С самого утра гудел весь двор. Несмотря на праздник, все ходили, как в воду опущенные, передавая друг другу печальную новость. Это был не самый обычный двор, по крайней мере не из тех, где соседи друг друга не знают.
Наоборот, люди здесь были, как одна большая семья. Многие знали друг друга с самого детства, дружили, были сплоченными и терпимыми друг к другу. Десять лет назад они одержали большую победу.
Тогда им пришлось стоять друг за друга, как никогда. Дом, в котором они все жили много лет был признан аварийным, и жителям пришлось приложить огромные усилия для того, чтобы их переселили в кротчайшие сроки. К счастью, все удалось.
Вместо старого, полуразрушенного дома на окраине города они стали жителями нового, современного микрорайона. Их заселили в один дом, вернее, в один подъезд только что отстроенной многоэтажки.
Тогда новоселье отмечали всем двором, естественно, как и раньше, все праздники. Люди были в основном пожилые, душевные. Они когда-то все вместе работали на заводе, оттуда и жилье. Теперь уже и завода нет, а дружба осталась.
За десять лет этим милейшим людям удалось всех жителей многоэтажки перезнакомить и подружить. Новички здесь редко появлялись, жилье здесь практически никто не сдавал, за все время только пара семей переехали.
- Ты слышал? Горе, горе. – качая головой говорила Мария Петровна, обращаясь к Павлу Павловичу и протягивая ему крашеное яйцо.
- Слышал, Петровна, слышал. Тебя тоже с праздником. Да вот, до праздника ли?
- Говорят, кто на Пасху ушел, тот Богом отмечен.
- Тимофеевна, и так, отмеченная. Какая женщина была! Золотая!
- И не говори. Как мы без нее? Собирались после праздников цветами с ней заняться. Она новые клумбы придумала. Ой… - тяжко вздохнула Петровна и смахнула слезу, не верилось ей в то, что ее закадычной подруги и соратницы больше нет.
- А как случилось то?
- Валентина Федоровна пришла к ней утром с праздничком поздравить. А Тимофеевна не открывает. Она вернулась за своими ключами, у нее ведь всегда запасные лежали. Зашла в квартиру, а уже поздно. Во сне ушла… - грустно говорила соседка.
- Это что теперь с квартирой то будет?
- Ой, и правда. Неужели государству достанется? У нее ведь родственников совсем нет. Сын-то еще лет восемнадцать назад умер, а муж еще раньше.
- Да, жалко. Такая квартира у нее хорошая. Двухкомнатная, большая, с балконом, окна во двор. Может как-то обменяться можно? Ты не знаешь?
- Да ну тебя, Палыч. Надо бы похороны организовать. Валентина Федоровна деньги собирает. Ты как, поучаствуешь?
- Конечно. А как же? Проводим, как следует. – ответил пожилой мужчина.
Нина Тимофеевна была самой главной активисткой двора. Человеком с твердой жизненной позицией, во многом благодаря ей им и удалось десять лет назад переехать в этот дом, да еще и всем вместе.
Это она подняла на уши всю общественность, даже телевиденье привлекла, чтобы их вопрос не остался без внимания. Да и на новом месте она все организовывала. Двор-то был совсем пустым. А сейчас здесь и беседка, и цветник, и детская площадка современная. Кругом чистота и красота.
Как теперь все будет? Вместе с ней, кажется, ушла целая эпоха. Нина Тимофеевна, как и все старожилы работала на заводе. Еще тогда она проявила себя, как лидер. Участвовала во всех мероприятиях, человеком была отзывчивым и всегда готовым помочь.
Она любила порядок во всем. Во дворе никогда не собирались шумные и неприятные компании, никогда не было бродячих животных. Она никому не позволяла подкармливать собак во дворе, сразу отправляла их в приют, который находился неподалеку.
Сама была там волонтером, ухаживала за животными там, очень их любила. Но не во дворе, где гуляют дети. С ранней весны до поздней осени ее всегда можно было застать там. Она постоянно что-то придумывала, даже выиграла конкурс на лучший подъезд.
А зимой она занималась вязанием. Весь дом ходил в ее теплых носочках и варежках. Людей она очень любила. Может быть она занималась всем этим от скуки и одиночества. Много лет она жила одна.
Мужа похоронила давным-давно, с единственным сыном отношения были напряженными. Было совсем непонятно, почему, ведь она умела найти общий язык с любым человеком, кроме него, к сожалению.
Она не любила говорить о личном, эту тайну не знали даже самые близкие друзья. Сын выучился и уехал, мать навещал редко. А лет восемнадцать назад погиб в автокатастрофе. Тимофеевна тогда совсем загрустила, общественная деятельность не дала опустить руки, вот и жила она на благо других.
Весь апрельский день соседи собирались во дворе и обсуждали случившееся. Ничего не поделаешь, никто не вечен. Тимофеевну достойно проводили, мало кто остался в стороне. Но вопрос с ее квартирой никому не давал покоя.
Но, через пару недель после похорон весь двор снова всполошился. Пожилые люди сидели на скамейке у подъезда и беседовали о чем-то своем, когда к подъезду подошла странная девушка. Таких они здесь еще не встречали.
Высокая и худая девчонка лет двадцати выглядела, мягко говоря, необычно. Чего только стоили ее длинные голубые волосы! Она была в короткой майке и рваных джинсах. На открытых участках тела виднелись разноцветные тату, на лице был пирсинг. Макияж тот еще! В общем, старички обалдели, увидев ее.
Девушка тащила два тяжеленных, судя по всему, чемодана. Не поздоровавшись, она зашла в подъезд.
- Это еще что за Мальвина? – воскликнул Палыч.
- Не знаю. Приехала, что ль, к кому? – тоже ошарашенно предположила Мария Петровна.
- Да к кому могла приехать такая кукла? Я ее раньше здесь никогда не видел.
Через несколько минут из подъезда вылетела Валентина Федоровна, ближайшая соседка покойной Тимофеевны, их квартиры были напротив. Она была, явно, шокирована. Запыхалась и пыталась отдышаться.
- Ты чего, Федоровна? – спросил сосед.
- Вы представляете. Выхожу из квартиры, а там! Девица какая-то дверь в квартиру Тимофеевны открывает. Я ее спрашиваю: «Девонька, ты кто?». А она мне отвечает: «Нины Тимофеевны внучка. Буду теперь здесь жить.». Что ж это делается? А? Может в полицию позвонить? Ну хоть убейте меня, ни разу не слышала, что у Тимофеевны внучка есть. Да еще и такая! – задыхаясь, говорила Валентина Федоровна.
- Да… Дела… - произнес Павел Павлович растерянно.
- И что делать? Может быть, правда, в полицию? Нужно участковому позвонить, пусть разбирается. – сказала Петровна.
- Да погодите Вы, в полицию. Сами для начала все узнаем. Сейчас мошенников развелось, на каждом шагу. Ну, давайте, девоньки. Встали! – скомандовал Павел Павлович.
Соседи компанией поднялись на второй этаж и стали звонить в дверь. Им открыла та самая девушка с недовольным лицом, совершенно не понимая, что это за делегация, и что им от нее нужно? продолжение