Территория Рязанского Поочья в эпоху раннего средневековья (II-VII вв.) была заселена финно-уграми. Их материальная культура представляет собой одно из самых ярких явлений в археологии лесной зоны России.
Памятники окских финнов расположены в пределах рязанского течения Оки, протяженность которой здесь составляет без малого 500 км и частично на ее крупных притоках таких, как Проня, Пра, Мокша, Цна. Ареал рязано-окских могильников занимает территорию чуть ниже от устья Москвы-реки на западе до Касимовской возвышенности и низовьев реки Цны на востоке. Памятники представлены как поселениями (селищами и городищами), которые в настоящее время почти не изучены, так и грунтовыми некрополями с многочисленными погребениями.
В настоящее время известно около 40 погребальных памятников рязано-окского типа, в которых изучено более трех тысяч погребений.
Рязано-окские могильники не имеют внешних признаков и открывались, как правило, случайно. Расположены они в основном на краю правого коренного берега Оки, на ее высоких и низких террасах или на дюнных всхолмлениях в пойме.
В большинстве случаев в некрополях насчитывается по несколько сотен погребений, что свидетельствует о длительном (до нескольких столетий) функционировании могильника. Прямоугольные погребальные ямы часто обносились оградками из колышков, ориентировка их различна, но преобладает восточная, юго-восточная и северо-восточная. Могильные ямы часто расположены четкими рядами.
Захоронения проходили в основном по обряду ингумации, вытянуто на спине. Почти все погребения сопровождались инвентарем: женщин хоронили в традиционном уборе с множеством деталей и украшений, мужчин с предметами воинского обихода, оружием и сосудами.
Часть захоронений производилась по обряду кремации на стороне и переносом остатков кремации в обычную грунтовую яму, где их располагали либо кучкой в центре, либо рассыпали по всей поверхности дна. Поверх кальцинированных костей в порядке ношения клали инвентарь.
Наиболее ранним памятником рязано-окской культуры является Кошибеевский могильник, ранние захоронения встречены также в могильниках Кораблино, Заречье, Шатрищи.
На большинстве рязано-окских могильников захоронения прекращаются ко времени не позже середины VII века. Этим же временем датируются и поселенческие памятники, гибнущие в ходе вооруженного штурма. Свидетельства тому – следы сильного пожара, находки человеческих костей со следами повреждений и железные трехлопастные наконечники стрел, характерных для кочевых народов. Лук и стрелы в культуре рязано-окских финнов не известны. Причиной разгрома на основной территории рязано-окских финнов, скорее всего, послужил вооруженный рейд или ряд рейдов кочевников приазовско-причерноморских степей, которые пользовались сложносоставными луками и трехлопастными стрелами.
Небольшая часть рязано-окского населения, продвинувшегося в районы озерной Мещеры и проживавшего на касимовском течении р. Оки, не пострадали во время катастрофы середины VII века. Вероятно, на их основе начинает формироваться локальные группы финно-угорского племени мещера, вошедшего впоследствии в состав Древнерусского государства и растворившегося в древнерусской народности.
Первые рязано-окские могильники были открыты в конце XIX века и почти сразу же начинается их научное изучение. В 1888 г. графом Ф.А. Уваровым был исследован Курманский могильник в Касимовском уезде, в 1892 г. членом Рязанской ученой архивной комиссии А.И. Черепниным начинается изучение Борковского могильника под Рязанью, осматриваются Пальновский и Гавердовский могильники, а в 1893 г. начинается изучение Кузьминского могильника. Полученный в ходе этих исследований яркий вещевой материал позволил первым исследователям безошибочно отождествить их с финскими древностями.
Инвентарь женских погребений
Женский костюм культуры рязано-окских могильников включал большое количество металлических украшений, вес которых в некоторых погребениях исчисляется килограммами. Костюм состоял из нескольких слоев одежды: нижняя рубаха, основная рубаха, богато декорированная ткаными полосами с вышивкой оловянным бисером или бляшками. Именно на этой одежде располагалось, очевидно, большинство украшений.
Вторым слоем костюма была распашная одежда типа кофты или платья. Практически вся одежда изготавливалась из шерсти, лишь в некоторых погребениях отмечены фрагменты льняной ткани, которые могут быть остатками нижней рубахи. О существовании теплой верхней одежды свидетельствуют находки фрагментов грубого сукна с мехом.
К украшениям головного убора относятся налобные венчики, височные подвески и накосники, к нагрудным украшениям – гривны, ожерелья из стеклянных, пастовых бус и бронзовых подвесок, круглые плоские бляхи, ажурные бляхи, дисковидные бляхи с крышечкой. Руки женщин украшались браслетами, нарукавными повязками и перстнями.
Для женских захоронений можно выделить две гарнитуры украшений, отличающихся, прежде всего, деталями головного убора, который одновременно выполнял сразу несколько функций – знаковую, обозначая возрастную группу, семейное положение, принадлежность к региональной группе, эстетическую и религиозно-магическую.
