Сегодня я решила уйти из дома навсегда, потому что иного выхода просто не видела. Но ещё позавчера у меня такой мысли не было. При том что именно тогда от меня ушёл муж к другой. Но, как выяснилось позже, это было ещё не самое серьёзное испытание, которое выпало на мою долю.
Я сейчас очень волнуюсь, но... Давайте по порядку. Во всяком случае, я постараюсь придерживаться хронологии событий. Пусть это и не просто, учитывая моё теперешнее состояние.
Итак. Сразу сообщить всем своим родственникам, друзьям и знакомым, что Виталий ушёл от меня, и я теперь одна, меня вынудили обстоятельства. Потому что он бросил меня накануне моего дня рождения. За день до праздника, рано утром он сообщил мне о своём уходе. Сказал об этом во время завтрака. А как поел, так сразу и начал собирать свои вещи, а заодно (наверное, чтобы не так скучно было собираться) растолковывал мне причину своего ухода.
— Ты, я надеюсь, понимаешь, — произнёс он, — я мог бы вообще ничего тебе не объяснять. Потому как не обязан!
— Я понимаю, — с благодарностью ответила я.
В тот момент я была уверена, что именно так, во всём с ним соглашаясь, и нужно отвечать, если я хочу исправить положение. Но на Виталия это не произвело ожидаемого мною эффекта. Он брезгливо поморщился после этих моих слов и махнул на меня рукой
— Не смеши меня, — сказал он. — Ничего ты не понимаешь. И вообще, что ты можешь понимать? Живёшь в каком-то выдуманном мире. И даже не замечаешь, что уже давно оторвалась от реальности.
Я слушала его и мне было очень грустно. В тот момент я думала, что ничего хуже, ничего страшнее в моей жизни не было, нет и быть не может. И, что — да, я действительно оторвалась от реальности. Ничего, кроме дома, не вижу.
Но! Если бы я только знала, чем всё это закончится, и какой оборот, какое развитие примут события в связи с его уходом, я бы так не думала. Да, мне было страшно, когда Виталий уходил. А ещё он при этом тщательно собирал свои вещи, стараясь ничего не оставить.
— Это чтобы тебе ничего не напоминало обо мне, — объяснял он. — Не хочу вселять в тебя надежду, что когда-то ещё вернусь.
Его слова наполнили моё сердце ужасом. Но всё это было ерундой, по сравнению с тем, что произошло на следующий день и через день.
Впрочем, я опять отвлеклась.
Мой муж, как вы уже поняли, уходил от меня более чем спокойно. Полнейшее равнодушие и невозмутимость. Другое дело — я. Я была просто подавлена случившимся. Я, в прямом смысле слова, не понимала, как жить дальше.
«Что же мне теперь делать? — в отчаянии думала я. — Вот он сейчас уйдёт и... Чем я стану заниматься? Вот сейчас он уйдёт и... меня не станет».
Я в тот момент нисколько не сомневалась в том, что после ухода мужа меня не станет. Я была в этом абсолютно уверена. Мне даже казалось, что я чувствую, как постепенно растворяюсь в воздухе и становлюсь всё более и более невидимой, неосязаемой.
А Виталий ничего этого не замечал. Ну, это и понятно. Он вообще не смотрел в мою сторону. Был занят исключительно сбором своих вещей.
— Мы — чужие люди, Наталья, — безэмоционально говорил он, укладывая свои вещи в чемоданы, мешки, коробки, сумки и рюкзаки. — Что у нас общего?
Я ходила за ним, как тень, как всегда, стараясь хоть чем-то помочь.
— Дочери, — робко ответила я, подавая ему, когда он что-то требовал, то одно, то другое.
— Дочери! — воскликнул Виталий. — Ха, ха. Подай рубашку. Да не ту. Вот эту. При чём здесь они, Наташа?! Я ведь ухожу не от дочерей, а от тебя. Понимаешь? Поэтому... Кстати, а ты уверена, что девочки от меня?
