Глава седьмая.
‒ Прости, пожалуйста, совсем замоталась с этими инвалидными делами!
‒ Ничего страшного, подружка, проходи, располагайся! – пригласила кукла женщину к себе в дом.
Ольга прошла в кукольный домик без всякой боязни, как будто уже много раз бывала в нём раньше. И всё же ей как-то не привычна, в диковину была вся эта ситуация. Ведь в детстве, как и все обычные девочки, Ольга любила играть в куклы, воображая, что они живые и тоже играют и говорят с ней. А теперь такая же кукла, только большего размера и роста, сама по себе принимала её как гостью в своём настоящем кукольном домике. И сейчас ей предстоял вполне взрослый и серьёзный разговор с этой куклой, ибо та с нетерпением ждала от Ольги конкретных вестей. И у неё были эти вести.
‒ Хочешь чаю или кофе? Алкоголь не предлагаю, у нас его просто нет – предложила Мальвина Ольге.
‒ Оно и правильно, ни к чему вам-куклам эта отрава и медленная смерть! Кофе, если тебе не трудно, ‒ пожелала Ольга.
‒ Сейчас приготовлю, это быстро. У меня пока нет слуг, всё по дому делаю сама лично. Не брезгаю трудиться, хотя и господского рода.
‒ Какая ты умница, добрая, гостеприимная, простая, не заносчивая, как многие барыни-сеньоры… ой прости, не то ляпнула!
‒ Ничего страшного, ты права! А вот и кофе уже готов, сейчас будем пить вдвоём и о наших с тобой делах поговорим заодно.
‒ Да уж, Мальвина, новостей у меня для тебя ой как много! Уж и не знаю, с каких начать! – сообщила Ольга, усаживаясь за кукольный столик в гостиной, обставленной достаточно роскошно и красиво, так же по-кукольному.
‒ Жду с нетерпением, Ольга! – сказала Мальвина, наливая гостье кофе. – Чем порадуешь или огорчишь?
‒ И порадую, и не очень, ‒ ответила гостья, отхлёбывая кофе из маленькой изящной формы чашечки, какие бывают в наборах кукольной посуды.
‒ А именно?...
‒ Наш друг – комиссар полиции не выдал тебя, молчит как рыба о том, откуда у него дневник Армандо Гонсалеса.
‒ Поясни, пожалуйста, не совсем понимаю! – насторожилась вдруг Мальвина.
‒ Господи, Мальвина, что ж тут непонятного-то?! Явился адвокат Лопес, вернувшийся на днях из отпуска, и сразу в следственное управление пожаловал. Узнал об улике, которую ты тайно комиссару Кардосо передала, о дневнике этом. Стал допытываться у комиссара, откуда дневник взялся.
‒ И…
‒ Комиссар – умничка! Сказал, что в ящике рабочего стола нашёл!
‒ Он, наверно, имел в виду рабочий стол в кабинете Фернандо Гонсалеса?
‒ Он самый! Слухай дальше, теперь не очень хорошая новость.
‒ Ничего, я готова! Рассказывай, только не томи! – с нетерпением слушала и торопила Ольгу Мальвина, то и дело, подливая ей кофе.
‒ Адвокат очень дотошный оказался! Не поверил в то, что дневник принадлежал Армандо. Хочет теперь психдиспансер посетить, чтобы узнать, умел ли действительно писать Армандо или был безграмотным.
‒ Ну, пусть посещает, нам-то что! – равнодушно отреагировала Мальвина. – Как бы старательно адвокат ни копал, до меня, всё равно, не докопается!
‒ Да, но это ещё не все новости! Комиссар отдал адвокату этот дневник, чтобы тот показал его психиатру. Если психиатр подтвердит, что Армандо не умел писать и был безграмотным и умственно отсталым, то адвокат будет копать дальше с этой тетрадкой.
‒ А это даже интересно, Ольга! Пусть психиатр подтверждает, что хочет, мне уже всё равно! А дальше дневник Армандо исчезнет так же внезапно, как и появился.
‒ Я так понимаю, что моя кукольная подруга хочет дать мне очередное поручение? – догадалась Ольга.
‒ Прямо читаешь мои мысли, Ольга! Следи за этим адвокатом всю его дорогу. Пусть посетит психдиспансер и вообще всё, что хочет посетить. Не мешай ему ни в чём и не показывайся на глаза ни ему, ни кому бы то ни было. Я думаю, что он потом захочет внимательно изучить этот дневник, прочитать его весь. Пусть изучает и читает спокойно. Рано или поздно ему захочется прилечь отдохнуть. И как только уснёт, действуй! Дневник принеси обратно мне, я буду бережно хранить его в своей библиотеке.
‒ Интересные у тебя поручения, Мальвина! Выполнять их – одно сплошное приключение! А приключения я люблю! Спасибо тебе, не даёшь нам скучать!
‒ Ты это серьёзно говоришь или сарказм? – удостоверилась почему-то кукла.
‒ Что ты, какой сарказм, абсолютно серьёзно, Мальвина!
‒ Как только с этим делом будет закончено, закончатся и наши приключения. А вас всех – тебя и твоих маленьких друзей-товарищей я возьму на работу в мою собственную корпорацию.
‒ У тебя есть своя корпорация? – удивилась почему-то Ольга. – Здорово! А что делать надо будет?
‒ Строить кукольные домики будем в таком же кукольном мире. Это не сложно и вполне себе безопасно, и очень даже интересная работа. И для тебя самой работа найдётся, не переживай, подружка, без дела не останешься.
