Тихая тёплая ночь, когда даже шкреки не смели нарушать покой деревни своим пением, и лишь летний ветерок осмелился слегка коснуться лёгких, как пух дикой граги, колокольчиков. Те, едва колыхнувшись, умиротворительно звякнули, как бы оповещая спящую деревню о том, что ночь эта должна быть спокойной, безмятежной. Возможно, никто и не услыхал этого едва слышного звона, как и тихого певучего голоска.
- Абди… - прошептал кто-то в тишине. Абди открыл глаза.
В его хибарке из камыша и ивы никого не было. Сосуд с солёной водой источал тусклый свет, но его было достаточно, чтобы увидать каждый закуток скромного жилища. И кроме самого Абди никого тут не было. Возможно, голос ему просто приснился.
- Абдиии. Абди, – вновь послышалось совсем рядом, как только Абди перевернулся на другой бок и закрыл глаза.
- Кто тут? – прошептал парень.
- Абди. Выйди под небо, – игриво призывал голос, в котором парень уже отчётливо мог узнать молодую женщину. – Абди, я жду.
- А ты кто? – спросил парень, медленно поднимаясь со своего спальника.
- Выйди под небо, узнаешь. Я жду тебя, Абди. Мне скучно, – томно произнёс голос.
Юноша отодвинул плетённую штору и выглянул наружу. Ночь была тёмной, безлунной. Но где-то вдалеке явно что-то светилось. Может костёр, а может большая бутылка с солёной водой. Но свет явно там был неспроста.
Будто манимый неведомой силой, подобно ночному мотыльку которого влечёт свет огня, Абди медленно вошёл в ночь.
* * *
Человек в мокасинах из рыбьей кожи, жёлтых тряпичных штанах и шерстяном халате расцветки рвоты пустынного слобня не торопясь вошёл в прибрежную деревню. Его светлые волосы, отливающие золотым в лучах кровавого рассвета, на фоне смуглого лица выглядели крайне непривычно и необычно. Ещё более необычными были голубые глаза. Внимание привлекал и огромный сундук за плечами. Казалось, он должен быть неподъёмным, но путника эта ноша вовсе не тяготила.
Человек медленно проходил мимо хижин и будто знал точно, куда ему следует идти. Он не рассматривал жителей, не оглядывался по сторонам. Смотрели на него. Смотрели, но при этом старались не встречаться взглядом.
- Не туда вы идёте, господин, - раскуривая кирэсу обратился к путнику старик.
- И куда же я иду по-вашему?
Голос путника был мягким, негромким, с лёгкой хрипотцой, будто у говорящего слегка пересохло в горле.
- Вы идёте к Ладони. Все идут к Ладони. Дом Ладони в той стороне, впрочем, как и в любой другой деревне. Но вот только самого Ладони дома нет, - пояснил старик, выпуская тоненькое колечко дыма. – И не сердитесь на наших, господин. Понимаете, не привыкли они к чужакам. Да и к таким, как вы, у наших скверное отношение.
- К таким, как я? Что же во мне такого особенного? - слегка улыбнувшись, искоса посмотрел на старика путешественник.
- Усмиритель Азы. Я ведь прав? Вы усмиритель Азы. И, сдаётся мне, вы мастер, - старик глубоко затянулся терпким дымом и, прикрыв глаза от удовольствия, медленно покачал головой.
- Ну, допустим ты прав. Тогда скажи, чем же так усмирители Азы неприятны жителям вашей деревни?
- Вы ничего такого не подумайте, господин. Просто наша деревня в глуши, и люди тут, как бы сказать, немного диковаты. Люди тут боятся Азы, но и почитают не меньше. И люди считают, что такие, как вы, причиняете больше вреда, чем блага. Вы укрощаете Азы, изгоняете Азы, вы защищаете людей от Азы. И люди считают, что вы и являетесь причиной того, что Азы злятся.
- И как же мы их злим?
- Ровно также, как можно разозлить тростниковых ос. Они смертоносны и каждый год от их укусов умирает, по меньшей мере, два человека. Стоит лишь не заметить их гнезда и пошуметь, и они злятся. И вполне понятно рвение людей уничтожать гнёзда. Но не всегда это удаётся сделать по-тихому. Иногда в попытке уничтожить гнездо, осы злятся и разлетаются по округе. И тогда уже от их укусов умирают десятки людей. Вот для деревенских вы - подобно тому крестьянину, что решил уничтожить осиное гнездо.
- Для деревенских, но не для тебя?