— Уверена, — ответила я. — От тебя. У меня больше никого не было.
— Что-то я сомневаюсь, — произнёс он.
— Честное слово, — сказала я. — Это твои дочери.
Прежде чем продолжить, Виталий немного подумал.
— Ну, допустим, — сказал он, внимательно рассматривая наволочки, простыни, пододеяльники, подушки и одеяла, которые собирался забрать. — Тогда мы сделаем вот что. Давай не будем впутывать в наши с тобой отношения ещё и наших дочерей. Договорились?
— Договорились, — ответила я.
— Вот и славно, — думая в этот момент о чём-то другом (наверное, о том, как бы чего не забыть, чтобы после не возвращаться) задумчиво продолжил Виталий. — А кроме того, Наташа, я давно собирался тебе сказать, да всё как-то было не досуг.
В этот момент он снова отвлёкся на более важные вещи.
— А это что? Пижама? Почему она здесь? Её место — в другом шкафу. Так нельзя, Наташа. Нужно быть собраннее, понимаешь? Собраннее! Пижама и вдруг висит вместе с рубашками. Да теперь-то чего суетиться. Поздно. Куда ты её вешаешь? Сюда давай. Не понимаю, как я только жил с тобой всё это время, Наташа? Почему терпел? Почему раньше не ушёл? Чего ждал? Ведь, ну, сил никаких нет. И я давно хотел тебе сказать, да всё как-то некогда было. Я ведь давно люблю другую. Ну, как давно. Что-то около года.
— Другую?
— Да. А что? Почему ты спрашиваешь?
— Не почему. Так. Просто.
— У тебя всё просто, Наташа. Чего не коснись — всё просто. Потому что ты живёшь как во сне. Наверное, поэтому легко можешь просто перебить меня глупыми вопросами, даже не замечая, что мне это неприятно. Откуда в тебе это, Наташа? Нет, если ты не хочешь меня слушать, так и скажи. Но зачем же унижать?
— Извини, что я тебя перебила. Продолжай. Я слушаю.
Прежде чем продолжить, Виталий с интересом рассматривал пару носков, пытаясь понять, из одной ли они пары или нет.
— Ты её не знаешь, — говорил он при этом. — Да это и не так важно. Важно другое, что я, наконец-то, могу быть счастливым.
Здесь он снова отвлёкся.
— Ничего не понимаю, — произнёс он. — Это вообще мои носки?
— Твои, — уверенно ответила я.
Виталий посмотрел на меня с таким удивлением, как обычно, смотрят в зоопарке на какое-нибудь диковинное животное, которое до этого никогда не видели.
— Ладно, после разберусь, — сказал он и, немного подумав, продолжил. — А с тобой, Наташа, у меня счастливой жизни не получилось. Сколько мы уже вместе? Двадцать лет?
— Двадцать пять, — уточнила я. — Почти.
— И всё в пустую, — продолжил он. — Всё насмарку. Ты вон даже пижаму мою и ту...
— Прости за пижаму, Витя. Я больше так не буду. Сама не понимаю, как такое могло произойти.
— А я тебе скажу, Наташа, как это получилось. Всему причиной твоя безалаберность. Да, дело даже не в пижаме. Если бы только она. И это несмотря на все мои старания.
— Я признаю, что во многом виновата перед тобой.
— Это само собой, Наташа. Но я не собираюсь сейчас тебя в чём-то обвинять. В конце концов, я мужчина, а ты женщина. И я буду выше этого.
— Но я могу всё исправить. И ты простишь меня.
— Не извиняйся, Наташа, — произнёс Виталий. — Ведь я на тебя не сержусь и зла на тебя не держу. А исправить? Слушай, а ты не знаешь, где мои наборы шнурков от ботинок. Ах, да вот же они. И тоже не на своём месте. Кто бы сомневался. Эх, Наташа, Наташа. В кого ты такая? Не понимаю. Как ты жить-то собираешься без меня?
