Машина пробиралась по улицам города, изредка останавливаясь на светофорах. Резкие порывы ветра были такой силы, что казалось, он готов выбить стекло, чтобы ворваться в салон. Снег хлопьями падал на лобовое стекло, залепляя его, словно белым одеялом. В машине было тепло, и Любе даже показалось, что она вздремнула.
Очнулась девушка в тот момент, когда машина уже остановилась, и водитель вышел вместе с пассажирами на улицу. Девушка с трудом рассмотрела, как они о чем - то спорят. Парни махали руками перед лицом водителя, что – то доказывая ему. Люба вытянула шею, пытаясь получше рассмотреть, что происходит между ними, но видимость была плохой и сделать это было достаточно сложно.
Она откинулась на спинку сиденья и стала ждать возвращения таксиста. Вскоре дверь распахнулась, и водитель, отряхнув ноги, сел на свое место. Он повернулся к Любе:
– Ты сильно торопишься?
– Ну, хотелось бы побыстрее попасть в общежитие, у нас вахтер закрывает дверь в одиннадцать часов. А то потом буду ночевать на улице.
Она вспомнила, как однажды ей пришлось ночевать на Морском вокзале, когда вернулась из дома на ночном поезде. Ей не хотелось снова провести ночь на шумном вокзале. У нее потом долго болела спина от долгого сидения на деревянной скамье.
– А что случилось? Почему вы задали этот вопрос? – она пыталась рассмотреть его глаза, но в машине было темно и только раскачивающийся фонарь изредка бросал отблески света.
– Эти парни, которые ехали с нами, попросили подождать их. У них здесь какое-то дело небольшое. Вы, конечно, можете выйти и найти другую машину, но здесь такой район, что уехать отсюда сложно, да еще и в такую погоду.
Люба не знала, как ей лучше поступить и в каком районе города они находятся. И не знала, что будет лучше: то ли выйти сейчас и идти одной по незнакомым пустынным улицам, или остаться в машине и ждать пассажиров, которые ей не понравились изначально.
– А как вы думаете, как долго они будут решать свои вопросы?
– Они сказали, что минут двадцать, – Люба почувствовала в голосе водителя неуверенность.
– Меня зовут Борис, – вдруг сказал он неожиданно. – А вас?
– Люба. А о чем вы с ними так эмоционально разговаривали? Мне даже показалось, что они ваши знакомые.
– Нет, они тормознули меня, буквально на несколько минут раньше, чем ты. Я их впервые вижу. Но, если честно, то их дело мне показалось подозрительным, поэтому я не сразу согласился их подождать.
– Это почему же? – сердце у нее забилось от волнения.
– Да они должны забрать какой - то товар и погрузить его ко мне в машину.
– Ой, может они воры? – Люба схватила Бориса за руку. – Давай не будем их ждать? Что–то мне страшно. Да и время уже прошло больше, чем двадцать минут, а их все нет. Я уже точно не успею в общежитие. – Люба тяжело вздохнула и посмотрела на приборную доску, на которой светились часы: большая стрелка приближалась к цифре шесть. Она понимала, что не успеет домой, даже если сейчас выскочит и побежит сквозь метель. А поймать такси сейчас действительно было не реально: за все время проведенное здесь, мимо проехало всего пара машин.
Девушка заметила, что водитель тоже волнуется. Он достал сигарету и с трудом смог прикурить ее от зажигалки, которая никак не хотела загораться. Когда, наконец–то, у него это получилось, он сделал глубокую затяжку и выпустил дым с протяжным звуком “фу-у–у–у”.
– Все, сейчас выкурю сигарету и уезжаем. Ты не будешь против, если я по пути заеду домой и возьму поесть? А то мне всю ночь еще предстоит кататься.
Люба еще не успела подумать, что ответить, как мужчина ответил за нее:
– Все равно в общежитие ты уже не успеваешь, еды возьму на двоих, чтобы компенсировать свою вину перед тобой. Ты ведь тоже, как я понимаю, голодна?
При упоминании о еде, у нее сразу скрутило желудок в голодном спазме так сильно, что она с трудом сдержала стон, который готов был вырваться из горла.
– Да, очень. Я сегодня еще и не пообедала толком. Мой жених пришел в себя после недельного нахождения в коме и я, как только узнала об этом, сразу поехала в больницу. Эта паршивая погода спутала все мои планы, да и твои пассажиры не дали спокойно доехать мне до общежития, где меня ждет подруга и вкусный ужин, - Люба тяжело вздохнула. – Давай уж, поехали, сколько можно ждать.
Борис затушил сигарету и тронулся с места. Всю дорогу он рассуждал о своих пассажирах, которых так и не дождался.
– Нет, они просили меня подождать всего двадцать минут, а прошло уже больше часа. Ждать дольше я их не обещал.
Любе надоело слушать стенания таксиста, и она попросила его больше не терзаться:
– Да хватит уже. Уехал и уехал. Ничего ты им не должен.
Скоро машина свернула в частный сектор и остановилась возле небольшого дома, очертания которого с трудом виднелись в темноте.
– Не скучай, я быстро, – Борис вышел из машины, даже не заглушив мотор, и тут же пропал за пеленой из снегопада.