- Я старый уже, да и не местный. Я с северного берега. Моя деревня была посреди илистого зеркала. До того случая, пока Азы её не уничтожили. И, если бы не усмирители, я бы сейчас с вами не разговаривал. Я почитаю Азы также сильно, как и боюсь их. И я считаю, что иногда лучше разворошить осиное гнездо в попытке его сжечь, чем просто ждать, пока осы всем роем не нападут.
- Надо же, - человек со светлыми волосами немного удивился. – Я и не думал, что встречу тут столь мудрого человека. Но, возможно, я тебя разочарую. Мои взгляды разительно отличаются от твоих. Я предпочитаю не ворошить осиного гнезда просто так.
Старик вновь затянулся дымом, что сменил цвет на свинцовый. Это говорило о том, что в курительном порошке много морских пряностей. И они раскалились.
- Так, где мне найти Ладонь? Как я понимаю, дома его не застать?
- Ладонь? Ах да, Ладонь, - старик выпустил две густые струйки дыма через нос. – Его пасынок пропал две ночи назад. Вышел из своей хижины и исчез.
- Может заблудился в изгорье? Сказать по правде, я тоже знатно плутал в пути и несколько раз упирался в горы, пока нашёл проход.
- Изгорье… - усмехнулся старик. – Это для вас, чужих, оно кажется спутанным лабиринтом из каменных стен, среди которых вода пробила путь. Для местных изгорье вовсе, как открытая дорога. Заблудиться там не сможет даже слепой. Но, вы явно шутите. Вы мастер Азы, и я не думаю, что вы случайно оказались в этих местах. Вас наняли.
- И кто же меня нанял, позволь тебя спросить? - путешественник подтянул полы своего халата и присел рядом со стариком.
- А вот этого я не знаю. Может и сам Ладонь. Люди пропадают в наших местах всё чаще в последнее лето. И все вот так, как бедный Абди, пусть царь-рыба примет его в своё нутро. Кто-то возвращается, кого-то находят измождённым. Но, если пропавший не вернулся три ночи спустя, его находят мёртвым.
- Как выглядят мёртвые? Есть ли у них некие особенности, что-то необычное? - путешественник вынул из большого кармана своего халата горсть семян и, предложив их старику, что с радостью принял угощение, принялся грызть и сам.
- Как выглядят? Измождёнными. Будто им не позволяли пить, не позволяли есть, и изнуряли тяжёлой работой, - припоминая, начал описывать мертвецов старик. – А потом умирают они.
- А кто-то что-то слышал, может кто-то что-то примечал тогда, когда люди пропадали?
- Нет. А те, кто вернулся, вовсе ничего не говорят, умирают быстро. Ты лучше пойди к холмам. Ладонь со своими людьми там, разыскивают Абди. Он расскажет больше. Я-то просто бесполезный старик.
Попрощавшись со старцем, поправив ремешки своего сундука, светловолосый путник направился к холмам. По пути он не особо рассматривал деревню. Да тут и смотреть было не на что. Бедность этого края не отличалась от бедности какого другого места вокруг Хлорного моря. Хижины из тростника и ивы, огромные сосуды с солёной водой, дающие жителям свет в ночи, скудное хозяйство, всё больше состоящее из морских черепах, дающих жителям мясо, иногда яйца. Их пустые панцири использовались как посуда, а кости перемалывались в муку и применялись как краска.
Не водись в этих краях черепах, жителям деревни пришлось бы полагаться только на рыбу, что водится у берега. Тощую, скрюченную, сухую и невкусную. Уж такое тут побережье, что крупная добыча не заходит. Мелко для неё, жарко.
Ближе к полудню мастер взошёл на холм и осмотрелся. По левую сторону от него была видна деревня. Отсюда казалось, будто хижины построены у самой кромки воды, и будто накатывающие волны могут смыть все эти ветхие строения в одночасье. Но на деле всё было не так. Деревне ничего не угрожало. По правую руку, корявые, напоминающие своей формой и цветом гнилые зубы нищего, торчали горы. Изгорье же отсюда больше было похоже на пересохшее русло ветвистого ручья. Да, по своей сути таковым оно и было. Каждую осень с гор сходили потоки воды, что вымывали породу столетиями.
Через эти хитросплетённые вымоины мастеру и предстояло пройти вдоль гор, на ту сторону. Там его ждут, там нуждаются в его помощи. Но, оглядевшись, голубоглазый путник решил немного задержаться.
Встретившийся в деревне старик решил, что кто-то нанял усмирителя Азы. А такие мысли просто так в голову не приходят. Как знать, может и правда стоит пойти к Ладони и всё выяснить. Так подумав, путник решил задержаться. К тому же, сзади к нему крались двое Кулаков низшего ранга. Они были уверены в своей скрытности, а потому сильно удивились и даже опешили, когда незнакомец обернулся и без тени смущения направился к ним.
