами Л.И. Божович [3], Б.С. Братусем [5] не раз отмечалось, что нравственный человек более гармоничен, у него меньше внутриличностных конфликтов, что должно было бы повышать общую удовлетворенность жизнью и счастье. К тому же, в некоторых исследованиях выявлена меньшая удовлетворенность жизнью у людей, склонных нарушать социальные нормы [19; 54-55]. С другой стороны, c возрастанием уровня нравственного развития человека общественно значимое становится для него личностно значимым [15]. Поэтому нравственные люди вероятно будут наиболее сильно переживать проблемы общества, которых сейчас более чем достаточно. По мнению И.Г. Лаверычевой, альтруисты «черпают страдания» «не от своей собственной жизни, а от жизни других людей» [9]. Существуют эмпирические исследования, подтверждающие, что люди с положительными нравственными характеристиками менее счастливы, а эгоисты – напротив – более счастливы [13]. Однако отмеченные исследования К. Муздыбаева были проведены в 1990-е гг., в период перехода от социализма к так называемой бандитско-олигархической форме капитализма. И сам автор объясняет полученный результат существовавшими тогда социально-экономическими условиями, в которых более «успешными» оказались люди, готовые нарушать нравственные нормы. В связи с чем полученный результат мог быть ситуативен и справедлив только для того времени. К сожалению, более подробных и глубоких исследований уровня счастья людей разного нравственного уровня, живущих в современных российских условиях, не проводилось.

Эмпирическое исследование

Учитывая важность и недостаточную изученность проблемы, в 2011-2012 гг. было проведено исследование уровня счастья людей, отличающихся по уровню эгоизма и уровню развития нравственных убеждений в недопустимости присваивать чужое и брать взятки. Исследование счастья является частью более широкого исследования, проведенного автором, по анализу качества жизни людей с различной нравственной направленностью.

Нравственные убеждения и эгоизм рассматриваются в данной работе в качестве основных показателей направленности личности в нравственной сфере, или нравственной направленности личности. Ряд ученых (К. К. Платонов, А. Г. Маклаков) считают, что высшей формой выражения направленности личности являются её убеждения. К тому же, другие ученые рассматривают убеждения как основной компонент мировоззрения (Г. М. и М. Г. Штраксы, Б. М. Целковников), как ядро нравственного сознания (Л. Н. Антилогова), как стержень человеческой личности (С. М. Иншаков). В целом, направленность личности в нравственной сфере может быть эгоистической или гуманистической (Л. И. Божович), положительной или отрицательной (А. В. Зосимовский), следовательно, ось «эгоизм-альтрузм», «личное-групповое-общественное-всеобщее» можно рассматривать как центральную ось нравственной направленности. Поэтому с помощью диагностики нравственных убеждений и эгоизма в исследовании оценивалась более общая нравственная характеристика – нравственная направленность личности.

Организация и методы исследования

В исследовании применялись 5 методик: одна для оценки уровня счастья, три методики для оценки нравственной направленности. Еще одна методика «Интегральная оценка качества жизни» (ИОКЖ) [18; 42-57] использовалась дополнительно, для более глубокого понимания психологических особенностей людей с разной нравственной направленностью. С помощью методики ИОКЖ изучались различия в жизненных ценностях (вопросы №6, 7, 8, 19, 23, 36), в оценках материального положения семьи (№12), личной жизни (№2), удовлетворенности личной (семейной) жизнью (№15), настроения (№31), комфортности жизни в целом (№30), трудности жизни (№3) и возможности улучшения жизненных условий (№5).

Уровень счастья оценивался с помощью методики «Оксфордский опросник счастья», по результатам которой можно набрать от 29 до 116 баллов [1; 19-22]. Следует отметить, что этот опросник измеряет не состояние счастья в данный момент, а скорее общий позитивный эмоциональный фон, эмоциональную составляющую удовлетворенности жизнью, которую можно было назвать фоновым состоянием счастья.

Нравственная направленность респондентов оценивалась с помощью шкалы диспозиционного эгоизма [13] и двух ценностно-нормативных методик (ЦНМ) диагностики убеждений «Не присваивать чужое», «Не брать взятки». Из множества нравственных убеждений были выбраны именно эти убеждения, поскольку присвоение чужого и взяточничество являются одними из основных проблем нашего общества, крайне негативно влияют на жизнь населения в целом и в то же время становятся все более допустимыми явлениями в сознании людей. В этих условиях наличие убеждений у человека в недопустимости присваивать чужое и брать взятки будут свидетельствовать о его высокой нравственной устойчивости.

Методики диагностики убеждений «Не присваивать чужое», «Не брать взятки» разработаны автором с соблюдением требований, предъявляемых к построению ценностно-нормативных методик ЦНМ [7; 43-57], в соответствии с ценностно-деятельностным подходом Г. Е. Залесского к исследованию убеждений. Нравственное убеждение, по определению Г.Е. Залесского, обязательно сочетает в себе положительное отношение к нравственной норме и готовность поступать в соответствии с ней [8; 25]. Поэтому в первой части разработанных методик ЦНМ моделируются конкретные ситуации на соблюдение нравственной нормы, а во второй части моделируются дискуссии, в которых выявляется позиция респондента относительно допустимости нарушения нравственной нормы. Методики прошли проверку надежности, валидности и соответствуют общепринятым требованиям, предъявляемым к психодиагностическим методикам. По методике ЦНМ «Не присваивать чужое» можно набрать от 0 до 23 баллов, по ЦНМ «Не брать взятки» – от 0 до 20 баллов.

При проведении исследования было опрошено в Москве и Московской области 407 человек в возрасте от 15 до 79 лет, средний возраст 27 лет. Опрошенные старше 17 лет почти все имеют высшее образование или учатся в ВУЗах. Опрошенные пенсионного возраста практически все работают.

Для выявления отличий в уровне счастья людей с разной нравственной направленностью из выборки были сформированы 3 группы: с положительной («+»), отрицательной («–») и неявной («0») нравственной направленностью. В группу «+» были отнесены респонденты, обладающие одновременно тремя характеристиками:

• уровнем развития нравственного убеждения «Не присваивать чужое» выше среднего, набравшие более половины из 23 возможных баллов;

• уровнем развития убеждения «Не брать взятки» выше среднего, набравшие более половины из 20 возможных баллов;

• уровнем эгоизма ниже среднего, набравшие 36 баллов и ниже из 70.

