Видео к просмотру выше.
Я сижу за кухонным столом, где пахнет свежесваренным кофе и детскими фломастерами, и пишу, будто выговариваюсь старому другу. Мой ноутбук, старенький, с потёртой наклейкой в виде машинки, мигает экраном, а в сердце — мечта, что трепыхается, как бабочка в банке: я решила завести блог на Дзене. Хочу рассказывать о нашей жизни — спортивной, полной мальчишеского задора и маленьких побед. Но мой муж, Дима, человек, чьи плечи когда-то казались мне крепостью, стал стеной на моём пути. Его ворчание, как холодный дождь, тушит мой огонь, а деньги, которых катастрофически не хватает, давят, будто гири.
Искра, что зажглась в марте
Всё началось в марте, когда за окном ещё лежал снег, а наш сын Лёва, трёх с половиной лет, строил башню из кубиков на ковре. Я листала телефон, укачивая усталость, и наткнулась на Дзене на блог фитнес-мамы. Она, в яркой майке, прыгала с детьми во дворе, а подписчики слали ей смайлики. Мое сердце ёкнуло: а почему не я? Мы с Димой — спортивная семья: утренние пробежки, домашние тренировки, даже Лёва уже пытается повторять за нами, смешно пыхтя. Я подумала: это мой шанс — делиться нашими днями, вдохновлять, а заодно заработать. Деньги нам нужны, как воздух: садик, новые ботинки для Лёвы, машина, что опять чихает, как простуженный.
Я рассказала Диме за ужином, где на столе дымилась гречка с курицей. Его глаза, тёплые, как летний вечер, вдруг потемнели. «Блог? — хмыкнул он, ковыряя вилкой. — Чтоб вся страна в нашу жизнь лезла?» Я пыталась объяснить: это про спорт, про семью, про радость. Но он отрезал: «Чушь какая-то», — и ушёл в гараж, где пахнет маслом и железом. Я осталась с холодеющим чаем, чувствуя, как мечта съёживается, будто лист на морозе.
Первое видео: лучик и туча
Я не опустила руки. На следующий день, пока Дима чинил чужие машины, я поставила телефон на кухонный стол, рядом с вазочкой для печенья, и сняла первое видео. Мы с Лёвой делали зарядку: он, в футболке с динозавром, топал, как маленький слонёнок, а я показывала упражнения для занятых мам. «Мама, я сильный?» — спрашивал Лёва, и его щёки пылали от восторга. Я выложила ролик на Дзен, и к вечеру там было 70 лайков. Моё сердце запело, как птица на воле.
Но Дима, вернувшись с работы, где пахнет смазкой и усталостью, всё перечеркнул. Он увидел видео — я забыла закрыть ноутбук, — и его лицо стало, как небо перед бурей. «Это что за клоунада? — начал он, швырнув кепку на полку. — Лёву зачем туда суёшь? Чтоб над нами потешались?» Я объясняла, что это для вдохновения, что людям нравится, но он только фыркнул: «Выглядишь глупо». Лёва, игравший машинками, поднял голову, его глаза округлились, как блюдца. Я прикусила губу и ушла чистить картошку, пока слёзы не выдали, как мне больно.
Приседания, что разожгли спор
Ещё один случай, как гвоздь, засел в душе. Я решила снять видео про семейную тренировку — думала, Дима поддержит, ведь он сам таскает гантели в гараже. Уговорила его, пока Лёва строил гараж из конструктора. Мы встали в гостиной, где пахнет яблоками от нового освежителя, и я включила камеру. «Дим, давай, приседай с нами», — улыбнулась я, надеясь, что он загорится, как раньше, когда мы бегали наперегонки.