Для первого набора украшений характерен головной убор, основу которого составлял налобный венчик из кожаных ремешков с нанизанными на них бронзовыми пронизками. Кожаные ремешки сзади завязывались. Налобный венчик входил в состав девичьего головного убора. Венчики появляются в убранстве девочек с 6-7 лет. Они, вероятно, отмечали определенный этапно-возрастной момент их жизни.
Для второго набора украшений костюма характерен головной убор с парными накосниками в виде кожаных ремешков с нанизанными на них бронзовыми пронизками и бутылочными привесками на концах. Накосники крепились к головному убору с двух сторон при помощи проволочных височных колец или привязывались с помощью ремешков. В редких случаях в состав головного убора входил и третий накосник (затылочная кисть), который крепился к убору сзади.
Помимо особого головного убора, в костюме замужней женщины присутствует дисковидная нагрудная бляха. Нагрудная бляха с шестиугольной крышечкой имела сакральное значение, выступая в качестве оберега детородной функции женщины-матери.
Инвентарь мужских погребений
Комплексы мужского погребального инвентаря рязано-окских финнов свидетельствуют о воинском характере культуры со всеми присущими ей элементами – наборами оружия, престижными пряжками и поясными уборами, деталями конского снаряжения и во многих случаях дарами, состоящими из предметов женского убора.
Процесс формирования воинской культуры рязано-окского населения в гуннское и постгуннское время был непосредственно связан с развитием военной моды и обычаев в Европе эпохи Атиллы и последующего периода сложения варварских королевств.
Мужской костюм окских финнов был более интернационален по своей сути, чем женский, и включал общеевропейские детали, украшения и традиции их ношения. В мужском костюме отражалось влияние престижной воинской субкультуры, проводником которой были небольшие военизированные отряды, появившиеся на Средней Оке в V-VI вв. и сыгравшие важную роль в этнополитической истории региона.
В состав мужского костюма входили плащи-накидки, которые застегивались различными застежками в виде сюльгам или фибул.
Традиция застегивания одной фибулой плаща восходит к римскому военному обиходу, перенятому восточногерманскими и балтийскими племенами. К римским же традициям относится появление в комплексе мужского костюма воинских браслетов – одного на правой руке, реже – двух на каждой из рук. Они являлись обычной категорией инвентаря погребений представителей элиты.
Наиболее яркой деталью мужского костюма V века становятся крупные крестовидные фибулы.
Их находят по одному экземпляру в комплексах с большим количеством разнообразного инвентаря. Это позволяет считать крестовидные фибулы своеобразным маркером высокого положения погребенного. Наряду с погребениями «лидеров» появляются погребения с престижным воинским набором, в которых отсутствуют крестовидные фибулы, но встречаются гривны, боевые пары клинкового оружия, поясные наборы и богато украшенные уздечки. Несомненно, это были представители наиболее милитаризованной части населения, возможно, военные предводители или наиболее заслуженные воины.
Мужская одежда подпоясывалась, о чем свидетельствуют остатки кожаных ремней, часто богато украшенных бронзовыми накладками.
Все мужские погребения сопровождались предметами вооружения. Из оружия ведущее значение имели наконечники копий, наконечники дротиков с крупным двушипным пером и втульчатые топоры (кельты). В неординарных погребениях вместе с поясными наборами, традиционными наконечниками копий, дротиков и кельтом встречаются длинные однолезвийные ножи в ножнах (25-50 см). Иногда они составляли пару с длинными двулезвийными мечами, некоторые из них были европейских форм.
Основными элементами конских уборов, происходящих из погребений, являются железные удила с кольчатым трензелем, реже встречаются плети с бронзовыми обкладками рукоятей.
Веря в загробный мир, сородичи «снабжали» умерших в дорогу напутственной пищей, которую помещали в глиняные сосуды. Глиняные сосуды встречаются только в мужских погребениях.
Святилища культуры рязано-окских могильников
Весьма интересными памятниками культуры рязано-окских могильников являются святилища, открытые и исследованные раскопками. Самое известное из них расположено на северном мысу Старорязанского городища, где в эпоху раннего железного века располагалось укрепленное поселение городецкой культуры. В период культуры рязано-окских могильников слой древнего городища был снивелирован и здесь было устроено языческое святилище.
Культовое сооружение состояло из семи жертвенников, расположенных по кругу. Каждое из них представляло собой овальное или округлое углубление размером 2, 5 х 2 м. По краям этих ям в древности имелись столбовые оградки. В заполнении жертвенников выявлено много угля и золы, на основании чего можно предположить, в них разводились жертвенные костры. Среди углисто-зольного слоя встречено множество фрагментов керамической посуды, зерна пшеницы и ячменя, кости животных, различные бытовые вещи и украшения.
Система жертвенников была обнесена круговой оградкой. В центре этой системы, вероятно, находился столб – идол. Святилище функционировало в VI-VIII вв.
