Август-2022.
Несмотря на то, что прошло 20 лет с тех пор, как зрители впервые увидели Тома Фелтона в саге о «Гарри Поттере», а обесцвеченные светлые локоны, которые он носил, пока не стал совсем взрослым, давно ушли в прошлое, Том по-прежнему не возражает против того, чтобы время от времени его называли «Драко».
Келси Барнс — журналистка из издания «1883» беседует с Томом Фелтоном о его дебюте в спектакле «2:22. История о привидениях», о шоу «Пороховой заговор», о предстоящем выпуске мемуаров, а также почему Фелтон не возражает, когда спустя двадцать лет его продолжают спрашивать про «Гарри Поттера». И о многом другом.
Трудно представить, что в подростковом возрасте вы вдруг получаете роль, которая неизменно будет преследовать вас всю оставшуюся жизнь. Подобное решение приходилось принимать немногим в двенадцать лет. Но Том Фелтон не упустил удачу сыграть светловолосого злодея Драко Малфоя, и до сих пор его не угнетает тяжесть лихорадочной страсти и любви фанатов к своему персонажу и к франшизе в целом. Наоборот, это то, что Том полностью принимает. Он с теплотой вспоминает о своём взрослении в образе юного волшебника и о влиянии, которое оказал Малфой как на него самого, так и на его поклонников. Вот почему Том взялся за перо и написал «По ту сторону волшебной палочки» — мемуары, состоящие из баек, рассказов и волшебных воспоминаний из его жизни в Хогвартсе.
Если кто-то не знаком с творчеством Фелтона после «Гарри Поттера», позвольте ввести вас в курс дела. Помимо актёрских работ, среди которых роли в сериале «Флэш», фильме «Восстание планеты обезьян» и множестве других, в последнее время Фелтон склоняется к новым авантюрам, которые он описывает, как «слегка пугающие», но в которых стоит поучаствовать. Только в этом году Том дебютировал в качестве театрального актёра на Вест-Энде (*Вест-Энд — западная часть центра Лондона, в которой сосредоточена театральная и концертная жизнь — прим. переводчика) в спектакле «2:22. История о привидениях», кроме этого сыграл Гая Фокса в интерактивной постановке — иммерсивном шоу «Пороховой заговор», и, наконец, написал и выпустил вышеупомянутые мемуары. Спектакль, цифровое шоу и написание книги — это абсолютно новые виды деятельности для Фелтона, свидетельствующие не только о любви, которую Том питает к актёрскому ремеслу, но и о его стремлении постоянно бросать вызов самому себе и бесстрашно браться за что-то новое.
По своей сути Фелтон - любитель всевозможной творческой деятельности. Помимо ажиотажа вокруг «Гарри Поттера» и приглашениями на роли в других фильмах, Том начал сочинять и записывать песни. Музыка для него всегда была той отдушиной, где можно оставаться самим собой. Раньше Том пел только для себя самого, а теперь, после выхода нескольких мини-альбомов и синглов, Фелтон уделяет достаточно времени живым выступлениям в своём аккаунте, а также подготовке полнометражного альбома. То есть всему тому, о чём просили фанаты с момента выхода первого музыкального альбома в 2008 году. Как и всё, к чему Фелтон прикасался ранее, новые задумки неизменно получаются на отлично.
— Том, сказать, что ты в актёрской профессии большую часть своей жизни — это ничего не сказать. Ты работаешь с 1997 года. Оглядываясь на то, как продвигается твоя карьера, можно ли понять, насколько ты вырос, как актёр?
— Это безумие - думать об этом! С точки зрения развития, я полагаю, мне очень повезло, что я постоянно работал с 97-го года с одними из лучших, милейших и талантливейших людей в мире кино. Очень трудно научится тому, чего никогда не делал. Мне действительно повезло, что у меня были первоклассные примеры на съёмочной площадке и вне её. «Гарри Поттер» — самый продолжительный проект, но всё остальное, в чём я принимал участие, все другие персонажи глобально отличаются. Это позволило мне извлекать пользу из любого опыта, подходить к работе с большой энергией и наслаждаться каждым этапом съёмочного процесса.
— Ты осознал это только сейчас, по мере взросления, когда задумываешься об уже прошедшем, или тебе было понятно всё сразу?
