Артём Вениаминович Картавцев (28.10.1985) – окончил Саратовскую государственную консерваторию им. Л.В. Собинова (курс народной артистки России Т. Кондратьевой и заслуженного деятеля искусств России Г. Шугурова), актер Саратовского театра кукол «Теремок» с 2009 г.
Разговор с артистом был наполнен множеством ярких эмоций и впечатлений. Невозможно за несколько минут раскрыть все грани личности этого человека, но мы попробуем рассказать вам как можно больше. Устраиваемся поудобнее, задаем первый вопрос, и Артем с улыбкой отвечает.
Как ты решил связать свою жизнь именно с театральным искусством. Как так получилось, что ты стал артистом театра?
Мой путь в эту профессию очень-очень долгий, тернистый, потому что изначально я даже не собирался в театр кукол, и в детстве даже не знал о том, что на артиста можно выучиться. Поэтому после школы я окончил Вольское музыкальное училище, а затем поступил в консерваторию, где и начал общаться с артистами. Точнее, не с артистами, а со студентами театрального факультета. Я впервые посетил театр кукол уже будучи студентом консерватории. Здесь-то я и понял, хочу связать жизнь именно с этими людьми и именно с этим искусством. Когда я закончил третий курс консерватории, был объявлен набор в театральный институт, и я окончательно решил, какой я вижу свою жизнь.
Игре на каком музыкальном инструменте ты обучался?
На флейте. Сейчас в Саратовском театре кукол есть спектакль «Аистенок и Пугало», где я тоже играю на ней. Потрясающий спектакль, очень философский. Поэтому, если вам интересно, его обязательно нужно посмотреть.
А почему ты выбрал именно специальность «артист театра кукол»?
Я себе этот вопрос никогда не задавал. Я сразу решил, что буду именно артистом театра кукол, потому что «куклы» для меня – нечто необыкновенное, потрясающее. Настоящее волшебство. В свое время я видел драматические спектакли, а постановки театра кукол посмотрел только в студенчестве, и меня это настолько поразило, что выбор даже не стоял.
Расскажи, пожалуйста, о своей учебе в театральном институте. Было ли тебе сложно? Какие предметы нравились больше всего?
Мне в театральном институте было безумно сложно с самого начала, потому что на первом курсе у меня вообще ничего не получалось, особенно по мастерству актера. Меня даже собирались отчислить. Но в конце первого курса у меня произошел какой-то внутренний прорыв. Просто до этого у меня был очень сильный зажим, и я никак не мог перебороть себя. Сильно сдерживался в эмоциях, и это мешало. Я тогда не знал, что делать. И вот этот прорыв произошел буквально за три-четыре дня до экзамена, что меня, в принципе, и спасло, оставило в профессии. А потом я почувствовал, что нужно делать, и уже на втором курсе победил себя. Я стал круглым отличником по всем предметам. Два года у меня была повышенная стипендия.
А какие предметы больше всего нравились?
Так как я мальчишка, мне очень нравились сценическое движение, фехтование и сценический бой. В принципе, я очень достойно показал себя, занимаясь танцами. Мне повезло: у меня от природы достаточно подвижное тело. Ну и, естественно, нравилось мастерство актера. Было особенно интересно на втором курсе, когда мы проходили советскую драматургию и театр абсурда.
Окончив институт ты преподавал сценическое движение?
Да, я год работал в Вольском драматическом театре и параллельно работал в музыкальном училище, на театральном факультете, там и преподавал сценическое движение и фехтование.
Все точно так же, как и у нас в театральном институте. Все так же дети ничего не понимают, им нужно по несколько раз говорить одно и то же (Смеется). Нужно следить за тем, чтобы они себя не убили, чтобы не травмировались. Начинаешь занятие с правил безопасности и буквально через три минуты снова все повторяешь. И так в течение всего занятия. Раз тридцать точно.
Расскажи поподробнее о том периоде, когда ты работал и в Саратовском театре кукол, и в Вольске одновременно.
Да, был такой период. Когда я работал в Вольском драматическом театре, связался со своими однокурсниками, и они сказали, что едут в Москву на Детский Weekend Золотой Маски. И как раз на роль охранника в спектакле «Бременские музыканты» нужен артист. Мне предложили поехать. На это время меня отпустили в Вольске. А по возвращении режиссер предложил устроиться в театр на полставки, я так и сделал. У меня был один-два спектакля. Я спокойно приезжал из Вольска, играл эти спектакли и уезжал обратно.
