Его звонок – образец аристократического авантюризма.
- Хочу тебя мороженым угостить. Встретимся ?
- Сейчас? Но я же на работе…, - робость в голосе.
- Не аргумент... Я тоже на работе. Давай сбежим?
- Тебе легко говорить,- она взволнованно зашептала,- а на меня шеф уже смотрит подозрительно. Он еще не забыл про мой побег в кино на прошлой неделе…
- Значит - да ? – уверенный голос в трубке.
- Конечно – да ! Встретимся у Ростральных колонн. Ох, Саша...
- Жду тебя .
- Уже лечу…
Через пятнадцать минут она вышла из душного троллейбуса и вошла в чудесный летний день северной столицы. Было тихо, тепло и солнечно. Над Невой, словно маленькие ангелы, летали чайки. Пахло близостью моря, бездонными глубинами неба и, едва уловимо, - тёплым гранитом набережной.
Она увидела его сразу . Он шел ей навстречу своей гибкой походкой молодого гепарда. Он прекрасно смотрелся: высокий, стройный, с короткой стрижкой тёмных волос и ровным пробором на голове. В левой руке - цветы в блестящем целлофане.
Она прижалась щекой к его груди и, услышав ровный стук его сердца, прикрыла глаза и замерла.
- Давно ждёшь? - выравнивая дыхание от быстрого шага, спросила она.- Извини, я летела, но опоздала...
Он хотел многое сказать ей, но слова терялись, мысли путались и он только выдохнул чуть слышно:
- О-люш-ка-а...
Он наклонился к ней и медленно поцеловал её чуть ниже уха. Спросил тихо:
- У меня всегда кружится голова когда тебя целую. Отчего это ?
- У меня тоже кружится. Но я знаю - у меня это от любви к тебе…
- И у меня от любви… И еще от гордости за то, что у меня такая женщина,- самая прекрасная и любимая. Ты - словно крохотная и хрупкая фарфоровая статуэтка. ..
Он осторожно провел пальцами по плечу и нежно пожал её руку - чуть-чуть. Она тут же почувствовала тонкие нити невидимых токов по всему телу, едва ощутимое чувство полета бабочки и озноб кожи, словно дрожание крохотных и прозрачных крыльев стрекозы, переходящее в лёгкое головокружение, сравнимое с чувством проваливания в сон в раннем, раннем детстве.
Облокотившись о гранитный парапет, они ели мороженое, смотрели на живую воду Невы и беззаботно болтали ни о чём. Лёгкий теплый ветерок обвевал их тела, шевелил подол её платья и торопил течение времени.
Он выпрямился, взглянул на часы и негромко сказал:
- Пора... Тебя отвезти?
- Не надо. Я - потихоньку, на троллейбусе, - она поднялась на носки, поцеловала его в шею и по установившейся привычке - в золотой самолетик на знаке “ Заслуженный военный летчик “, привинченный на правой стороне груди.
- На ужин не опаздывай, Саша…
Она видела как он быстро подошел к машине, взял протянутую прапорщиком - водителем фуражку, помахал ей рукой и, сверкнув голубым генеральским лампасом, сел на заднее сидение. Автомобиль с места резко рванул вперед и через несколько секунд растворился в густом потоке машин.
... А она ехала в троллейбусе, отрешенно смотрела в окно и уже скучала о нём, за двадцать пять лет так и не привыкнув расставаться…