«ДОРИС»
Начало контракта
Жизнь судового механика
Глава четвёртая
Утром зазвенел будильник и Лавров сразу проснулся. Многолетняя жизнь механика приучила его к тому, что он просыпался мгновенно. Для того, чтобы уже в следующий момент принимать какое-либо решение, от которого зависела не только его жизнь, а жизнь его товарищей и сохранность механизмов и судна.
Поэтому и сегодня он, как обычно, сразу открыв глаза, выключил будильник и уже в следующее мгновение был на ногах. Ниночка мирно спала рядом. Чтобы поднять её, нужен был другой будильник. Это тот, который Лавров однажды привёз с Севера. Тот поднимал мёртвого. Он звенел так пронзительно звонко, что от его громкого звона, все в ужасе подскакивали. Ручку его завода, приходилось поворачивать только на пол-оборота, чтобы не всполошить весь дом.
А сегодня он только включил свет в коридоре, который осветил кровать со спящей Ниночкой. Полюбовался на безмятежно спящее своё сокровище, подошёл к ней, поцеловал в щёку и прошептал:
- Подъём. Пора просыпаться, - и шутливо добавил: - Нас ждут великие дела.
Нина перевернулась на спину, обняла его обеими руками за шею и прижала к себе.
Она была такой тёплой, нежной и доступной, что он тоже приник к её лицу и ещё раз поцеловал:
- Просыпайся, - нежно повторил Лавров, освобождаясь от её объятий.
Быстро умывшись, он побрился и пошёл в гараж за машиной. На улице мороз пробирал. Дул северный ветер, пробирающий до костей, несмотря на тёплую куртку.
В гараже - тепло, даже несмотря на то, что на улице февраль месяц, сильный ветер и минус двенадцать. Машина завелась легко. Он её прогрел и уже через пять минут приехал домой.
Ниночка к этому тому времени уже встала. Они вместе приготовили завтрак и Лавров собрал остальные вещи, которые с вечера он ещё не уложил.
В коридоре сели на прощание на лавочку и Лавров посмотрел в наполненные слезами глаза Ниночки. Того и гляди, что слезки сейчас потекут. А что делать? Он поцеловал её в её красивые, огромные глаза. Заглянул в них и прижал покрепче к себе свою, много лет любимую жену. Посидели ещё пару минут, не разнимая объятий, расцеловались и Лавров, пытаясь выглядеть бодрым, сказал:
- Ну что, мамусик, поехали?
- Поехали, - обречённо произнесла она почти шёпотом.
Вышли в коридор. Лавров запер дверь своим ключом и отдал его Ниночке.
По многолетней традиции он никогда не брал с собой в рейс ключ от квартиры. Это для того, чтобы, когда он вернется после рейса домой, дома его всегда ждали и не он бы открывал дверь ключом, а на его звонок, дверь всегда широко распахивалось и его на пороге ждали любимые и родные.
Они вышли во двор, сели в машину и поехали.
По той же самой традиции, в аэропорт всегда за рулём находился сам Лавров, чтобы хоть как-то облегчить будущее одиночество своей жены.
Ей ещё предстоит полгода заниматься всеми домашними делами в одиночку. И никто ей не поможет поставить машину в гараж, помыть её, подкачать колёса, поменять масло в двигателе, заменить фильтры, забить гвоздь, поменять прокладки в кранах. Поэтому Лавров пытался хоть напоследок как-то облегчить эти заботы, которые лягут на её женские плечи через пару часов.
Выездная трасса из города строилась. Город готовился к саммиту и трассу расширяли. До Садгорода она уже была сделана. Дальше же шла грунтовка, засыпанная гравием. Везде были объезды.
Куда едем, чего едем – непонятно. Мало того, что темнота и пылища вокруг стоит сплошной стеной. Везде ограничительные знаки – скорость не больше тридцати. Хорошо, что это было ещё семь утра. Машин мало и можно хоть как-то ехать. Ментов на трассе не встретилось. А то, как рассветёт, их на этой недостроенной трассе полным-полно. После каждого знака стоят и машут своими палками, останавливают и штрафуют за превышение скорости. А где тут эти тридцать километров соблюдать. Тут надо хоть как-то ехать. Для поворота на аэропорт была сделана новая дорога, а из-за этой пыли они её чуть не проехали.
