Раз уж меня научили читать, хочу рассказать о повести Н.С. Лескова «Житие одной бабы». Как раз для тех, кто верит в замечательное «какраньши», когда у молочной реки на кисельных берегах дети сами рожались, работы не было, а женщины только и делали, что песни пели да хороводы водили. Не думаю, что у кого-то повернется назвать Лескова рупором пропаганды западных ценностей, да и про реальные условия жизни людей в 19 веке он явно знал больше многих специалистов из социальных сетей, которые говорят с родом с помощью метафорических карт. Если вы не из таких, все равно повесть рекомендую к прочтению: мне вообще немного жаль Лескова, поскольку его творчество заслуживает внимания, но мало кто добирается до творчества данного автора.
«История одной бабы» рассказывает о жизни девушки Насти, выданной братом Костей против ее воли замуж за Гришку Прокрудина, с семьей которого было выгодно породниться:
«Костик тем временем переговорил с матерью и барыней. Мать только спросила: «Каков парень-то, Костюша?» Костик расхвалил Гришку; сказал, что и непитущий и смиренник. «Ну и с богом; что ж с косою-то трепать в девках!» — отвечала Петровна. Ей и в ум не пришло, что Настя этого гугнявого и лопоухого сиренника «зреть не может»; что он ей «все равно что рябый кобель», который по двору бегал. Как ее выдавали замуж, так и она выдавала дочь».
Ранее про брата Насти мы узнаем, что сострадание — не самая яркая черта его характера. Первые роды его жены Алены заканчиваются трагедией:
«...привез Костик молодую жену от венца в барской бричке и стал жить с нею в том чуланчике, где мать с сестрою жили. Остепенился будто сначала, а тут дочь у него родилась, да неблагополучно. Бог ее знает, чем-то повредила бабка Алену при родах. Ребенок медленно шел, так она повела Алену в печку, спаривала там ее, встряхивала, косу ее заставляла жевать, изгадила бабу так, что никуда она не стала годиться».
Перед Костей стоит сложный выбор: заплатить деньги за лечение жены или пусть так ходит, однако мать находитнужный аргумент:
«Бога ты, Костя, не боишься! Денег у тебя для жены нет. Неш она у тебя какая ледащая, или не тебе с ней жить, а соседу? Глянь ты: баба сохнет, кровью исходит. Тебе же худо: твой век молодой, какая жизнь без жены?»
Подлечив Алену и попрекая ее потраченными деньгами, Костя вспоминает про наличие сестры и соглашается на ее брак с Григорием:
«Григорию было лет двадцать. Несуразный он был парень: приземистый, голова какая-то плоская, нос крошечный с пережабиной и говорил так гугняво, неприятно. В деревне все считали его дурачком и звали Гришкой-лопоухим».
Настя умоляет и брата, и мать, и барыню избавить ее от этого брака, однако все настроены сделать ее счастливой. Свадьба запоминается присутствующим своей колоритностью:
«Молодые сидели за особым столом; Гришка был расчесанный, примасленный, в новой свите, с красным бумажным платком под шеей. С лица у него тек пот, а с головы масло, которым его умастила заботливая усердная сваха. Гришка был в этот вечер хуже, чем когда-нибудь. Плоские волосы, лоснящиеся от втертого в них масла, плотно прилегли к его выпуклому лбу и обнаруживали еще яснее его безобразную голову. Он вообще походил теперь на калмыцкого божка-болванчика и бессмысленным взором обводил шумную компанию. На молодую жену он не смотрел. Его женили, а ему было все равно, на ком его женили».
Любви между молодыми не происходит. Люди активно пытаются назначить виновного, естественно, приходят к выводу, что Настя — бесноватая. Семья мужа жалуется брату на Настино поведение, тот пытается достучаться (в прямом смысле) до ее совести...
Словом, сложная жизнь была у Насти. Думаю, не будет спойлером, если заранее предупрежу, что никакого счастливого конца ждать не стоит.
Мне же было любопытно прочитать не столько про судьбу девушки, сколько размышления рассказчика о деревенских нравах (про физические наказания детей я уже выкладывала раньше). Вот еще одно отступление про общую бедность, которая приводит к безнравственности:
«... есть много народу, что от тесноты в избах целую зиму спят по чуланам да по пунькам либо по подклетям. Чуланчики такие, вроде деревенских часовен, погородят из хворостового плетня, либо просто на дворе, либо под сараем, и это называется «пуньками». Как женится кто в семье, сейчас и заводится такой пунькой — для молодой жены. «Вот, мол, тебе, касатка, удобьице! живи, радуйся, назад не оглядывайся!» И живут в этих апартаментах, пока детвора пойдет. А тогда уж с ребятками на зиму мать переходит в избу. Тут и старики, тут и муж с женой, тут и девушки взрослые, все это и на виду и на слуху, — такое безобразие. А куда денешься-то? Тут оно и «снохачество» это у нас заводится, тут и дети невесть чему до поры до времени поизучиваются, а опять-таки подеться некуда! Теснится народушко на просторной Руси, и трудно ему рассмотреть в волоковое окно свои нечисти».
Не стану лукавить, «Житие одной бабы» — достаточно тяжелая повесть, но, как мне кажется, подобные книги необходимо читать, дабы не питать иллюзий об идеальном прошлом. Как показывает мировой опыт, иллюзии — плохой фундамент для строительства модели будущего.
#рецензии #книги #цитаты