— Может, всё же с тобой? А, Витя? Я исправлюсь. Я всё-всё буду складывать на свои места.
Виталий усмехнулся.
— А ты забавнее, чем я думал, — сказал он. — Только исправить, Наташенька, не получится.
— Почему не получится?
— Поздно потому что исправлять. Да и нужды нет. Лучше помоги мне вещи до такси донести. На это-то ты хоть способна?
— Конечно, — с радостью согласилась я, потому что в тот момент готова была для него на всё.
Виталий к тому времени уже всё собрал и мы вдвоём начали выносить вещи из квартиры и отвозить их на лифте вниз, к подъезду, где его ожидало такси.
— С наступающим днём рождения тебя, Наташа, — последнее, что сказал Виталий, пред тем как сесть в такси, захлопнуть дверь и уехать.
«Он не забыл про мой день рождения, — радостно подумала я. — Он помнит! Значит, ещё не всё потеряно. Ещё есть шанс, что он вернётся».
И после этого я ещё долго стояла на улице у своего подъезда и смотрела туда, куда он уехал, надеясь, что, может быть, он вернётся прямо сейчас.
Мимо меня проходили люди. Среди них были и знакомые. Они здоровались со мной, интересовались, что случилось, спрашивали, почему я на улице, почему плохо выгляжу, и не нужна ли мне помощь.
— Мужа жду, — охотно отвечала я каждому, кто спрашивал. — Он ушёл от меня, а я вот стою и жду, что он вернётся.
— А-а. А он скоро обещал вернуться?
— Ну, как скоро. Вообще — нет. Скоро не обещал. Но... Вдруг. Всякое ведь бывает. Почему бы и нет?
— Так, может, его лучше дома ждать?
— Нет, — уверенно отвечала я. — Дома не лучше. Лучше здесь. Ему будет приятно, если он увидит, что я его ждала.
Я пошла домой, только когда Стелла (моя младшая дочь) из института пришла.
— А как же день рождения? — спросила она, узнав, что её папа от меня ушёл.
— Отменяется, — ответила я. — Сейчас обзвоню всех, чтобы не приходили.
Вот так и получилось, что вся моя родня, мои друзья и знакомые узнали, что меня бросил муж. И всё из-за несостоявшегося дня рождения.
А иначе? Ну, разве бы я стала трезвонить об этом на весь мир? Нет, конечно. И уйди Виталий от меня в другой какой-нибудь день, никто бы вообще ничего не узнал. Во всяком случае, до тех пор, пока бы мы не развелись. Правильно?
А так, что? Они ведь все были приглашены. И должны были завтра прийти. А я никого не хотела видеть. И хотя для праздника уже было всё готово, не считая некоторых мелочей, я решила ничего не праздновать.
А что праздновать-то? Свои 45 лет? Да ещё и после того, как муж ушёл? Нет уж.
Тем более что день моего рождения совпадает с днём нашей с Виталием свадьбы. И завтра могло быть ровно 25 лет! И по всему получается, что праздновать нечего, а впору скорбеть.
Ну, вот я и начала обзванивать всех приглашённых, чтобы не приходили.
— Хочу сообщить, — грустным голосом сообщала я каждому, — что ко мне завтра приходить не надо. Потому что всё отменяется и никакого дня рождения не будет. И вообще, больше ничего не будет. Никогда! Потому что моя жизнь кончилась, а дальше будет только хуже.
Не знаю, как у вас, но мои родственники, друзья и знакомые особой тактичностью и щепетильностью не отличаются. Вот чего нет, того нет. Наоборот. Только повод дай сунуть свой нос в чужие дела. Особенно в мои. И ладно бы если я жаловалась или совета просила, или взывала о помощи. Так ведь нет.
Просто говорила, что мне плохо, что хуже не бывает и не хочу ничего праздновать, а хочу одного, спрятаться куда подальше и никого не видеть.
