Войну против Германии, Австро-Венгрии, Османской империи прозвали «империалистической», русские герои были и не малое количество, но в советской России воздвигнутые памятники героям сносили, воинские захоронения уничтожали. Спустя десятилетия наша страна вступила в ожесточенную войну за выживание с нацистской Германией и Первая мировая война была немного подзабыта. Она осталось на задворках истории, как и вторжение Наполеона, потому что страна пережила более трагичные события во времена Великой Отечественной войны.
Мы с вами вспомним, а может быть и узнаем что-то новое в истории нашей страны. Эти подвиги русских солдат оказали непомерное влияние на русское общество тех времен.
С пикой на немцев
30 июля 1914 года у деревни Любово, на тот момент территория Российской империи, взвод немецких конных егерей, в составе 20 человек, под огнем 3-го батальона 105-го Оренбургского полка отступил в болото у деревни Любово. Там на егерей, в составе уже 15 человек, напал казачий разъезд, в составе 4 человек, во главе с В. Астаховым. При поддержке пехотинцев во главе с поручиком Штейном казаки победили: немцы бежали, потеряв 4-х человек, в том числе 2-х убитых, В. Астахов убил офицера, а К. Крючков конного егеря. В результате боя Крючков был ранен — его увезли в телеге.
В лазарете Крючкова посетил командующий 1-й армией генерал П.К. фон Ренненкампф, который принял казака за командующего разъездом и наградил его первой Георгиевской медалью, тем самым Крючков стал первым георгиевским кавалером.
На самом деле, даже Астахову такая награда не полагалась по пункту 7 параграфа 67 Статута Георгиевского креста. Статут гласит: "Неисчислимы и разнообразны воинские доблести победоносного Российского воинства; посему, дабы отличить отменные подвиги, достойные награждения Георгиевским Крестом, от обычных, а начальникам, при удостоении к оному, дать в руководство примеры, включающие признаки истинно выдающихся отличий". В параграфе также упоминаются 58 пунктов, за какие заслуги удостаивалась самая высокая солдатская награда.
Сам Кузьма Крючков описывал тот бой следующим образом:
Часов в десять утра направились мы от города Кавалерии к имению Александрово. Нас было четверо — я и мои товарищи: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков. Начали подыматься на горку и наткнулись на немецкий разъезд в 27 человек, в числе их офицер и унтер-офицер. Сперва немцы испугались, но потом полезли на нас. Однако мы их встретили стойко и уложили несколько человек. Увёртываясь от нападения, нам пришлось разъединиться. Меня окружили одиннадцать человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течёт, но сознаю, что раны неважные. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею поодиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько нераненных лошадей носились в испуге. Товарищи мои получили лёгкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но все пустых, так — уколы в спину, в шею, в руки. Лошадка моя тоже получила одиннадцать ран, однако я на ней проехал потом назад шесть вёрст. Первого августа в Белую Олиту прибыл командующий армией генерал Ренненкампф, который снял с себя георгиевскую ленточку, приколол мне на грудь и поздравил с первым георгиевским крестом.
Первым об этом подвиге написал журнал "Нива" 23 августа 1914 года, в котором говорилось, что казак с четырьмя своими товарищами в разведке первым атаковал немецкий разъезд в 22 всадника, убив офицера.