- Стоять! Кто такой? Назовись, - потребовал тот, что явно был старше.
- Мастер Разган, моё имя, - не заставляя себя ждать ответил голубоглазый.
- Я велел стоять! Ну ка, - выставив вперёд острие ивового копья грозно рявкнул мужчина.
- Погоди, дядя, это же не простой путник. Посмотри на него, - прошептал Кулак, что был ещё совсем юнцом.
- Что мне на него смотреть. Знаю я, кто он. Потому и велю ему остановиться.
- Я не причиню вреда, если вы об этом. Мне просто нужно пройти через ваши земли и обогнуть горы. На той стороне меня ждёт заказчик, - пояснил голубоглазый.
- Вот, что я тебе скажу, - мужчина поднял своё копьё и несколько раз ударил им о землю. – Пока ты в наших землях, решать то, куда тебе нужно, будет наш Ладонь. А ну, выстави руки. Я тебя свяжу.
Развернув верёвку из морских водорослей, грозный стражник явно был уверен, что путник ему подчинится. С косой ухмылкой и мелкой дрожью в руках, Кулак принялся вязать запястья незнакомца, как вдруг тот выдернул руку из петли и с силой хлопнул себя по груди.
Халат, окраски рвоты пустынного слобня, будто зашевелился. Узоры на нём начали переливаться, превращаясь в причудливые фигуры, что принялись плясать, пульсировать, менять цвета. Стражник, отступив на шаг, застыл.
Глаза Кулака будто стали стекляшками. Обронив своё копьё и выпустив из рук верёвку, он просто смотрел на халат путника. А халат продолжал пестрить красочными узорами, вспыхивать и угасать, мерцать мелкой дрожью. И вся эта смена цветов, смена узоров с каждым мгновением ускорялась, пока наконец не замерла, вновь превратившись в цвета рвоты пустынного слобня.
Упав на колени, схватившись рукой за живот и издав рёв, Кулак принялся неистово исторгать из своего нутра всё, что было им съедено за день. Несчастному казалось, что невидимая сила сунула руку ему в рот, ухватилась за кишки и тянет, выворачивая его наизнанку.
Упав на бок, свернувшись калачиком и постанывая, стражник ещё долго пытался извергать из себя остатки пищи, хотя давно уже был пуст. Наконец он успокоился и впал в беспамятство.
- Вы… Вы убили его? Не убивайте меня, прошу, - прошептал молодой Кулак и, отбросив своё копьё, поднял руки.
- Не переживай ты так. Жив он. Проспится и ему станет лучше, - пояснил мастер, укладывая бессознательного так, чтоб он не захлебнулся рвотой. – Отведёшь меня к вашему Ладони.
- Конечно, он тут, недалеко. Только, со мной такого не делайте, - залепетал юнец.
- Если не будешь мне угрожать своей палкой, то будь спокоен.
Обернувшись несколько раз, как бы убеждаясь, что бессознательный в порядке, юнец повёл путника к подножью холма по узкой тропе, что местами казалась крайне опасной. Всё время озираясь на спутника, он будто порывался что-то спросить, но не решался.
- Это были Азы, - прервал молчание Разган. – Они не опасны, хоть и паразиты. Они живут в моём халате и постепенно пожирают его. Если их потревожить, они начинают переливаться разными цветами, и, если долго на них смотреть, можно знатно прополоскаться. Сами по себе они безвредны для человека. С твоим дядей всё будет в порядке. Он слишком много курит и явно уже хорошо отравлен тяжёлым дымом морских моллюсков. Знаешь, в больших количествах эта гадость может убить, а из тела она не выходит даже спустя много лет. Но сегодня он от неё избавился. Как проснётся, почувствует себя лучше. Глотка только поболит несколько дней, говорить не сможет какое-то время, ну и нутро ещё побуйствует. Зато проживёт дольше и не будет таким злым.
- Да не дядя он мне. Я так, называю его дядей, потому как взял меня под обучение, - тихо объяснил юнец.
Ладонь был человеком не старым. Напротив, для местных, его можно было смело назвать молодым мужчиной. Смуглая кожа, широкие плечи, точёные черты лица, густые чёрные волосы. Ему бы одеяние подороже, и не отличить от знати больших городов.
Нахмурив брови, Ладонь стоял над мёртвым парнем и пребывал в некой растерянности. Он не заметил приближающихся Разгана и молодого Кулака, да и не сразу обратил внимание на то, что другие Кулаки пытались ему о них сообщить. С другой стороны, не так сильно они и пытались, опасаясь, что уважаемый Ладонь обрушит на них свою ярость.