Когда приехали в аэропорт, Лавров облегчённо вздохнул – хоть без приключений добрались.
Термометр на панели автомобиля показывал минус девятнадцать градусов. Холодно. Его даже передёрнуло от холода, когда он вышел из салона автомобиля.
Зашли в здание международного вокзала. Там он увидел капитана, второго механика и второго помощника. С ними рядом стоял ещё какой-то молодой парень. Поздоровался со всеми за руку. Капитан представил Лаврову молодого парня:
- Это наш электромеханик, - на что тот встал и крепко пожал Лаврову руку:
- Владимир, - проговорил он низким с хрипотцой голосом.
Лавров как посмотрел на электромеханика, то сразу же обомлел. Ну, точно Лифанов, копия этого артиста. А когда он заговорил – у него ещё и голос был точно такой же, как у Лифанова. С хрипотцой.
Второй механик приехал с женой. Они стояли в стороне от общей группы и о чём-то разговаривали. Капитана, второго помощника и электромеханика никто не провожал.
Лавров с Ниночкой тоже отошли в сторону.
Ниночка с тоской смотрела на Лаврова.
- Ты хоть напиши, когда приедешь. Хоть и роуминг. Конечно, это будет очень дорого. Но на эсэмэску-то денег тебе хватит, - с надеждой не сводила она с мужа глаз.
Лавров обнял её за плечи и отвёл подальше от сумок, составленных в одну кучу:
- Конечно, мамусик, дам я о себе знать. Сразу же, как только будет первая возможность, - Лавров хотел хоть как-то успокоить жену.
Сколько было уже этих провожаний… Но ничего не изменилось.
Ниночка, как и в первый раз, когда провожала его на самолёт, так же была расстроена. Она и сейчас, чувствовалось, находилась чуть ли не на грани срыва. Вот-вот готовая разрыдаться. Они стояли в стороне от всех. Людей в зале хоть и много, но им казалось, что они были одни. Лаврову, как и прежде, хотелось наглядеться на такое родное лицо, которое так долго не придётся видеть. Он держал в руках её хрупкие ручки, стараясь хоть немного их отогреть. Заглядывал в столь родные для него глаза, надеясь надолго запомнить их блеск.
Тут прозвучало объявление о начале регистрации. Капитан подозвал к себе всех членов экипажа и вручил каждому паспорт с билетом:
- Как приедем в Корею, вы должны мне их отдать, - напомнил он, - а мореходки сдайте Сергею Васильевичу, - указал он на второго помощника.
У каждого на руках имелся дополнительный багаж. Это была или папка с журналами или компьютером, которые выдали в круинге. Так что экипаж был готов к приёмке нового судна.
Второй помощник, Сергей Васильевич, с интересом посмотрел на Лаврова, когда тот отдавал ему мореходку:
- Олег Иванович, а какой продолжительностью Ваш контракт?
Лавров с подозрением посмотрел на него:
«Неужели про нашу договорённость с Андреем уже кому-то что-то стало известно?» – пронеслась мысль.
Выдержав паузу, он спокойно отреагировал на вопрос дотошного второго:
- А для какого интереса это вам нужно, Сергей Васильевич? – на что тот слегка замешкался:
- Ну, я же должен всё знать обо всех на этом судне, - наивно смотрел он на Лаврова.
Лавров так же спокойно ответил этому, не в меру любопытному помощнику:
- Сергей Васильевич, вот когда я сдам вам все свои документы, то Вы там найдёте всё, что Вас бы интересовало. Но в вкратце могу сказать. Контракт у меня на шесть месяцев.
Непроизвольно, краем взгляда, Лавров заметил, что ушки у всех ребят на макушке, но любопытства они своего не выказывают. Зато настойчивый второй помощник не отставал. Он с неменяющейся тупой физиономией продолжил:
- А почему шесть? У нас же у всех на восемь.
Лавров пожал плечами:
- Ну, вот так я заключил свой контракт. Каждый же заключает свой контракт индивидуально. Вы заключили свой на восемь, а я - на шесть.
Но, второму помощнику, и этого было мало. Он не отставал:
- А зарплата, у вас какая будет?
