В 1940-м году Николаю Константиновичу Байбакову поручили сделать справку об обеспечении армии и оборонного комплекса топливом, так как нарастала опасность войны в ближайшее время. Заслушали ее на совещании высшего руководства Советского Союза, посвященного неотложным вопросам нефтедобывающей отрасли, которое прошло в Кремле под председательством Сталина.
Байбаков особый упор сделал на необходимости ускоренного развития нефтедобывающих промыслов за Волгой, особенно в Башкирии, имеющей в этом плане огромный потенциал. Он прекрасно владел ситуацией и смог довольно подробно и исчерпывающе ответить на все вопросы Сталина о планируемых мероприятиях, причинах, тормозящих развитие и перспективах «второго Баку», необходимых для этого ресурсах. Это была первая встреча Байбакова с Первым секретарем, и Сталин запомнил уверенного в себе и знающего молодого заместителя наркома.
Вероятно поэтому, когда с началом Великой Отечественной войны при Наркомате нефтяной промышленности был создан штаб по обеспечению фронта горючим, в который входили представители Наркомата обороны и Главнефтесбыта, возглавить его поручили Байбакову в ранге уполномоченного Государственного Комитета Обороны.
«Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен покончить с этой войной»
1941-й год был очень тяжелым, но страна выстояла, не подкачали и работники нефтяной отрасли, выполнив все государственные задания. Так, нефтяники Баку в первый же год войны добыли 23,5 миллиона тонн нефти, рекордный результат за всю историю развития этого промысла. Вроде можно было уже немного передохнуть, но летом 1942-го года ситуация опять стала критической.
Началось новое масштабное наступление немцев, они вышли к Дону и предгорьям Кавказа. Рвались они, в первую очередь, к нефти. Своих месторождений Германия практически не имела, Румынской нефти тоже не хватало. Не спасало и синтетическое топливо, полученное из угля методом гидрогенизации. Кавказская нефть была жизненно необходима. Одно из высказываний Гитлера по этому поводу, сделанное уже 3-го июля 1941-го года можно найти в дневнике начальник генштаба Гальдера:
«Пришло время заглянуть вперёд. Речь идёт об открывшейся возможности завладеть Донбассом и Кавказским нефтяным районом. Для операции на Кавказе потребуются крупные силы, но за нефть следует заплатить любую цену. Тем более что захват Кавказа позволяет оккупировать Иран, оседлать перевалы на ирано-иракской границе», заявил Гитлер.
Через год, 1 июля 1942 года на совещании командования группы армий «Юг» Гитлер опять возвращается к этой теме, но теперь в его выступлении уже проскальзывают истеричные нотки:
«Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен покончить с этой войной»
«Если Вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы Вас расстреляем. Но если Вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит, и мы останемся без горючего, мы Вас тоже расстреляем.»
Этим летом Сталин и вызывает Байбакова. Но на этот раз речь идет уже не о том, как добыть нефть, а как в случае опасности уничтожить существующие нефтепромыслы, чтобы они не достались немцам. Этот разговор Байбаков запомнил на всю жизнь и очень подробно и красочно пересказал его в своих мемуарах:
«Сталин взглянул на меня спокойно и просто негромким, вполне будничным голосом проговорил:
— Товарищ Байбаков, Гитлер рвётся на Кавказ. Он объявил, что если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну. Нужно сделать всё, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам.
И чуть-чуть ужесточив голос, Сталин добавил:
— Имейте в виду, если Вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы Вас расстреляем.
Я до сих пор помню этот голос, хоть и спокойный, но требовательный, спрашивающий, его глуховатый тембр, твёрдый кавказский акцент.
Сталин не спеша прошёлся туда-сюда вдоль стола и после некоторой паузы снова добавил:
— Но если Вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит, и мы останемся без горючего, мы Вас тоже расстреляем.
Тогда, когда почти снова повторилось лето 1941 года, очевидно, иначе и нельзя было говорить. Я молчал, думал и, набравшись духу, тихо сказал:
— Но Вы мне не оставляете выбора, товарищ Сталин.
Сталин остановился возле меня, медленно поднял руку и слегка постучал по виску:
— Здесь выбор, товарищ Байбаков. Летите. И с Будённым думайте, решайте вопрос на месте.
Вот так, с таким высоким отеческим напутствием я был назначен уполномоченным ГКО по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе, а если потребуется, и в Баку».