- Я вас приветствую, - раскинув руки в знак добрых намерений громко оповестил о своём прибытии мастер. Ладонь поднял голову и медленно повернулся.
- Неудачное время ты выбрал для приветствия, - произнёс глава деревни и жестом указал на мертвеца.
- Как знать, может и напротив, само море меня направило через ваши земли, - приветственно поклонившись продолжил мастер.
- Ты ведь усмиритель Азы? Я прав? Прав, - осматривая незнакомца сам на свой вопрос ответил Ладонь. – Светлые волосы. Но ты не чужеземец. Странный ящик за спиной и столь видное спокойствие. Как есть, усмиритель Азы.
- Надо же. Вы поняли это по таким приметам?
- Поверь, мы тут может и не в центре событий живём, может мы простые крестьяне, но далеко не тёмные. Знаем мы про ваше мастерство, про ваши методы. И про то, что вы всегда спокойны, что бы не случилось, - пояснил глава.
- Ну, будь, по-вашему. Я действительно мастер Азы, усмиритель, если угодно.
- Мне вот угодно, - смахнув едва накатившую слезу с глаза буркнул Ладонь. – Коль ты мастер, скажи мне, какая тварь убила моего пасынка Абди? Сможешь ли ты её убить и отомстить за меня?
- Я не убиваю Азы. Предпочитаю решать проблему мирно. Да и убить Азы не всегда возможно, - объяснил мастер, снимая со спины свою ношу.
- Ну да, ну да. Награду хочешь, цену себе набиваешь. А эта тварь людей заманивает и иссушает. В былые времена, ну одного, ну двух за десяток лет утащит. А тут, за одно лето уже шестеро. Смотри, что с бедным Абди сделала тварь эта.
Мастер подошёл к мертвецу. Тело было сухим, измождённым. Казалось, бедолага очень долго пролежал под палящим солнцем и обжигающим ветром Хлорного моря. Черты его лица будто стёрлись. С трудом можно было различить лишь то, что это был юноша.
Разган достал из кармана небольшую серебряную коробочку и вынул из неё серебряную иглу. Согрев острие своим дыханием, он взял ладонь мертвеца и проколол её. Игла с хрустом вошла в сухую плоть, слегка согнувшись от напряжения, но тут же выпрямившись, как только острие прокололо кожу с другой стороны. Вынув иглу, мастер поднял её вверх и посмотрел, удерживая напротив солнца.
- Это не ваш пасынок, уважаемый Ладонь, - объявил Разган.
- Как это? Не шути так со мной, - рявкнул глава деревни.
- С чего вы вообще взяли, что это ваш пасынок?
- Больше никто не пропадал за последние три дня.
- Значит кто-то пропадал раньше. Это тело, по меньшей мере, мертво с прошлой зимы, - достав нож, Разган осторожно сделал надрез от горла до низа живота. С трудом раздвинув сухую плоть он принялся осматривать внутренности.
- Я не понимаю, - подойдя ближе и прикрыв рот рукой, пробормотал Ладонь.
- Смотри. Лёгкие будто осколками стекла наполнены. Может его и заманили Азы, но убили точно не они. Этого человека убил яд, который вы курите, - мастер указал на места, где внутренности мертвеца превратились в мелкие кристаллы.
- Многие, поддавшись соблазну приятного от курения порошка красного моллюска, со временем умирают. Но не так, не молодыми.
- Это заблуждение. Тяжёлый дым может убить любого за одну ночь. Тут всё дело в возрасте моллюска. Чем они старше, тем менее ядовиты. Но бывает и так, что к берегам выносит совсем молодых, чей яд настолько силён, что отправляет человека в столь сильное забвение, что он умирает от истощения. Но этот человек был истощён до того, как выкурил последнюю кирэсу. Нужно понять, откуда он шёл.
- Мы нашли его на тропе, ведущей на Вдовий холм. С той стороны пришли и те, кто пропадал не так давно, но вернулся. С той стороны шли и те, кого мы раньше находили мёртвыми.
- Это странно, вы нашли его только сейчас?
- Позвольте, господин, - вмешался в разговор один из Кулаков в тростниковом шлеме. – Мы нашли его случайно. Он лежал в стороне от тропы, в яме, укрытый халатом. Высокая трава полегла и скрыла его. Можно было пройти в шаге и не заметить. Случайно нашли.
- А что на этом вашем холме? Какое-то приметное место? - поинтересовался Разган и взглянул в сторону холма, куда указывал Ладонь.
