Я открыла глаза.
«Где это я?! Для дворца слишком бедно, значит, еще не доехали. Как же я здесь очутилась?
Шел четвертый день в пустыни. Внезапно, я из шатра, сооруженного на верблюде, услышала, как вокруг начали шуметь люди. Выглянув, я увидела на горизонте песчаную бурю. В караване все верблюды были привязаны друг за другом. Никогда за мои 20 лет я не оказывалась посреди пустыни в бурю. Я вспомнила свой дом, мой дворец, где я родилась и выросла. На глаза наворачивались слезы, но мне уже не хотелось плакать, слез не осталось. Во дворце все песчаные бури были не страшны, рядом находился отец, который всегда рассказывал мне истории, когда я была маленькая, чтоб я ничего не боялась, и я прижималась к нему и буря оставалась далеко за стенами дворца. Как же давно это было?
Я застегнула свой мини шатер, платок на лицо, закрывающий лицо, кроме глаз, чтоб хоть как-то защититься от песка, который вот-вот обрушится своей силой на наш караван и потуже завязала абаю (плащ-накидка). Буря обрушилась, вокруг свистел ветер, песок пытался ворваться в мой шатер, но караван медленно продолжал идти. Через некоторое время я стала успокаиваться, под вой бури, как вдруг верблюд, на котором я ехала, подвернул ногу и мы стали падать с бархана. Повозчик сзади обрезал веревку, чтоб его не утянуло за моим верблюдом, а передний держал, давая возможность верблюду самому справиться и встать на ноги, но верблюд упал, и его стала душить веревка, за которую он был привязан. Я лежала почти вниз головой. Времени думать уже не осталось, и я расстегнула шатер, тут же я вся оказалась облеплена со всех сторон песком, видно ничего не было, но мне пришлось наощупь доползти до верблюда и перерезать веревку своим кортиком, с которым я не расставалась и всегда носила его с собой, тут же верблюд потащил меня вниз, так как я держалась за веревку. Когда в самом низу бархана я встала на ноги, то увидела, что верблюд лежит вниз спиной и не может встать из-за моего шатра. Я перерезала крепления шатра, и верблюд тут же вскочил на ноги и убежал. Я стояла посреди песчаной бури. Паника охватила меня, но чтоб не задохнуться от песка, я залезла в свой шатер ждать помощи или переждать бурю, застегнув его предварительно, и уже вздохнула почти свободно, когда почувствовала резкую боль в ногу, меня укусил скорпион, который случайно оказался в шатре. Я выкинула его наружу и, лежала, не двигаясь, чтоб яд не распространялся слишком быстро. Через некоторое время я почувствовала легкое головокружение. Я закрыла глаза. Вой уже ласково убаюкивал, пел колыбельную, и я не могла совладать с собой, мне хотелось спать. Где-то далеко я услышала свое имя, но сил, чтоб ответить уже не было, да и язык показался мне бесформенной массой. А потом было чувство, что я лечу…
А теперь я здесь. Только сейчас я заметила, что лежу голая, да еще и в постели. Где моя одежда? На спинке стула я заметила афгани (шаровары) и джеллабу (длинное платье с капюшоном), которое принадлежало не мне, но было на удивление красивое, зеленого цвета с рисунком. Я его надела и посмотрела на себя в зеркало. Никогда раньше не приходилось это носить, но выглядела в ней ничего, даже странно, оно слегка подчеркивало мою фигуру. На столике лежало зеркало, и я стала приводить свои волосы в порядок, как бы там не было, но всегда нужно было помнить, что я принцесса.
Только после этого, оценив себя в зеркале, я открыла дверь и выглянула в коридор. Комната, в которой я находилась, была на втором этаже, а снизу доносились голоса. Я расправила плечи и с высоко поднятой головой пошла вниз, на улице буря продолжала протяжно выть и плакать. Спустившись, я увидела Инсара, его верного друга Ганжипа и незнакомую женщину.
- Очнулись?! Слава Аллаху, яд не успел распространиться по всему телу, - сказала женщина.
- Здравствуйте, - поздоровалась я первой, потому что уважение к старшим было в первую очередь.
- Здравствуйте, - ответила женщина, - меня зовут Садира.
- А я принцесса Адаб.
- Проходите и садитесь за стол, мы как раз собирались обедать, - сказала мне Садира.
Я не привыкла, чтоб садиться за один стол с обычными людьми, но здесь был не мой дворец, и отказываться от гостеприимства, было не принято. Во главе стола сел Ганжип, справа Садира, слева от Ганжипа Инсар, а меня посадили возле него. Еда была очень вкусная, и надо было признаться, что здесь готовили вкуснее, чем у меня во дворце.
- Очень вкусно, а кто готовил, мне бы хотелось поблагодарить повара, - сказала я.
- Повар, это я, - ответила Садира.
- Простите, я не подумала.
- Ничего страшного. И я приняла ваш комплимент. Расскажите о себе, - попросила Садира.
- Я, дочь султана Наждиба ибн Шакура. Моя мама умерла, когда я была маленькой. Отец ее очень любил и не смог найти ей замену, слава Аллаху, трон можно передавать в нашей стране и через дочь.
- А от других жен есть дети?
- Гарема у нас никогда не было! И я горжусь этим! Меня воспитывали в любви! С детства я знала, что когда-нибудь займу место своего великого отца!
Наступила тишина, потому что сейчас меня везли к богатому султану в гарем.
- Расскажите о себе? – попросила я.
- Меня, совсем юную выдали замуж, а он повез меня не к себе домой, а продал, как рабыню. Я сбежала, очень долго пряталась, потом случайно попала сюда и узнала, что жду ребенка от мужа. Так я родила Ганжипа. Когда Ганжип был совсем маленький, он подружился с Инсаром, и они вместе выросли, как братья.
После обеда Садира мыла посуду, а я напросилась ей чем-нибудь помочь и она доверила мне вытирать их насухо. Мне понравилась эта приветливая, добрая женщина и я подумала, что, может быть, моя мама была такая же.
- Вы не сердитесь на Инсара, он просто выполняет свою работу. Он эмир (военоначальник) и добросовестно выполняет все указания султана.
После ее слов, я задумалась. И почему я злилась на Инсара?! Я вздохнула. Садира права.
- К тому же, он спас вам жизнь, вытащил из шатра, обработал рану и привез сюда, - продолжила Садира.
- Вы правы, мне нужно его поблагодарить. Где он?
- Пройдите прямо по коридору, там будет дверь к стойлу верблюдов, - и Садира махнула рукой на коридор.
Я направилась к Инсару.
Продолжение следует...