К чести Байбакова, он не обиделся и не впал в панику. Он даже не стал обсуждать жестокость сталинских условий, не оставляющих ему практически никакого выбора. Он прекрасно понимал все тяжелейшие последствия для страны возможной ошибки при исполнении этого распоряжения. Уже на следующий день в Государственном Комитете Обороны он докладывал свое предложение.
В случае приближения немцев к промыслам необходим срочный демонтаж и эвакуация наиболее ценного оборудования. Также немедленно выводятся из строя малорентабельные скважины, а на особо богатых работа продолжается до последней критической минуты, после чего при угрозе захвата, уничтожаются и они.
Получив одобрение и поддержку этого плана в ГКО, Байбаков создает группу для особых работ, в которую помимо нефтяников включаются специалисты по взрывным работам из НКВД. Группа тут же вылетает в Краснодар.
Довольно любопытно, что заместитель Берии Меркулов привез в Краснодар английских специалистов, которые уже имели опыт уничтожения скважин в подобной обстановке. В 1941-м году на острове Борнео перед его захватом японцами они взорвали все вышки и емкости, а скважины забрасывали металлоломом вперемешку с цементом в мешках. Расчет на то, что мешки порвутся, и получится своеобразный «железобетон», наглухо блокирующий скважину.
Однако, Байбаков на слово не поверил (чем могла обернуться для него ошибка мы помним) и провел эксперимент. Выяснилось, что мешки не рвутся, и цемент застывает прямо в них. Следовательно, скважины довольно легко восстанавливались.
Пришлось разрабатывать свой метод заглушки скважин железобетонными пробками. Он оказался гораздо эффективнее. Заглушенную таким образом скважину восстановить уже не получалось, надо было бурить новую.
Приказ на уничтожения скважин Байбаков отдал на свой страх и риск, в последнюю минуту. Апшеронскую электростанцию взрывали уже под пулеметным обстрелом наступающих немцев. За ней дальше на восток начинались нефтяные поля Краснодарского края. Все спецработы успели выполнить вовремя. До августа 1942-го года в тыл было отправлено более шести сотен вагонов с оборудованием, добытую в последние дни нефть успели вывезти на нефтеперерабатывающие заводы в Грозном.
Уходил Байдуков со своими специалистами по лесам и горным дорогам Малого Кавказского хребта вместе с теми, кто оставался для партизанской борьбы. Вышли к Туапсе спустя несколько суток, когда их уже успели «похоронить», даже разослали родным извещения.
Надо сказать, радикальный метод заглушки скважин себя полностью оправдал. Почти за полгода оккупации Краснодарского края немцам так и не удалось восстановить ни одной скважины. Главное задание ГКО было выполнено безукоризненно. А вскоре захлебнулось и немецкое наступление на Кавказ, все надежды Гитлера рухнули.
Кстати, больше всего "обломался" Герман Геринг. Мало того, что его концерну «Герман Геринг», который богател на захваченных ресурсах, не досталось ни капли нефти, так еще и при освобождении Краснодара наши войска захватили довольно значительные объемы труб, которые нефтяные инженеры рейха успели привезти для восстановления краснодарских скважин. Нашим нефтяникам они очень пригодились, спасибо не сказали, но использовали по назначению.
⚡Больше таких историй можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
В 1944-м году Байбакова, несмотря на молодость (33 года), назначают наркомом нефтяной промышленности. По мнению Сталина, он имел самые главные качества, которыми должен обладать советский нарком. О чем вождь и сказал Байбакову:
«— Вот Вы — такой молодой нарком... Скажите, какими свойствами должен обладать советский нарком?
— Знание своей отрасли, трудолюбие, добросовестность, честность, умение опираться на коллектив, — начал медленно и подробно перечислять я.
— Всё это верно, товарищ Байбаков, всё это очень нужные качества. Но о важнейшем качестве Вы не сказали.
Тут Сталин, обойдя вокруг стола, подошёл ко мне. Я решил подняться. Но он не позволил, коснувшись чубуком трубки моего плеча.
— Советскому наркому нужны прежде всего «бичьи» нервы (так характерно произнёс он слово «бычьи») плюс оптимизм».
Ну что ж, и того и другого у Байдукова было в избытке.
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
А как Вы думаете, почему немцы сразу не выбрали нефтяные месторождения приоритетным направлением?
