Мэри Маллон, также известная как Тифозная Мэри, была первым в США человеком, признанным бессимптомным носителем брюшного тифа.
Она стала поваром, заразив при этом минимум 53 человека. Её отличала упорная уверенность в отсутствии болезни и отказ прекратить работу в пищевой индустрии.
Государство дважды вынуждало её находиться в карантине, второй из которых был пожизненным. Предполагается, что Мэри родилась с болезнью, так как её мать столкнулась с брюшным тифом во время беременности.
Краткая биография
Родилась в Ирландии, 23 сентября 1869 года и в 15 летнем возрасте переехала за лучшей жизнью в США. В Штатах она поначалу жила со своими дядей и тётей, но затем начала работать кухаркой в богатых семьях.
По воспоминаниям современников, в 1907 году, когда её уже обнаружили как носителя тифа, Маллон была женщиной в самом расцвете сил. Около 170 см ростом, она была блондинкой с яркими голубыми глазами, волевым лицом и атлетической фигурой.
Карьера повара и первые зараженные
Мэри в 1900 году нашла работу кухаркой в обеспеченной семье в Маманероке. Однако вскоре после её прихода, хозяева сильно заболели, и Мэри перебралась в Нью-Йорк, где опять случилась эпидемия среди членов семьи и прислуги. Сценарий повторялся в каждой из восьми семей, где она работала в течении 7 лет, ведя к её постоянной смене работы.
Эпидемия привлекла внимание санитарного инженера Джона Сопера, который выявил, что источник инфекции был связан с питьевой водой, и все пострадавшие имели одну общую черту - присутствие одной кухарки, Мэри Маллон. Попытки взять у неё анализы были отклонены, и Мэри была арестована, отправлена на остров Северный Брат и помещена в клинику на три года.
Мэри утверждала, что брюшной тиф уже распространен повсюду, и она сама абсолютно здорова, не испытывала симптомов и не собиралась признавать свою вину.
Возможно, Сопер был недостаточно тактичен, учитывая англофобские стереотипы о ирландских эмигрантах в США, считавших их разносчиками болезней из трущоб. В то время и сама идея, что здоровый человек может быть переносчиком болезни, была неизвестной и считалась невозможной.
Первый карантин
Неуспешные переговоры Сопера с Мэри привели к обращению в Департамент здравоохранения Нью-Йорка, где было подчеркнуто, что Маллон представляет серьезную угрозу для общества и может стать источником эпидемии.
Доктор Сара Жозефина Бейкер была направлена для беседы с Мэри. В то время Мэри уже чувствовала себя преследуемой, несмотря на отсутствие вины. Она допустила, что не соблюдала гигиеничные меры и не понимала необходимость мытья рук.
Вскоре Бейкер с полицией пришла на работу Мэри, которая в ужасе убежала, спрятавшись в шкафу. После дикой сцены, описанной как "разъярённая кошка в клетке", Мэри была доставлена в инфекционную больницу, привязана к койке и взяты анализы.
Она оставалась здоровой, но анализы через несколько дней снова выявили бациллы тифа. Предложение удалить желчный пузырь, в котором вероятнее всего была концентрация бактерий тифа, было отклонено, и Мэри была отправлена в трехлетний карантин на острове.
Несмотря на протесты некоторых врачей, утверждавших, что Маллон можно обучить соблюдению мер предосторожности, она оставалась под присмотром в течение долгих месяцев. В конце концов, под условием, что она больше не будет работать поваром и соблюдет меры предосторожности, Мэри была освобождена из карантина в 1910 году.
Второй карантин
После выхода из первого карантина под именем Мэри Бресхоф, она попыталась заняться прачечным делом и даже временно управляла небольшим пансионом, но её доход был значительно ниже, чем при работе поваром.
После травмы руки, она не могла работать несколько месяцев. Без собственного жилья она оказалась в трудном положении.
Под псевдонимом Мэри Браун она снова начала готовить, перейдя из сектора более обеспеченных семей в более массовые места, такие как гостиницы, ресторан на Бродвее и санаторий в Нью-Джерси.
Вспышки тифа случались вокруг, но не удавалось связать их с Мэри. Её выявили лишь в 1915 году, когда она работала в женской больнице Слоун. Главный врач Эдвард Крэгин вызвал Сопера для расследования вспышки тифа, связанной с Мэри. Сопер узнал Мэри по описанию и почерку в письмах. Арестовали Мэри на кухне её друга, и 27 марта 1915 года её отправили на второй, уже пожизненный, карантин на Норт-Бразер.
Информация о жизни Мэри во время второго карантина ограничена. В 1918 году ей разрешили однодневные поездки на материк и предоставили работу санитаркой.
С того времени власти Нью-Йорка начали предоставлять субсидии и помощь в трудоустройстве заражённым бессимптомным носителям тифа вне пищевого сектора. В 1925 году доктор Александра Плавска организовала лабораторию в больнице на Норт-Бразер и наняла Мэри лаборанткой, где та выполняла различные обязанности, включая уход за пробирками, ведение учетных записей и подготовку образцов для патологоанатомов.
Смерть
В 1932 году Мэри пережила инсульт, после которого не смогла полностью восстановиться и оставалась наполовину парализованной. Её жизнь завершилась 11 ноября 1938 года в возрасте 69 лет от пневмонии. Тело было подвергнуто кремации, а прах погребён на кладбище Святого Раймонда в Бронксе.