Отец сдал. Илья видел, что за те две недели, что их не было, он ещё больше похудел и осунулся. Седые волосы торчали клоками во все стороны. Глаза ввалились и казались огромными на худом бледном лице.
- Приехали, мои хорошие. Вот и ладно. Вот и хорошо, - обнимал по очереди своих гостей Евсей Ильич. - А я картошечки сварил как раз, тёплая ещё. Идемте к столу.
- Папа, как ты себя чувствуешь? Не хуже тебе? - поинтересовался Илья. - Ты говори, не стесняйся. Нельзя же больному старику одному в доме жить, мы тебя заберём. Ты только скажи.
- Да не переживай ты, Илюха. Всё как всегда. Старый я стал, вот и все дела. А старость не лечится. Пока своими ногами хожу, по дому кое-что делаю, что же ещё-то надо? А дальше как Бог даст. Может, пожалеет он меня, не буду я лежать бревном. Сразу - раз и всё!
Евсей Ильич улыбнулся сыну. Подмигнул.
"Хорохорится. Пытается показать, что ещё в силе", - подумал Илья.
Самый красивый дом был на улице у Евсея Ильича. Высокий, бревенчатый, с резными наличниками и таким же кружевным коньком.
Когда-то сам хозяин постарался - украсил от души своё жилище. Долгими зимними вечерами вырезал Евсей Ильич волшебное украшение для своего дома. Деревянное кружево получалось у него таким живым, что мужчине и самому не верилось, что оно создано его собственными руками.
Резьба по дереву была любимым занятием, хобби, а по профессии был Евсей ветеринаром. Сорок с лишним лет он отработал в местной ветлечебнице, и только слова благодарности слышал от людей. И даже когда вышел на пенсию, всё равно продолжал лечить соседских зверюшек.
С женой Галиной прожили они душа в душу полвека. Страшно представить - пятьдесят лет, а как один день жизнь промелькнула. Всё у них с супругой было складно да ладно. Двоих детей родили и воспитали, в люди вывели.
Старшая дочь Татьяна уехала в своё время по распределению на Север работать, да так там и прижилась. Замуж там вышла, троих детей родила. Те тоже уже выросли, свои семьи создали.
Сынок Илюшка, родителев любимчик, жил недалеко, в городе, за пятьдесят километров от родного села. Но вот только навещал родителей крайне редко.
Илья женился рано, на втором курсе института. Привёз он к своим когда-то знакомиться Марину, а ей совсем не понравилась сельская жизнь. Да и к родителям его она как-то холодно отнеслась. Эта холодность сохранилась и до сей поры. Их дети - сын и дочка с удовольствием гостили у деда с бабой. А вот сноха совсем их не жаловала.
А потом внезапно умерла мама. Илья даже представить себе не мог, что его весёлой, энергичной, всегда улыбающейся мамы может вот так в один момент не стать. Была - и нет. Сердце остановилось.
- Устала жить. А ведь младше меня насколько была... - сказал тогда отец, который в одночасье постарел на десяток лет.
Илья очень тосковал по матери. Он и не знал, что взрослый, сорокапятилетний мужик может так сильно горевать. Да, у него была семья, дети, интересная работа, которая занимала много времени. Но душа при этом как будто висела на волоске. И покачивалась от каждого движения, как листок на ветру. И каждое движение причиняло нестерпимую боль. Он даже научился плакать, чего никогда себе раньше не позволял.
Мама приходила во снах, успокаивала, убаюкивала, улыбалась ему своей тёплой улыбкой. А проснувшись, Илья снова погружался в пучину боли.
Марина не понимала, почему супруг так долго не может отойти после похорон свекрови.
- Это же естественный процесс. Старые умирают, а нам ещё жить и жить, - по-своему пыталась она успокоить Илью. - Тебе о нас надо думать. Мы-то живые ещё!
А он лишь грустно глядел на неё. Марина не могла понять и ощутить того, что чувствовал он.
Отец держался, пытался показать Илье, что справляется. И первые месяцы действительно у него это получалось.
Однажды, приехав в отчий дом, сын отметил, что отец как-то взбодрился, стал заниматься огородом и домом. Дела и заботы давали Евсею Ильичу силы, наполняли смыслом его одинокую жизнь.
Илья знал, что отцу по хозяйству иногда помогает соседка тётя Клава. В те нечастые приезды, что выпадали в череде бесконечных дел и забот, он встречал её в доме или во дворе отца. Тётя Клава понимающе улыбалась, уходила тихонько восвояси, чтобы не мешать соседу общаться с детьми и внуками.
А в один из приездов не ушла, а заговорила с Ильёй серьёзно и озабоченно.
- Илюша, отец болеет сильно. Ноги слабые стали у него, да и с давлением проблемы. Несколько раз я уже скорую вызывала. Как бы беды не случилось. За ним уход и присмотр нужен. Да и лечение хорошее. Он ведь совсем не пьёт ничего из того, что ему прописывают.