Люба откинулась на сиденье и прикрыла глаза. “Так, что же мне делать дальше?Домой смысла ехать нет, не пустит вахтерша однозначно. Остается только Морской…”, не успела она додумать, как дверь открылась и Борис тут же плюхнулся на сиденье.
– Ох, ну и погода! Еще сильнее метет, не видно на расстоянии вытянутой руки ничего. Сомневаюсь, что сейчас на улице пешеходы есть.В такую погоду только по крайней нужде кто-то захочет выйти из дома.
Ну что, давай сейчас мы с тобой отъедем немного и перекусим. Согласна?
Да, Люба была согласна. Они ехали сквозь метель, с трудом пробивая светом фар густую стену снега. Редкие встречные машины иногда освещали тусклым светом дорогу, и тогда было не так грустно.
– Такое чувство, что вокруг ничего и никого не существует и только мы одни в этом мире.
– Да, даже как - то не по себе от этого, – Люба сжалась в комок и обхватила руками колени.
Вскоре машина остановилась под мостом, где был не такой ветер.
– Вот здесь мы сейчас с тобой и перекусим.
Борис включил салонный свет и установил между сиденьями что-то наподобии самодельного столика, как будто специально сделанного для этого места. Он тщательно выставлял контейнера с едой, захваченные из дома: котлеты, издающие такой запах, что рот за секунду наполнился слюной, несколько маринованных огурцов и небольшая кастрюля с горячей картошкой, которая еще не успела остыть.
– Люба, вот вилка.
Она без стеснения взяла руками огурец и, приподняв крышку кастрюльки, тут же наколола картофелину. Они ели молча, изредка бросая взгляд друг на друга.
– А пить? Чай или хотя бы вода у тебя есть?
– Конечно, – на столе тут же появился откуда-то взявшийся термос с горячим чаем и пара бутербродов с сыром.
– Как ты все успел собрать так быстро? – девушка пила горячий чай, обжигая губы.
– Жена уже все приготовила, она знает, что я заеду обязательно. Иногда дома ужинаю, но чаще беру с собой.
– У вас дети тоже есть?
– Да, сын родился недавно, – он стал нервно складывать все, что осталось после их трапезы, в небольшую хозяйственную сумку.
– О, так ты молодой папаша! Поздравляю! – Люба и сама не поняла, что она затронула больную для Бориса тему.
– Спасибо. Но ее беременность, а потом и роды заставили забыть меня о том, что я мужик. У меня женщины не было с первого дня ее беременности, – и он бросил взгляд на девушку. – А что если мы сейчас с тобой займемся любовью? И он положил руку на ее колено.
Люба взяла его руку и молча убрала. Но мужчине уже тяжело было остановиться, и он вновь и вновь хватал ее руками, которые Люба молча с усилием отрывала от себя. Но Борис желал обладать ей и ее молодым телом. Он пытался добраться до замка на джинсах, но девушка отчаянно сопротивлялась, не давая ни единого шанса на его победу. Она сопротивлялась из всех сил, которые у нее были. Люба уже готова была закричать, заплакать от отчаянья. Ей было страшно потерять свою девственность здесь и сейчас . Она мысленно ругала себя за то, что не выскочила из машины и не побежала, куда глаза глядят. Ей показалось, что этот поединок длится очень долго, выматывая ее физически и морально. Казалось, что еще немного и руки не справятся с его напором.Но в какой – то момент она почувствовала, что его попытки сломить ее стали слабее, и Борис откинулся на кресло, тяжело дыша:
– Ты хоть что – нибудь скажи, в конце - концов. Неужели ты не хочешь?
– А что я тебе должна сказать? Что ты человек без совести? И запомни, если ты меня изнасилуешь, тебя могут посадить, потому что я еще несовершеннолетняя и у меня еще никогда не было мужчин, – прокричала она первое, что пришло ей в голову.
– Блин, а чего же ты сразу мне не сказала об этом? – он достал сигарету и стал нервно курить, стряхивая пепел в приоткрытое окно.
–Ладно, вези меня в общежитие, скоро уже на работу, а я еще и дома не была со вчерашнего дня, - она нервно засмеялась. – Галка, наверное, меня потеряла. Как бы еще в милицию не пошла.
– Да. извини, платить не надо, я виноват, – он завел машину, и выехал из- под моста на дорогу. Метель немного улеглась и стало светать. Ехали они молча, Любе совсем не хотелось говорить с человеком, который хотел ее сегодня изнасиловать. Ей не хотелось ни о чем думать, в голове было пусто, а на душе так противно, словно ей туда нагадили.
Когда машина, наконец-то, остановилась напротив подъезда в их общежитие, Люба тяжело вздохнула:
– Ну и ночка сегодня выдалась! – на глазах у нее заблестели слезы.
– Знаешь, а тебя спасло то, что руки у тебя сильные. А еще, если бы ты стала кричать, ты бы меня только распалила и разозлила.
Он виновато смотрел на девушку:
– Может после работы тебя надо будет увезти к жениху в больницу? Я подъеду. Ты до скольки работаешь?
Но Люба ответила со злостью:
– Уезжай, чтобы я тебя больше не видела никогда. Лучше жену свою катай и ребенком занимайся, – она вышла из машины, громко хлопнув дверью.
Девушки в комнате еще спали. Люба тихонько разделась и легла в постель, чтобы хоть немного отдохнуть перед работой и привести свои мысли в порядок.