Лаврова аж передёрнуло. Ну и въедливый же этот помощник. Ни стыда, ни совести. Правда, как и все русские. Почему-то у русских, не считается зазорным спрашивать о заработке своих сослуживцев. Лавров уже подготовился к такого рода, расспросам и резко ответил:
- Такая, как написано в моем контракте.
Зачем говорить лишнее. Кому надо, тот это всё равно узнает, но нездоровое любопытство к их разговору и «глупым» вопросам второго помощника, которое окружающие старались не выдавать, прервалось новым объявлением о продолжении регистрации.
Подхватив вещички, экипаж пошёл проходить таможенный контроль.
Лавров удивился, когда на таможенном контроле увидел своего давнего знакомого. Это было уже в третий раз, что когда Лавров уезжал на контракт, то и у Сергея тоже было дежурство.
Увидев их с Ниной, Сергей с улыбкой поманил Лаврова к себе:
- Сюда, сюда иди, Олежка. Ставь сумки на ленту. Сейчас посмотрим, какую ты там контрабанду вывозишь, - как всегда шутил он.
Лавров поставил сумки на ленту и, сделав нарочито серьёзный вид, обратился к Серёге:
- Серега, ты уж побеспокойся, пожалуйста, что, когда я буду с контракта возвращаться, чтобы ты тут тоже был бы на дежурстве.
Серега от его слов рассмеялся:
- Ну, это уже не первый раз. Не волнуйся, всё будет нормально. Мы тебя встретим, как положено. Нина меня об этом известит.
***
В свое время они познакомились в Горноводном, когда ездили туда два года подряд отдыхать. Приезжали они в санаторий после 9 Мая. Такое замечательное время и такой же замечательный получался отдых. Цветущая черемуха. Мошки и комаров ещё не было. Всё только-только начинало расцветать, а деревья выпускали первые листочки. Вода в речках чистейшая. Воздух - кристально чист. Да такой чистый, что машину, на которой они приехали, совершенно не пришлось мыть все десять дней их нахождения в санатории. Так было хорошо и спокойно во время этого отдыха!
Сергей тоже выбирал это время для отдыха, чтобы отдохнуть и подлечиться.
Там то они и познакомились. Сергея очень удивили отношения Олега с Ниной. Он даже как-то раз спросил:
- Как это у вас получается, что вы люди, прожившие столько лет вместе, ходите как молодые влюбленные, за ручку?
На что Лавров только и ответил Сергею:
- А что? Ты так с женой не ходишь?
Он, как-то сразу, посерел лицом, замолчал, отвернулся и ушёл. Только намного позже Лавров узнал, что жена Сергея больна неизлечимой болезнью и скоро её не станет.
А они и в самом деле гуляли вместе по лесам и, как влюблённые голубки, целовались, в кипени белой черемухи или в ёлочках, которые пушились молодыми побегами.
В это время года там стояли удивительные солнечные дни. Они, гуляли, ловили рыбу, ели уху на берегу обмелевшей реки у ночного костра и наслаждались временем, которое им было выделено жизнью после долгой разлуки. Замечательное было время!
***
Ну, а что об этом вспоминать, когда сейчас приходилось прощаться с женой надолго, на целые полгода?
Но Нина крепилась. Она стояла в дверном проёме на входе в таможенную зону, и всё махала Лаврову рукой, пока его ещё было видно. Он знал, что пока он не сядет в самолёт, она не уедет и, уже из терминала местных авиалиний, будет смотреть вслед самолету, пока тот не взлетит, а перед взлётом, пошлет СМС: «Береги тебя Господь». Вместе с молитвой:
- С Богом, ангел мой. Ты со мной. Ты впереди, а я за тобой.
Именно так и произошло, когда он поднялся в самолёт.
Место у него оказалось в середине самолета, около окошка, никого из экипажа с ним рядом не сидел. Поэтому Лавров спокойно уселся у окна и получил последнее СМС от Нины именно с этой молитвой. Прочитав её, он горестно вздохнул и послал ей ответное СМС, что они взлетают, а он отключает телефон. Самолет летел на Пекин. Вскоре он взлетел, и началась совсем другая жизнь.
Конец четвёртой главы
Полностью повесть «Дорис» опубликована в книге «Дорис»: https://ridero.ru/books/doris/