Ульяна была самой обычной девчонкой. Никаких выдающихся талантов, никаких особых увлечений, просто одна из многих в школьном коридоре. Но однажды все перевернулось с ног на голову.
Она проснулась в холодном поту, от собственного крика. Не просто крика, а какого-то жуткого, пронзительного вопля, словно жидкого, вытекающего из самой глубины ее души. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
В ту ночь ей приснился кошмар. Смерть. Смерть соседского мальчишки, Петьки, с которым она иногда перекидывалась парой слов во дворе. Сон был настолько реалистичным, настолько жутким, что Ульяна помнила каждую деталь: хруст ломающихся костей, запах гари, испуганные глаза Петьки.
Утром, дрожащими руками, она рассказала обо всем родителям. Конечно, они не поверили. "Просто дурной сон, Ульяна, не бери в голову," - отмахнулась мама, наливая ей чай. "Переиграла в компьютерные игры," - буркнул отец, уткнувшись в газету.
Ульяна пыталась убедить их, что это было не просто сон, что это было что-то другое, что-то... реальное. Но ее никто не слушал.
А спустя несколько дней случилось страшное. Петька погиб. Погиб именно так, как видела Ульяна во сне. В точности. До мельчайших деталей.
Теперь Ульяна знала, что ее жизнь больше никогда не будет прежней. Она больше не была обычной девочкой. Она была чем-то другим. И этот "другой" пугал ее до дрожи. Что это был за дар? И что ей теперь с ним делать?
Ульяна больше не могла смотреть на мир прежними глазами. Каждый взгляд на прохожего, на знакомого, на любого человека теперь сопровождался липким страхом. А вдруг? Вдруг она увидит его смерть? Вдруг она станет причиной его гибели, просто увидев ее во сне?
Она стала избегать людей. Школа превратилась в пытку. Каждый день она шла туда, как на эшафот, боясь закрыть глаза, боясь провалиться в сон, боясь увидеть что угодно. Она перестала спать. Вернее, пыталась. Но стоило ей задремать, как перед глазами всплывали обрывки кошмаров, лица, искаженные ужасом, предчувствие неминуемой трагедии.
Родители, видя ее состояние, забеспокоились. Водили по врачам, психологам. Но никто не мог понять, что с ней происходит. "Подростковый кризис," - говорили одни. "Нервное истощение," - твердили другие. Никто не верил в ее рассказы о снах, о предвидениях. Они списывали все на богатую фантазию, на стресс.
Ульяна чувствовала себя выжатой, словно лимон. Одиночество обволакивало ее, как густой туман, а беспомощность давила на плечи неподъемным грузом. Она была наедине со своим проклятием – так она это называла. Она билась, как птица в клетке, пытаясь понять, как это работает, почему именно она стала избранницей этой мрачной судьбы, и, самое главное, как остановить этот кошмар. Но в ответ – лишь звенящая тишина и холодное безразличие вселенной.
Ответ пришел откуда не ждали – от тихой и незаметной старушки-соседки, жившей этажом ниже. Ульяна даже не знала, как ее зовут. Однажды, увидев Ульяну бледной и измученной, старушка подозвала ее к себе жестом, полным какой-то странной, древней мудрости.
– Ты, деточка, банши, – прошептала старушка, вглядываясь в ее глаза так пристально, словно видела ее насквозь. – Вестница грядущей смерти. Но это не так уж и плохо. Ведь, как говорят, кто предупрежден, тот вооружен.
Ульяна замерла, словно громом пораженная. Банши? Это слово, вырванное из старых сказок, из пыльных томов, которые она когда-то читала в детстве, теперь звучало как приговор. Она всегда считала это выдумкой, красивой, но не имеющей ничего общего с реальностью. А теперь эта реальность смотрела на нее глазами старушки-соседки, проникая в самую душу.
- Банши? - переспросила Ульяна, голос ее дрожал. - Но это же... это же сказки.
Старушка покачала головой, ее лицо, испещренное морщинами, казалось, хранит в себе вековую мудрость.
- Сказки, деточка, рождаются не на пустом месте. В каждой сказке есть зерно правды, прикрытое шелухой вымысла. Ты чувствуешь приближение смерти, видишь ее тень, слышишь ее дыхание. Разве это сказка?
Ульяна опустила взгляд, не в силах отрицать очевидное. Да, она чувствовала. Она видела. Она слышала. И это сводило ее с ума.
- Но что мне делать? - прошептала она, поднимая полные отчаяния глаза на старушку. - Как мне жить с этим?
- Жить, как живут все, - ответила старушка, ее голос стал тверже. - Но с осознанием своей силы. Ты не просто вестница, ты - предупреждение. Ты можешь дать людям шанс подготовиться, попрощаться, завершить свои дела. Ты можешь облегчить их уход.
Ульяна слушала, затаив дыхание. Впервые за долгое время в ее душе забрезжил луч надежды. Может быть, это проклятие – не только бремя, но и дар? Может быть, она может использовать его во благо?
- Но как? - спросила она. - Как я могу им помочь? Я ведь просто вижу... чувствую...
- Этого достаточно, - ответила старушка. - Научись понимать свои видения, расшифровывать знаки. Ищи тех, кому грозит опасность, и предупреждай их. Не всегда можно предотвратить смерть, но всегда можно облегчить страдания.
Старушка взяла ее руку в свою, ее ладонь была сухой и шершавой, но в ней чувствовалась сила.
- Помни, деточка, ты не одна. Были и другие до тебя. И будут после. Ищи знания, ищи ответы. Ищи тех, кто может тебе помочь. И не бойся. Страх – худший враг.
Ульяна почувствовала, как в ее сердце зарождается новая решимость. Она больше не была одинокой и беспомощной. У нее была цель. У нее была надежда. И у нее была старушка-соседка, которая знала больше, чем казалось на первый взгляд. Путь был долгим и трудным, но она была готова идти по нему. Она была банши. И она должна была научиться жить со своим даром.