В журнале «Искра» 24 августа 1914 года было иное описание подвига:
Разведочный отряд из четырёх казаков, в котором находился Кузьма Крючков, благополучно перешёл границу. Неприятеля нигде не было видно. Мало-помалу отряд углубился в Пруссию. В небольшой роще казаки заночевали. Утром в нескольких верстах от них показался разъезд прусской кавалерии в 27 человек. Когда пруссаки приблизились на расстояние ружейного выстрела, казаки спешились и открыли огонь. Офицер, начальник немецкого отряда, что-то скомандовал. Прусские кавалеристы стали быстро удаляться. Казаки вскочили на коней и с гиканьем помчались на неприятеля. Кузьма Крючков на своей резвой лошади обогнал товарищей и первый врезался в неприятельский отряд. Подоспевшие остальные казаки на мгновение увидели Крючкова, окружённого пруссаками и размахивающего своей шашкой направо и налево. Затем люди и лошади, — всё смешалось в общей свалке. Один из казаков увидел, как в этой свалке к Крючкову протискивается прусский офицер с обнажённой шашкой. Казак выстрелил. Прусский офицер упал. Крючков тем временем тоже выхватил винтовку и хотел выстрелить в прусского унтер-офицера, но тот ударил Крючкова саблей по руке, рассёк ему пальцы, и казак выронил винтовку. В следующий момент, несмотря на полученную рану, Крючков рассёк унтер-офицеру шею. Два пруссака с пиками набросились на Крючкова, пытаясь выбить его из седла, но Крючков ухватился руками за неприятельские пики, рванул их к себе и сбросил обоих немцев с коней. Затем, вооружившись прусской пикой, Крючков опять бросился в бой. Прошло несколько минут — и из 27 пруссаков, сражавшихся с 4 донскими казаками, остались на конях только три, которые и обратились в дикое бегство. Остальные были или убиты или ранены. Казаки послали вслед бегущим ещё несколько пуль. Кузьма Крючков один свалил 11 немцев и сам получил 16 ран. Ранен пулей. Шашкой разрублена рука. Остальные поранения пиками. Несмотря на всё это, Крючков до самого конца боя оставался в строю. Командующий армией по телеграфу поздравил наказного атамана войска Донского с награждением первым Георгиевским крестом в армии казака хутора Нижний-Калмыков, Усть-Медведицкого округа, Кузьмы Крючкова, который один убил 11 немцев, получил 16 ран пикой в себя и 11 в лошадь. Крючков родился в старообрядческой семье. Грамоте учился дома. Он не силён, но очень гибок, увёртлив и настойчив. Всегда был первым во всех играх, требовавших ловкости. Отец Крючкова небогат, занимается земледелием. После женитьбы Крючков и его жена были главной опорой всей семьи. Среди хуторян Крючковы пользуются заслуженной репутацией домовитых и религиозных хозяев.
В дальнейшем во всех рассказах про этот подвиг установилась численность казачьего разъезда - четыре человека (но есть версия, что казаков изначально было 6, но 2 отправили с донесением в часть). В последующих версиях менялись лишь количество ран полученных Крючковым и убитых им немцев.
Называются по меньшей мере 4 версии как описывался подвиг:
- Было 30 немцев, Крючков получил 13 ранений;
- Плакат «1-й герой» сообщал, что было 32 немца;
- Плакат «Геройский подвиг донского казака Кузьмы Крючкова во время схватки с немецкими кавалеристами вражеских кавалеристов» сообщал, что был 21 немец, а Крючков убил 10 немцев;
- Крючков убил 1 немца, но унтер-офицера.
Также портреты героя печатались на спичках, конфетах, пачках папирос.
Атака мертвецов: Осовец
В сентябре 1914 года немцы осадили небольшую русскую крепость Осовец, в 50 километрах западнее города Белосток. Крепость прикрывала стратегическое направление на Петербург от удара со стороны Восточной Пруссии, до границы с которой было всего 23 километра, и блокировала переправу через реку Бобр.
Крепость Осовец являлась системой соединённых траншеями четырёх фортов у реки Бобр. Крепость запирала проходившие через неё железную дорогу и шоссе на Белосток, важный региональный транспортный узел. Немецкой армии с тяжелым вооружением не представлялось возможным обойти крепость, т.к. других путей, кроме указанных выше, не было, лишь узкие тропы.
Первый штурм был предпринят силами 40 пехотных батальонов 8-й германской армии при поддержке артиллерии. Гарнизон крепости состоял из одного пехотного полка, двух артиллерийских батальонов, саперного и хозяйственного подразделений. Несмотря на численное преимущество противника, штурм был отбит.