- Название одно. Раньше, когда промысел был хороший, когда царь-рыба в наши воды заплывала, вдовы погибших рыбаков на этом холме разводили костры и оплакивали мужей. Но это в прошлом. Сейчас наши люди чаще погибают от пьянства, умирают от курения, ну или вот, - объяснил глава деревни и жестом указал на мертвеца. Выражение его лица уже не было таким скорбным. Казалось, он даже был рад тому, что мертвец из чужаков.
- Есть какие-то запреты? Могу я туда подняться?
- Запреты? Говорю же, мы не такие тёмные, какими можем показаться. Нет никаких запретов или суеверий. Да только ты время потеряешь. Мы много раз там были, ничего там нет и никого.
- Ну, если можно, я всё же взгляну, один, - не дожидаясь одобрения, мастер нацепил свой сундук на плечи и отправился в сторону холма. Сделав несколько шагов, он остановился. – Отправьте бедолагу к царь-рыбе. Не сжигайте. Яда слишком много в нём. Дым ядовит будет, отравитесь сами.
- Отыщи моего пасынка, верни его и прекрати эти смерти. Я заплачу тебе. Дам две всецветные жемчужины, - в приказном тоне заявил Ладонь, но Разган будто и не слушал его. Он медленно шёл в сторону холма.
Путь на холм вдов был не простым. Тропа уже давно заросла колючим кустарником, местами была размыта и выветрена. На каждом шагу путника подстерегала опасность оступиться и, покатившись кубарем к подножью, сломать себе шею. Но всё же Разган знал, что тут кто-то ходил. И не раз. И это были не только Кулаки из деревни.
Там маленький кусок ткани за куст зацепился, тут нитка, там оторванная деревянная пуговица. Сюда ходят люди. Не часто, но и не так редко, как могло бы показаться на первый взгляд. Некоторые следы были совсем свежими.
- Как бы не Гудыр тут поселился, у меня против него и нет особо ничего, - прошептал мастер. – Ох, только бы я ошибался. Иначе так разворошить осиное гнездо придётся, что деревне не поздоровится.
Взобравшись на холм и спустив со спины свой ящик, мастер осмотрелся. Ничего примечательного. Несколько старых деревьев, изогнутых ветрами за многие годы так причудливо, что будто пьяными застыли, камни, и алтарь подношений, не имеющий большой важности. Никто за ним не закреплён. Скорее всего, местные возвели его для себя, а не для поклонения каким ни будь Азы. Скорее всего, на алтаре оставляли пищу и вино тем, кого забрало море.
Открыв свой ящик и вынув небольшой мешочек, мастер Разган ссыпал с него себе на ладонь серый порошок. Обойдя алтарь и присмотревшись к земле, резким движением он рассыпал всё, что было в его ладони и явно успокоился.
- Не Гудыр тут.
По земле едва заметно проступали следы людей. Свежие были видны отчётливее, старые бледнее. Следы кружились, описывали извилистые линии, вырисовывали узоры. Это были следы танцев.
Люди приходили сюда и танцевали. Танцевали долго, много. Но среди следов были одни приметные. Следы босых ног, маленьких, аккуратных. Их владелец почти не ступал на пятки, а всё больше опирался на носок. Присмотревшись к следам, оценив размер отпечатков, мастер немного удивился.
- Большие пальцы укорочены, мизинцы ровные и длиннее, чем у человека. Ступает больше на носок и почти не опирается на пятку. Заставляет своих жертв танцевать до изнеможения, но не ранит их. Неужели Альмасхьюн? Здесь? Это немного странно, - прошептал Разган и принялся готовиться к встрече.
Сняв свой халат и осторожно сложив его в сундук, усмиритель Азы вынул небольшую лопату и, очертив круг, принялся копать неглубокий ров. Скорее это был даже не ров, а просто небольшое углубление в земле по очерченному кругу, такому, что в нём мог уместиться человек, если он не будет расставлять руки.
Раскидав землю и утоптав дно ямы, мастер принялся рубить ветви и изводить их в стружку ножом. Стружки получилось не очень много, но её хватало для того, чтоб устелить дно ямы. Вынув из сундука бутылочку с черным маслом, мастер разлил его поверх стружки. Густая, тягучая чёрная масса медленно обволакивала древесную стружку, источая смрад. Последним штрихом приготовления была маленькая зелёная свечка из сала морской свиньи.
Спрятав свой сундук на склоне, мастер Разган вошёл в круг и зажёг свечу. Солнце уже садилось, а значит ждать оставалось не долго. Ещё немного и то, что заманивает на Вдовий холм людей, то, что высасывает из них жизнь, проявит себя. И оно пришло.
