Никогда бы не подумал, что гендерный вопрос натолкнёт меня на какие-то важные мысли. Читая работу Карин Юханнисон "История меланхолии", я прихожу к интересным выводам. Карин приводит любопытную статистику, например, что феномен женской меланхолии массово стал развиваться только к середине 19 в, как реакция на правильную и, уважаемую во всём мире и культуре, мужскую меланхолию. Что такое меланхолия? На мой взгляд, это эгоизм. Меланхолия - понятие настолько широкое, включающее в себя весь спектр психических патологий, катологизированных к 19 веку, при этом не являющееся в сущности ни одной из них. Меланхолия может существовать на разных уровнях, у неё есть своя география, своя история и культура.
В частности Юханнисон пишет, что меланхолия коренным образом отличается от всех патологий (невроза, депрессии, мании, ангедонии и тд) тем, что равно с глубоким духовным падением и страданием, она приносит и великие творческие подъёмы. Такая дуальность несвойственна ни одному из психических заболеваний. Отчасти благодаря меланхолии мы имеем в нашей истории большой пласт великой мировой литературы, музыки, живописи и любого другого искусства. Прежде чем запредельно высоко взлететь, художник погружался в кромешный мрак. Так вот, если посмотреть на нашу историю, то действительно будет трудно вспомнить великих творцов женщин. Кого из поэтов женщин мы знаем в мировой истории. Сафо? Всё? А средневековье, возрождение? Массово они начинают появляться к середине 19 века. А до этого что? Пустота, никогда не было? Да было, просто в штучных экземплярах.
Для меня наша история с когнитивной точки зрения (как развивалось наше мышление, сознание) это прежде всего история развития человеческого эгоизма. Если предпосылка, что меланхолия и есть эгоизм верна, то всё становится очень интересно. Картина складывается такая: мужчина по своей природе более эгоистичен. Когнитивные процессы в нём развивались быстрее, следовательно, на следующий уровень развития он ступал быстрее, чем женщина. Когнитивные процессы могут развиваться географически. Наглядный пример - возрождение в Европе, и наш 16-ый век с иконописью. Когда запад уже сделал когнитивный шажок в сторону индивидуализма, Россия ещё несколько столетий оставалась в своей коллективной когнитивной парадигме. Предполагаю, что с женщинами произошло примерно тоже самое. То есть некоторые когнитивные процессы (а меланхолию, наверное, можно назвать таким процессом) формировались с значительным запозданием.
И здесь мы и подступаем, как мне кажется, к корням феминизма. В нашем мире есть два вида: мужской и женский. Имеют они совершенно разные свойства и ещё они тесно связаны. Феминизм представляется мне борьбой вида. Женского вида. И в этом плане, пожалуй, стоит его уважать (феминизм), но не более. Выступать за феминизм, будучи видом мужским, на мой взгляд, есть настоящий абсурд. Это значит осознанно или неосознанно идти против своего вида, подставлять свои яйца под серп - жутко. Но как борьба вида, феминизм понятен.
Итак, связываем всё с меланхолией. К сер. 19 в. когнитивные процессы женского вида стали догонять мужской вид. Эгоизм женщины стал соразмерен мужскому и женщина закономерно спросила: "а почему я вторична"? Ведь любой эгоизм всегда хочет быть первичным, он пожирает всё на своём пути. Женщина не согласилась с второстепенной ролью домохозяйки, хранительницы очага, она не захотела обслуживать эгоизм мужской. Эгоизм не хочет что-то обслуживать. Он сам хочет утвердиться, быть первым. Женский эгоизм спустя тысячелетия проснулся и огрызнулся на мужской. Женский эгоизм поставил под сомнение первичность мужского. Женский эгоизм утвердил страшную видовую борьбу. И здесь я понял, что во всех этих гендерных вещах есть нечто очень глубокое и фундаментальное. Это некая видовая борьба, которая ещё неизвестно чем закончится. Это мы так думаем, что если 5-6 обозримых тысяч лет мужчина был первичен, значит это некая норма. Но в контексте больших времён не существует никакой нормы. Существует страшная видовая борьба. Возможно, через пару сотен лет в мире не останется ни одного мужчины, или, наоборот, женщины.
Те чудовищные формы, которые принял феминизм сегодня, говорит о мощнейшем женском эго, которое посягнуло на мужское. И здесь хочется сказать, что как ответная реакция, должен возникнуть менизм - мужская видовая борьба. Учитывая то, с какой скоростью развивается фем сообщество, становится страшное. Доказать женщинам (женскому эго), что так было всегда, мол это заложено природой, уже не представляется возможным. Мы не знаем, как заложено природой. Но мы видим видовую борьбу.