— Да, мне необходимо анализировать. Например, такие мысли пришли мне в голову в вашей стране, в Канаде, где я снимался в фильме «Руководство для нянь по охоте на монстров», в котором мне довелось сыграть Бугимена. Мне не пришлось дважды думать, прежде чем согласиться на эту роль. Помню, когда вместе с командой мы читали сценарий, до меня вдруг дошло, что я самый взрослый актёр из присутствующих. Я был самым опытным, в то время, как все эти дети никогда раньше даже не были на съёмочной площадке. Надеюсь, для них я оказался хорошим примером, таким, какой был у меня, когда я был столь же юным. В этот момент я чётко осознал, как странно чувствовать себя ветераном на съёмочной площадке.
Работая с молодыми актёрами заметно, что они, конечно, менее искушены в профессии и больше нервничают, стремясь лучше сыграть. И тогда начинаешь применять на себя роль того, кто смог бы успокоить их. Как в спорте: для хорошего результата на поле не может быть лишь один игрок, всегда нужен кто-то, кто отбивал бы брошенный мяч. Для меня оказалось в новинку - стать тем человеком, кто подбадривает, поддерживает всех остальных, а не тем, кто сам напуган, как это случалось ранее.
— Получается, что ты прошёл полный круг, который теперь замкнулся. Это действительно приятно, что сейчас ты можешь быть тем, кем были для тебя такие люди, как Джейсон Айзекс и покойный Алан Рикман, когда ты был в том же возрасте, что и твои молодые коллеги.
— Да, это так. Признаться, проект, в котором я сейчас участвую- это то, чем я раньше никогда не занимался. Работать на сцене - это что-то совсем неизведанное, и поначалу я испытывал огромный ужас! Но думаю, что бояться чего-то нового — это нормально, даже хорошо. Мне так повезло во всём! Все актёры, с которыми я играю в спектакле, имеют огромный сценический опыт, каждый из них всю дорогу практически держал меня за руку. Я обожаю принимать новые вызовы, и этот театральный опыт определенно можно считать одним из них.
— Я читала, что ты впервые попробовал себя на сцене в возрасте шести лет, когда принял участие в местной театральной постановке — это правда?
— Да-да. Я ходил смотреть, как играет в школьных спектаклях мой старший брат. Я почти уверен, что мама силком таскала меня туда за собой. В конце концов, это и привело к тому, что я записался в некий драматический кружок. Вряд ли этот опыт можно считать значительным, помню, я изображал снеговика на заднем плане, то есть не играл никакого Шекспира или чего-то похожего (смеётся). Да, это было очень давно...
— А сейчас ты дебютируешь в Вест-Энде в спектакле «2:22. История о привидениях». В какой момент пришло осознание, что теперь, после стольких лет, тебе захотелось вспомнить свой детский театральный опыт и вернуться на сцену?
— Сначала я пошёл на эту постановку, когда в ней ещё играли другие актёры. В предыдущем сезоне в спектакле работал мой друг Джеймс Бакли. Однажды вечером я пришёл просто поддержать его, ничего не зная о пьесе, кроме того, что никогда раньше не видел историй о призраках на сцене. Я был так заинтригован! Очень хотелось узнать, насколько такой сюжет может быть страшным и, в тоже время, весёлым. Впоследствии я ходил на спектакль три вечера подряд! В нём столько всякой всячины, так много деталей, которые сразу и не заметишь, поэтому я ловил себя на мысли, что считаю минуты до того, как приду снова. А если честно, я смотрел спектакль пять раз! (смеётся).
— Ты явно был увлечён!
— Мне просто так понравилось! Хотя в то время я понятия не имел, что меня будут рассматривать в актёрском составе следующего сезона. Вообразите себе моё удивление, когда мне позвонили и спросили: «Хочешь сыграть в спектакле? Готов попробовать?» Я сначала подумал, что поскольку я был в театре так много раз, то это предложение было чем-то вроде рекламы: «Купи пять чашек кофе и получи одну бесплатно». Но оказалось никто даже и не знал, что я видел спектакль. Это действительно оказалось лишь счастливой случайностью.
— Каково было наблюдать за реакцией людей? После того, как ты столько раз смотрел спектакль просто, как зритель, смог ли ты увидеть со сцены, как реагирует зрительный зал на перипетии сюжета?