А потом, когда у меня появилась возможность выйти в Саратовский театр кукол на полную ставку, в Вольске меня не хотели отпускать и ставили максимальное количество спектаклей в неделю. Приходилось постоянно ездить туда-сюда. Так что утром я играл, например, спектакль в Саратове, а вечером приезжал играть спектакль в Вольске. Иногда я по пять-шесть часов в день проводил в автобусе. Кажется, я тогда вообще не спал. И иногда было так, что в Саратове, например, репетиции заканчиваются поздно, а последний автобус был в то время в 19:00, и я не успевал на него. Приходилось ночевать прямо в театре. Утром просыпался в пять и бежал на вокзал. Ехал в Вольск, а потом, отыграв там спектакль, в обед садился на автобус и на вечернюю постановку приезжал обратно. Это было безумное время.
Сколько лет ты работаешь в Саратовском театре кукол?
Где-то около 14 лет.
За это время ты сыграл очень большое количество ролей. Какие из них твои любимые? Есть ли вообще такие у артиста?
Наверно, у каких-то артистов и есть любимые роли. Ну и, в принципе, есть роли, которые всегда играешь с удовольствием. У меня нелюбимых ролей нет. Есть просто спектакли, в которых играешь второстепенную роль. Есть спектакли, в которых играешь главную роль. Естественно, к спектаклям с главной ролью относишься намного серьезнее. Там больше текста, больше ответственности. К ним и готовишься намного тщательнее, начиная за несколько дней.
Одна твоя второстепенная роль очень часто срывает овации. Расскажешь подробнее о крыске Лариске?
Это потрясающая роль в спектакле «Чебурашка и его друзья». Честно сказать, мне там даже микрофон не дают, потому что это единственный персонаж, у которого нет ни одного слова. Но почему-то всегда, когда появляется крыса, она вызывает восторг у детей и взрослых. Ребята кричат, аплодируют. Это неожиданно и всегда очень приятно.
Помимо того, что ты артист Саратовского театра кукол, кем ещё ты работал в театре или кем работаешь сейчас?
В театре я пробовал работать в разных сферах. Сначала я был разнорабочим, рабочим по зданию. После этого – машинистом сцены. Мы «ставили» спектакли, то есть подготавливали сцену к выступлению артистов. Потом я стал заведующим постановочной частью. А сейчас работаю механиком кукол.
То есть ты создаешь «внутренности» куклы, решаешь, как она будет работать?
Не совсем. Я создаю не «внутренности», а механизмы, которые расположены внутри кукол. С их помощью куклы приобретают больше выразительных средств. У них поворачивается голова, появляется возможность наклоняться, открывать и закрывать глаза или рот. Задачи зависят от фантазии и видения художника и режиссера. Что они скажут, то мы и закладываем туда. Нужно, чтобы шевелились уши? Естественно, мы это делаем. Конечно, мою работу видно только на последнем этапе, когда в процессе спектакля все шевелится и двигается. А внутренний мир кукол закрыт. Это тайна для всех.
Приходится ли что-то придумывать самому, прямо на ходу?
Постоянно. Одна кукла на другую никогда не похожа. Даже если ты берешь одну за образец и начинаешь делать другую, в итоге получается, что ты создаешь новый механизм.
А что для тебя конкретно в этой профессии самое интересное? А что самое сложное?
Самое интересное – это придумывать. Я считаю, что с предрасположенностью к этой профессии нужно родиться. Я, например, с детства увлекался подобным, постоянно смотрел такие программы как «Очумелые ручки». Было захватывающе из простых предметов делать что-то интересное. Сейчас некоторые свои навыки использую в создании механики для кукол. Например, необходимо, чтобы у куклы моргали глаза. Для этого достаточно только проволочки и резинки. Но нужно знать, как их правильно расположить, в какой последовательности и на каком расстоянии. Именно здесь начинается творчество.
А есть у тебя кукла, которую ты сам сделал, и с которой теперь работаешь на сцене?
Если говорить о недавно выпущенных спектаклях, то это кукла из постановки «Вий». Один из персонажей, которые появляются из кружек. Это очень сложная работа, потому что задумка режиссера и художника была в совмещении планшетной куклы и марионетки, чего я еще в своей жизни ни разу не делал. Экспериментов было безумное количество, и в конечном счете все получилось. И самое главное, что после того, как я ее создал, нужно еще выйти на сцену и с ней поработать, показать максимальные выразительные средства, заложенные в куклу.
Что тебя вдохновляет в твоей работе (в работе артистом, в работе механиком кукол)? Что тебе дарит положительный настрой?
