Дворянская, Княжеская, Грязная, Казначейский, Тюремный и даже Кладбищенский… Представить сегодня на карте города эти и подобные им названия улиц и переулков, согласитесь, сложно. И даже коренные бийчане не скажут вам, где они находились и как называются теперь. Вот и попробуем узнать, а заодно продолжим экскурсию по самой протяженной улице Бийска — Советской (Успенской). Где мы остановились в прошлый раз? Правильно, на пересечении ее с переулком Гилева, который во времена, о которых пойдет речь, тоже назывался иначе.
До Кривого и… дальше
— А тебе по што Влас Максимыч сдался?
Приехавший накануне в Бийск торговый человек явно не желал отвечать на расспросы неуместно любопытного прохожего, к тому же разило от него как из винной бочки. Хорошо, видать, намедни погулял. И дернул черт окликнуть именно его, но солнце плескалось еще в прохладном утреннем небе, и горожан на улице было еще немного. Бабы только и спешили на заутреню в новенькую Успенскую церковь, а спрашивать, как найти винокурню, у баб было как‑то неловко.
— Ежели по делу, поспешай. Он туды, на винокурню свою, еще затемно на своем тарантасе подался, а коли так знать, свистанет на Иткуль. Там у него тожа интерес имеется, — продолжил мужичок, так и не дождавшись от случайного собеседника ответа.
— Ишь ты, спеси‑то, спеси… — подумал он. Однако снял картуз и, наклонив голову, жалобно добавил: — Ты, я вижу, человек достаточный, дай сирому на опохмелку… А?
Получив заветный пятак, он продолжил, указывая рукой направление:
— По Омской до Кривого, а там по Озерной через Шорный на Большую в аккурат до винокурни Рыбакова, мил человек, и дотопаешь…
Дорога на Рыбакову винокурню
Вот так и поясняли бийчане торговым гостям, как добраться от Торговой площади до того самого места, где в декабре 1887 года, в кумпанстве с купцами Гусевым и Яновским, Влас Максимович Рыбаков затеял строительство винокуренного заводика. Капиталец был для этого уж приготовлен. Потому как без малого десятью годами ранее крестьянин Владимирской губернии Рыбаков Влас Максимович выбрал торговое свидетельство 2‑й гильдии, за что с него взыскано было 39 рубликов и 90 копеек, о чем и запись, соответствующая в книге выдачи торговых свидетельств и билетов Бийской городской управы имеется. Справно дела пошли. Да так, что в 1893 году Бийский винокуренный завод № 55 „Рыбаков и Ко“ уже заработал по полной и от Иткульского винокуренного завода, основанного еще в 1868 году, не зависел. К слову, место для постройки Влас Максимович также выбирал не абы как. Там уже стояли маслобойня и небольшой мещанский кожевенный заводик. Речушка опять же протекала — Князевка, как раз рядом с Бией и текла, а без воды какая же винокурня. Дорога какая-никакая имелась. А уж как запарило производство, дорогу‑то эту и вовсе прикатали, уездили. Широкая стала, а начало свое брала в том месте, где Озерная с Шорной перекрещивались. Это уж потом, когда Омскую перекрестили, вдоль Озерной, что продолжением Успенской стала, купцы дома затеялись строить. Друг перед дружкой, конечно же, хвалились — кто побогаче да позатейливее себе особняк поставит. Васенев, Мезенцев, Варвинский…
Вот и превратилась дорога в улицу. Большой назвали. К тому времени вокруг заводика и работяги уже расселились, домишки и вдоль Большой выставили, и отвилки от нее пошли в стороны. Так в Бийске и появился новый микрорайон, который прозвали Зеленым клином — низина шибко густо зеленью в летнюю пору зарастала.
Влас Максимович
Сам‑то Влас Максимович жил в старом центре. Богато свой дом резьбой украсил, к нему на постой генеральские чины регулярно заходили. Посиживали, бывало, и за разговорами всякими, что к армейским секретам не относятся.
— А правда ли, Влас Максимыч, что ты поначалу у Морозовых в управляющих ходил? — спросит какой‑нибудь генеральский чин, блаженно потягивая сладкую наливочку, собственноручно приготовленную супругой хозяина Ксенией Ивановной.