- Я всё понимаю. Его нужно лечить, это правда. Но что же делать? В больницу-то он не хочет. Да и я не могу всё бросить и сидеть здесь, контролировать его.
- Забрали бы вы его к себе в город, а? Ведь так правильно будет, Илья. Ему там и веселей с вами, и под приглядом он будет всегда. Да и к врачам его повозишь. Специалистам разным надо его показать и лечить уж потом.
- Не согласится он, я предлагал, - грустно сказал Илья, а у самого в душе что-то перевернулось.
Так неприятно ему стало и противно сейчас от самого себя. Он знал, понимал причину того, почему отец не соглашается. Всему виной была его супруга Марина, которая так и не полюбила за эти годы его родителей. И отец чувствовал её холодность и видел брезгливость во взгляде и, конечно же, не соглашался на переезд.
- Плохо уговариваете, значит. Эх, Илюшка, однажды приедешь, да поздно будет! - в сердцах произнесла тётя Клава и ушла.
Илья начал непростой разговор с женой.
- Нам нужно забрать отца к себе. Он болен, и одному ему опасно оставаться здесь.
- Он не один. Ты же видишь, что здесь постоянно эта женщина, как её? Клавдия, что ли? Что ей тяжело за ним приглядеть и супа тарелку принести? - просто и спокойно отвечала ему Марина.
- Но ведь она совершенно чужой ему человек! А мы родня. Неужели тебе всё равно, что он может умереть в одиночестве, без необходимой врачебной помощи, которая не придёт вовремя?
- Мне некогда ещё и за отцом твоим ухаживать! Как ты не понимаешь? У меня двое детей и работа, - супруга начала раздражаться и уже не сдерживала себя.
- То есть ты хочешь отца оставить здесь одного, беспомощного и больного? - продолжал настаивать Илья.
- Не преувеличивай! Какой он беспомощный - своими ногами вон ходит. Да и таблеток полно у него разных, значит, лечится. Лучше бы о своей семье думал!
Они уехали тогда, а сердце у Ильи было не на месте. Потом дела так закрутили, что он целый месяц к отцу не мог выбраться. За это время пару раз звонила Клавдия, говорила, что опять отцу вызывала скорую. Просила приехать.
- Я уже практически безвылазно с ним нахожусь, Илья. Приезжай, прошу тебя, забери отца.
Он было собрался. Даже взял отгул на работе, но угодил в больницу с острым приступом панкреатита. Скрутило так, что не мог даже дышать. Провалялся в больнице три недели. Вышел оттуда худой и слабый. Позвонил отцу. Но трубку никто не взял. Решил, что в ближайший выходной поедет в деревню.
Но опять что-то отвлекло, что-то задержало…
А через две недели позвонила соседка и сказала, что отца больше нет.
- Приезжайте хоронить Евсея Ильича. Нет больше его.
Илья как будто в каком-то вакууме находился несколько дней - ничего не видел и не слышал. Только маленькое чужое лицо отца в гробу стояло перед глазами, не собираясь уходить из памяти, мучая и больно раня своей неотвратимостью.
- Илья, нам нужно ехать вступать в наследство, пора уже, - как-то через несколько месяцев напомнила Марина. - Дом у родителей хороший, большой, можно приличную цену за него взять.
- Не нужно никуда ехать, - устало произнёс супруг. - Ездил уже.
- Что ты сказал? Почему это не нужно?
- А отец свой дом Клавдии подарил. Вот так. Это я и выяснил.
- В смысле? Ты что такое говоришь? - оторопела Марина.
- Что есть, то и говорю.
- Да ты что? Какая-то тётка, проныра, обвела отца вокруг пальца, обманула беспомощного старика и лишила тебя отчего дома, а ты так спокойно об этом говоришь?
- Никто никого не обманывал. Мы отца предали, бросили больного и немощного. А она с ним до последней минуты была. Это его решение, и я с ним согласен. А тебя вообще это не касается, поняла? - зло глянул он на жену.
- Ты с ума сошёл? Надо в суд подавать. Мы отсудим. Мы легко докажем, что она его силой заставила подписать дарственную!
- Нет. Никакого суда не будет.
- Да ты сумасшедший! Это же деньги, и немалые! Илья, приди в себя!
- Да, сумасшедший. А ещё чёрствый и бездушный. Такой же, как и ты. Потому что столько лет живу с такой же бездушной тв.арь.ю! Уж извини меня за грубость, но это так.
Это мой крест, и мне с ним теперь доживать. И больше чтобы даже не заикалась на эту тему. Поняла?
Илья ушел на кухню, где открыл бутылку конька и залпом осушил целый стакан.
Ему с этим теперь жить. До конца, до смерти.
Мои рассказы есть ещё ЗДЕСЬ
Пишите комментарии.
За лайки спасибо!
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.