Ну, для начала, для меня вообще театр кукол и все, что с ним связано, это не «работа», это – жизнь, я этим живу. Здесь нет ничего постоянного, ничего повторяющегося. Для меня рутинные работы очень тяжелы, а здесь каждый раз происходит что-то новое. Каждый день действительно дарит тебе что-то необыкновенное. Утром ты просыпаешься и не знаешь, что будет. Вот это меня и вдохновляет. Очень много творчества, большой полет фантазии. Можно раскрыться, показать себя, и то, что ты умеешь. Я считаю себя здесь нужным человеком.
С какими режиссерами ты работал за свою карьеру? Ощущается ли разница в работе с разными режиссерами?
Режиссеров, конечно, у меня было не безумное количество, но с несколькими все-таки удалось поработать. Если говорить про театр кукол, то основной режиссер, который меня выучил и с которым мы долгое время работали и до сих пор работаем, это Геннадий Игоревич Шугуров. У него есть своя школа и свое представление о том, что должно быть на сцене. Он достаточно непростой режиссер, его нужно понимать. Но так как мы у него учились, я его понимаю.
Приезжие режиссеры были. Сергей Всеволодович Столяров ставил спектакль «Голый король». Потом мы работали с Наташей Пахомовой над постановкой «Просто космос», с Романом Сопко над «Тайной волшебной шляпы» и с Алексеем Усовым над «Ильей Муромцем» и «Вием». В принципе, у каждого режиссера своя специфика, и самое главное – понять ее. Потому что если ты не понимаешь режиссера, то у тебя ничего не получится.
Я люблю «думающих» режиссеров. Вот когда режиссер думает, то с ним интересно, потому что он тебе говорит мысль, которую ты должен показать и развить в сцене. Он не ставит картинку, он выражает свою идею, а от внутреннего уже рождается внешнее. Думающий режиссер в принципе не знает, что у него будет в итоге. Но он предполагает, к чему нужно идти.
Тебе, как артисту, комфортнее, когда тебе задают какие-то границы или когда тебе, наоборот, дают больше свободы действия?
Я, наверное, ненормальный артист, потому что не люблю, когда мне дают полную свободу: я в ней теряюсь. Особенно когда мне говорят: «это твой кусочек, и ты там должен импровизировать». Для меня это ужасный момент. Хотя, к счастью, сейчас я к этому привык и, возможно, у меня уже начинает что-то получаться. Когда ставятся жесткие рамки… Да это тоже очень сложно. Режиссер должен заложить характер, образ. Поэтому я люблю что-то среднее, когда вроде бы есть рамки, есть жанр, но в то же время тебе дают возможность попробовать.
Какие гастроли были для тебя самыми интересными?
Их было уже так много... И они все по-своему интересные и все по-своему хорошие. Они не похожи друг на друга. Наверное, самыми интересными были мои первые большие гастроли, когда мы поехали на фестиваль «Рязанские смотрины». Мы жили в каком-то детском лагере, и нас возили на автобусах. В этот момент мы посмотрели все спектакли фестивальной программы, вот прямо все-все-все. И было с чем сравнить. Это был большой поток информации. Тогда я увидел первый раз уровень российских театров кукол и познакомился с работами многих известных режиссеров. Это был первый выезд из города, из той «кастрюли, в которой мы варимся», в большой мир.
А какие-то интересные города можешь вспомнить?
Все города интересны. Владивосток мне понравился, Архангельск. Хотя, говорят, мы туда попали просто в очень приятное время. Вологда понравилась. Это вот из тех, что помню. Ну, естественно, Рязань, потому что я – фанат Сергея Есенина. А в Рязанской области находится село Константиново, где родился поэт, и я при каждой удобной возможности пытаюсь туда попасть. Мне кажется, там просто невозможно не написать стихотворение. Там такая потрясающая природа. Ты просто встанешь с утра, и оно само тебе в голову придет.
В завершении нашего разговора что ты можешь сказать или пожелать зрителям?
Даже если вы, будучи маленькими детьми, приходите или приходили к нам на спектакль, часто, взрослея вы можете потерять интерес к театру кукол, потому что у вас он ассоциируется с детством. Но я вас хочу попросить смотреть наши программки и какие спектакли мы ставим.
Потому что у нас есть постановки не только для детей, но и для подростков и взрослых. И мы специально их делаем, чтобы вам было интересно ходить к нам в любом возрасте. Поэтому повторюсь, театр кукол не считается детским театром, он ведь не называется «Детский театр кукол». Он просто «театр кукол», потому что рассчитан на все возраста. И мы всегда будем рады вас видеть!