— Не вдаваясь в подробности, скажу, что события в пьесе постоянно меняются, всё происходит в очень быстром темпе, много внезапных сюжетных поворотов, поэтому в спектакле больше комедийных моментов, чем каких-то ещё. Да, это логично, что мы слышим реакцию зала. И даже если мы со сцены и не видим, как в определённые моменты зрители просто вскакивают со своих мест от внезапности происходящего, но мы точно чувствуем это.
— Театр сильно отличается от кино. На сцене всё происходит мгновенно, поэтому каждый спектакль не похож на предыдущие. Я знаю, что сценарий «Истории о привидениях» состоит из 140 страниц, и актёры вчетвером неизменно находятся на сцене целых полтора часа. Это, должно быть, совсем не похоже на то, что тебе приходилось делать на съёмочных площадках последние два десятилетия.
— О, Боже, ты напоминаешь мне о том ужасе, который я испытываю каждый раз, когда выхожу на сцену и панически пытаюсь вспомнить свои реплики! Хотя это и есть самое интересное. Каждый вечер что-то случается, идёт не так. То есть, я имею ввиду, что могу вдруг перепутать текст, сказать что-то неправильно то в одной мизансцене, то в другой. Невозможно предсказать все нюансы, которые неизменно происходят. Так, например, может случится, что один из персонажей должен по сюжету спокойно съесть оливку, а он вдруг чуть ей не подавился!
Не буду врать — поначалу работа на сцене казалась мне просто монументальной, непосильной задачей. На съёмочной площадке, насколько я могу делать выводы из своего опыта, нужно просто выучить текст за пару дней до съёмок, сняться в своей сцене и забыть эти реплики навсегда. Листы с текстом, которые в процессе трепетно прижимались к груди, потом просто выбрасываются. А играть спектакль — это совсем другое дело. Необходимо заставить свой разум измениться, потому что от постоянных повторов одного и того же мозг, как правило, пытается найти новые способы высказать мысль. Но, учитывая, что на создание пьесы тратится 5 лет, конечно, нужно максимально придерживаться сценария.
— А не было ощущения, что ты заново осваиваешь актёрское ремесло? Похоже это на то, что ты получаешь новое образование?
— Да, конечно. Именно так — я не столько переучиваюсь, сколько учусь заново. В широком смысле, так можно сказать о разных сферах жизни. Например, сотрудник колл-центра переживает, что у него порой не хватает духу выслушивать людей, но он вынужден делать свою работу. Так и актёр каждый вечер на сцене может корить себя за чрезмерные импровизации. Иногда трудно оценить, что хорошо, а что плохо. Если смотреть в целом, то и в искусстве, и в других областях любое мнение о происходящем может оказаться одинаково справедливым. И это в некотором смысле раскрепощает, помогает чувствовать себя менее зависимым, потому что дело же не в том, чтобы быть хорошим или плохим, как персонажи в пьесах. Речь идёт о том, что нужно чувствовать ответственность, чтобы не подвести других актёров, которые выходят со мной на сцену, а также всех людей за кулисами. Приходится очень тщательно готовиться и кропотливо работать, чтобы спектакль прошёл гладко, потому что театр — это командная работа.
— Ты недавно анонсировал свои мемуары «За пределами волшебной палочки: магия и хаос взросления волшебника». Любопытно узнать, почему ты решил, что сейчас самое подходящее время для издания воспоминаний? Расскажи, как долго ты работал над книгой?
— Я работаю над ней уже достаточно времени. Я всегда делал заметки о каких-то ярких впечатлениях в жизни. Я немного писатель — люблю всё записывать, у меня повсюду бесконечное количество блокнотов. Терялось многое, что я собирал в жизни, но вот почему-то почти каждую запись, которую я когда-либо делал, мне удавалось сохранить.
— Я такая же! Маленькие клочки бумаги, салфетки из кафе, любые листочки — всё годится для заметок.
— Я постоянно перебираю свои записи, перечитываю, чтобы понять, какие из них можно использовать. То есть, мемуары — это некий сборник историй о моей ранней карьере в кино. Однажды я понял, что чем больше записываю, тем воспоминания становятся менее чёткими, они тускнеют под грузом новых воспоминаний. И поэтому, чтобы они полностью не исчезли, я и решился взяться за книгу.