Будто доносимое издалека, послышалось лёгкое пение. Голос звучал нежно, он успокаивал и убаюкивал. Вскоре явилась и владелица чудесного голоса.
Она была прекрасна, как первый цветок после серой зимы. Её золотые волосы струились по плечам, падали на груди и светились. Светились так ярко, что холм вокруг был виден как днём. Нежная, хрупкая особа с пустыми чёрными глазницами напевала песенку и кружилась в нежном танце, едва касаясь земли пальцами ног.
Разган не ошибся в своих догадках. Это была Альмасхьюн. Азы, что встречаются в местах захоронений, в отдалённых и глухих лесах, или в местах большой скорби. Мужские особи всегда предстают в образе косматого старика с топором в груди. Этим топором Альмасхьюн может разрубить человека надвое одним ударом, если тот откажется станцевать с ним. Однако, танец со стариком не оборачивается ничем добрым. Человек быстро устаёт, и стоит ему прекратить танец, как на его голову обрушится тяжёлый топор.
Женские особи отличаются красотой. Они также заманивают путников и просят их потанцевать с ними. За отказ Азы наказывает, разрывая несчастного когтями. В любом случае, Альмасхьюн просто так не является. Эти Азы, никто иные, как предвестники скорой смерти. И чаще всего на свои танцы они заманивают тех, кому жить осталось не долго. Но не всегда. Попадаются и те, кто просто рискует расстаться с жизнью по разным причинам. То есть, практически любой.
Быстро вспомнив про Альмасхьюн всё, что было известно усмирителям, Разган затушил свечу. Танцующая остановилась, замолчала, и резко повернувшись в сторону мастера оскалила клыки. Черты её прекрасного лица будто растворились, превратившись в устрашающую гримасу. Длинные острые клыки, пустые чёрные глазницы и развивающиеся, будто беснующиеся змеи, золотые волосы. Это было чудовище с прекрасным женским телом и длинными когтями на пальцах.
- Кто такой? Как посмел прервать мой танец?
Тварь медленно шагнула вперёд, протянула когтистую руку и попыталась схватить мастера, но её пальцы будто наткнулись на стену.
- Ты думаешь, твои фокусы остановят меня? Я разобью эту стену, - завыла тварь и с силой принялась быть по невидимой преграде, с каждым разом сильнее и сильнее. – Я чувствую, чувствую, как эта стена крошится. Тебе не спрятаться за ней!
Отступив назад, Альмасхьюн встряхнула горящими золотыми волосами, взвыла и, ринувшись на мастера, приготовилась вцепиться ему в горло. Разган был спокоен.
На лице усмирителя Азы царило спокойствие. Его не пугал облик Альмасхьюн, от которого у человека непременно должна была кровь в жилах стыть. Напротив, он был совершенно безразличен к тому, что от сильного удара по невидимой преграде, та грань, что защищала от неминуемой смерти, рухнула.
Альмасхьюн потянула свои когти к горлу усмирителя, но тот не пытался защищаться. Он просто сделал один шаг назад. Просто отступил.
Когти твари вновь наткнулись на невидимую преграду, но теперь она уже не выпускала Азы за пределы круга.
- Я и не пытался спрятаться от тебя внутри. Это не защита, это ловушка. А я - приманка, - тихо произнёс Разган.
- А ну пусти! Я выберусь, - заревела тварь.
- Нет, не выберешься. Тебе не хватит места, чтоб вырваться наружу. Ты не так сильна, какой кажешься. Мы подождём рассвета и тогда я тебя изгоню.
Не обращая внимания на беснующуюся тварь, Разган, не торопясь, вернулся за своим сундуком и принялся готовить порошок, что изгоняет Азы.
- Нет, прошу. Не трогай её, - послышался слабый голос. Из густой травы, выбираясь из-под старого халата, показался юноша. Слабый, измождённый, он был таким худым и усталым, что едва ли мог держаться на ногах.
С трудом встав с земли, покачиваясь и падая, юноша шагнул на Разгана, обнажив тонкий нож. Он был зол, был напуган. Но боялся он вовсе не за себя.
- Ты Абди? Ты всё ещё жив, - надевая свой пёстрый халат и вовсе не опасаясь ножа, произнёс мастер.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут? Пошёл прочь! Я не шучу с тобой, - едва удерживаясь на ногах принялся размахивать ножом юноша.
- Ты заступаешься за Азы. Но знай, именно она и убивает тебя.
- Это не правда. Я люблю её. Она дала мне то, чего я не мог получить. А я всё равно умру. К чему ждать несколько коротких лет, когда я могу прожить жизнь с ней. Пошёл прочь, - не унимался юноша.