Всего к группе «+» было отнесено 73 (18%) человека в возрасте от 15 до 79 лет, средний возраст 33 года. Группа «–» с отрицательной нравственной направленностью формировалась по тому же принципу. Респонденты этой группы набрали менее половины баллов по каждой из методик диагностики убеждений, а также 37 баллов и выше по шкале эгоизма. Всего в группе «–» оказалось 148 (36%) человек в возрасте от 15 до 62 лет, средний возраст 25 лет. Все остальные 186 (46%) респондентов в возрасте от 15 до 66 лет были отнесены к группе «0» с неявной нравственной направленностью, средний возраст 27 лет.

Группы были уравнены по возрасту таким образом, чтобы максимально сохранить самую малочисленную группу «+». После уравнивания в группах «–» и «+» осталось 69 и 66 человек соответственно, средний возраст 31 и 33 года, в «0» группе осталось 138 человек, средний возраст 30 лет. Все три группы не отличаются друг от друга по возрасту (по t-критерию). Группы не уравнивались по полу, так как отечественными и зарубежными исследователями не обнаружено влияния пола на уровень счастья [17; 34-35]. Уровень достоверности различий между группами в уровне счастья оценивался по критерию Манна-Уитни. Для обработки результатов использовалась программа Statistica 6.0.

Результаты исследования и их анализ

Прежде всего, следует отметить, что из 407 обследованных респондентов всего лишь 18% людей характеризуются положительной нравственной направленностью. Людей с отрицательной нравственной направленностью в 2 раза больше – 36%. Остальные 46% респондентов были отнесены к группе «0» с неявно выраженной нравственной направленностью.

Рис. 1. Средние уровни счастья групп с отрицательной («–»), неявной («0») и положительной («+») нравственной направленностью и уровни достоверности различий между группами (р).

Как показали исследования, уровень счастья людей с различной нравственной направленностью достоверно отличается, что в графической форме представлено на рис. 1. Наиболее высокий уровень счастья у группы с отрицательной нравственной направленностью, наиболее низкий – у положительной группы. Средний уровень счастья респондентов из группы «–» равен М=74,4 балла, что выше, чем у респондентов группы «0» (М=72) и респондентов из группы «+» (М=69,3). Уровень достоверности различий между результатами противоположных групп р<0,001, между группами «–» и «0» отличия достоверны на уровне р<0,05, между «0» и «+» выявляется тенденция достоверных различий р=0,08.

Полученные результаты вероятно вызваны многими причинами. Однако, одними из наиболее существенных могут быть причины, связанные с индивидуальными особенностями ценностно-потребностной сферы, с доходом и субъективной адекватностью дохода, удовлетворенностью личной жизнью, объективными сложностями в жизни, связанными с постоянным соблюдением нравственных норм и др.

Особенности ценностно-потребностной сферы лежат в основе многих факторов, влияющих на счастье [2; 72, 17; 13, 33], поскольку у людей с разными типами ценностных приоритетов счастье ассоциируется с удовлетворением преимущественно разных типов потребностей: материальных, духовных, потребностей в уважении и признании и т.д., которые достижимы в разной степени.

Как показали дополнительные исследования, проведенные автором, одной из основных особенностей ценностно-потребностной сферы людей с положительной нравственной направленностью, по сравнению с остальными людьми, является большая значимость таких альтруистических ценностей, как помогать другим людям, быть милосердным и великодушным, жертвовать своими интересами ради интересов других людей (р<0,001). Для них более важно принятие общества, согласие с социальными нормами, самоконтроль поведения, интерес к судьбе общества (р<0,001). В работах других авторов было получено, что для таких людей более значима справедливость, истина, гармония отношений, дружба, самоотдача, доброта, [11; 75-76, 16; 19]. То есть для людей относительно высокого уровня нравственного развития более важно благополучие общества и реализация общечеловеческих нравственных принципов в жизни общества. Поскольку упомянутые ценности реализованы в обществе явно недостаточно, и более значимы для людей нравственных, то именно эти люди будут страдать больше других от недостатка в жизни общества справедливости, правды и доброты, особенно в случае ухудшения нравственного состояния общества. Один из основателей гуманистической психологии А. Маслоу считал, что «люди, …которые …руководствуются такими метамотивами, как истина, добро, красота, справедливость, порядок, закон, единство и т.д., могут страдать от лишений на метамотивационном уровне» [12].

Недостаток общечеловеческих нравственных принципов в жизни общества может влиять на нравственных людей как напрямую, когда они непосредственно при общении сталкиваются с подлостью, лицемерием, обманом, хамством, грубостью, вымогательством и т.д., так и косвенно. Один из механизмов косвенного «воздействия происходящего в обществе на психологическое состояние его граждан», по мнению А.В. Юревича, «связан с тем, что даже если происходящее непосредственно не затрагивает нас, мы не относимся к нему бесстрастно… С начала 1990-х годов нам постоянно приходится наблюдать не только несправедливость, но и всесилье криминала, коррупцию, детскую проституцию и мно­гое другое – условия, в которых трудно пребывать в хорошем пси­хологическом состоянии» [10; 290]. Особенно это актуально для людей относительно высокого нравственного уровня, так как они более чувствительны к несправедливости и безнравственности, и они не могут спокойно наблюдать негативные явления в обществе, даже если эти явления непосредственно их не затрагивают. Правомерность этого утверждения подтверждается другим авторским исследованием, в котором показано, что респонденты с выраженной положительной нравственной направленностью более не удовлетворены теми аспектами жизни, где затрагивается благополучие множества людей, в отличие от респондентов с отрицательной нравственной направленностью, неудовлетворенных в большей степени аспектами жизни, касающимися только их лично или их семьи [14].

Описанный механизм усиливается еще и тем, что психика любого живого существа активна и избирательна, и любой человек больше обращает внимание на то, что для него более значимо. Соответственно, при восприятии окружающего мира люди с высокими нравственными качествами могут больше других обращать внимание на проблемы общества, особенно на нравственные проблемы, вытекающие последствия и тревожные перспективы.

С другой стороны, проведенные исследования показали, что особенностями ценностно-потребностной сферы людей с отрицательной нравственной направленностью, в сравнении со всеми остальными людьми, является значительно менее выраженная значимость возможности помогать другим людям (р=0,00002), счастья других людей (р=0,011) и более выраженная значимость материального благополучия (p=0,018), успеха (р=0,006), возможности быть лидером, руководителем (р=0,0004), возможности тратить свое время и деньги на удовольствие и отдых (р=0,01) то есть личное благополучие. Поскольку личное благополучие в основном зависит от усилий самого респондента, оно несравнимо легче достижимо, чем благополучие общества. Соответственно, более доступны положительные эмоции при достижении поставленных целей и промежуточных результатов, что повышает уровень счастья. Тем более, что эти люди могут облегчать себе достижение целей, обходя трудности путем нарушения моральных и правовых запретов, так как, по результатам исследования К. Муздыбаева, такое поведение для них гораздо более приемлемо [13].