— То правда, — басит Рыбаков. — Мы же, ваше высокородие, из крепостных. Как волю дали, так мы сюда и перебрались из земли Владимировской к землякам нашим под их крыло, они то к тому времени уж силу купеческую взяли. Шаг за шагом так вот и поднялись, так что теперь с вами за одним столом сидим.
— А оборот большой ныне у тебя? — домогается генерал, по привычке „тыкая“ всем, кто до его чина покуда не дослужился. И потом, разве можно бывшему крепостному „вы‑с“ говорить? А сам другой раз к графинчику тянется.
Рыбаков, чтобы не конфузить гостя, встает, подходит к стене, на которой висит календарь. Смотрит на надпись — 1898 год.
— На десятый год, как завод поставили, 75 тыщ было, то вместе с кабаками да иными питейными заведениями, торговлей да подрядами. В прошлом годе с того же 168 взял. 20 тыщ чистой прибыли, — Влас Максимович с гордостью смотрит на притихшего генерала и продолжает. — Думаю, паровой котел на заводе поставить да рабочих поболе нанять.
Генерал, озадаченный хваткой некогда, по его меркам, гулявшего в холопах купца, подхватывает наливочку и отправляется спать. Ну а Рыбакову спать недосуг. Книги бухгалтерские проверять надо да счета сверять. До утра просидит и, не дождавшись рассвета, умчится на завод. Обитатели Зеленого клина к той поре уже тоже зашевелятся за окошками: кому на завод, кому по Большой улице на Омскую на базар.
Накануне перемен
К 1917 году Бийск сильно переменился. В доме Мезенцевых на Большой уже 3 года как телеграфно-почтовая служба размещается. Народный дом, что Рыбаков желал на своем Зеленом клине видеть, Копылов все ж, где задумал, построил, хотя и разорился сам. Варвинский на пересечении Шорной и Озерной обустроился. Ну и на речке Князевке не обошлось без прироста. Там еще одно крупное производство появилось — паровая вальцево-крупчатая мельница Елены Морозовой работает. 41% чистой прибыли от оборота дает и значится на первом месте среди всех промышленных предприятий уезда. Что же касается Власа Максимовича, то он уж не только как успешный купец славится. В первые ряды благотворителей и радетелей Бийска вышел. И гласным Думы был, и членом состава Бийского окружного податного присутствия, и почетным членом Общества о начальном образовании в Бийске, учредителем Общества поощрения рысистого коннозаводства, и даже базарным старостой — должность ответственная, не каждому общество ее поручит. А еще колокола для бийских церквей отливал и на строительство новых храмов денег не жалел. А когда гимназии начали в городе, как грибы, расти, так и вовсе из попечительских советов не выходил.
— Рыбков‑то наш, — трещат бабы на лавочках в промежутках, когда рты семечками не заняты, — все никак не уймется. То ему канавы по городу чисти, грязи и воды, видите ли, много, то суды какие‑то устраивает — почто, мол, земли городские застроили как ни попадя. Чистая суета, а не солидный человек! — под ноги летит шелуха.
— Суета, суета… — вторит ей соседка, поправляя сбившийся платок. — Я так и вовсе слыхала, что в прошлом годе он голи перекатной на целых три тыщи добра накупил и раздал! И это тогда, когда завод‑то спирту меньше давать стал, потому как война проклятущая прижала. Благо Ксения Ивановна, царство ей небесное, не дожила до этого часа, не видит, как ейный муж добро нажитое по ветру пускает.
Может, еще бы посплетничали бабенки, но на их беду дождь заморосил да ветер поднялся. Ветер, который принесет много перемен и в жизнь каждого бийчанина, и в жизнь города.
Переименование
Спустя еще три года в Бийске окончательно устанавливается Советская власть. Предприятия национализируются, товары опечатываются, купцы отстранены от торговых дел. Но и это не все. Чтобы окончательно покончить с бийским буржуазным прошлым, начинается активная кампания по переименованию улиц, впрочем, не только. И вот в этот момент и рождается в городе новая улица. Именно новая, потому что в одну объединили сразу три: Большая и Успенская превратились в единую — Советскую. Шорная в 1929 году стала Коммунарским переулком. А переулок Кривой после 1935 года станет переулком Гилева, в честь погибшего при исполнении бийского милиционера Романа Гилева.
