1533 - 1537 год
Русь
В январе 1533 года умер правитель Руси, великий князь Василий Иванович (правил в 1505 – 1533 гг.). В Москву съехались князья и бояре. Среди прочих был князь Андрей Иванович Старицкий. Вскоре после восхождения на престол государства великого князя Ивана Васильевича (ему было три года) Андрей Иванович просил Ивана Васильевича и великую княгиню Елену, мать Ивана Васильевича, добавить к его вотчине отписанные города, согласно благословению духовной грамоты его отца. Андрея Ивановича почтили, как было принято для братьев великий князей, а сверх того дали ему шубы, кубки, коней иноходцев в седлах, но завещанных вотчин не добавили.
Понятно, в каком настроении покидал Москву Андрей Иванович.
В Старице нашлись те, кто начал наговаривать князю Андрею Ивановичу на великую княгиню Елену (фактическую правительницу государства). В Москве же нашлись подобные (не исключено, что они все действовали согласованно), которые начали наговаривать княгине Елене (и ее сыну Ивану Васильевичу) на князя Андрея Ивановича Старицкого.
Князю Андрею Ивановичу наговорили, что княгиня Елена и государь хотят его силой захватить и в тюрьму отправить. Когда эти слухи дошли до Москвы, княгиня Елена отправила в Старицу боярина князя Ивана Васильевича Шуйского да дьяка Меньшого Путятина в том заверить князя Андрея, что слова эти неправые, и что у великого князя Ивана и его матери великой княгини Елены подобного и в мыслях нет. Князя Андрея пригласили в Москву. Он приехал. Посетил Ивана Васильевича и его мать великую княгиню Елену. Те предложили назвать имена тех, кто наговаривает на них князю Андрею. Князь не назвал. Его отпустили в вотчину, заверив, что у великого князя и у его матери, великой княгини, на князя Андрея зла в сердце нет.
Однако наговоры с обеих сторон на том не закончились.
В 1537 году вновь наговорили князю Андрею, что его хотят схватить, а княгине Елене наговорили, что князь Андрей хочет бежать за границу. В те дни были проблемы с Казанью. Для их решения вызвали князя Андрея в Москву. Он же не поехал: сказался больным. Из Москвы к князю Андрею послали лекаря – мастера Феофила. Тот осмотрел князя Андрея, а вернувшись в Москву, объявил великому князю и великой княгине, что болезнь князя Андрея легка: на бедре болячка, а лежит в постели. И этим ввел в смущение великую княгиню Елену и её окружение.
От имени великого князя и его матери послали в Старицу посланников выведать, что там с князем Андреем на самом деле.
Те, через людей, которых заслали раньше, выяснили, что князь Андрей в Москву ехать боится, а вместо себя послал боярина своего князя Феодора Дмитриевича Пронского.
Тот еще не успел доехать до Москвы, как сын боярский князя Андрея князь Василий Фёдорович Голубов из ростовских князей, из Старицы прислал тайно ночью с докладом к боярину великого князя князю Ивану Федоровичу Овчине своего человека Еремку с вестью, что князю Андрею советуют утром бежать.
Иван Овчина доложил об этом великому князю, то есть, княгине Елене. Та отправила в Старицу крутицкого владыку Досифея, архимандрита симоновского Филофея, протопопа спасского Симеона заверить князя Андрея, что тому ничего не грозит. И предупредили, чтоб он ждал в Старице бояр Ивана Федоровича Овчину, князя Никиту Васильевича Оболенских, со многими боярами.
Было также велено встретить князя Фёдора Пронского и доставить его в Москву. Князя Федора встретили и в Москву доставили.
В Старицу же прибежал один из сопровождавших Федора Пронского - сын боярский Судок, сын Дмитрия Сатин, и сообщил князю Андрею, что его посланца схватили, и слух идет, что за князем Андреем, чтобы его арестовать едут Иван Федорович Овчина и Никита Васильевич Оболенский с людьми. Спустя немного времени прибежал из Волока сын боярский Яков Веригин и сказал князю Андрею, что в Волок приехали Иван Федорович Овчина и Никита Васильевич Оболенский с людьми, которые едут «тебя брать».
И князь Андрей с женой и сыном бежал из Старицы до Берновых сел Новоторжского уезда. А оттуда поехал в Великий Новгород.
В Новгороде же распространил грамоту: «Князь великий мал, а держат государство бояре. И вам, сего ради, мне служить советую, а я вас рад жаловать». И иные дети боярские приехали к нему служить. Грамоты князя Андрея привезли к великому князю за княжими печатями.
Из Москвы был немедленно направлен князь Никита в Новгород для пресечения действий князя Андрея. За князем Никитой велели войску из детей боярских идти во главе с князем Иваном Овчиной. Детям боярским новгородских помещиков велено было быть на Москву.
Князь Андрей про то слышал, и вышел со своими людьми навстречу князю Ивану Овчине. В Тохоли два войска встретились. Князь Андрей не рискнул сражение с князем Иваном Овчиной начинать и затеял переговоры. Князь Иван, не имея полномочий, от имени великого князя и великой княгини князю Андрею и его людям безопасность гарантировал.
После этого князь Андрей сдался и вместе с князем Иваном Овчиной прибыл в Москву.
В Москве князя Ивана Овчину за его гарантии выругали, князя Андрея арестовали и посадили. Жену князя Андрея и его сына Владимира также задержали и посадили за приставами на Берсеневе дворе.
Было также приказано схватить, пытать, кого казнить, кого в Наугольную стрельницу посажать ближайших бояр князя Андрея Старицкого, а именно: князя Фёдора Дмитриевича Пронского, князя Ивана Андреевича Пенинского-Оболенского, дворецкого князя Юрия Андреевича младшего Пенинского-Оболенского, конюшего князя Бориса Ивановича Палецкого, Ивана Умного, сына Ивана Лобанова-Колычева, шурина княжьего князя Ивана Андреевича Хованского, и князей прочих, и детей боярских, тех, которые у князя Андрея думу ведали.
Детей боярских великого князя помещиков новгородских, кто ездил к князю Андрею и к Новгороду с ним пошел, тех детей боярских, а именно, Андрея, сына Ивана Попкова, Гаврилу, сына Владимира Колычева, с товарищами в 30 человек, велел князь великий бить кнутами на Москве, и казнить: вешать по Новгородской дороге до самого Новгорода.
(Источник: ПСРЛ, т. 13, Татищев, т. 4)