Субъективная адекватность дохода считается одним из значимых факторов, влияющих на удовлетворенность жизнью и счастье [2]. Доход тоже в значительной мере обуславливает удовлетворенность жизнью и счастье, но косвенно [17; 10-13]. Однако влияние этих показателей на счастье человека зависит от особенностей его ценностно-потребностной сферы [17; 13]. Доход и субъективная адекватность дохода наиболее сильно влияют на счастье людей с невысокими нравственными качествами, поскольку именно для них более значимо материальное благополучие (p=0,018). Для людей с высокими нравственными качествами материальная сфера жизни существенно менее значима (р=0,0003) и поэтому меньше влияет на их уровень счастья. Что касается людей с отрицательной нравственной направленностью, то они более удовлетворены своим материальным положением за счет более высокого уровня материального благосостояния. По результатам обработки вопроса №12 методики ИОКЖ, выше всех оценивают свое материальное положение люди с отрицательной нравственной направленностью (р<0,05). К тому же, по результатам исследования К. Муздыбаева, люди с высоким уровнем эгоизма более удовлетворены своим материальным положением (р<0,1) [13; 37], среди них меньше людей, испытывающих острую материальную нужду (р<0,001) и больше людей с высоким уровнем благосостояния (10% против 52%) [13; 36]. Сочетание высокой значимости материальной обеспеченности с её наличием у людей с отрицательной нравственной направленностью может быть очень весомым фактором, значительно повышающим их уровень счастья и удовлетворенности жизнью.

Удовлетворенность личной жизнью и семейной жизнью является одним из основных факторов, влияющих на удовлетворенность жизнью и счастье [2, 17]. По результатам наших исследований, люди с отрицательной нравственной направленностью оценивают свою личную жизнь как более удавшуюся, по сравнению с нравственными людьми (р<0,05), у которых личная жизнь удалась меньше, чем у средней и отрицательной группы. Оценки средней группы находятся между оценками противоположных групп. В оценках удовлетворенности семейной жизнью наблюдается аналогичная картина, только уровень достоверности отличий между противоположными группами ниже (р<0,1). По мнению О.В. Бондаревой, изучавшей влияние эгоизма на удовлетворенность браком, эгоисты, эксплуатируя позитивные качества своего супруга, «чаще склонны использовать пространство супружеских отношений в качестве реализации лишь собственных потребностей без учета интересов и желаний своего супруга» [4]. И если такой брак сохраняется, например, по причине финансовой или каким либо другой зависимости одного супруга от эгоиста, то эгоист этим браком может быть вполне удовлетворен. Исключением являются случаи, когда в браке оба супруга – ярко выраженные эгоисты. Тогда удовлетворенность браком низкая [4].

Люди с низким уровнем эгоизма счастливы в браке в том случае, когда их супруг соответствующего нравственного уровня [4]. Но людей с относительно высокими нравственными качествами мало (по разным оценкам 4-15%), и случаи, когда оба супруга обладают высокими нравственными качествами, встречаются редко. Гораздо чаще встречаются браки людей с разным нравственным уровнем, в которых супруг или ближайшее семейное окружение используют людей с положительными нравственными качествами, постоянно перекладывая на них свои обязанности и заботы. Супруг с низким уровнем эгоизма, в силу своей доброты, самоотдачи и часто неспособности сказать «нет», «не всегда может заявлять о своих желаниях и потребностях, тем самым, переживая неудовлетворенность, …состояние психологического дискомфорта» [4]. Люди со средним уровнем эгоизма в основном удовлетворены браком [4], поскольку стремление отстаивать свои желания сочетается с готовностью пойти на встречу желаниям супруга.

Таким образом, люди с положительными нравственными качествами менее удовлетворены личной и семейной жизнью, люди с отрицательными и средними нравственными качествами – наиболее удовлетворены, что будет влиять на их счастье.

Объективные трудности жизни, связанные с постоянным соблюдением нравственных норм, могут явиться еще одной причиной более низкого уровня счастья нравственных людей. Подтверждают это предположение эмпирические исследования М.И. Воловиковой. Анализируя описания респондентами примеров «действительно порядочного человека», она отмечает: «Об­разец нравственности, по житейским меркам, – это не самый при­способленный к жизни человек» [10; 201]. «Конкретные примеры говорят о том, как трудно в наше время дается соблюдение нравственного закона. Так, 40-летний муж­чина описывает поступок 55-летнего коллеги, который, несмотря на угрозу увольнения и в конечном счете само увольнение, отстаи­вал свою точку зрения, не пошел на сделку с совестью» [10; 204]. По оценке А.Л. Журавлева и А.Б. Купрейченко, представители нравственной элиты, «в своем личном опыте, как правило, сталкивались с …различного рода социальными ограничениями и искусственно чинимыми препят­ствиями, гонениями и преследованиями, с необходимостью пре­одолевать непомерно тяжелые жизненные трудности, барьеры и т. д.» [6; 217].

Напротив, безнравственным людям нарушение нравственных законов облегчает жизнь. В нашем обществе можно видеть достаточно людей, которые прибегают к обману, манипуляции другими людьми, лести, выстраиванию «хороших отношений» с начальством с целью продвижения по карьерной лестнице и повышения дохода, дающих взятки и подарки ради решения своих проблем и не принимающих «близко к сердцу» проблемы других людей. В результате такие люди в обыденной и профессиональной жизни могут быть более успешны, материально обеспечены, довольны жизнью и собой. По результатам наших исследований, люди с отрицательной нравственной направленностью, по сравнению с противоположной группой, оценивают жизнь как более комфортную (р<0,1), у них лучше настроение (р<0,05), они более оптимистично оценивают изменения в своей жизни в будущем (р<0,1), их оценки легкости/трудности жизни тяготеют к первому полюсу (р<0,1).

С целью более глубокого изучения влияния нравственного уровня человека на его счастье в дальнейшем выборка была разделена на 5 групп. Из групп «–» и «+» были выделены крайние группы «–2» и «+2», в которые вошли респонденты с наиболее выраженными нравственными характеристиками. В группу «+2» были отобраны респонденты, у которых низкий уровень эгоизма (ниже или равен 30 баллам) и полностью сформированы оба исследуемых нравственных убеждения, всего 17 чел. (4%) ср. возраст 36,9 лет. Можно сказать, что эти люди обладают высокими нравственными качествами, а не просто положительной нравственной направленностью. В группу «–2» попали респонденты, у которых два сформированных отрицательных нравственных убеждения сочетаются с высоким уровнем эгоизма (41 балл и выше), всего 50 чел. (12%), ср. возраст 25 лет. Группы «–1» («+1») составили респонденты с отрицательной (положительной) нравственной направленностью, но не слишком ярко выраженной. Группы «–1» и «+1» были сформированы из групп «–» и «+» за исключением респондентов, попавших в группы «–2» и «+2». Группа «0» осталась без изменений. Все 5 групп были уравнены по возрасту. В результате в группах «–2», «–1», «0», «+1», «+2» осталось соответственно 26, 44, 138, 49, 16 человек. Средние уровни счастья групп и уровни достоверности различий между группами представлены на рис.2.