‒ Благодетельница ты наша кукольная! – со слезами благодарности на глазах говорила Мальвине Ольга. – Мы теперь за тебя и в огонь, и в воду!
‒ Да ладно уж тебе! – всплеснула только руками Мальвина Виолетта. – Скажешь тоже! Ты как настроена: отдохнёшь или сразу в путь?
‒ Сразу в путь, чего зря время тянуть! – ответила Ольга. – Отдыхать потом буду, когда всё сделаю.
‒ Это тоже правильные рассуждения! – одобрительно кивнула Мальвина Ольге, допивающей кофе.
Адвокат Хосе Игнасио тем временем был уже в психдиспансере и разговаривал с врачом-психиатром, наблюдавшем Армандо при жизни. У врача в руках был теперь тот самый таинственный личный дневник, переданный Мальвиной комиссару полиции, который психиатр читал выпученными от недоумения и удивления глазами, спрятанными за сильно увеличивающими очками.
‒ Откуда это у Вас, сеньор Лопес? – по-прежнему удивлённо спросил адвоката врач.
‒ От комиссара полиции Марсело Кардосо. У него ещё и образцы почерка Армандо Гонсалеса есть для сверки.
‒ Как это возможно? Я же лично наблюдал Армандо Гонсалеса, никаких признаков развитого интеллекта, нормально развитого, у него никогда не проявлялось, уверяю Вас! Нет, эти рукописи определённо не могут быть его личным дневником, просто никак!
‒ Хорошо, сеньор доктор, здесь всё понятно, что дело тёмное. А с чем была связана болезнь Армандо Гонсалеса младшего? Если, конечно, это не врачебная тайна...
‒ Ну, что Вы, сеньор, какая тут может быть тайна? Болезнь была связана, как обычно бывает в подобных случаях, с органическим поражением центральной нервной системы или сокращённо ОПЦНС. А его карликовость – это следствие эндокринного заболевания, я так полагаю, врождённого гипотиреоза.
‒ Ну, спасибо, что просветили меня по этой части, а то ведь я в медицине мало что смыслю. В параллельных мирах и паранормальных явлениях хорошо разбираюсь, даже исследую всё это дело в свободное от работы время, а в медицине, особенно в психиатрии, не особо.
‒ А как же психология, сеньор адвокат? – удивился врач. – Ведь по долгу Вашей юридической деятельности Вам необходимо быть хорошим психологом.
‒ Это верно, но это же не клиническая психология, а другого плана.
‒ А, ну да, конечно, юридическая! А что Вы мне там говорили про параллельные миры и паранормальные явления? – заинтересовался вдруг психиатр, глядя на адвоката уже как на потенциального пациента.
‒ Я их исследую в свободное время.
‒ И что? Лично с ними сталкивались?
‒ Сталкивался и не один раз в моей адвокатской практике. И вот сейчас, с этим таинственным дневником, якобы, Армандо Гонсалеса, снова столкнулся.
‒ Действительно, мистика, сеньор Лопес! Ведь многие записи и впрямь свидетельствуют о реальных, а не выдуманных переживаниях нашего пациента.
‒ А у него была речь? – поинтересовался на последок Хосе Игнасио.
‒ Речь-то, конечно, была, но с серьёзными нарушениями, в том числе и шизофренического характера. У нас это явление называется шизофазия. Но там ещё и нарушения самой структуры речи.
‒ Огромное Вам спасибо, что согласились выделить для меня время, сеньор доктор! Понимаю, сколько у Вас работы с пациентами каждый божий день, поэтому не смею Вас более отвлекать, позвольте откланяться и всего Вам наилучшего!
‒ Рад был помочь адвокату, увлекающемуся мистикой и паранормальными явлениями! – сказал вслед адвокату психиатр, подмигнув уходящему левым глазом, как бы намекая: «Жду Вас в ближайшее время ко мне на приём!».
Теперь путь Хосе Игнасио Лопеса лежал вдоль берега реки Мансанарес, по обе стороны которой располагается испанская столица. Он хотел посетить владения семьи Мендисабаль, которые вряд ли теперь находились на прежнем месте. Ведь столько лет прошло с тех пор, столькое могло измениться, да и само поместье могли неоднократно перепродать и снова купить. Но попытаться найти хоть что-то, хоть кого-то адвокату всё же хотелось.
Но надежды его рухнули, как карточный домик, едва он приблизился к тому месту, где когда-то находилось поместье Мендисабаль. Взору Хосе Игнасио предстала заброшенная, запущенная, бывшая здесь когда-то давно асьенда, возможно принадлежавшая кому-то из династии Мальвины Виолетты, а возможно и вовсе другой семье. Спросить о том было совершенно не у кого, вокруг не было ни души.
‒ Эй, здесь есть кто живой?! – крикнул Хосе Игнасио в тщетной попытке дозваться хоть кого-нибудь.
Заброшенное поместье ответило адвокату лишь мертвящей тишиной и слабым дуновением ветра, который несильно качал облюбовавшие эти места деревья и заросли камышей. Никто не отозвался. Но непонятно, почему, адвокат чувствовал чьё-то незримое присутствие недалеко от себя, а, может быть, и совсем рядом. И от этого чувства становилось не по себе даже такому бывалому, видавшему и не такие виды, адвокату, юристу, исследователю параллельных миров и паранормальных явлений.
И это было не с проста, ведь как только Хосе Игнасио собрался в спешке покинуть это заброшенное и жутковатое место, у домика в поместье появилась чья-то фигура, от которой тут же зашумел камыш и сильнее закачались деревья. Некто или нечто двигалось в сторону гостя.