И, конечно же, сразу сыпались вопросы. Как под копирку.
— Почему? — трагическими голосами спрашивали они. — Что случилось? Куда спрятаться? От кого? Зачем?
— Затем! — отвечала я и пускалась в подробные объяснения.
Вот, что за люди? А?
Врать я за сорок пять лет так и не научилась (наверное, потому что плохо старалась), поэтому говорила правду. В итоге, все мне посочувствовали, сказали, что понимают моё состояние и не приедут.
А сами взяли и приехали!
Если бы я знала, что так будет, я бы из дома сбежала куда-нибудь подальше. Чтобы никого не видеть. Ведь хотела побыть одна. Так нет.
Но больше всего меня поразило другое. Никто, из приехавших ко мне на следующий день, особо и не переживал. Наоборот. Настроение у всех было приподнятое. И причина тому — не мой день рождения, нет. А то, что я теперь, по их мнению, свободная женщина.
Да, кстати! Чуть не забыла. Свекровь тоже приехала. Она ведь тоже была приглашена. И ей, как и всем, я тоже позвонила. В отличие от других, кого я обзванивала, свекровь не стала утомлять меня глупыми вопросами. Сказала, что всё поняла, и сразу выключила телефон. Я ещё тогда хорошо про неё подумала.
«Вот, что значит, по-настоящему культурная, интеллигентная женщина, — подумала я, — всё сразу поняла и не стала лезть в душу».
Господи, какой же наивной я была, когда так думала про свою свекровь.
А в полночь явилась домой Вика, моя старшая дочь.
— А меня твой отец бросил, — сразу сообщила я ей. — И день рождения завтра отменяется.
— Скажи честно, мама, — спросила Вика. — Тебе было обидно?
— Было. Очень. Но я сумела удержать себя в руках.
— Другими словами, ты молча, как обычно, проглотила обиду. Небось, ещё и вещи ему помогала собирать? Да?
— Доченька, ты не понимаешь.
— Да всё я понимаю, мама, — ответила Вика. — И твоя философия мне ясна. Обида — не кость, глотай сколько хочешь — не подавишься. Ведь так? Главное, глотать обиду следует, не жуя. Как горькую пилюлю. Правильно? Чтобы горечи не испытывать.
— Когда ты выйдешь замуж, и у тебя будут две дочери, ты тоже научишься не обижаться, — ответила я.
— Я не собираюсь выходить замуж. И детей у меня не будет.
— Собираешься всю жизнь с матерью прожить? Правильно. Будешь теперь вместо своего отца меня обижать. Его нет, и ты займёшь его место. А я стану всё это не замечать. Как пилюли горькие.
— А вот сейчас, мама, было обидно.
— Обидно, доченька? Ну, извини. А ты, как я, поступай.
— Как?
— Не замечай. Сама же говорила. И всё у тебя будет хорошо. Или ты думаешь, что сказанное только что тобою мне — это было не обидно?
— Я хотела как лучше.
— И твой отец тоже хотел как лучше. Всегда. Даже не задумываясь, что это самое «как лучше» может быть обидно.
— Прости, мама.
— Ерунда. Я не жевала.
— У меня есть идея.
— Какая?
— Тебе нужно срочно выйти замуж.
В это время распахнулась дверь комнаты младшей дочери.
— Правильно, — радостно закричала Стелла.
— Ты почему не спишь? — спросила я.
Стелла махнула на меня рукой.
— С вами уснёшь, — ответила она. — Кричите на весь дом.
— Мы не кричим, а разговариваем, — строго произнесла Вика.
— Ну, разговариваете на весь дом, — согласилась Стелла. — А ты, Вика, права. Маме срочно нужно выйти замуж. И я даже знаю, за кого. У нас в университете заведующий кафедрой недавно овдовел. Ты ему очень нравишься. Выходи за него.
— С чего ты взяла, что я ему нравлюсь? — спросила я.