Рис. 2. Средние уровни счастья групп «–2», «–1», «0», «+1», «+2». Уровни достоверности отличий групп «–2» и «+2» между собой и со всеми остальными группами (р).

Как видно из рисунка 2, оказывается, наиболее счастливы люди группы «–1» с умеренно выраженной отрицательной нравственной направленностью. По сравнению с ними, люди группы «–2» с яркими отрицательными нравственными качествами все же менее счастливы (р<0,1). Такой результат является вполне закономерным и зависит от многих причин. Скорее всего, для людей группы «–2» характерны чрезмерные жизненные притязания и амбиции, которые входят в противоречие с возможностью их удовлетворения, снижая удовлетворенность жизнью. Постоянно нарушая нравственные нормы, они лишаются доброжелательного к себе отношения большинства окружающих людей. Более того, безнравственные люди, с высоким уровнем эгоизма, убежденные в допустимости присваивать чужое и брать взятки, нередко нарушают правовые нормы и постоянно находятся под угрозой разоблачения. Все это может порождать неудовлетворенность жизнью и окружающими людьми, снижая уровень счастья.

Уровень счастья людей группы «+2» с наиболее ярко выраженными высокими нравственными качествами опустился еще ниже, чем у группы «+». В данном случае дополнительных пояснений не требуется, поскольку отсутствие нравственных принципов в жизни общества влияет на них еще сильнее.

Следует отметить, что полученные в данном исследовании результаты не означают, что нравственные люди несчастны. Но нравственные люди, в силу своих психологических особенностей и условий окружающей их жизни, не могут чувствовать себя счастливыми в полной мере. Результаты проведенного исследования позволяют утверждать, что если у человека высокие нравственные качества, то скорее всего он будет менее счастлив, чем большинство окружающих его людей. Конечно, нравственные люди могут быть счастливы, но в этом случае они, скорее всего, будут стремиться отойти от проблем общества. Также необходимо отметить, что из результатов исследования было бы не совсем корректно делать обратный вывод и судить о нравственном уровне человека по уровню его счастья. Если человек счастлив, это не значит, что он непременно безнравственный.

Заключение

В соответствии с описанным выше подходом, из 407 обследованных респондентов всего 18% людей характеризуются положительной нравственной направленностью, и лишь 4% из всей выборки обладают высокими нравственными качествами. Людей с отрицательной нравственной направленностью в 2 раза больше – 36%. Остальных респондентов, отнесенных к группе «0» с невыраженной нравственной направленностью, также нельзя назвать нравственными. Приблизительно у половины из них (45%) сформированы одно или два отрицательных нравственных убеждения – допустимость присваивать чужое и брать взятки. Кроме того, из этой группы у 21% высокий уровень эгоизма (41 балл и выше). К сожалению, эти данные еще раз подтверждают в целом невысокий нравственный уровень нашего общества.

Проведенное исследование показало, что на данном этапе развития российского общества, люди с отрицательной нравственной направленностью более счастливы, а люди с положительной нравственной направленностью менее счастливы, особенно люди с высокими нравственными качествами. Поэтому следует еще раз обратить внимание на то, «какое общество мы построили под красивыми лозунгами свободы и демократии» [20; 178], если в нем более счастливыми себя чувствуют безнравственные люди.

Список литературы

1. Аргайл М. Психология счастья. СПб.: Питер, 2003.

2. Баранова А.В. Экономико-психологические детерминанты субъективного качества жизни: Дис. ... канд. психол. наук. М., 2005.

3. Божович Л.И. Проблемы формирования личности / Под редакцией Д.И. Фельдштейна. М.: Изд-во «Институт практиче­ской психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1997.

4. Бондарева О.В. Особенности проявления эгоистической направленности личности в пространстве супружеских отношений. Автореф. дис. … канд. психол. наук. Краснодар, 2009.

5. Братусь Б.С. К проблеме человека в психологии // Вопросы психологии. 1997. №5. С.3-20.

6. Журавлев А.Л., Купрейченко А.Б. Нравственная элита в современном российском обществе: социально-психологический аспект / Психология нравственности / Отв. ред. А.Л. Журавлев, А.В. Юревич. М.: Изд-во ИП РАН, 2010. С. 209–236.

7. Залесский Г.Е. Психологические вопросы формирования убеждений. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.

8. Залесский Г.Е. Психология мировоззрения и убеждений личности. М.: Изд-во МГУ, 1994.

9. Лаверычева И.Г. Генетический механизм альтруизма — биологический источник гуманности / Диалог в образовании. Сборник материалов конференции. СПб: Изд-во С.-Петерб. филос. общества, 2002. С. 207-227.

10. Макропсихология современного российского общества / Под ред. А.Л. Журавлева, А.В. Юревича. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009.

11. Малюгин Д.В. Психологические детерминанты морального выбора. Дис. ... канд. психол. наук. М., 2007.

12. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы / под ред. Г.А. Балла, А.В. Киричука, Д.А. Леонтьева. М.: Альпина нон-фикшн: Смысл, 2011.

13. Муздыбаев К. Эгоизм личности // Психологический журнал. 2000. Т.21. №2. С.27-39.

14. Нехорошева И.В. Исследование отличий качества жизни людей с противоположной нравственной направленностью / Инновационные технологии в образовании: субъектность, ресурсность, технологичность: Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся в Университете Российской академии образования 1-3 ноября 2011 года / Под ред. Т.П. Скрипкиной. М.: Университет РАО, 2011. С.260-269.

15. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2006.

16. Сагеева Е.Р. Ценностная направленность в континууме «Я - не Я» и ее связь с социально-психологическими характеристиками личности. Автореф. дис. … канд. психол. наук. Казань, 2009.

17. Социально-психологическая концепция качества жизни: Словарь-справочник / Сост. Е.А. Угланова. Ярославль: Ремдер, 2003.

18. Фетискин Н.П., Кулайкин В.И., Миронова Т.И. Психодиагностика качества жизни в российской ментальности: научно-методическое пособие. Москва-Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2006.

19. Шустова Н.Е., Гриценко В.В. Социально-пси­хологическая адаптация молодежи и отношение к социальным нормам // Психологический журнал. 2007. Т. 28. № 1.С. 46-57.