А Советская еще почти 60 лет будет начинаться там, где начиналась Успенская, а заканчиваться там, где заканчивалась Большая, упираясь в переулок Смольный. Микрорайон, который вырос вокруг винокуренного завода Рыбакова, так и останется с прежним названием — Зеленый клин, но уже с приставкой „старый“.
Новый поворот
Жизнь буквально закипела на Зеленом клине после того, как председателя горисполкома Совета народных депутатов Бийска Леонида Гаркавого захватила и не отпускала мысль о застройке этой части Бийска. Доводы сомневающимся в успехе дела он привел железные.
— Товарищи! — говорил он на совещаниях сторонникам застройки другого микрорайона — Нагорного. — Именно в этой части Бийска площадью 35 гектаров проходят все инженерные сети, которые протянуты в центр города. А то, что затапливает, так и с этим можно справиться. Мы туда грунт намоем. К тому же есть еще один неоспоримый аргумент. Застроив Зеленый клин, мы свяжем старый город и новый, который вырос одновременно с химическим комбинатом.
Убедил. Было решено „заделать“ дыру на карте города новостройками. Но прежде — грунт.
17 мая 1973 года авторский коллектив института „Ленгипрогор“ утвердил план генеральной застройки микрорайона Зеленый клин. А годом ранее главный архитектор Бийска Владимир Букатых публикует свой доклад под названием „Обновление Бийска“. В том же 1972‑м начинаются работы по намывке миллионов кубометров песка в район предполагаемого строительства. В результате уровень огромной территории был повышен. Строительная дорога со временем превратилась в полноценную улицу, которая, как и планировалось, сразу протянулась от улицы Васильева к центру города через Зеленый клин. Почему главная артерия нового Зеленого клина получила название Советская? Вероятно потому, что символично: она же связывала в таком случае не просто старый и новый Бийск, она становилась символом-приемницей.
В 70–80‑е годы вообще многое было символично, с подтекстом. Да и планы были амбициозными. Цитата первоначального плана застройки микрорайона: „У поворота с улицы Васильева на Советскую будет расположен центр первого жилого района. Здесь будет Дом культуры с расширенным составом помещений, блок обслуживания, выходящий на набережную, в котором разместятся почта, телефон, ресторан, кафе, танцзал, комбинат бытового обслуживания. Здесь же, на продолжении улицы Васильева, должна разместиться районная поликлиника. За районом, ближе к реке, парк, плавно выводящий бийчан к набережной“. Кроме прочего, по центральной улице Зеленого клина должны были бегать трамваи до самой швейной фабрики, то есть улицы Кирова.
Пик строительства пришелся на 80‑е. Ленинградские архитекторы строго следили за исполнением разработанного и утвержденного генерального плана застройки города.
Но планы на долгие годы так и остались планами. Грянула перестройка и за ней и все ее последствия. Впрочем, в Бийске появилось продолжение улицы Советской. „Утонув“ в переулке Смольном на старом Зеленом клине, она „выныривает“ как раз на повороте на клин новый и тянется до пересечения с Трофимова. Довольно редкий для городской архитектуры случай, когда улица „рвется“ без малого на 1,5 километра.
Кстати, в 80‑е архитекторы проектного института „Алтайгражданпроект“ регулярно подкидывали идеи, какой может стать историческая часть города — все та же улица Советская. Возвращались к этой теме и позже в 2000‑е. Тогда Советскую от переулка Гилева до улицы Кирова предлагали сделать пешеходной зоной, даже время уже было обозначено — с 10:00 до 19:00. Но поговорили и забыли, хотя расчеты и проекты, наверняка, хранятся в архивах. Может быть, когда‑нибудь, о них вспомнят, как мы сегодня вспомнили о том, что благодаря ленинградским архитекторам и оптимизму Леонида Гаркавого старейшая улица Бийска Омская — Успенская — Советская стала еще и самой протяженной.
Марина Волкова