- Извини. Я пообещал вернуть тебя твоему отчиму, - произнёс Разган и с силой хлопнул ладонью себя по груди. Его пёстрый халат будто ожил. Нелепые узоры начали двигаться, сливаться и расплываться, неистово вспыхивая и угасая, меняя такт и цвета.
Абди замер. Его ладонь раскрылась, тонкий нож полетел вниз, воткнулся в землю. Зрачки юноши расширились и, замерев на мгновение, будто испытав сильнейший ужас, он рухнул на землю. Его рвало прозрачной жижей с вкраплениями сгустков крови. Бедняга сжимался в комок испытывая агонию. Он пытался кричать, пытался спрятаться от всего этого ужаса, творящегося с ним. Но ужасная боль охватила его тело внутри и снаружи, заволокла его разум.
- Не убивай её… - прошептал Абди и, утратив сознание, замер в позе засохшего на солнце жука.
- Он мой, мой. Не смей отбирать его, - кричала Альмасхьюн. Тварь ломала когти о невидимую стену, разбивала в кровь руки, но выбраться из расставленной ловушки сил ей не хватало. Усмиритель Азы смотрел на неё. Просто смотрел.
- Прошу, верни его мне. Не отнимай. Ему со мной лучше, - тварь опустилась на колени и её угрозы переросли в мольбы. – Я нужна ему. Не отбирай его.
- Уже не нужна. Сегодня он не умрёт. А если глупцом не будет, так и вовсе, проживёт долгую жизнь, - Разган вынул из своего ящика небольшую бутылку и откупорил её…
***
Абди очнулся в своей хижине. Он был слаб, был болен, но он был жив. И казалось, силы возвращаются к нему. У выхода на своём ящике сидел усмиритель Азы и, кажется, дремал.
- Если я здесь… Значит… Значит она… - юноша заплакал.
- Почему ты плачешь? Ты должен радоваться, что остался жив. Альмасхьюн сильно тебя истощила своим проклятым танцем, - не открывая глаз произнёс Разган.
- Нет. Она меня спасла, - прошептал Абди. – Я бы всё равно умер. Я знаю. Красный яд у меня внутри…
- Его больше нет.
- Нет? Но как?
- Было трудно, но ты молод. Несмотря на сильное истощение ты справился. Яд тебя покинул. Конечно, ты ненадолго умер, но это не страшно. Со временем твои лёгкие окрепнут. Конечно, они уже не будут такими сильными, как прежде, но теперь тебе красный яд не страшен. Вернее, ты больше не сможешь курить. Стоит тебе приложиться к кирэсу и сделать затяжку, и тебя будет полоскать также сильно, как на Вдовьем холме. Не могу тебе обещать долгую жизнь, но поверь, она будет куда дольше, чем ты думал.
- А Она? Ты убил её?
- Я не убиваю Азы. Я их усмиряю, иногда изгоняю. Но, можешь быть спокоен. Альмасхьюн для тебя теперь не опасна.
- Значит, ты её изгнал, - Абди закрыл лицо ладонями и горько заплакал. – Зачем? Зачем ты это сделал?
- Я пообещал твоему отчиму, - тихо произнёс Разган. Томно потянувшись, он встал и закинул свой ящик себе за спину. – Проживи хорошую жизнь.
- Зачем? У меня была жизнь. Ты ничего не понимаешь. За эти две ночи я прожил с ней многие годы. Все эти годы я оставался молод и силён. Я знал, что это иллюзия, что всё это ненастоящее, и что на самом деле моё тело просто танцует до изнеможения. Но я знал, что и так умру. И зачем жить год или два, ожидая смерти от яда, когда можно прожить десятки лет, счастливым и здоровым.
- Десятки лет в ненастоящем мире? Сомнительно, как по мне.
- Мир был ненастоящим. Но он ничем не отличался от настоящего. Разве что, он был лучше. И там была она. Она настоящая. А ты отобрал её у меня.
- Проживи хорошую жизнь, - повторил Разган и вышел прочь.
У хижины юноши мастера ждал Ладонь в сопровождении двух Кулаков. Он сурово посмотрел на усмирителя и, будто нехотя, протянул две жемчужины. Разган взял их, внимательно осмотрел и убедившись в том, что они настоящие, спрятал одну в глубокий карман своего халата. Вторую он вернул Ладони.
- Это почему? Мы же договаривались на две, - сурово спросил глава деревни.
- Мы договаривались на две, если я верну твоего пасынка и прекращу смерти людей в твоей деревне. Пасынка я вернул, но смерти прекратить не в силах.
- Ты не убил эту тварь?