20. Юревич А.В., Ушаков Д.В. Нравственное состояние современного российского общества / Психология нравственности; Отв. ред. А.Л. Журавлев, А.В. Юревич. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010. С. 177-208.

21. ВЦИОМ. Пресс-выпуск № 638 «Образованных больше, честных - меньше?» 27.02.2007г. URL: http://wciom.ru/index.php?id=268&uid=4070 (дата обращения: 28.09.2011).

Текст статьи на английском языке

The article discusses the differences in the level of happiness of people with positive, negative moral characteristics and other people. It was found that people with positive moral characteristics are less happy than other people, and people with negative moral characteristics - happier. The level of happiness of people with the highest moral characteristics even lower. The possible reasons of the differences are analyzed.

Keywords: happiness, moral orientation of the personality, egoism, moral convictions, moral level of society.

For citation:

Nekhorosheva I. Level of Happiness in People with Different Moral Orientations // Social sciences. 2013. V.44. №3. P. 87-98.

As indicated by empirical investigations and opinion polls, the moral state of the Russian society is steadily declining. Based on the studies of social repre­sentations about what a moral person is, which were conducted from the mid-1990s to 2007, Margarita Volovikova notes a tendency towards deterioration in “the criteria for choice of models of moral behavior” [1]. While previously, a moral per­son was generally known as someone who consciously worked for the good of other people and society as a whole, today we witness cases where a person is described as morally irreproachable only because of merely having returned what was not his or her property to its rightful owner, that is, someone who did not act immorally despite having every opportunity to do so with impunity. According to a 2007 poll conducted by the Russian Public Opinion Research Center, 61% of respondents believed that the moral climate in society had changed for the worse in recent years. Over the last 10 to 15 years, the Russians have become more cynical (54% of respondents vs. 14%); less honest (66% vs. 9%), less friendly (63% vs. 11%) and less unselfish (67% vs. 8%) [2]. Quoting sta­tistics from numerous investigations reaching as far as 2009 and proving the moral malaise of Russian society, Andrey Yurevich and Dmitry Ushakov came to this conclusion: “Thus, there is every reason to speak about a comprehensive and system-wide moral degradation of our society” [3].

There are fewer and fewer people with high moral qualities as moral stan­dards continue to decline in society. Some representatives of this small group admit that they find it increasingly difficult to live in a society where “the Rus­sians survive, almost without any protest or moral resentment, amid the total cor­ruption and all-embracing bribery that accompany them nearly at each step,”4 and that they feel a heavy psychological pressure. Constant dissatisfaction with life and a lower level of happiness in this group potentially most useful for soci­ety can lead to reduced creativity, psychosomatic disorders, and a drop in life expectancy. But we have too few empirical studies at present, which would answer the question, if there are really differences in the sociopsychological state of our contemporaries with high, medium and low moral qualities and what these differences are all about? Is the level of dissatisfaction with life higher in people with high moral qualities? Do they feel less happy, or, on the contrary, it is peo­ple with low moral qualities, who are less happy than others?

On the one hand, the leading Russian psychologists, such as Lidiya Bozhovich and Boris Bratus,5 have repeatedly pointed out that the moral person is more harmonious and prey to fewer intrapersonal conflicts, something that theoretically should heighten the general satisfaction with life and happiness. In addition, certain research papers have revealed less satisfaction with life in those inclined to violate social norms.6 On the other hand, socially important matters tend to become personally important as the moral development level of man goes up.7 This is why moral individuals are likely to be affected most painfully by societal problems, of which there are enough and to spare. Irina Laverycheva believes that the altruists “contract sufferings” from “the life of other people, rather than from their own life.”8 There are empirical studies confirming that people with positive moral characteristics are less happy, while egoists are, on the contrary, happier.9 But Kuanyshbek Muzdybayev’s investigations were con­ducted in the 1990s during the transition from socialism to the so-called robber oligarchic capitalism. He explained that his results were due to the then existing socioeconomic circumstances, under which people prepared to breach moral norms proved more “successful.” This result, therefore, could have been situa-tional and true for that period alone. It is to be regretted that more detailed and deep-going investigations of the extent of happiness in people with different moral levels living in the present-day Russian environment were not conducted.

The Empirical Study

Given the importance of and insufficient penetration into this problem, the author of the present article gauged, from 2011 to 2012, the level of happiness in people differing in the amount of egoism and firmness of their moral conviction that it is inadmissible to keep what does not belong to you or take bribes. The happiness study is part of this author’s larger-scale analysis of the quality of life of people with different moral orientations.

This work considers moral convictions and egoism as the main indicators of a personality’s orientation in the moral sphere or a personality’s moral orienta­tion. A number of scholars (Konstantin Platonov, Anatoly Maklakov) hold that inner convictions are the supreme form expressing a personality’s orientation. Other scholars, in addition, regard convictions as the main worldview compo­nent (Grigory and Mark Shtraks, Boris Tselkovnikov), as the core of the moral consciousness (Larisa Antilogova), and as the pivot of human personality (Sergey Inshakov). Generally, a personality’s orientation in the moral sphere can be egoistic or humanistic (L. Bozhovich), positive or negative (Anatoly Zosimovsky), and consequently the egoism-altruism axis and the personal-group-public-universal dimension can be regarded as the central axis of the moral ori­entation. This is why, the investigation, by diagnosing moral convictions and egoism, evaluated a more general moral characteristic — a personality’s moral orientation.

The Organization and Methods of Investigation

The investigation used five methodologies: one for assessing the level of happiness, three for assessing moral orientations, and one additional methodolo­gy, Integral Quality of Life Rating (IQLR),10 was used to facilitate a better understanding of the psychological traits of people with different moral orienta­tions. The IQLR helped to study differences in vital values (questions No. 6, 7, 8, 19, 23, 36) in estimates of family financial standing (No. 12), private life (No. 2), satisfaction with private (family) life (No. 15), moods (No. 31), life’s com­forts as a whole (No. 30), life’s troubles (No. 3), and opportunities for improv­ing living conditions (No. 5).

The level of happiness was assessed on the basis of the Oxford Happiness Inventory operating in the range from 29 to 116 points.11 It should be mentioned that this inventory gauges the general positive emotional background, the emo­tional component of being satisfied with life, which could be defined as the back­ground state of happiness, rather than the state of happiness at a given moment of time.

Respondents’ moral orientation was assessed on the basis of the disposition to egoism scale12 and two value normative methods (VNM) for diagnosing the convictions “You should not misappropriate other people’s property” and “You should not take bribes.” These two have been chosen from a number of moral convictions because misappropriation and bribery are the two main Russian problems today, which have an extremely negative effect on the population as a whole, while being increasingly perceived as acceptable phenomena in people’s consciousness. Under these circumstances, a person’s conviction that it is inad­missible to appropriate other people’s property or to take bribes will bear witness to his or her enduring moral stability.