— Потому что он сказал мне, что я очень красивая, — ответила Стелла.
— И каким боком я здесь?
— А таким. Я сказала, что вся в тебя. А он сказал, что хорошо было бы посмотреть на тебя. И когда ты приходила в университет, полгода назад, помнишь?
— Ну, помню. И что?
— Я ему тебя показала.
— А он, что?
— Он хотел сразу с тобой познакомиться, — ответила Стелла. — Но я не разрешила. Сказала, что ты ещё замужем. Но я уже тогда понимала, что вы с папой скоро расстанетесь. И посоветовала ему запастись терпением.
— Ты с ума сошла? Что он подумает о нашей семье?
— Мама права, — вмешалась в разговор Вика. — Не нужен тебе никакой заведующий кафедрой.
— Почему это? — обиделась за своего кандидата на мою руку и сердце Стелла.
— Потому что, — ответила Вика. — Они все малахольные.
— Да ладно, — сказала Стелла.
— Вот тебе и ладно, — безапелляционно продолжала Вика. — Знаю я этих заведующих кафедрами. Они все, как один, странные. Эмоций — ноль. А прежде чем на что-то решиться, будут долго думать.
— Ничего подобного, — сказала я. — Я знала одного заведующего кафедрой. Историю преподавал. И никакой он не малахольный. Вполне себе такой шустрый был.
— Так это когда было-то? — спросила Вика.
— В начале 90-х. Я тогда в институте училась.
— Нашла с чем сравнивать, — сказала Вика. — Тогда люди другие были. Всем приходилось шустрить. Иначе было не выжить. А сегодня не те времена. Застой. Богатство на людей само валится. Зарабатывают деньги в интернете, не выходя из квартир. До смешного доходит, даже в магазин уже сами не ходят, всё через интернет заказывают. Обленились все. Особенно те, которые кафедры возглавили. Сидят на высоких окладах и думают, что схватили за хвост птицу счастья. А того не видят, что настоящее-то счастье мимо них проходит. Поэтому выходи-ка ты лучше замуж за нашего сантехника.
— За кого? — в один голос спросили я и Стелла.
— За нашего сантехника. А что? Он тоже недавно развёлся. К тому же у него своя квартира в нашем доме. Очень удобно. А что касается денег, то твоему, сестрёнка, завкафедрой до него ещё расти и расти.
— И вовсе он не мой, — ответила Стелла. — Это я для мамы стараюсь.
— Плохо стараешься, — на правах старшей резко произнесла Вика, — если гриба какого-то сушёного хочешь ей подсунуть. Думаешь, что лучшего она уже не достойна?
— Вовсе я не так думаю. И он не сушёный. Вполне себе ещё даже очень нечего. И у него тоже своя квартира есть. В Химках.
— Вот и выходи за него. И поезжай в свои Химки.
— И поеду.
— Скатертью дорога.
Как ни странно, но разговор о других мужчинах меня отвлёк от грустных мыслей. И жизнь моя уже не казалась мне такой уж мрачной. Нет, она по-прежнему меня не очень радовала, но и очень мрачной тоже не казалась.
— Девочки, не ссорьтесь, — сказала я. — Пойдёмте лучше чай пить. Ведь сегодня уже наступило. А значит, у меня день рождения.
И мы пошли на кухню. Пили чай, ели торт и рассуждали о сантехниках вообще и о заведующих кафедрами в частности, решая, кто же всё-таки лучше: рабочий класс или научная интеллигенция. Часов в пять утра разошлись по комнатам спать.
Я пониманию, что разговор с дочерьми был более чем глупым. Однако он поднял мне настроение. Но дело даже не в этом. Я совершенно забыла о том, что меня бросили.
Я лежала и думала о том, какие требования предъявляют своим жёнам сантехники, а какие — заведующие кафедрами. И по всему выходило, что сантехники лучше.