- Я не убиваю Азы. Я их усмиряю или изгоняю. Но пойми, не она корень ваших бед. Море мелеет, и красный моллюск подходит к берегу совсем молодым. Он страшно ядовит. Переставайте курить и частые смерти прекратятся. Я смог спасти твоего пасынка, но всю вашу деревню я спасти не в силах. Вы уж сами, - объяснил Разган.
- Ахх, - отмахнулся рукой глава деревни и, дав молчаливый приказ сопровождающим Кулакам следовать за ним, ушёл прочь.
Мастер, поглядев на краснеющее небо и свинцовые тучи, что надвигались со стороны моря, понял, что к ночи эту маленькую деревню накроет проливной дождь. А значит, нужно торопиться и обогнуть горы до наступления темноты. Сделав пару шагов, он вдруг остановился и, оглянувшись, посмотрел на хижину. Абди стоял за занавеской и выглядывал в щель.
- Проживи хорошую жизнь. И, может быть, в конце твоя возлюбленная вновь позовёт тебя танцевать, - произнёс усмиритель.
К ночи мастер Разган всё же успел обогнуть гору и найти уютное местечко, как раз к тому моменту, как первые холодные капли начали падать с неба. Распалив костёр, выпивая маленькой пиалой золотистый напиток он попутно вёл записи.
Альмасхьюн, что обитает на Вдовьем холме.
Азы, что предстают в образе близком человеческому. Мужские особи весьма косматы и больше похожи на стариков. Из их груди торчит топор. Женские особи красивы и желанны. И те и другие встречаются на кладбищах, в местах гибели людей, и местах, где была излита огромная печаль.
Альмасхьюн заманивают одиноких путников в свои угодья и приглашают танцевать. За отказ жестоко наказывают, чаще смертью. Однако, и согласие потанцевать с этими Азы редко оборачивается чем-то хорошим. Человек потратит все свои силы и, скорее всего, умрёт.
Спастись от Альмасхьюн можно лишь одним способом. Нужно танцевать до рассвета и не упасть. Тогда Азы отпустит. Стоит упасть и до заката солнца двинуться не выйдет, а с закатом солнца вновь начнётся проклятый танец.
Не редко Альмасхьюн появляются вблизи деревень, завывающе поют. Их пение является знаком того, что в деревне кто-то умирает.
Отличительная черта этих Азы в том, что, явив себя, они не ступают на всю стопу, а ходят на носках. По таким следам босых ног можно понять, что оказался в месте пребывания Альм.
В прибрежной деревне мне попалась Азы в облике женщины. Эта Азы выбрала иной путь. Она заманивала к себе тех, кто и так был обречён. Многие жители деревни курят красного моллюска и их годы сочтены. Видимо, предчувствие скорых смертей и желание лёгкой добычи и позволило Альмасхьюн действовать так открыто.
На вдовьем холме, где обитала Азы, я нашёл около десятка мертвых. Сколько их на самом деле, я не знаю. Все умерли от истощения в проклятом танце, но все они и так были на грани смерти. Их лёгкие превратились в стекло.
Интересным оказалось то, что Альмасхьюн не просто истощают свою жертву танцем. Ранее считалось, что так они питаются. Но, со слов спасённого я понял, что эти Азы создают мир грёз для жертвы, где та проживает долгую и счастливую жизнь. Этим фактом нужно будет обязательно поделиться и изучить его общими силами.
Я не стал изгонять Азы. Она бы просто нашла себе иное место и, возможно, стала бы куда злее. Я усмирил её. Альмасхьюн с Вдовьего холма проспит следующее двадцать лет, или около того. Возможно, к тому времени люди перестанут себя так травить дымом красного моллюска. Хотя, кого я обманываю? С другой стороны, возможно к тому времени, как проснётся Альмасхьюн, бедный Абди уже проживёт свою жизнь и будет готов попрощаться с нашим миром. Может быть, он вновь встретит Азы и потанцует с ней. Проживёт с ней в том, ненастоящем мире.
Пожалуй, через двадцать лет нужно будет навестить эту деревушку.
За усмирение получил одну жемчужину. Свидетелями платы были два Кулака. Вершителем сделки был местный Ладонь.
Завтра утром буду уже на другой стороне горы. Торговец по имени Баок ждёт меня. Со слов посыльного, людей убивает Азы в образе мальчика. Заказчик просит совершить изгнание.
___
Всем привет. Это была первая, пробная глава. В ней есть шероховатости, но, решил оставить так. Если будет интересно, продолжим.
И да, чтоб исключить некоторые вопросы. Это не Чёрный лес, но континент тот же. Хлорное море находится на другой стороне. Примерно там, где к нас Владивосток.