The author of the present article has developed the methods for diagnosing the convictions “You should not appropriate other people’s property” and “You should not take bribes” proceeding from the requirements applied to the VNM13 in keeping with Georgy Zalessky’s value active approach to studying convic­tions. A moral conviction, according to Zalessky, must combine a positive atti­tude to a moral standard and readiness to act accordingly.14 The first part of the VNM methods, therefore, models concrete situations involving observance of the moral standard, while part two models discussions revealing a respondent’s view with regard to whether it is admissible to breach the moral standard. The methods have passed the reliability and validity test and conform to the general­ly accepted requirements applied to the psychodiagnostic methodologies. The “You should not misappropriate other people’s property” VNM operates in the range from 0 to 23 points, and the “You should not take bribes” VNM rates from 0 to 23 points.

The study involved 407 respondents aged from 15 to 79 years (average age 27 years) in Moscow and the Moscow Region. Almost all respondents in the non-teenage group had a higher education or were taking a university course. Practically all the pension age respondents had a job.

To identify differences in the level of happiness in people with different moral orientations, the sample was divided into three groups characterized by the positive (“+”), negative (“‒”) and unobvious (“0”) moral orientation. The “+” group included respondents possessing these three characteristics simultaneously:

■ a higher-than-average level of the moral conviction “You should not mis­appropriate other people’s property,” who gained more than a half of the 23 possible points;

■ a higher-than-average level of the conviction “You should not take bribes,” who gained more than a half of the 20 possible points;

■ a lower-than-average level of egoism, who gained 36 or fewer points out of 70.

In all, 73 (18%) persons aged from 15 to 79 years (average age 33years) were included in the “+” group. The “‒” group with the negative moral orienta­tion was formed on the same principle, with its members gaining less than a half of points under each of the conviction diagnostic methods and 37 and more points on the egoism scale. In all, the “‒” group included 148 (36%) persons aged from 15 to 62 years (average age 25 years). The remaining 186 (46%) respondents aged from 15 to 66 years were included in the “0” group with an unobvious moral orientation (average age 27 years).

The groups were equalized age-wise so as to maximally preserve the least numerous “+” group. Following equalization, the “+” and “‒” groups were left with 69 and 66 members respectively (average age 31 and 33 years), and the “0” group, with 138 members (average age 30 years). All the three groups do not dif­fer in terms of age (t-test). The groups were not equalized in terms of sex because neither Russian nor Western scientists identified any sex influences on the level of happiness.15 The Mann-Whitney U-test was used to estimate certainty of hap­piness-level differences between the groups. The results were processed with the help of Statistica 6.0 software.

Results and Analysis

To begin with, it should be mentioned that only18% of the 407 respondents were characterized by a positive moral orientation. People with a negative moral orientation were twice as numerous (36%), and the remaining 46% were placed in the “0” group with a vague moral orientation.

As is evident from investigations, the level of happiness in people with dif­ferent moral orientations is certainly different, which is reflected in Figure 1.

Fig. 1. Average levels of happiness in groups with the negative (“‒”), unobvious (“0”) and positive (“+”) moral orientations, and the levels attesting to the certainty of difference between the groups (p).

The highest level of happiness is in the group with the negative moral ori­entation, and the lowest level of happiness is in the positive group. The average level of happiness in the “‒” group equals M=74.4 points, which is higher than in the “0” group (M=72) and the “+” group (M=69.3). The level attesting to the cer­tainty of difference between the results of the opposite groups is p<0.001; differ­ences are certain at the p<0.05 level between the “‒” and “0”groups, while the tendency towards certain difference at p=0.08 is revealed between “0”and “+.”

In all evidence, these results are due to many things, but the most important of these are linked to the individual traits of the value-and-need sphere, income and subjective adequacy of income, satisfaction with one’s private life, objective difficulties arising from the habitual observance of moral standards, etc.

The value-and-need sphere specificities underlie many factors that can influence happiness16 because people with different types of value priorities associate happiness with satisfying predominantly different types of needs— material, spiritual, esteem, recognition, etc.—which are realizable to a different extent.

As demonstrated by additional investigations conducted by the author of the present article, one of the main features of the value-and-need sphere of people with a positive moral orientation by comparison with other people is the much greater importance of such altruistic values as helping other people, being mer­ciful and magnanimous, and sacrificing one’s interests for the sake of other people’s interests (p<0.001). It is of more importance for them to be accepted by society, adhere to social norms, engage in behavioral self-control, and pay an interest in the fates of society (p<0.001). Other researchers found that these peo­ple put a higher value on fairness, truth, harmony in relations, friendship, self-sacrifice, and kindness.17 This means that society’s well-being and the applica­tion of general human moral principles to the life of society is of more impor­tance for people with a relatively high level of moral development. Since these values are clearly in short supply in society and are more important for moral people, it is these people who will suffer more than others from the dearth of jus­tice, truth and kindness in the life of society, particularly if the moral state of society takes a turn for the worse. One of the founders of humanistic psycholo­gy, Abraham Maslow, said that “people with such metamotives as truth, good­ness, beauty, justice, order, law, unity, etc., may suffer deprivation at the meta-motivational level.”18

The shortage of general human moral principles in society may affect moral people both directly, when they run into meanness, hypocrisy, deceit, boorish-ness, rudeness, extortion, etc., and indirectly. One of the mechanisms of indirect “influence of what is going on in society on the psychological state of its mem­bers,” according to Andrey Yurevich, “has something to do with the fact that we cannot be impassive even if an event does not affect us personally... Since the early 1990s, we constantly have to witness not only injustice but also the omnipotence of crime, corruption, child prostitution, and much else, i.e., an envi­ronment in which one finds it hard to be in a good psychological state.”19 This has a particular relevance for people with a relatively high moral level because they are more sensitive to injustice and immorality and unable to calmly watch negative phenomena in society, even if these do not affect them directly. The truth of this assertion is confirmed by another investigation of the author of the present article, which shows that respondents with an expressed positive moral orientation are no longer satisfied with those aspects of life which affect the well-being of numerous people, this unlike respondents with a negative moral orientation who are more dissatisfied with the aspects of life that concern them either personally or through their families.20

The above mechanism is reinforced by the fact that the psyche of any living being is active and selective and that any person concentrates on what is of greater importance for him. Accordingly, people with high moral qualities may pay more attention than others to society’s problems, particularly moral prob­lems, the consequences that follow, and alarming prospects.

