Дело о запрете организации, объединяющей в себе представителей нетрадиционных взглядов на личную жизнь, набрало, вероятно, не ту популярность, которую от него ожидали авторы инициативы.
Прежде всего этому способствовало то, что в сеть “утекло” решение Верховного Суда по этому делу.
Вторым аспектом стала весьма топорная работа по мотивировке необходимости запрета этой организации, поскольку аргументы использованы весьма спорные, если не сказать "притянутые за уши".
Но оставим дело по оспариванию этого несуществующим юристам несуществующей организации.
Поговорим лучше о том как Верховный Суд узрел, что объединяющим признаком лиц, с нетрадиционными взглядами на личную жизнь, является использование в своей речи – “феминитивов”, то есть слов, которые будучи образованными от слов мужского рода, обозначают принадлежность к женскому полу.
Например, директор – директриса, официант – официантка и другие.
Неоднозначные высказывания Суда по поводу возможности использования феминитивов привели к нервной реакции общества и с одной стороны породило волну “мемов".
А с другой опасения о том, можно ли теперь использовать феминитивы или лучше отказаться от всех этих художниц, музыканток, цариц, принцесс и использовать их аналоги в мужском роде?
Вот как упоминаются феминитивы Верховным Судом в своем решении:
“Участников движения оюъединяет наличие определенных нравов, обычаев и традиций <...> образ жизни <...>, интересы и потребности, специфический язык (использование потенциальных слов феминитивов, таких как руководительсница, директорка, автора, психологиня).”
Вот собственно лист из Решения Суда последний абзац листа 5, где вы можете увидеть выше приведенную цитату:
и далее продолжение на листе 6:
Судя по структуре построения текста Решения указание на “специфический язык” идет как описание признаков того, что хотя фактически никакой организации как юридического лица не существует, тем не менее есть некое сформированное движение.
Видимо по типу ранее известной частной военной компании, которая тоже как юрлицо не регистрировалась, однако вполне себе с фактической точки зрения организацией являлось.
К счастью, несмотря на громкие заголовки в СМИ, феминитивы Судом не упомянуты в контексте запрещенной деятельности.
Поэтому формально запрета на использование любых феминитивов нет, однако как мы понимаем феминитив это один из признаков запрещенной нынче организации, а значит могут возникнуть подозрения, что вы один из активистов этого движения. Во многом это конечно ирония, на практике вряд ли за использование слов-феминитивов будут серьезно преследовать, однако пространство для преследований расширяется и в какой-то момент и за “авторку” можно будет попасть под горячую руку.
Здесь во многом вопрос к тому, а обращался ли Верховный Суд к лингвистам, которые могли бы дать разъяснения о том, насколько “потенциальными” (видимо по мнению Суда не свойственными для современного русского языка) являются используемые феминитивы и действительно ли использование такой лексики свойственно исключительно для лиц с нетрадиционными взглядами на личную жизнь.
Вот например Пушкин А.С. вероятно тоже оказался под тлетворным влиянием Западных запрещенных движений, когда писал свои произведения:
«Другиня» (1815)
Ты видел тени грозный лик,
Твоя невинная другиня,
Уже поблекший цвет певиц,
Вралих Петрополя богиня,
Пред ним со страхом пала ниц.
А. С. Пушкин, отрывок из «Тень Фонвизина», 1815 г.
Или вот здесь авторы подтверждают, что феминитивы вообще распространенная лексика в произведениях Александра Сергеевича:
«Знание значений суффиксов намного облегчает усвоение смысла слов как старых, так и особенно вновь появляющихся» [1,С.59], именно поэтому мы решили выяснить, встречаются ли феминитивы в романе Пушкина «Капитанская дочка». В результате анализа текста нами выявлено 125 существительных с «показателем женскости», которые мы распределили по нескольким категориям (Приложение №2).
Род деятельности: «прачка Палашка и кривая коровница Акулька»; социальная принадлежность: «барыня, мать наша Авдотья Васильевна…»; национальность: «старая калмычка», «две молодые казачки, дочери хозяина избы» («Казачка – жена или дочь казака» [3, С.212]); семейные отношения: дьячиха («Дьячиха – жена дьячка» [3, С.150], попадья («Попадья (разг.) – жена священника» [3, С.455]); родственные связи (племянница), возраст: старуха, старушка («Старуха – женщина, достигшая старости. Уменьш.-ласк. старушка» [3, С.623]); оценочные слова (характеристика по виду деятельности): Акулина Памфиловна была «первою вестовщицею во всём околотке» (примечание Пушкина: «Вестовщица (устар.) – любительница рассказывать новости») [2, С.126].
Текст судебного решения приведен по материалам: ИА «Свободные новости. FreeNews-Volga» (там же Вы можете ознакомиться с полным текстом решения).
Карточка дела на сайте Верховного Суда Российской Федерации (номер дела: АКПИ23-990С)