Издатели убедили меня объединить собранные за все года истории в одно большое повествование. Я действовал очень, очень осторожно, не торопясь, потому что хотел, чтобы всё получилось идеально. Многие из моих записей казались мне весьма забавными, поэтому я подумал, что, возможно, другим они будут тоже интересны, хотя не более того, всё же эти заметки — не самое невероятное чтиво. А оказалось, всё наоборот! Людям нравится слушать рассказы о ходе съёмок в «Гарри Поттере», о прослушиваниях, о людях, которые присутствовали на съёмочной площадке... Те, кто уже изучил мои заметки, уверили меня, что фанатам всё это очень понравится. А после успеха нашего фильма о воссоединении, снятого в 2020 году, думаю, что вернуться к воспоминаниям о тех годах будет особенно интересно.
— Каково было вспоминать своё актёрское детство, взросление на съёмочной площадке и весь шлейф от фильмов про Гарри Поттера? Ты узнал что-нибудь новое о себе, пока писал книгу?
— Думаю, что да. Было очень любопытно снова обратиться к хронологии всего, что произошло. После 10 лет съёмок в «Гарри Поттере» все события, как правило, сливаются в сознании, их трудно отделить друг от друга. Интересно именно из сегодняшнего дня посмотреть на всё, что было, потому что те ситуации, которые казались абсолютно обычными для ребёнка, мне, взрослому, кажутся просто сумасшедшими! На самом деле, я испытывал некий катарсис, пока писал каждую главу. Я прекрасно понимаю, как мне повезло. И точнее будет сказать, что в процессе подготовки сборника я не то чтобы узнал что-то новое о себе, но я заново осознал, как мне чертовски повезло, я не устаю благодарить всех, кто был частью моей жизни и помог мне стать тем, кто я есть.
— Читая твоё недавнее интервью в журнале «The Guardian», мне самой стало приятно от того, насколько ты признателен всем людям, которые расспрашивают тебя о годах, проведённых на съёмках «Гарри Поттера». Обычно думают, что если человек вынужден заниматься чем-то с детских лет, то это ему надоедает. Но ты всегда с удовольствием ведёшь такие разговоры, принимая и разделяя любовь поклонников к «Гарри Поттеру». Ты стал таким лояльным, когда повзрослел?
— Я, конечно, понимаю, почему никто не хочет отвечать на одни и те же вопросы. Совершенно неоспоримо, что фандом Гарри Поттера вечен, пламя фанатской любви не погаснет никогда. И это просто чудо! Мне было 14 лет, когда наш фильм подтолкнул целое поколение к чтению, к творчеству и необузданным фантазиям. И всё это передаётся следующему поколению поттерманов. Сейчас, чтобы поддержать меня в новой работе, поклонники приезжают из самых дальних стран, даже с Филиппин. Подобные поступки - это одна из причин, почему я каждый вечер задерживаюсь у служебных дверей театра. Я действительно стараюсь встретиться с молодыми людьми, которые прилетают со всего мира. Они все из абсолютно разных слоев общества, но их объединяет любовь к вселенной «Гарри Поттера». Не имея иной возможности выразить свою любовь, они ждут меня после спектакля. А я полностью разделяю их страсть к «Гарри Поттеру». Правда, бывают ситуации, когда мы, например, ужинаем с мамой, и в такие моменты я бы предпочел, чтобы меня не просили снять видео, сделать селфи или что-то в этом роде (смеётся).
— И это правильно!
— Но в остальном, я очень ценю тот позитив, которым наполнен фандом «Гарри Поттера».
— Я бы с удовольствием и дальше болтала с тобой о сочинительстве. Ты сочиняешь песни, в прошлом году выпустил музыкальный мини-диск, а теперь ещё и написал книгу. Будучи актёром, ты перевоплощаешься в персонажа, произносишь чужие слова. Но, как писатель, ты высказываешь исключительно собственные мысли. Ты испытываешь при этом неловкость, или для тебя всё происходит вполне естественно?
