АНДРЕЙ МУСАЛОВ
Опубликовано в журнале «Лица», ноябрь 1998 г.
Екатеринбургская группа «Чайф» в Москве бывает довольно редко. Корреспонденту журнала «Лица» удалось встретиться с лидером группы, Владимиром Шахриным, когда музыканты на один день прилетели в Москву на концерт «Роллинг стоунз».
— Ваших многочисленных поклонников очень озадачивает название группы. Как оно расшифровывается?
— В восемьдесят четвертом году свердловский поэт Вадик Кукушкин, хороший друг группы, придумал это слово. Он взял за основу два слова: чай и кайф. Так мы называли крепкий черный чай-чифирь, в огромных количествах поглощавшийся на репетициях. Поначалу к репетициям отношение было не особо серьезное. Больше походило на вечера с чаепитием и игрой на гитарах. И «сходить на репетицию» звучало как «сходить на чайф». Когда наступил сложный для всех начинающих музыкантов момент — как назвать группу, — припомнили именно «чайф». Поначалу мне такое название не нравилось: уж слишком не по-русски. А теперь вроде ничего, привык.
— Два слова биографических.
— Родился в Свердловске. Мама — преподаватель в техникуме Отец инженер-электронщик, также преподаватель. Но родители мои были нетипичными преподавателями. Они не мешали мне заниматься рок-н-роллом, хотя в то время рок-н-ролл назывался газетами не иначе как криминальной музыкой. Отец даже помогал паять первые усилители, научи; рать на семиструнной гитаре.
У нашего гитариста, Володи Бегунова, отец был военным летчиком. Его семья много кочевала. У нашего ударника, Валерия Северина, отец - шахтер. Он сорок лет проработал в шахте, представляете?!
— С чего началось ваше творчество?
— В семьдесят шестом году мы с Бегуновым познакомились. Он тогда переехал в Свердловск из Архангельска и попал в мой класс. Я уже успел сколотить школьный ансамбль. Играли в стиле «Битлз». Гитары сами выпиливали лобзиком, мастерили звукосниматели. Бегунов еще в Архангельске играл на электрогитаре. Придя к нам, он тут же сказал, что мы играем фигню. Мы послушались и стали играть более жесткую музыку. Она была на девяносто процентов западная, по большей части из репертуара «Роллинг стоунз», «Тирекс». Свои песни мы писали и пытались даже исполнять, но особого впечатления они не оставляли. Уже позже, учась в техникуме, мы услышали записи Майка Науменко, «Машины времени» и «Аквариума». Они изменили наш взгляд на наше творчество. Стало понятно, что рок-н-ролльные песни на русском языке также могут быть интересными и стильными. И где-то годам к двадцати шести мы стали писать нормальные тексты, а не просто набор слов. Мы тогда играли для себя и ни о какой карьере не думали. Лишь в восемьдесят пятом году, когда формировался свердловский рок-клуб, мы решили попробовать выступить профессионально. Помнится, дали успешный концерт в доме культуры молодежного кооператива. Молодежь, строившая себе жилье, нас хорошо приняла. Был повод гордиться, но следующий концерт оказался провальным. Единственный в моей жизни стопроцентный провал. Моя жена тогда работала дизайнером в институте эстетики. Там она услышала от коллег по работе, что, мол, выступал тут какой-то «Чайф», группа совершенно никакая, полный мертвяк. Она тогда боялась, чтобы кто-то из них не узнал о том, что ее муж в этом самом «Чайфе» играет. А то ведь позора не оберешься! Это был хороший урок, показавший, нельзя сильно «зарываться». Следующий большой успех был на первом свердловском рок-фестивале. Как это пишут в рок-энциклопедиях: «На следующий день они проснулись знаменитыми» Хотя знаменитым себя не считаю, скорее наша группа — популярная.
— На кого похожа группа «Чайф», ли у нее аналог у нас или за рубежом?
— Думаю, что в данный момент группа «Чайф» — явление самодостаточное. Хотя, мне кажется, иногда мы смахиваем «Роллинг стоунз». Не то чтобы я похож на Джаггера, а Бегунов — на Кита Ричардса
Это особый дух, которым пропитана наша музыка, и некая самоирония, с которой мы относимся к нашему творчеству Мы не завзятые рокеры, несущие некий свой крест. Да никакой это не крест, а игра! Да, мы взрослые уже дядьки, играем в эту веселую, разгильдяйскую игру под названием «рок-н-ролл», что нам безумно нравится. И если завтра наша группа станет непопулярной, и мы станем работать сторожами и дворниками, то все равно будем собираться и играть.
— В последних альбомах вы отходите от социальной тематики песен, у вас все больше лирики. И это в то время, как жизнь ухудшается.