Вторая массированная атака немцев была предпринята в феврале — марте 1915 года. 13 февраля начался обстрел фортов из осадных орудий калибра до 420 мм. Под Осовец привезли 17 батарей пушек особой мощности, в том числе четыре «Большие Берты» и 64 других, мало уступавших крупповским мортирам в разрушительной силе.
За неделю по крепости было выпущено около 250 тысяч только тяжелых снарядов, причинявших страшные разрушения. На территории плацдарма Осовца потом насчитали более 30 тысяч снарядных воронок. Большая часть германских снарядов улетела в реку Бобр и окрестные болота, разбив лед и сделав невозможными форсирование водных преград и атаку фортов самими же немецкими пехотинцами.
Ответным артиллерийским огнем русским удалось уничтожить несколько осадных немецких орудий. Это заставило немцев срочно отвести артиллерию за пределы дальности стрельбы русских орудий, прекратить штурм и перейти к позиционным действиям.
Июльские атаки стали третьим штурмом. Немцы собрали огромные силы для него, в состав атакующих входили: 14 батальонов пехоты, батальон саперов, 30 сверхтяжелых осадных орудий, 30 батарей отравляющего газа. Противостояли им лишь 5 рот 226-го пехотного Землянского полка и четыре роты ополченцев - итого девять рот против пятидесяти семи. Также русскую пехоту поддерживала артиллерия крепости. Атаки немцев не увенчались успехом.
Тогда, дождавшись подходящего направления ветра, в 4 утра 6 августа 1915 года немцы развернули против защитников крепости 30 батарей химического оружия. Зеленое облако хлора потекло из баллонов на русские окопы. Вдобавок немцы обстреливали крепость химическим снарядами с хлорпикрином.
От газа даже трава чернела и умирала; все медные предметы на плацдарме крепости — части орудий и снарядов, умывальники — покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; оказались отравленными хранившиеся без герметичной укупорки овощи и иное продовольствие. Человек, вдохнувший хлор, умирал в страшных мучениях, выхаркивая с кровью обрывки легких.
Противогазов у русских солдат тогда не было: первый противогаз был изобретен в России в 1915 году. До этого предпочитали защищаться марлевыми повязками со специальной пропиткой, либо смачивали водой обычные тряпки.
Посчитав, что в гарнизоне крепости все погибли, немцы пошли в атаку на передовую Сосненскую позицию предполья крепости, вынесенную от фортов на западный берег реки. На штурм заполненных умиравшими людьми окопов шли 14 батальонов ландвера - не менее семи тысяч пехотинцев.
Их встретили контратакой в штыки остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка. Около 60 харкавших кровью русских солдат - с обмотанными грязными тряпками лицами, без надежды остаться в живых они шли с героизмом в сердцах и единственной мыслью, забрать с собой в могилу побольше немцев. Вслед еще выжившие артиллеристы открыли огонь по врагу.
Ужаснувшись, от вида русских солдат, немцы в панике покидали поле боя повисая на проволочных заграждениях и желая только как можно дальше оказаться от этих "зомби". Немцы не были трусами и умели хорошо воевать. Вот только то, что они увидели 6 августа, не вписывалось ни в какие рамки. Это было за пределом реальности, с чем воевать немцев никогда не учили.
Крепость Осовец так и не была взята штурмом. К концу лета 1915 года общая стратегическая обстановка на фронтах сделала оборону этих укреплений бессмысленной для русской армии. 18 августа был отдан приказ об эвакуации гарнизона крепости, которая и завершилась к 22 августа. Немцам не оставили ничего: ни одного патрона, ни банки консервов. Когда нечем было тащить тяжелые пушки, в ременные лямки впрягались по 30–40 солдат. Все, что вывезти оказалось невозможно, было взорвано.
