22 января исполнилось 295 лет со дня рождения Готхольда Эфраима Лессинга (Gotthold Ephraim Lessing) (1729-1781) – основоположника немецкой классической литературы, одного из крупнейших европейских драматургов XVIII века. Вместе со своими последователями Иоганном Вольфгангом фон Гёте (Johann Wolfgang von Goethe, 1749-1832) и Иоганном Кристофом Фридрихом фон Шиллером (Johann Christoph Friedrich von Schiller, 1759-1805) Лессинг стал творцом золотого века немецкой литературы.
Лессинг – реформатор немецкой национальной театральной культуры. Самые известные его драматические произведения: «Эмилия Галотти», «Мисс Сара Сампсон» и «Минна фон Барнхельм, или Солдатское счастье». Главным нехудожественным сочинением писателя является трактат «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии», в котором он провел сравнительный анализ изобразительного искусства и изящной словесности на примере скульптуры.
Не будем говорить о литературоведческой ценности произведений писателя, подробнее погрузимся в его детство и юность, которые способствовали формированию его как великого писателя с острым критическим и сатирическим мышлением.
Интересно, что в жилах Лессинга была значительная доля славянской крови. Он родился в местности, где древний славянский элемент еще не был полностью вытеснен германским. Имя «Лессинг» – это трансформация верхнелужицкого названия «Лесник» – этимология понятна, как и славянское происхождение названия небольшого городка Каменец, или Каменц, в котором прошло детство Лессинга.
Лужицкие предки Лессинга («Лесники») онемечились еще в начале XV века, когда они уже писали имя на немецкий лад – Лессигками (Lessigk). В конце XVI столетия Клеменс Лессигк был лютеранским священником. Один из его сыновей, писавший свою фамилию как Лессинг, был известным богословом. Дед Готхольда Эфраима Лессинга, Теофил, известен своей педагогической деятельностью и защитой диссертации о религиозной терпимости. Наследственность по мужскому колену играла огромную роль в умственной жизни Лессинга. Его отец, Иоганн Готфрид, отличался обширными познаниями в области истории и филологии, знал восточные языки, а также английский и французский, занимался в Виттенбергском университете богословием и философией. Сочинение на латыни о реформации Лютера упрочило его репутацию, и Иоганн Готфрид получил приглашение в качестве «проповедника и катехизатора». Но его звали и в родной Каменец. Это приглашение показалось отцу Лессинга «внушением свыше», и он отказался от мысли о профессорской кафедре. В 1724 году он стал диаконом, в 1725 женился на дочери своего предместника, пастора Феллера, от этого брака родилось десять сыновей и одна дочь. Готхольд Эфраим был вторым сыном.
Родители воспитывали сына в духе лютеранского благочестия и послушания. О религиозном воспитании маленького Лессинга заботились чересчур много. «Он еще едва умел лепетать, а его заставляли молиться», – пишет его брат Карл, – «на четвертом и пятом году он уже знал, во что, почему и как он должен верить». Пятилетний богослов уже умел читать: для чтения ему давали Библию и катехизис.
О рано проявившейся индивидуальности мальчика говорит следующий факт. Родители Лессинга баловали сына, насколько это не противоречило их понятиям о воспитании. Они не поскупились даже заказать живописцу Габеркорну портрет сына красками. Художник хотел изобразить маленького Лессинга с птичкой в клетке, но ребенок потребовал, чтобы его нарисовали «с большой-пребольшой кучей книг». Это желание было исполнено.
Родители Лессинга мечтали о том, чтобы из него вышел хороший пастор, с этою целью желали отдать его в гимназию и подготовить к университетскому курсу. Лессингу шел восьмой год, когда отец стал хлопотать, чтобы саксонский курфюрст позволил принять мальчика в Афранеум – известную в то время среднюю школу.
С целью дать сыну более солидную подготовку перед поступлением в Афранеум отец отдал его в Каменце в латинскую школу, открытую молодым виттенбергским магистром Гейницем, человеком без обычного в то время школьного педантизма. Гейниц даже вызвал неудовольствие к себе богословов своими резкими статьями «О педантизме», «О легковерии», «О влиянии родителей на судьбу детей» и другими. Более того, Гейниц завел у себя в школе театральные представления. Вскоре после этого Гейниц, из-за направленных против него интриг, в которых участвовал и отец Лессинга, покинул Каменец. Его провожали искренние сожаления учеников, в числе которых был и Христлоб Милиус, в то время лейпцигский студент, а впоследствии близкий друг Лессинга.
Школа Святого Афра в Мейссене, куда только в двенадцатилетнем возрасте поступил Лессинг, была преобразована из «певческой и монастырской школы» еще Морицем Саксонским и сохраняла надпись, гласившую, что она посвящена «Христу и Наукам». Мальчик был сразу принят в 11-ю декурию, т.е. во второе полугодие первого класса, и, по тогдашнему обычаю, ему был надет парик.
