Год в "Версале" пролетел незаметно. Белка в течении первых минут в городской квартире повела себя как зрелая опытная аристократка, со дня своего рождения вышагивающая по дубовому паркету.
Спала исключительно в постели, на СВОЕЙ подушке. Гуляла три раза в день на общем выгуле, за пару недель расставив все акценты таким образом, что её, эту, по совести говоря, двадцатипятисантиметровую малявку, приехавшую из каких то...Гребеней, безоговорочно признали вожаком всей выгульной стаи.
Мыть лапы после прогулки даже приучать не пришлось - Белочка и помыслить не могла не умывшись приступить к трапезе, или отойти ко сну. Гигиенические процедуры должны быть выполнены в обязательном порядке.
В дождливую погоду гулять отказывалась, и как только видела перед парадной лужу, тут же категорически разворачивалась и взбегала по лестнице наверх, откладывая все свои делишки до следующей прогулки.
Написать дома - и помыслить об этом невозможно было для неё, даже в глубокой старости.
Две вещи, к которым её так и не удалось приучить - любители натуралки, ликуют - это к сухому корму, и к гулянию, именно гулянию на перепис-перекак, на поводке. Сотни поколений французских аристократов взбунтовались в ней, когда их потомка попытались вынудить пользоваться туалетом на глазах публики. Белочка, крайне трепетно относилась к этому интимнейшему, с её точки зрения, процессу, и скрывалась с глаз долой.
И что говорить... ах, эта Франция...ах ...эти нравы... занятия любовью, Белочка, не считала чем то порочным и делала свои сексуальные увеселения достоянием гласности легко...и непринуждённо. О её выходках на этом поприще летом судачил весь наш дачный посёлок. О нравы...
Первый год жизни Белки в городе пролетел как один миг, и мы опять уехали с деревню. С Белочкой и с Долькой.
Всё дорогу Белка вела себя как обычно и только километров за тридцать (КАК???) почувствовала неладное.
И чем ближе мы подъезжали к Гребеням, тем ниже падал дух Белочки. Возвращение к "городу своего детства", похоже, её совсем не радовало.
Бабушке она конечно очень обрадовалась, своей дочке Джульке тоже, и мужу Биму и вообще всей собачьей стае деревни, но... бегать за трактором ей мешал бант на топ-ноте, и, хоть на лето и подстиженная шерсть "под вестика", просто таки отталкивала её от так любимых в прошлом луж...
А когда пришла первая ночь... Белка выступила жёстко и убедительно! Вечером же пущенная в дом строгой бабушкой, как всегда по старой памяти на коврик, Белочка тут же вспрыгнула ко мне на кровать и легла на подушку.
Бабушка в раздражении от такой редкостной антигигиеничности, попыталась прогнать Белку, но та, приготовилась умереть, но с кровати не сойти. И что то в её глазах было такое....такое...
"Эээх, испортили собаку": сказала моя бабушка,тем самым выдавая Белке индульгенцию на всё оставшееся лето...и на всю оставшуюся жизнь.