В этом учебном году я уже дважды пролетала с билетами в театр. Купишь, а тут игра у сына неожиданно нарисуется, когда не ждали. И едет он, но не на спектакль, а на игру. А билеты пропадают. Обидно? Конечно. Поэтому я зареклась покупать билеты заранее.
А в эти выходные, наоборот, объявленная заранее игра отменилась. Клуб, с которым должны были играть, сказал, что по такой погоде он отказывается вести своих учеников: слишком опасно, вдруг авария. Правильно. Молодцы. Думают о детях. Это не наша спортшкола, которая перед новым годом погнала детей в Белгород играть, а на все возражения родителей ответили только одним: не девочек растите. Вот интересно: это означает, что мальчиков не жалко, что с мальчиками ничего случиться не может или что не стоит слишком привязываться в этой жизни к мальчикам? Но это вопрос риторический, потому как сейчас Федерация хоккея вообще утверждает, что наших детей в Белгороде не было и никто там в этом сезоне не играет.
Но я отвлеклась.
И вот сын приходит со словами:
- Я все уроки выучил, игра отменилась, может быть, съездим в театр?
Я всегда "за". Нашли, что в его любимой московской оперетте будет "Король Артур", на которого давно лично я хочу попасть. Поэтому срочно покупаем билеты и летим в Москву. Младший дома с папой остаются играть и развлекаться.
И вот в оперетте мы встречаем совершенно удивительных Марусечку и ее маму. Марусечка сразу поразила нас очаровательной черной шляпкой, приколотой на распущенные длинные волосы, с черной сеточкой-вуалью, опускающейся на лоб. Прямо чем-то из 19 века пахнуло. И это так мило. Очаровательная девочка примерно 10 лет с еще пухлыми детским щечками и эта милая шляпка с вуалью.
И к шляпке прилагались огромные восторженные глаза.
В антракте мы купили дочке крокодила (вот собирает она крокодилов), а Марусечка с мамой выбирали, что подарить "очаровательной Натальюшке, которая божественно играет на скрипке".
- Посмотри, какой жук! - восхищается мама, и ее глаза распахиваются широко и удивленно. - Он восхитителен! Это прямо такой, как мы с тобой вчера видели в музее. Ты же помнишь?
- Нет, - честно отвечает Марусечка. - Я не помню жука. Но, мамочка, посмотри, какой очаровательный паук. Он так и блестит!
И глаза Марусечки блестят еще ярче, чем паук. А мама в замешательстве и растерянности:
- Марусечка, как же ты не помнишь жука?
- Но, мамочка, паук красивее. Посмотри, он просто сияет!
И мама хлопает глазами и не знает, что ответить.
- Ах, мамочка, вот мальчик. Он, как мужчина, скажет, что лучше подарить Натальюшке. Ты же поможешь нам? - это уже вопрос к моему сыну, выбравшему крокодила для сестры.
- Пожалуйста, - и большие распахнутые глаза обращаются к сыну, - помоги нам. Мужчина, безусловно, лучше разбирается в украшениях, как ты права Марусечка.
А я слушаю и не понимаю. Вот эти восторженные возгласы, эти "мамочки" и "Марусечки" порождают в моей души диссонанс. Я словно тут и не тут. Словно передо мной настоящие люди и в то же самое время не очень, словно они актеры и еще не вышли из своей роли.
Сын смущается. Он не привык быть в той роли, что ему активно предложили.
В результате для Натальюшки покупают брошь в виде розы.
- О, я вам так благодарна, - с придыханием говорит мама. - Я уверена, что Натальюшка будет рада.
А у Марусечки розовые щечки совсем зарозовели. И она мило щебечет с мои сыном уже давно на тему не подарка. "Этот Артур он такой медленный". "Этот Ланселот он такой развязный". "Неужели королева и рыцарь полюбят друг друга?" "И что тогда произойдет?" "Я Артур тогда умрет?" И опять широко распахнутые восторженные глаза... И опять у меня ощущение, что я общаюсь с дамами 19 века... Как же я устарела... или, наоборот...
И тут звенит звонок. Зрителей приглашают в зал. Пора идти на свои места. И тут Марусечка, еще шире распахивая глаза, шепчет:
- Мы встретились не случайно. Мы же увидимся вновь?
Я понимаю, что я старуха из Пиковой дамы, как минимум. Мне кажется все гротеском.
- Марусечка, - шепчет мама с широко распахнутыми глазами. - Что ты такое говоришь? Как это возможно? Это неприлично! - и уже обращаясь ко мне. - Она такая пылкая. Простите ее! (за что? она всего лишь ребенок - так и хочет сказать, но я молчу) Мы завтра улетаем в Лондон. Папа прислал нам билеты. Он хочет нас видеть завтра. Мы вернемся в июле. Конечно, мы будем рады увидеть нас вновь. Может быть, в следующем сезоне.
Конечно, мы разошлись. Вряд ли мы когда-то еще увидимся.
Всю обратную дорогу (сын мирно спал) я думала, что пара Марусечка и мама вызвали у меня ощущения нереальности. Их словно выдернули из другого века (а может из другой жизни?), чтобы посмотреть, как люди современные будут реагировать на них. Я все никак не могла понять, всматриваясь в дорогу, что именно меня так поразило в них. Неестественная восторженности? Но, кажется, для них она была вполне естественной. Их абсолютное равнодушие к деньгам? Они интересовались вещью, а не ее стоимостью - так это только плюс: у людей есть деньги, и они не боятся потратить лишнюю копейку. Легкость бытия? Потому что они казались какими-то полувыдуманными персонажами.
И только ближе к городу я поняла, что они напоминают мне чеховских героинь: экзальтированных, оторванных от реальности, не способных принимать решения и нести ответственность за них, героинь, не вызывающих сочувствия или восхищения, а, наоборот, ощущение инфантильности и беспомощности, а отсюда жалости к самим героиням. Ладно, мама уже успешно пристроилась к "папе" и благополучно живет за его счет (потому что человек, который сам зарабатывает деньги, позволяющие ему по полгода жить в Лондоне, точно знает, как они достаются и умеет их считать, и точно не хлопает восторженно глазами, широка распахивая их). А Марусечка? Она не способна сама выбрать подарок какой-то Натальюшки, не может настоять на своем и готова слушать случайного для нее человека (моего сына) в выборе. Да это же идеальная жена по ряду стандартов: не конфликтная, без собственного мнения, не умеющая отстаивать свою точку зрения, готовая подчиниться мужчине только потому, что он мужчина. Наверное, в мире больших денег нужны именно такие женщины: восторженные, инфантильные, согласные. Просто я живу в мире, где денег мало. И здесь такие женщины не выживают.