— Мир изменился, мы изменились, наш взгляд на этот мир изменился. В восьмидесятых страна словно впала в спячку. Мы не считали себя революционерами, но очень хотели эту страну разбудить, стать неким раздражителем. Ныне раздражителей много: и на радио, и на телевидении, и просто на улице. Люди очень задерганы. Хочется этот негатив снивелировать, помочь обрести душевный комфорт.
— Есть мнение, что ваша основная аудитория — подростки четырнадцати – семнадцати лет.
— Наверное, вирусом рок-н-ролла «заражаются» именно в этом возрасте, и лишь немногие «выздоравливают». На наших концертах есть и сорокалетние, и четырнадцатилетние. Значит, мы не потеряли доверие улицы, нам есть, о чем поговорить. И если из зала пропадут молодые лица, то это будет катастрофа.
— Как относятся домашние к вашей деятельности, к разъездам?
— Нам в этом отношении повезло, сложившийся имидж группы не предполагает скандальных воздыханий со стороны поклонниц-девочек. Мы давно женаты, у нас почти взрослые дети. Я женат семнадцать лет, а Бегунов - двадцать. У меня дочери, Юля и Даша, шестнадцати и тринадцати лет. У Володьки сыновья Женя и Андрей. Мои домашние очень спокойно относятся к тому, что я делаю, я им очень признателен. В семье не культа личности меня. Мы верно выбрали линию поведения по отношению к некой моей популярности. Для девчонок есть четкое разграничение: дома — отец, а на сцене — музыкант из группы «Чайф» Юля и Даша с удовольствием ходят на наши концерты. Но на концерте они видят некий сценический образ. А дома — простой человек, утром по квартире в трусах ходит. Такая атмосфера в доме позволяет выходить вовремя из сценического образа, словно снимать маску.
— Посвящаете ли вы свои песни друзьям, близким, возлюбленным?
— Да, конечно. Все наши песни — это истории из жизни. Например, песня «Семнадцать лет» имеет конкретный адрес, она посвящена моей любимой жене А «Кто-то хитрый и большой» — дочке Даше.
— Что вы любите есть-пить? Что читаете? Какую музыку слушаете?
— Поесть я люблю, как и все в нашей группе. Не до обжорства, но хорошо. Напитки — в зависимости от обстоятельств. За хорошим столом ничего лучше водки не придумаешь. А в самолете можно взять бутылочку виски и не спеша ее засандалить. В жару идет светлое пивко. А для того, чтобы не спеша скоротать время, пусть будет пиво темное. Пища: мексиканская, азиатская, русская, французская. Единственное, чего все мы не приемлем, так это гамбургеры с хот-догами. Полное дерьмо! Еще я не пью химии — «Коки» и «Пепси».
Что читаю? Недавно прочел Пелевин — «Чапаев и пустота». Мне понравилось хорошая вещь. Сейчас читаю Виктор Ерофеева. Пока не особо нравится. Нет чувства, нет истории. Для него главное — форма. Читаю обычно на ночь, в течение часа. Телевизор почти не смотрю. В кино не бываю, как и в других публичных местах: узнают. Хотя хорошее кино люблю смотрю на видео.
— Какую одежду предпочитаете?
— Это самая большая проблема для нашего продюсера Дмитрия Гройсмана. Он пытался как-то систематизировать то, как мы одеваемся перед выходом на сцену, все разложить по полочкам. Но, по-прежнему, наш стиль — отсутствие стиля, и я не знаю, кто в чем завтра будет на концерте. Главное, чтобы в одежде было комфортно.
— Каковы отношения в группе? Кто за что отвечает? Бывают ли ссоры?
— «Чайф» — хорошая мужская компания. Мы не живем единым табором, но если больше трех дней не видимся, то чувствуем дискомфорт. Нам всегда найдется, о чем поговорить, попить пива после концерта. И почти никогда не ссоримся.
— Мужская компания предполагает наличие у ее членов специфических качеств. Вот Вам, например, приходилось драться?
— Безусловно, да. В последний раз несколько лет назад. Совершенно дурная ситуация. В родном городе! Было так. Я переходил улицу. Мимо едет машина с пьяной компанией, этакие богатенькие мальчики. Один из них меня узнал, открыл окно и начал показывать мне неприличные жесты, fuck в просторечии. А все происходило на перекрестке. Загорелся «красный», и машина остановилась. Тут я быстренько догоняю машину выволакиваю этого типа с переднего сиденья и наколачиваю ему морду, да так, что очки набекрень съехали. Говорю ему: «Ты меня обидел, я тебе ответил! Мы в расчете?!». После чего, довольный, ухожу. Но теперь думаю: а если бы его спутники вылезли из машины на подмогу да отколошматили меня прямо в центре города. Глупая была бы ситуация. Но не сдержался.