— Во время всего процесса написания книги я действительно чувствовал себя неуверенно. Ещё на прошлой неделе я периодически забывал, что кто-то и в самом деле собирается мою писанину читать! (смеётся). Делая заметки, я же всегда думал, что эти записи только для меня, точно так же, как всегда я сочинял музыку — лишь для себя. Я никогда по-настоящему не стремился, чтобы кто-то слушал эти песни, у меня не было необходимости самоутверждаться или зарабатывать своей музыкой. Начинаешь теряться, когда обнаруживаешь на телефоне сотню голосовых заметок, каждая из которых — это пара нот разных мелодий, которые я никак не могу собрать в одну песню. Но в последнее время я напрягся и стал подходить к делу иначе. Я не хватаюсь за все идеи подряд, а максимально направляю свои усилия для создания единого большого проекта.
То есть, у меня ощущение, что книгой я начал заниматься буквально вчера, хотя на самом деле прошло уже больше года. Было потрачено много сил, проделана масса тяжёлой работы, и именно поэтому сейчас я искренне доволен тем, что получилось. Я действительно с нетерпением жду возможности поделиться своими историями со всеми, кто захочет их прочитать. А вообще, видимо, когда пишешь, рисуешь или играешь на гитаре в своё удовольствие, если процесс самому приносит радость, то тогда по-настоящему остаёшься доволен результатом.
— Не хочу ставить тебя вопросом в неловкое положение, но всё же спрошу. Судя по тому, что мне попадалось в сети, люди просто умирают от желания увидеть, как ты в живую играешь свою музыку и поёшь. Предполагаются ли на горизонте какие-нибудь выступления, концерты?
— Честно признаюсь — сейчас я отношусь к своей музыке также, как в прошлом году к написанию книги. Я начал отправлять песни в профессиональные студии и шлифовать мелодии с помощью специалистов. То есть стал относиться к музыке немного серьезнее. Проблема в том, что сочиняется много, сложно выбрать что-то одно, чтобы довести до ума. Я собрал довольно обширный каталог черновых записей. Мне кажется, что нужно разгрести все существующие наброски, до того, как хвататься за новые проекты. Я считаю это в некотором смысле терапией: только воплотив в жизнь одну идею, можно переходить к следующей.
— Продолжая разговор о писательстве, признаюсь, что мне очень понравилось стихотворение «Повесть о двух образах мышления», которое ты прочитал в своём аккаунте вместе с Томом Робертсом. Прелесть вашего челленджа в том, что подобное стихотворчество всего за 4 минуты достигает нужного эффекта. А есть ли какой-нибудь писатель или музыкант, который вдохновил тебя на собственное творчество?
— О, это Том! Мы очень дружим. Наш челлендж можно назвать неким стёбом между двумя британцами, мы кидали друг другу реплики, спорили, не соглашались. Похоже даже, что мы ругались, возвращая друг друга на землю. В последнее время я сочинял музыку, похожую на старые песни в жанре хип-хоп, такие, как синглы Тупака, Ву-Танга и Эминема. То есть те, на которых я вырос, благодаря братьям, которые слушали такую музыку. Из писателей меня вдохновляет творчество Редьярда Киплинга и Роальда Даля, которые являются мастерами абсурдного юмора и лёгкости повествования, потому что способны создавать короткие, но такие весёлые тексты. Быть писателем — значит заниматься сочинительством всё время, потому что это очень захватывающий процесс.
— Кстати, если говорить о чём-то захватывающем… Ты играешь Гая Фокса в иммерсивном театрализованном эксперименте «Пороховой заговор» (*Иммерсивность — погружение в определённые, искусственно сформированные условия; виртуальное, цифровое шоу — прим. переводчика). Когда тебя пригласили принять участие в таком уникальном действии, ты согласился сразу?
— О боже, ты первый человек, который спросил меня об этом с тех пор, как я сам, наконец-то, увидел то, что получилось. Я посмотрел шоу пару дней назад. И знаешь, оказалось, что некоторым людям довелось посетить «Пороховой заговор» и «Историю о привидениях» в один и тот же день - я слышал, как чей-то рассерженный бойфренд сказал: «Черт возьми, мы уже видели тебя сегодня утром». Мне раньше не удавалось увидеть финальную версию «Порохового заговора», поэтому я был счастлив попасть на него. И был просто ошарашен! Такое шоу — это абсолютно новый опыт, я никогда не участвовал ни в чём подобном. Сопровождая передвижение зрителей по одному из самых знаменитых исторических зданий Лондона, постановщикам удалось совместить реальный театр с фантастическими возможностями виртуальной реальности. Это потрясающе!