Я была так спокойна, что даже не заметила, как уснула. Если бы я только знала, насколько мои дочери были серьёзны в своих намерениях. Если бы я только знала, насколько несерьёзно подойдут к моей трагедии все мои родственники, друзья и знакомые, я бы не была такой безмятежной.
Проснулась я в два часа дня. Да и то, не проснулась. А меня разбудили дочери.
— Отстаньте, — сказала я. — Сегодня — выходной. И я буду весь день валяться в постели.
— В какой постели, мама? — спросила Вика. — Гости уже все собрались. Только тебя ждут.
— Какие ещё гости? — не поняла я.
Только в этот момент я осознала, что за стенкой в гостиной громко звучала музыка и слышался нестройный, но радостный шум множества голосов.
— Которых ты вчера обзвонила и просила не приходить, — ответила Стелла. — И не только они.
— А кто ещё?
— Есть и другие, — ответила Вика.
— Какие другие?
— Скоро узнаешь, — ответила Стелла. — А сейчас поднимайся и приводи себя в порядок.
Оказывается, мои дочери спать вообще не ложились. Воспользовавшись тем, что к празднованию уже всё было готово, они решили его не отменять. И обзвонили ещё раз всех приглашённых и сказали, что праздник будет.
А чтобы мне совсем было не скучно, они пригласили в гости и сантехника, и заведующего кафедрой.
Возмущению моему не было предела.
— Девки, да вы в своём уме? — спросила я дочерей. — Вы что себе позволяете? Какие гости? Я хочу побыть одна. Меня муж бросил. Мне вот сейчас только гостей, а кроме того, вашего сантехника с завкафедрой и не хватает для полного счастья.
Я категорически отказалась выходить. А дочери мои были уверены, что — да, только всего этого мне и не хватает.
— Нет, если бы ещё не было посторонних, — сказала я. — Тогда ещё, может быть. Но сантехник? И завкафедрой? Это ни в какие ворота. За кого вы меня принимаете?
— Да ты только погляди на них, — предложила Вика.
— Может, кто и понравится, — добавила Стелла.
— А кто не понравится, того выгоним?
— Вы точно спятили. Как их хоть зовут?
Выяснилось, что сантехника зовут Алексеем, а заведующего кафедрой — Романом.
— Разве что в самом деле, только поглядеть, — сказала я.
— Только поглядеть, — одновременно произнесли дочери.
— Ладно, — сказала я, — Но я ничего вам не обещаю. И сразу предупреждаю, что у меня с ними ничего такого быть не может.
— Само собой, мама, — сказала Стелла. — Об этом и речи нет.
— Сегодня — это просто смотрины, — сказала Вика.
— А не понравятся эти, мы тебе других найдём, — сообщила Стелла. И по интонации и выражению её лица я поняла, что она найдёт.
Я вышла к гостям через сорок минут. Веселье было уже в разгаре. Все меня поздравляли. И, как я уже говорила, не с днём рождения, а с днём освобождения.
Что касается Алексея и Романа, то они оказались вполне себе симпатичными мужчинами. А что касается Романа, то вовсе он не был малахольным, как утверждала Вика. Наоборот. Очень даже ничего себе такой. Напомнил мне 90-е. И ничем не уступал Алексею.
А ещё через три часа, когда веселье уже было в самом разгаре, выяснилось, что, оказывается, все уже давно знали, что Виталий меня обманывает. Все! И друзья, и родственники. Даже хорошие знакомые и те знали. Даже Алексей и Роман знали об этом.
— Почему же вы мне раньше этого не говорили? — возмущалась я.
И тут выясняется самое неожиданное. Что все они, за исключением Алексея и Романа, уже давно мне это говорили. Постоянно. Но я не хотела верить в плохое. И поэтому на протяжении почти 25 лет затыкала уши и закрывала глаза на очевидное.
Но сюрпризы на этом не закончились. Часов в десять вечера, когда почти все гости разъехались, приехала свекровь и привезла с собой Виталия.