— Говорят, во время гастролей в Лондоне вы поскандалили с Севой Новгородцевым и чуть не подрались с английским пролетарием?
- С Севой был не скандал, а чисто рабочая проблема. Новгородцев пригласил нас в свою передачу — поиграть. Наш продюсер попросил у него документ, подтверждающий наши авторские права.
Радиостанция ВВС известна тем, что может выпустить архивные записи и через двадцать, и через тридцать лет, как было с теми же «Битлз» и «Роллинг стоунз». Но у Севы, впрочем, как и у всей нашей эмиграции, сохранилось представление о нас как о советских людях. Мол, ладно, и так пойдет. Они даже не имеют понятия, насколько мы изменились. Поэтому такой бумаги Сева нам не дал, его не интересовали наши авторские права. Диме пришлось с ним тогда жестко поговорить. А с техником-англичанином получилось так. Группа отыграла концерт. Публика вызвала нас на «бис». Мы вышли, собрались играть, а он стал зачехлять аппаратуру. Ну и произошла стычка. Но затем администрация зала принесла извинения. Привели к нам этого человека и сказали: «Хотите, мы его уволим?». Но мы в прошлом — пионеры и не могли позволить, чтобы этот бедолага оказался безработным, на обочине. Мы и сказали, что все в порядке, пусть работает. Так этот парень еще долго ходил за нами, благодарил и говорил, что в следующий раз мы сможем играть сколько захотим. Мы в принципе не скандальная группа, хотя в нашем шоу-бизнесе принято из ерунды делать целое событие.
— А что случилось с вашей студией в Екатеринбурге?
— Ее ограбили, вынесли всю дорогущую аппаратуру. Конечно, самым сильным ударом явилось именно то, что это случилось в родном городе. Просто шок! Не верилось, что в нем найдутся уроды, способные нас обидеть. Мы выступили по местному телевидению, сказали, что даем похитителям сорок восемь часов, «иначе земля под вашими ногами будет гореть»! Зачем, говорил я, вам из-за этой кучи железного дерьма портить себе жизнь, отдайте по-хорошему! Грабители не откликнулись, и через пятьдесят один час милиция их задержала. Оказалось - наркоманы, молодые ребята. Это страшно, что подобное происходит на самом деле, в реальной жизни. У таких нет ничего святого, только «дозняк». Но был и приятный момент: казалось, весь город стоит на ушах. Едешь, а тебя на каждом перекрестке спрашивают: ну что, нашли? Столько сочувствия, переживания со стороны самых разных людей. В Москве такого нет. В Екатеринбурге, хоть это и нескромно говорить, мы что-то вроде «достояния республики». И даже если бы аппаратуру нам не вернули, мы были счастливы от такого отношения.
— Поговорим о более приятных вещах. Как вы отдыхаете?
— Мы любим активно, экстремально отдыхать. У нас есть машина «Победа», специально для участия в гонках на выживание. Еще мы летали на спортивных самолетах, совершали пробеги на джипах по бездорожью. Я два-три часа не прочь погонять шары на бильярде.
— В пул?
— Нет, только в русский. Я ко всему американскому вообще отношусь плохо. Они, кроме электрогитар, ничего хорошего не придумали. Если свободна пара дней, то еду к родителям — у них дом в деревне. Если есть неделя — еду за рубеж. Езжу не часто, но недавно понял, что побывал везде, где когда-то хотел побывать: Лондон, Париж, Венеция... Но больше недели за границей быть не могу. Все там начинает нервировать и раздражать. Самая приятная поездка была на Мальдивские острова, с семьей. Прошлой зимой выбрались. Если есть рай, то это там, на Мальдивах. Полное проветривание мозгов, никому ты не нужен, никто тебя не знает. Хотя больше всего люблю отдыхать все-таки в России. Особенно с появлением хороших средств от гнуса и комаров.
— Чем группа занимается в настоящий момент?
— Планируем в скором времени сделать тур по Волге: Самара, Тольятти, Нижний Новгород и дальше, со всеми остановками. Я считаю, что это самый рок-н-рольный край в России. Что важно, тур проходит без спонсорской поддержки, без монстров шоу-бизнеса. Никто не норовит хапнуть, потому билеты дешевые — около тридцати рублей, любой студент может прийти на наш концерт. Еще новость: недавно у нас появился свой сайт в Интернете: www.chaif.ru. В нем нет никакого пафоса, сплошное наше разгильдяйство, новости, какие-то приколы.
— Все же группа «Чайф» для вас — это работа или стиль жизни?
— Это часть жизни. Очень большая часть. Я не представляю себя вне этой группы и вне этой музыки — рок-н-ролла. Для меня самые важные вещи в жизни две: дом и «Чайф».