На президентских выборах на Тайване победил кандидат от правящей Демократической прогрессивной партии [Уильям] Лай Циндэ. Он получил 40% голосов. Его оппоненты, кандидат от Гоминьдана Хоу Юи (33,3%) и независимый Кэ Вэньчжэ (26,24%) признали поражение.
Китай не доверяет ДПП из-за того, что она появилась в 1986 г. под знамёнами независимости Тайваня и утверждала, что тайваньцы – не китайцы, а отдельная нация, говорящая на тайваньском диалекте (миньнань хуа).
Конфликт между ДПП и правившим на острове Гоминданом вызван тем, что Гоминьдан – партия бежавших на Тайвань китайцев из материкового Китая. Эти беженцы, составляя 20% его населения, правили посредством единственной до 1986 г. официально разрешённой партии Гоминьдан, не допуская на высшие должности коренных островитян - потомков китайских переселенцев XVII - XVIII веков, и докитайских аборигенов – австронезийцев гаошань. Если коренные тайваньцы китайского происхождения при правлении Гоминьдана были вторым сортом, то гаошань, активно сотрудничавшие с японскими колонизаторами, воевавшие в японском спецназе, и до сих пор (!) в отдалённых деревнях говорящие по-японски - третьим.
Гоминьдан правил до 2000 г, когда ДПП впервые нанесла Гоминьдану поражение на выборах. Понимая, что при опоре на пятую часть населения, вернуться к власти невозможно, Гоминьдан начал кампанию в защиту китайской идентичности острова, заявляя о готовности рано или поздно присоединиться к КНР.
Поскольку тайваньцы, невзирая на довольно значительные отличия от материковых соотечественников, всё-таки, без сомненья, принадлежат к единой, хотя и многообразной, китайской нации, Гоминдан нарастил поддержку части коренного населения. Им открылись руководящие посты в партии.
Но прокитайской позиции Гоминьдана мешало два фактора. Первый – втрое большие доходы средних тайваньцев по сравнению с гражданами КНР (в 2022 г. ВВП Тайваня на душу населения составлял $69 тыс. по ППС, КНР - $21 тыс.). Второй – демократия. Которая начала формироваться на Тайване только в середине 1970-х, была узаконена в 1986-м, но пустила на острове глубокие корни. Пока в КНР был полулиберальный режим, тайваньцы не обращали на это особого внимания, тем более, что режим, подобный материковому, был им прекрасно знаком по годам правления Гоминьдана. Но в 2010-х в КНР началось «закручивание гаек»: критика Мао Цзэдуна оказалась под запретом, «Культурная революция» больше не рассматривалась как трагедия, а оппозиционно настроенные интеллигенты подверглись преследованиям. Тайваньцы, к тому времени давно ездившие в КНР, смотревшие китайское телевидение и читавшие китайские газеты, всё это видели – и им это не нравилось.
Тем более что КНР, ранее говорившая об «одной стране с двумя системами», т.е. намекавшая на нежелание менять внутреннее устройство Тайваня, повысила голос и заговорила о возможности военного решения тайваньского вопроса. Это началось после прихода ДПП к власти, и это неудивительно: эта партия пыталась ввести остров в ООН в качестве отдельного государства.
В течение нескольких лет ДПП выступала в роли сепаратистской партии, а Гоминьдан – в качестве защитника китайской идентичности острова и сторонника воссоединения.
Но со временем всё изменилось. ДПП поняла, что независимость Тайваня никто в мире не признает, даже США, являющиеся единственной надеждой острова в противостоянии КНР. Независимость ничего не изменила бы для тайваньцев – разве что представительства острова в других странах получили бы гордую вывеску «посольство».
Тайвань и так независим – у него есть собственная политическая система, армия и валюта. Для полного счастья нужно только одно: чтобы не было военной угрозы. И ДПП, пусть с запозданием (и после долгих консультаций с американцами) отказалась от идеи провозглашения независимости.
Гоминьдан пошёл таким же путём, только в обратном направлении. Понимая, что тайваньцы в большинстве своём не желают отказываться от привычной жизни, и ещё раз – второй после 1947 г. – подчиняться материковым китайцам, он тоже стал сторонником сохранения существующего статуса.
В результате перед нынешними выборами на Тайване сложилась довольно нелепая ситуация. ДПП обвинял Гоминьдан с желании подчинить остров коммунистам из Пекина, а Гоминьдан называл ДПП сепаратистами и провокаторами войны с КНР. При этом обе партии выступают за сохранение статус-кво. Перед выборами Гоминьдан даже заявил, что в случае вторжения китайской армии он призовёт тайваньцев к вооружённой борьбе.
Различия между противоборствующими партиями стёрлись. Но Гоминьдан всё же проиграл. Причина этого в том, что Гоминьдан всё же рассматривается как партия «понаехавших» в 1947-м. А те, кто постарше, помнят, как партия генералиссимуса Чан Кайши правила островом железной и далеко не ласковой рукой.
На ДПП работает и то, что переход к демократии на Тайване, в отличие от большинства (да что там – почти всех) стран, прошедших этот путь, не сопровождался всякими безобразиями – обнищанием, ростом преступности и пр. Для тайваньцев 1990-2000-е – это эпоха постоянного и вполне ощутимого роста доходов и возможностей для большинства населения. Процветание для них большой степени связывается с ДПП,
Но всё же ДПП получила на выборах лишь относительное большинство. Многие тайваньцы попросту боятся войны, и понимают, что армия КНР в случае вторжения превратит остров в пылающий ад, а сопротивление тайваньской армии, скорее всего, будет сломлено. Эти проголосовали за Гоминьдан, считая, что это какая-никакая, но гарантия от войны. А тайваньская молодёжь в войну попросту не верит (ну какая может быть война в цивилизованном мире?), и раздражается тем, что обе партии акцентируют свои программы и лозунги на проблемах, которые она считает надуманными. Они отдали голоса независимому Кэ Вэньчжэ. Программа которого, к слову, мало отличается от ДПП и Гоминьдана. Но он меньше говорит об угрозе войны, и больше – о рабочих местах и устаревших законах. Впрочем, и он считает, что «тайваньцы должны быть хозяевами своей земли», и обещает построить систему управления не по китайскому, а по сингапурскому образцу.
Часто говорят, что при определении политических симпатий «телевизор» борется с «холодильником». На Тайване же случилась редкая ситуация, когда и «телевизор», и «холодильник» сработали в пользу ДПП. Хотя «телевизор» (в форме страха перед войной) всё-таки свою роль сыграл: большинства в парламенте ДПП получить не смогла. Но, учитывая, что программная разница между партиями невелика, это вряд ли помешает власти острова нормально функционировать.