On the other hand, the above investigations showed that the specific features of the value-and-need sphere of people with a negative moral orientation, by comparison with all other people, was a much less expressed importance of being able to help others (p=0.00002) or of other people’s happiness (p=0.011) and a more expressed importance of material well-being (p=0.018), success (p=0.006), being a leader or a chief executive (p=0.0004), being able to spend one’s time and money on pleasure and rest (p=0.01), that is, personal prosperity. Since personal prosperity mostly depends on one’s own efficient effort, it is incomparably easier to attain than the well-being of society as a whole. Accord­ingly, positive emotions are more accessible as one achieves one’s goals or inter­mediate results, something that boosts the level of happiness. Moreover, these people can facilitate for themselves the attainment of their goals by breaching moral and legal bans, since, according to Muzdybayev, this behavior is much more acceptable to them.

Subjective adequacy of income is seen as one of the more important fac­tors influencing satisfaction with life and happiness.21 To a considerable extent, if indirectly, income can also determine satisfaction with life and happiness. But the influence of these indicators on human happiness depends on the specific features of a person’s value-and-need sphere.22 Income and subjective adequacy of income have the strongest influence on the happiness of people with low moral qualities because it is for them that material well-being is of more impor­tance (p=0.018). The material sphere is of much less importance for people with high moral qualities (p=0.0003) and has less influence on their level of happi­ness. As for people with a negative moral orientation, they are more satisfied with their material status as being based on a higher level of material well-being. IQLR question No. 12 shows that people with a negative moral orientation (p<0.05) are the ones to assess their material status higher than the rest. In Muzdybayev, people with a high level of egoism are more satisfied with their material status (p<0.1); there are fewer penurious individuals among them (p<0.001) and more people with a high level of prosperity (10% vs. 52%).23 The combination of high significance of material prosperity with its availability to people with a negative moral orientation can be a very important factor in sig­nificantly enhancing their level of happiness and satisfaction with life.

Satisfaction with private life and family life is among the main factors influencing satisfaction with life and happiness.24 Our research shows that peo­ple with a negative moral orientation tend to assess their private life as more suc­cessful by comparison with moral people (p<0.05), whose private life is less suc­cessful than what is the case in the middle and the negative groups. The middle group’s assessments are wedged between those of the opposite groups. An iden­tical picture is observed in assessments of satisfaction with family life, but the level of certainty of differences between the opposite groups is lower (p<0.1). A student of egoism’s influence on being satisfied with one’s married life, Olesya Bondareva, believes that by exploiting a spouse’s positive qualities, the egoists “are more frequently inclined to use the marital space for satisfying their own needs alone in disregard of the interests and wishes of the spouse.” If this kind of marriage is preserved by reason, for example, of one spouse being dependent on the egoist financially or in some other respect, the egoist may be quite pleased with this marriage. One exception is the situation where both spouses are clear­ly expressed egoists. In this case, the level of marital satisfaction is low.

People with a low level of egoism are happy in marriage when the spouse is at the same moral level. But individuals possessing relatively high moral quali­ties are few and far between (according to various estimates, they number between 4 and 15%) and the cases where both spouses possess high moral qualities are very rare. A much more frequent situation is where spouses are at dif­ferent moral levels and the spouse or the inner family circle exploit people with positive moral qualities by shifting to them their duties and chores. By virtue of his or her kindness, selflessness, and often sheer inability to say “no,” a spouse with a low level of egoism “is not always able to declare his or her wishes or needs and consequently experiences dissatisfaction... and psychological discom-fort.”25 People with a medium level of egoism are mostly satisfied with matri­mony because the desire to uphold their interests is combined in them with readi­ness to accommodate the spouse.

Thus, people with positive moral qualities are less satisfied with their private and family life; at the same time, people with negative and medium moral qual­ities are more satisfied with their private and family life, this being a factor of influence on their happiness.

Objective difficulties of living arising from the constant observance of moral precepts can be yet another reason behind a lower level of happiness in moral people. This is confirmed by Marina Volovikova’s empirical investiga­tions. In analyzing respondents’ descriptions of “a really decent person,” she says: “A model of morality, by everyday standards, is not the most adapted per­son.” “Concrete examples show how difficult it is in our day and age to observe the moral law. A 40-year-old man describes the behavior of his 55-year-old col­league, who ‘despite being threatened with dismissal, and then having actually been dismissed, was defending his point of view and did not accept a compro-mise.’”26 As estimated by Anatoly Zhuravlev and Alla Kupreychenko, members of the moral elite “in their personal experience, as a rule, faced ...all sorts of social restrictions and artificial obstacles, persecution and victimization, as well as the need to overcome the rough and tumble of life, etc.”27

On the contrary, violating moral laws makes life easier for immoral people. There are enough people in society who resort to deception, manipulation with regard to other people, and flattery; who go out of their way in order to be on “good terms” with their superiors for career purposes and higher earnings; who give bribes and offer gifts as a way of solving their problems and do not take close to heart other people’s problems. As a result, these people can be more suc­cessful in their everyday and professional life, more prosperous and pleased with life and themselves. Our investigations show that by comparison with the oppo­site group, people with a negative moral orientation estimate life as more com­fortable (p<0.1); they are mostly in high spirits (p<0.05) and more optimistic about future changes in their life ((p<0.1), while their assessments of easi­ness/difficulty of life gravitate towards the first pole (p<0.1).

To study in depth how the moral level influences future happiness, the sam­ple was divided into five groups. Two extreme groups, “‒2” and “+2,”which included respondents with the more clearly expressed moral characteristics, were singled out from the “‒” and “+” groups. The “+2”group was manned by respon­dents with a low level of egoism (lower or equal to 30 points) and both moral convictions under study were fully formed: 17 persons in all (4%), average age 36.9 years. We can say that these people possess high moral qualities rather than just positive moral orientation. The “‒2” group included respondents with the two fully formed negative moral convictions combined with a high level of ego­ism (41 points and higher): 50 persons in all (12%), average age 25 years. The “‒1” (“+1”) groups included respondents with a negative (positive) moral orien­tation, albeit not clearly expressed one. The “‒1” and “+1” groups were formed on the basis of the “‒” and “+” groups minus the respondents that manned the “‒2” and “+2”groups. The “0”group remained unchanged. All the five groups were equalized in age terms. As a result, the “‒2,” “‒1,” “0,” “+1,” “+2” groups comprised 26, 44, 138, 49, and 16 members respectively. The groups’ average happiness levels and certainty levels of difference between groups are represent­ed in Fig. 2.

Fig. 2. Average happiness levels in the “‒2,” “‒1,” “0,” “+1,” “+2” groups. Average certainty levels of difference between “‒2” and “+2” and between these two and the other groups (p).