Со мной, кстати, произошла забавная история: я опоздал к началу представления, поэтому не попал на то место, где должны были находиться только я и моя мама. Я предполагал, что это самый простой способ остаться незамеченным. Но так получилось, что мы с мамой оказались в разных группах, каждая из которых состояла из восьми незнакомых людей. Я считаю, что это просто огромное тайное благословение, потому что в итоге я получил потрясающие впечатления, как и обычные зрители. В моей группе были туристы с севера Англии, все примерно 55-ти лет. Где-то на полпути один из них вдруг спросил: «Погоди, так ты и есть тот парень?» (смеётся). Конечно, это показалось странным, но все он прекрасные люди, и мы вместе посмеялись.
— Какая потрясающая история! Догадываюсь, что намного интереснее находиться в большой компании, а не идти одному, тем более, что зрители по сюжету взаимодействуют с персонажами. Но ведь съёмки были сделаны заранее. Расскажи, ты относишься к этому, как к работе в кино, или всё же, как к игре на сцене, хотя и не видишь зрителей?
— Очень трудно объяснить, здесь столько всего перемешано. Сниматься для виртуальной реальности в формате 3D — это совсем не то же самое, что работать на киноплощадке. По сути, я как бы был заперт в клетку, которая находилась в огромном квадратном куполе, где 85 разных камер снимали меня со всех возможных ракурсов. Мне пришлось взаимодействовать с воображаемыми предметами, но снимаясь в «Гарри Поттере», я набрался много подобного опыта. Когда я понял, как это происходит, то всё встало на свои места. Благодаря профессионализму команды, мой герой выглядит потрясающе! Было очень здорово увидеть, как взаимодействуют многочисленные технологии интерактивного театра. Надеюсь, что в будущем я попробую ещё раз поучаствовать в чём-то подобном и улучшить навыки.
— Хочу снова обратиться к твоему интервью журналу «The Guardian». В нём ты упоминаешь о «синдроме самозванца». С подобным сталкиваются многие. Что ты посоветуешь тем, кто борется с этим ощущением?
— Очень важно во всём сохранять равновесие. Раньше я переживал из-за того, что мой успех — это не совсем моя заслуга. Согласитесь, что «Гарри Поттер» не имеет ко мне никакого отношения, ведь если бы я не оказался частью киносаги, то книги всё равно бы продавались, а фильмы были бы столь же успешными. И однажды наступает момент, когда нужно перестать мучится терзаниями и не придумывать проблем. Надо просто честно делать своё дело, и не переживать о том, что о тебе подумают другие. В этом есть доля правды. Потому что, как только начинаешь думать, что солнце светит тебе в спину исключительно за какие-то твои заслуги, то ты ставишь себя в крайне невыгодное положение, причём в равной степени, когда всё хорошо, и когда всё ужасно. Просто поймай волну и принимай как взлёты, так и падения.
— А скажи, вступая во вторую половину 2022-го года, чтобы ты ещё хотел получить?
— Прямо сейчас я бы не оказался от вкусного шоколадного мороженого (смеётся). На улице жарко! А если серьезно, то хочется чего-то простого, например, искупаться с моей собакой в океане. Уиллоу не видела океан с тех пор, как я уехал из Лос-Анджелеса, так что думаю, что она скучает по нему так же сильно, как я. Если не ещё больше.
— Твоя собака такая милая! Все видео с участием Уиллоу — это так прекрасно и искренне!
— (Смеётся) Я понимаю, почему так кажется, но не дай себя одурачить, как Уиллоу одурачивает меня!
— Спасибо за беседу, Том! Было очень приятно пообщаться. Надеюсь, ты получишь своё мороженое.
— Спасибо и тебе, Келси! Я собираюсь пойти и купить мороженное прямо сейчас.
Авторы: интервью - Келси Барнс, фотограф - Арвед Колин-Смит, стилисты — Холли Макнахтен, Эмма Уайт Терл, Фрэнки Нил.
Площадка - Бэнксайд Отель.
Источник: https://1883magazine.com/tom-felton
Перевод: Ольга Доманова. При участии Яны Горчаковой.