Оказывается, Виталий забыл, что квартира, в которой мы жили всё это время, не наша общая собственность, а только моя. И он даже в ней не зарегистрирован, а зарегистрирован у мамы. И мама ему об этом напомнила.
— Ну как же ты мог забыть, сынок, что прежде чем уходить от Натальи, ты обязан был забрать у неё половину квартиры?
— Сам не понимаю, мама, как такое случилось, — ответил Виталий. — Просто вылетело из головы. Но ты не волнуйся. Наталья сделает всё, что я ей скажу. Она ведь любит меня.
— И не забывай, — напоминала мама сыну, — что твоя жена никогда и нигде не работала, а занималась домашним хозяйством и жила на твои деньги. Она обязана, слышишь, обязана за всё с тобой расплатиться.
— Я всё помню, мама.
И теперь они оба приехали с тем, чтобы уговорить меня отдать Виталию половину квартиры, потому что так будет по справедливости.
Зная мой характер, они были уверены, что у них всё получится. И, наверное, у них бы всё получилось, если бы не одно «но».
Дело в том, что когда они приехали, я уже была не одна. Со мной был Роман. Ничего такого. Мы просто были в гостиной, пили кофе, ели пирожные и разговаривали.
Но именно в это самое время в гостиную и вошли Виталий с его мамой. Поскольку, кроме нас, в квартире больше никого не было, а двери они открыли своими ключами, то и Виталий, и его мама сразу сделали определённые выводы.
Был жуткий скандал. Виталий, разумеется, недоумевал, как я могла так с ним поступить.
— Ведь мы ещё не разведены! — кричал он. — Но стоило мне на один день, всего на один день уехать и... Что я вижу? Ты с другим!
— А ещё строила из себя невинность, — недоумевала свекровь. — Впрочем, я всегда подозревала, что ты — не та, за кого себя выдаёшь.
Роман пытался заступиться за меня. Он сказал в мою защиту много красивых слов. Но Виталий его не слушал. Более того, добрые слова Романа обо мне разозлили Виталия ещё больше. И он потребовал, чтобы посторонние освободили квартиру, намекая на Романа.
— Если, конечно, ты хочешь, чтобы я остался, — гордо глядя на меня, произнёс Виталий.
Но я не хотела, чтобы уходил Роман. Наоборот, я хотела, чтобы ушли Виталий и его мама. И поэтому я сказала им, чтобы они сами убирались отсюда по-хорошему. Свекровь сразу ушла, сказав, что поговорит со мной позже. А вот Виталий пытался протестовать. Говорил, что никуда не уйдёт, потому что здесь его жена и его дочери.
Я ему напомнила, что его дочери уже давно постоянно живут в квартире моей мамы, своей бабушки, где они и зарегистрированы. А здесь бывают иногда. И если он хочет видеть дочерей, то может поехать туда. А здесь ему делать нечего.
Но Виталий уже ничего не соображал. Он требовал, чтобы Роман ушёл и не разрушал счастливую семью. Тогда я вызвала полицию.
Приехавшие сотрудники предложили Виталию покинуть помещение по-хорошему. Он не согласился, а когда его стали выводить по-плохому, он оказал сопротивление. И теперь ему грозит реальный срок.
Сразу, после того как увели Виталия, ушёл и Роман, сказав, что будет завтра ждать меня у себя.
И проснувшись сегодня, я твёрдо решила уйти из дома навсегда. К Роману. Потому что влюбилась в него. И иного выхода просто не видела. Я, конечно же, понимала, что это тяжёлое испытание. Намного серьёзнее того, которое свалилось на меня позавчера, когда Виталий сказал, что уходит от меня. И неизвестно, чем всё это закончится. Но я также понимала, что, в отличие от предыдущего, это было то самое испытание, которое я очень хотела пройти.
© Михаил Лекс. Подпишитесь, чтобы не пропустить новые истории