Порядки в школе были строгие. Дети вставали в половине пятого, умывались во дворе из колодца, сами чистили себе платья и сапоги. По воскресеньям в течение восьми часов приходилось сидеть на службе в церкви. Курение и отдельные игры (карты, кости) были запрещены под страхом исключения из школы, позволялись только кегли и шахматы. О правильных физических упражнениях не было и речи, прогулки также занимали немного времени. В школе практически не соблюдалась гигиена, ученики постоянно жаловались на то, что оловянная посуда никогда не моется. Старшие ученики дежурили в роли «столовых надзирателей», но и они часто отделывались от жалобщиков лакомствами и даже денежными взятками. Под предлогом развития прилежания учеников не столько обучали, сколько заставляли учиться вне классов, на что, кроме обычных часов, было посвящено еще 60 дней в году. Каникул не полагалось.
Преподавание имело классический, скорее даже, лжеклассический характер. Из 32 часов в неделю 15 отводилось на латинский язык. Даже закон Божий, включая катехизис Лютера, преподавался на латыни, что удивило бы даже самого Лютера. Что касается немецкого языка, то им занимались только при переводах с латинского, обращая внимание на так называемую «чистоту» слога, в младших классах писали канцелярским слогом письма к родственникам, а в старших – иногда сочиняли речи.
О времени пребывания Лессинга в школе сохранились любопытные официальные отзывы, или так называемые «цензуры», составленные о нем его преподавателями. Из «цензур» известно, что он имел «миловидную и приличную внешность», отличался «упрямством и дерзостью», имел «отличные способности и прилежание», «острый ум и замечательную память», «пытливый и разносторонний ум, слишком, однако, раздробляющий свои силы».
Известны и некоторые факты, дополняющие эти характеристики. За особые успехи Лессинг вскоре был освобожден от платы за учение. 14-ти лет от роду он уже считал себя философом и даже пытался поучать своего отца, который при любом удобном случае выражал мнение, что с каждым годом мир становится все хуже. Юный философ имел более оптимистичные взгляды, которые выразил в длиннейшей поздравительной речи на тему: «О равенстве одного года другому» по случаю наступления 1743 года. Несмотря на соединение в ней юношеского задора с усвоенными в школе мнимофилософскими приемами, эта речь любопытна как первая проба пера будущего великого писателя. Аргументация мальчика-философа искусна и порою остроумна, слог можно назвать даже чистым по сравнению с тем, как тогда писали не только ученики, но и учителя.
Лессинг прекрасно знал латынь и философию, серьезно занимался математикой, даже перевел несколько книг Евклида. Вместе с тем он самостоятельно изучал классических писателей – не с грамматической точки зрения, как было принято в школе, а потому, что всерьез восхищался их поэтическими талантами. Гомер, Анакреон, Плавт, Теренций и Феофраст были его любимыми авторами. Под влиянием Анакреона Лессинг пишет свои первые лирические опыты, Плавт и Теренций были его первыми учителями в области драматургии.
Сам Лессинг так пишет о своей первой комедии «Молодой ученый»: «Это был единственный сорт дураков, который мне еще в то время должен был стать весьма знакомым. Я вырос посреди этой мерзости; удивительно ли, что мое первое сатирическое оружие обратилось в эту сторону?» Первые наброски комедии были сделаны Лессингом еще весной 1745 года, когда, по случаю праздников, он гостил в родительском доме. В окончательном варианте комедия появилась лишь через два года, когда он был уже студентом в Лейпциге. Эта комедия имеет огромное значение в биографии писателя: она является выражением внутреннего переворота, освободившего Лессинга от негатива, переполнившего его в Афранеуме. «Комедия научила меня познать самого себя», – говорит Лессинг. У него стало развиваться тонкое художественное чутье.
По словам ректора Грабнера, нет «ни единой области знания, на которую не набрасывался бы его пытливый дух, но ему надо часто напоминать, чтобы он не раздроблял своих сил» и еще: «Это конь, требующий двойного корма, уроки, которые для других слишком трудны, для него легки, как перышко. Для нас он уже почти не годится».
Вскоре после выхода из школы Лессинг явно осознавал, что из него не выйдет ни богослов, ни педагог. Богословские догмы были чужды его критическому духу, педагогическая деятельность не привлекала. Он стремился освободиться от оков классического формализма, от подражательства античным и французским драматургам, и, посредством науки, познать мир и жизнь в ее реальности…
В нашей библиотеке имеются все самые важные произведения великого немецкого писателя в оригинале. Есть и переводы его произведений на русский язык. Добро пожаловать к знакомству с писателем!
Черникова Наталья Анатольевна, библиотекарь отдела литературы на языках народов мира