«Русская солдата»
8 декабря 1915 года на фронт Германской войны прибыл молодой русский доброволец Николай Попов. Он был зачислен в роту пешей разведки 88-го Петровского полка. Молодой человек был грамотным, знал иностранные языки, проявил сообразительность, неплохо стрелял — для разведки годен. Уже 20 декабря 1915 года рядовой Николай Попов с напарником отправился в ночной рейд на вражескую территорию, имея приказ захватить языка.
Однако в ходе обстрела напарника ранили, так что солдат Попов выполнил задание в одиночку. За приведенного пленного и образцовое выполнение приказа он был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. Ничего необычного вроде бы в этом не было: сколько таких добровольцев разными путями попадали на войну и сколько из них совершали подвиги! Вот только этот Николай Попов на самом деле был ученицей 6-го класса высшего Мариинского училища города Вильно — Кирой Башкировой.
С первых недель войны Кира вместе с сестрами и матерью откликнулись на призыв о помощи фронту. Вся семья ходила помогать раненым солдатам в госпитале. Но шестнадцатилетней Кире этого казалось мало. "Солдата" чувствовала несправедливость, Родина воюет, а она читает книжки героям и корпию щипает. Однако на фронт женщин тогда не брали ни под каким видом — ни добровольцами, ни даже санитарками.
Тогда она разработала хитрый план побега. Продав втихаря часть своих вещей, купила солдатское обмундирование и спрятала все это у подруги — дома могли бы найти и разоблачить беглянку. Кроме униформы были приобретены даже мужское нижнее белье и портянки, чтобы даже самых мелких деталей, которые могли бы ее выдать, не осталось от прежней девичьей жизни. Удостоверение ученика реального училища Кира добыла у двоюродного брата другой своей подруги — Николая Попова. Именно под этим именем ей теперь предстояло жить.
Но такой хороший план чуть было не сорвался. Уже на вокзале, куда худенького «новобранца» в полной военной форме проводили участвовавшие в заговоре подруги, к девушкам подошел знакомый и сообщил о побеге их знакомой по училищу — Киры Башкировой. На саму Киру, стоявшую рядом в новом обличье, он не обратил внимания.
Чтобы не выдать себя Кира ходила в баню только тайком и в редких случаях, хотя другие солдаты могли спокойно раздеться и посушить одежду над костром. Говорить она старалась басом, а родных в письмах просила ни в коем случае не присылать столь любимых ею конфет, зато слать побольше махорки — не для себя, сослуживцев угощать.
Надо сказать, что, сообщив домашним в первом же письме о своем побеге на фронт, Кира сразу их и предупредила, чтобы никаких попыток вернуть ее не предпринимали: все равно убежит снова, но тогда уж никаких писем пусть от нее не ждут.
В разведку Кира старалась ходить почаще, так как жалела своих старших товарищей. Мужикам по сорок лет, дома у них жены, дети — а ну как убьют и семья кормильца потеряет? Бывало, иные ее сами просили подменить в патруле. Не отказывалась никогда.
Секрет девушки раскрылся лишь когда она в бою получила легкое ранение и попала в госпиталь, хочется уточнить, что до лазарета Кира пошла на своих ногах, но по дороге свалил тиф. В госпитале, конечно, правда открылась уже для всех. Когда до полкового начальства дошло это известие, девушку немедленно демобилизовали, как не имевшую права служить в армии. Однако честно заработанную награду оставили за ней. Так что после излечения георгиевский кавалер Кира Башкирова отправилась домой.
Думаете, теперь она успокоилась? Ничуть не бывало. В 1916 году вновь бежала на фронт, вновь поступила добровольцем, но уже в другой полк, где ее не знали. Георгиевскому кавалеру всегда рады, так что взяли «излечившегося от ран ветерана» без лишних вопросов. До октября 1917 года «вольноопределяющийся Николай Попов» служила рядовым в третьем батальоне 30-го стрелкового Сибирского полка.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации, если понравилась статья буду благодарен лайку и комментарию!