Но он скривился после трёх приседаний, будто уксус выпил. «Чё я, как идиот, скачу?» — пробурчал он и замер. Я, спасая кадр, мягко сказала: «Дим, ну давай, это для блога». И тут он вспыхнул, как факел. «Хватит мне указывать! — рявкнул он так, что стены задрожали. — Твой Дзен — бред собачий, займись лучше ребёнком!» Лёва, услышав, бросил машинку, его губы задрожали, а глаза стали, как два колодца, полные испуга. Я выключила камеру, чувствуя, как сердце рвётся, будто ткань.
Мелочи, что бьют больнее
Таких историй — как песка на пляже, и каждая царапает, как шипы. Однажды я снимала, как пеку овсяное печенье — хотела показать, что фитнес и вкусняшки могут дружить. Дима вошёл, увидел телефон, закреплённый на банке с крупой, и начал: "Серьёзно? Теперь и жратву снимать будешь?" Его слова жгли, как крапива. Я мешала тесто, но руки дрожали, и печенье вышло комками, как моё настроение.
Ещё был вечер, когда я писала пост для Дзена. Села в спальне, где пахнет моим лосьоном с ромашкой, пока Лёва спал. Дима заглянул и хмыкнул: «Опять в телефоне торчишь? Лучше б полы помыла». Я хотела сказать, что полы блестят, что я стараюсь ради нас, но язык прилип к нёбу. Он ушёл, а я смотрела на экран, где мои слова о спорте казались такими ненужными.
Как-то я предложила снять, как мы с Лёвой играем во дворе — у нас там карусель, что скрипит, как старая пластинка. Дима, развалившись на диване, бросил: «Играй, если времени вагон. А я пашу, чтоб вы не голодали». Его голос, как лёд, заморозил мой порыв. Я всё равно пошла с Лёвой, но его смех, звонкий, как колокольчик, не заглушил тяжесть в груди.
Эмоции родителей: их сердце с нами
Мои родители узнали о блоге случайно. Мама, живущая в городке, где пахнет липами и пирогами, увидела моё видео — соседка показала. Она позвонила, и её голос, обычно мягкий, как пух, дрожал. «Катюша, ты такая умница, — начала она, но замолчала, будто горло сжало. — А Дима… он что, против?» Я соврала, что всё нормально, но её пауза кричала: она чувствует мою боль. Позже она сказала: когда смотрела, как я с Лёвой прыгаю, её глаза затуманились слезами — гордость и тревога сплелись, как нити в косе.
Папа, молчун с руками столяра, прислал сообщение: «Дочка, ты огонь. Но не сломайся». Я читала, сидя в темноте, и плакала — он, с его привычкой чинить всё, от столов до велосипедов, знает, как мне тяжело. Их любовь, как тёплый свет в окне, греет меня, но не спасает от холода дома, где Димины слова бьют, как град.
Растерянность: где мой путь?
Теперь я сижу по ночам, когда Лёва спит, обнимая плюшевого медведя, и думаю: что дальше? Мой Дзен растёт — уже полторы тысячи подписчиков, люди пишут: «Катя, ты мотивируешь!» Но каждый лайк — как шаг по канату: я жду, что Дима снова начнёт ворчать. Его тирады, как волны, накрывают меня, а Лёва, мой мальчик, видит это, и его улыбка, яркая, как солнце, меркнет. Я хочу, чтобы он рос в доме, где смех, а не крики.
Деньги — как призрак: машина опять барахлит, Лёве нужны кроссовки, а счета, будто вороны, кружат над головой. Дзен мог бы стать лодкой в этом море, но Дима, мой Дима, чьи объятия когда-то были домом, теперь тянет меня назад. Я не знаю, как его убедить, как показать, что это не каприз, а моя дорога. Замолчать? Спрятать мечту? Я, как птица, что рвётся в небо, но крылья связаны.
Моя кухня, где пахнет какао, хранит мои мысли. Я пишу, пока Дима спит, а Лёва сопит в кроватке. Может, Дзен услышит меня, как друг, что обнимает без слов. Я держусь, но душа шепчет: сколько ещё я выдержу?