«Я такой же, как и вы все, только лучше.»
#Хармс #ДаниилХармс #стихиХармса #lllteatr #поэзиялитература #театрЛинии #LiterMort #БугаёваНН #рецензия
«Я вот, например, не тычу всем в глаза, что обладаю, мол, колоссальным умом. У меня есть все данные считать себя великим человеком. Да, впрочем, я себя таким и считаю.
Потому-то мне и обидно, и больно находиться среди людей, ниже меня поставленных по уму, прозорливости и таланту, и не чувствовать к себе должного уважения.
Почему, почему я лучше всех?»
«Послушайте, друзья! Нельзя же в самом деле передо мной так преклоняться. Я такой же, как и вы все, только лучше.»
======================
В декабре прошлого года с интересом посмотрела спектакль «Хармс» в постановке (https://vk.com/tlspace) театра «Линии» в Ростове-на-Дону.
Наблюдения вкратце таковы:
• Спектакль даёт выпуклое представление о Данииле Ивановиче Хармсе (Ювачёве). Образ поэта и писателя, созданный студентами-актерами, максимально близок к тому Хармсу, с которым мы знакомимся на страницах мемуаров его жены Марины Малич (В. Глоцер. «Марина Дурново: Мой муж Даниил Хармс»).
• Хармс — человек, написавший в записной книжке эти слова:
«Погибли мы в житейском поле.
Нет никакой надежды боле.
О счастьи кончилась мечта.
Осталась только нищета.»
• К слову, характеризуя Хармса-человека, Марина Малич называла у Даниила Ивановича вторым по значимости увлечением после литературы секс. Значимым, но — всегда лишь вторым.
• Герои прозы Хармса — «грязные личности», потерявшие небеса в пошлой борьбе за кусок хлеба и койку в коммуналке.
Их взаимоотношения строятся согласно фабуле из миниатюры «Грязные личности» (1930):
======================
«Сенька стукнул Федьку по морде и спрятался под комод.
Федька достал кочергой Сеньку из-под комода и оторвал ему правое ухо.
Сенька вывернулся из рук Федьки и с оторванным ухом в руках побежал к соседям.
Но Федька догнал Сеньку и двинул его сахарницей по голове.
Сенька упал и, кажется, умер.
<…>
к Федьке подошел Николай, стукнул его по морде и
спрятался под шкап.
Федька достал Николая из-под шкапа кочергой и разорвал ему рот.
Николай с разорванным ртом побежал к соседям, но Федька догнал его и ударил его пивной кружкой. Николай упал и умер.»
======================
• Подбор миниатюр для спектакля трагикомичен, ведущее место (не без причины) занимает тема смерти: персонажи убивают друг друга и — себя. Таким образом раскрывается проблема безвременья. Тема революции, постреволюционной разрухи, грызни человека с человеком, потери лицом лица.
• На втором месте — тема земного и небесного. Люди погрязли в земных дрязгах, склоках, потасовках ни за что, так как одинаково нищи и бесприютны все. Земное — это обывательство, нищенство духа, убийство огурцом. Чисты у Хармса только дети.
• И это лейтмотив спектакля — детское. Детское проходит через всю постановку. Девочка, играющая собственной слюной, единственная из всех невинна. Когда все взрослые попереубивали друг друга и попережгли ради каких-то пустяков вроде жилплощади, они перерождаются для небесной жизни, и под грязными пальто умных — крылья ангелочков. Только у дитяти крылышек нет — она и так ангел.
• Забавно, ведь дети играли в жизни Хармса не последнюю роль. По воспоминаниям жены Марины, он их и любил, и ненавидел. И дети реагировали на Хармса соответственно: готовы были чуть ли не носить на руках, когда он развлекал их стихами и фокусами, и кидали в него каменья, если страдавший тиком долговязый поэт шагал по улице.
======================
«Я не люблю детей, стариков, старух, и благоразумных пожилых.»
«Если сказать про какого-нибудь человека, что он на букву Х, то все поймут, что это значит. А я этого не желаю понимать принципиально.»
«Травить детей — это жестоко. Но что-нибудь ведь надо же с ними делать!»
«Я уважаю только молодых, здоровых и пышных женщин. К остальным представителям человечества я отношусь подозрительно.»
======================
• Детская тема в спектакле «Хармс» проникнута трогательным лиризмом, с которым сливается пронзительный, мучительный лиризм, болезненно-надрывный. Его вводит не участвующий в действии персонаж-мим Пьеро, жестами лирически пишущий в воздухе под романсы Вертинского.
• В спектакле выдержано художественное равновесие: если Пьеро молчит и не участвует в действии, то остальные персонажи активно взаимодействуют и часто кричат. Б — баланс.
• Сценическому движению вообще уделено много внимания: герои прыгают, бегают, мечутся, толпятся и энергично покрикивают. Это испытание для человека, работающего онлайн и привыкшего к тишине своей квартиры. Посещения спектакля — это выход из зоны комфорта. Но разве Петербург Хармса не был именно таким?
• Подбор миниатюр хорош и, полагаю, был бы одобрен Хармсом. Например, презабавно разыграна сценка о бабах, пущенных по Володарской:
======================
«Говорят, скоро всем бабам обрежут задницы и пустят их гулять по Володарской. Это неверно! Бабам задниц резать не будут.»
======================
Юная актриса уморительно сыграла немолодую жительницу Петербурга, «из бывших», несогласную с печальными перспективами «баб». Спорщики погорячились. Мне, как зрителю, было смешно и грустно. Первоклассный микс чувств, один из моих любимейших.