As is evident from Fig. 2, the happiest group is “‒1” that includes people with a moderate negative moral orientation. By comparison with them, the “‒2” group possessing clearly defined negative moral qualities is less happy (p<0.1).This result is quite legitimate and depends on many reasons. More likely than not, people in the “‒2” group are characterized by excessive aspirations and ambitions, which clash with opportunities for their satisfaction, thereby reducing satisfaction with life. Since they constantly breach the moral norms, they cannot hope to be on friendly terms with the majority in their environment. More than that, immoral people with a high level of egoism, who are sure that it is admissible to take bribes and misappropriate other people’s property, often breach legal norms as well and live in fear of being exposed. All of this generates dissatisfaction with life and human environment, reducing the level of happiness.

The level of happiness in the “+2” group with the clearly pronounced high moral qualities sunk even lower than that in the “+” group. In this case, there is no need for additional explanations, because they are affected by the lack of moral principles in the life of society even to a greater extent.

These findings do not mean that the moral people are unhappy. But by virtue of their psychological peculiarities and the surrounding circumstances, the moral people cannot feel happy in full measure. This investigation enables us to assert that a person with high moral qualities is most likely to be less happy than the majority of people around him. Moral people can be happy, of course, but in this case they more likely than not will seek to have no truck with society’s problems. But it would not be quite correct to draw the opposite conclusion and judge a person’s moral level by his or her level of happiness. If a person is happy, it does not mean that he or she is necessarily immoral.

Conclusion

In keeping with the above approach, only 18% of the 407 respondents are characterized as people with a positive moral orientation, and only 4% of the sample possess high moral qualities. People with a negative moral orientation are twice as numerous (36%). The other respondents, or the “0”group charac­terized by a vague moral orientation, cannot be described as moral either. Approximately a half of them (45%) have one or two fully formed negative moral convictions: the permissibility of misappropriating other people’s proper­ty and that of taking bribes. In addition, 21% of members of this group possess a high level of egoism (41 points and higher). Regrettably, these data once again confirm the generally low moral level of Russian society.

The study has shown that at the current stage people with the negative moral orientation are happier, while people with the positive moral orientation, particu­larly people with high moral qualities, are less happy. This is why we should once again analyze “what society we have created under the fine-sounding slogans of freedom and democracy,”28 if it is immoral people that feel happier than others.

NOTES

1 The Macropsychology of Modern Russian Society, eds. A. Zhuravlev, A. Yurevich, Moscow, 2009, p. 206 (in Russian).

2 Russian Public Opinion Research Center (WTSIOM), Press Issue No. 638, “More Edu­cated People, Fewer Honest People?” 27.02.2007 (in Russian). URL: http://wciom.ru/ index.php?id=268&uid=4070.

3 A. Yurevich, D. Ushakov, “The Moral State of Modern Russian Society,” Psychology of Morality, eds. A. Zhuravlev, A. Yurevich, Moscow, 2010, p. 189 (in Russian).

4 Ibid., p. 180.

5 L. Bozhovich, Personality Formation Problems, ed. D. Feldshteyn, Moscow—Voronezh, 1997 (in Russian); B. Bratus, “The Problem of Man in Psychology,” Voprosy psykhologii, 1997, No. 5.

6 N. Shustova, V. Gritsenko, “Sociopsychological Adaptation of Young People and the Atti­tude to Social Norms,” Psikhologichesky zhurnal, 2007, No. 1, pp. 54-55.

7 S. Rubinshteyn, Fundamentals of General Psychology, St. Petersburg, 2006 (in Russian).

8 I. Laverycheva, “The Genetic Mechanism of Altruism—the Biological Source of Humane­ness,” A Dialogue in Education. A Collection of Conference Transactions, St. Petersburg, 2002 (in Russian).

9 K. Muzdybayev, “Egoism of Personality,” Psikhologichesky zhurnal, 2000, No. 2.

10 N. Fetiskin et al., Psychodiagnostics of Life Quality in the Russian Mentality: A Scientif­ic and Methodological Aide, Moscow—Kostroma, 2006 (in Russian).

11 M. Argyle, The Psychology of Happiness, London [u. a.], 1987.

12 K. Muzdybayev, op. cit.

13 G. Zalessky, Psychological Issues of Formation of Convictions, Moscow, 1982, pp. 43-57 (in Russian).

14 G. Zalessky, The Psychology of Worldview and Personal Convictions, Moscow, 1994, p. 25 (in Russian).

15 The Sociopsychological Concept of Quality of Life: A Dictionary, Compiled by Ye. Uglanova, Yaroslavl, 2003, pp. 34-35 (in Russian).

16 A. Baranova, The Economic and Psychological Determinants of Subjective Quality of Life, Moscow, 2005 (in Russian).

17 D. Malyugin, The Psychological Determinants of Moral Choice, Moscow, 2007, pp. 75-76 (in Russian); Ye. Sageyeva, The Value Orientation in the “I—not I” Continuum and its Connection with the Sociopsychological Characteristics of Personality, Kazan, 2009, p. 19 (in Russian).

18 A. Maslow, The Farther Reaches of Human Nature, New York, 1975, p. 22.

19 The Macropsychology of Modern Russian Society, p. 290.

20 I. Nekhorosheva, “Studying Life Quality Differences in People with Opposite Moral Ori­entations,” Innovation Technologies in Education: Subject Relations, Resources, Technol­ogy: A Collection of Transactions of the National Scientific and Practical Conference Held at the University of the Russian Academy of Education on November 1 through 3, 2011, Ed. T. Skripkina, Moscow, 2011 (in Russian).

21 A. Baranova, op. cit.

22 The Sociopsychological Concept of Quality of Life: A Dictionary, pp. 10-13.

23 K. Muzdybayev, op. cit., pp. 37, 36.

24 A. Baranova, op. cit., p. 17.

25 O. Bondareva, Specific Manifestations of Personality’s Egoistic Orientation in the Space of Marital Relations, Krasnodar, 2009 (in Russian).

26 The Macropsychology of Modern Russian Society, pp. 201, 204.

27 A. Zhuravlev, A. Kupreychenko, “The Moral Elite in Modern Russian Society: The Sociopsychological Aspect,” The Psychology of Morality, p. 217 (in Russian).

28 A. Yurevich, D. Ushakov, op. cit., p. 178.

Translated by Aram Yavrumyan

--------------------------------------

Ссылки на данную статью, размещенную на других платформах.

1. Библиометрические данные этой статьи на сайте Научной электронной библиотеки: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=23979955

---------------------------------

Другие статьи автора канд. психол. наук Нехорошевой Инны Владимировны.

1. На сайте Научной электронной библиотеки:

https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=689724&pubrole=100&show_option=0&show_refs=1

2. На сайте проекта МГУ: https://istina.msu.ru/workers-beta/621698161/publications/