Катя зашла в автобус, привычно огляделась. Села на свободное место у окна. Дорога долгая, она достала телефон, хотела почитать, но спрятала его обратно в сумочку. На работе целый день просидела за монитором, пусть глаза отдохнут.
За окнами проносились знакомые картинки. Погода пасмурная, тяжелые тучи нависли над городом. Мелкий дождь с порывами ветра способствовал меланхоличному настроению. Пару остановок Катя смотрела в окно и пыталась не уснуть. Потом оглянулась по сторонам.
Парочка студентов уткнулись в телефоны. Вот женщина держится за поручень и думает о чем-то своем. Бабуля присела на место для инвалидов и жалуется соседке, не старой еще женщине, какая нынче молодежь невоспитанная пошла. Мужчина с засаленной лысиной протирает запотевшие очки. И еще несколько ничем не приметных людей. Серая масса.
Катя подумала о том, что в автобусе собрались такие же неудачники, как и она. Второй год Катя ездит на свою работу этой дорогой, ничего в ее жизни не поменялось за это время. Муж как пил так пьет, детей все нет, повышение на работе не предлагают. Время идет, она не молодеет. И в жизни какой-то стопор что ли. В 40 лет говорят, жизнь только начинается, но ей уже чуть больше и НИЧЕГО.
Вот женщина сидит впереди. С виду приятная такая женщина. Открытый взгляд, кольцо на пальце. Одета простенько, но со вкусом. Бирюзовые шарфик выгодно подчеркивает ее голубые глаза. И в этом берете она, почему то, была похожа на Домашнюю Эмалированную Кастрюльку. Ну, знаете такие кастрюльки с клубничкой или вишенкой, иногда с грибочками, и с черной каймой по ободку. Такая уютная, домашняя, пахнет компотом из сухофруктов. Катина мама обычно в такой кастрюльке обычно варила суп. Или наварит компота, напечёт оладушек, вкуснота.
Почему именно сейчас в голову лезет всякая чепуха? Но ведь женщина действительно сидит как кастрюлька на плите. Прожитые годы впечатались мелкими царапинами, скол сбоку, вмятинка с другого. Белые бочка слегка пожелтели. Как ни моешь ты эту кастрюльку, а все равно новенькой уже не станет. Сколько вкусностей было в ней приготовлен о, и вот срок службы подходит к концу. Хорошая хозяйка приспособит ее в хозяйстве. Кашпо там сделает цветочное или еще что. Молодая, неопытная отнесет на помойку.
А вот рядом новенькая Нержавейка. Только что из упаковки. Женщина на вид того же возраста, но, безупречный макияж, в дорогих перчатках, ботиночки на каблуке. Норковая шубка так и светиться своим безупречным мехом. Так играет бликами, вытянутая по случаю прихода гостей из шкафчика, современная кастрюлька для индукции. Такую и чистить не нужно, ухоженная, всегда как новая. Только блеск ее холодный и совсем неуютный. И под стеклянной крышкой как-то пусто.
А бабуля- то на Сотейник похожа, будто булькает в ней соус и слегка выкипает. И шипит, и брызгает вокруг и немного горелым уже пахнет.
Катя отвернусь к окошку. А ведь и она домашняя кастрюля. Та, самая большая из набора, в которой обычно борщ на всю семью стряпают, если повезет, то на неделю, если не очень, то на пару дней. В автобусном окне она вдруг четко увидела Выварку с желтыми покатыми боками, в обшарпанных кроссовках, с мятой крышкой в виде старой вязаной шапки. Самый подходящий вариант для холодца. Для полного набора не хватает рядом селедки и огурчика соленого. И стало поразительно очевидным, почему к ней прилепился этот алкаш в виде бесконечной полулитры на диване.
Катя ошарашенно покрутила головой, но прозрение не отпускало. У Нержавейки, наверное, дома дорогой коньяк стоит, дожидается. А у нее два года только горькая. Плохо, плохо завидовать людям. Но это ведь и не зависть совсем, это реальная действительность. Что станет с ней, когда бока совсем протрутся и пожелтеют, очевидно – на помойку. Стало душно, в глазах потемнело, Катя приоткрыла форточку. Парень, стоявший рядом, спросил, не требуется ли помощь. Она уж и забыла, что такое мужская помощь. Поблагодарила и вышла из автобуса.
Пару оставшихся остановок Катерина, кутаясь в прохудившийся пуховик, пошла пешком. Она знала, что теперь ее жизнь только начинается.