• Презабавно разыграна и пьеска «Победа Мышина» (1940):
Мышину сказали:
— Эй, Мышин, вставай!
Мышин сказал:
— Не встану,— и продолжал лежать на полу.
Тогда к Мышину подошел Калугин и сказал:
— Если ты, Мышин, не встанешь, я тебя заставлю встать.
— Нет,— сказал Мышин, продолжая лежать на полу.
<…>
— Он теперь нарочно и дальше будет вечно тут лежать,— сказала
Селизнева.
— Определенно,— сказал с раздражением Калугин.
И Коршунов сказал:
— Я в этом не сомневаюсь. Parfaitement! (франц. идеально!)
======================
• Квартирный вопрос портит человека, это факт. Но бесприютность человека, показанная на примере Мышина, и беспомощность всех, даже милиционера с дворником, перед этой полнейшей бесприютностью, — это трагично. Почему не драматично? Ведь резня и грызня — это драма? Но личная и общественная катастрофа — это трагедие, и положение Мышина, которому в мире не досталось уголка, трагично. Но Мышин у Хармса побеждает. Побеждает право человека на угол, на достоинство, на жизнь.
• Милиционер — это "высшие силы", последние, какие остались на лишённой Бога земле, обезбоженной; высшие силы, которые люди в отчаянье призывают раз за разом, но которые бессильны перед земными неурядицами. Подумать только, «высшие силы» — и бессильны перед квартирным вопросом! Не страшно ли жить в мире, в котором такой безделицей побеждены высшие силы?
Страшно, что небесное как будто потерялось и на него надеяться нельзя. Но, по воспоминаниям Марины Малич, Даниил Хармс был глубоко верующим человеком. Тема божественного, побеждающего в итоге всё земное и приводящего враждующих из-за квадратных метров конкурентов к гармонии небес, очень важна для Хармса.
• Особого внимания заслуживает игра молодого актёра, в финале разыгравшего моноспектакль по мотивам пьески о выпивателях уксуса, которых принуждает Шуев. Если актёр играет такую пронзительную сценку одного актёра на заре карьеры, то какой же мастер должен из него вырасти? По крайней мере, потенциал велик.
======================
Текст Хармса же таков:
«— Пейте уксус, господа,— сказал Шуев.
Ему никто ничего не ответил.
— Господа! — крикнул Шуев.— Я предлагаю вам выпить уксусу!
С кресла поднялся Макаронов и сказал:
— Я приветствую мысль Шуева. Давайте пить уксус.
Растопякин сказал:
— Я не буду пить уксуса.
Тут наступило молчание, и все начали смотреть на Шуева. Шуев сидел с
каменным лицом. Было неясно, что думает он.
Прошло минуты три. Сучков кашлянул в кулак. Рывин почесал рот. Калтаев
поправил свой галстук. Макаронов подвигал ушами и носом. А Растопякин,
откинувшись на спинку кресла, смотрел как бы равнодушно в камин.
Прошло ещё минут семь или восемь.
Рывин встал и на цыпочках вышел из комнаты.
Калтаев посмотрел ему вслед.
Когда дверь за Рывиным закрылась, Шуев сказал:
— Так. Бунтовщик ушел. К чорту бунтовщика!
Все с удивлением переглянулись, а Растопякин поднял голову и уставился на Шуева.
Шуев строго сказал:
— Кто бунтует,— тот негодяй!
Сучков осторожно, под столом, пожал плечами.
— Я за то, чтобы пить уксус,— негромко сказал Макаронов и выжидательно посмотрел на Шуева.
Растопякин икнул и, смутившись, покраснел как девица.
— Смерть бунтовщикам! — крикнул Сучков, оскалив свои черноватые зубы.»
======================
• В сцене моноспектакля начинает звучать тема смерти. Шуев принуждает других пить уксус и больше не довольствуется уходом несогласных «бунтовщиков» — он их убивает. Шуев страшен, опасен. Любой несогласный объявлен негодяем и убит. Действующие лица сведены до 3 персонажей: Шуева, слабовольного (как варёная макаронина) Макаронова и несогласного Рывина. Покончив с Рывиным, — единственным бросившим вызов абсурдному призыву пить уксус, — Шуев повторяет предложение пить уксус. Молодой актёр блестяще перевоплотился в старичка «из бывших», готового на всё, лишь бы не повторить судьбу Рывина, убитого без суда и следствия.
• С безобразной улыбкой подобострастия и бессилия Макаронов, сгорбленный под гнётом собственной трусости, произнёс, обратив искажённое лицо в зал: «Я за то, чтобы пить уксус.» Достав флакон уксусу, он отпил и повалился на землю в корчах. Через несколько минут агонии и утробных криков всё было кончено. Поверьте, это была очень сильная сцена. Она логически домыслила за Хармсом: и что же последует за малодушным согласием «пить уксус» по указке властных и жестоких? Макаронов так боялся смерти за инакомыслие, что сам вызвался испить. Но итог один — смерть.
Макаронов лежал, как труп, пока к нему не вышли обретшие небо бывшие суетные герои, и тогда Макаронов обнаружил и у себя крылья. Надежда на обретения небес посреди малодушия, обывательства и общественной катастрофы — это ли не пир во время чумы? Но погибающим и видевшим «питьё уксуса» ближних так отчаянно нужны небеса…
PS Примечательно, что "сам автор" вы вышел — то есть самого Хармса не вывели как резонёра на сцену. А ещё интересно, что актёры играли в клоунском гриме, к-рый порой напоминал нарисованные на лице черепа с провалившимися глазницами — маску смерти. Трагическую маску. И вновь — к мотиву смерти духа, быта и целой общественной жизни.
