Когда Хабенский встретил Анастасию Смирнову, он уже был известен, но ещё не звездой масштаба "Ночного дозора". Она — скромная журналистка, умница, никогда не стремившаяся в центр внимания. Они случайно оказались на одних съёмках — Настя работала на телеканале REN-TV, где готовила материалы о культуре. Она пришла брать интервью у театрального режиссёра, а Константин оказался в гримёрке рядом. Официального интервью между ними так и не было, зато была фраза, которую позже Настя повторяла друзьям:
"Он посмотрел на меня с таким вниманием, будто знал, что мы знакомы уже лет десять."
У них быстро завязались отношения. Настя поначалу не хотела афишировать роман — понимала, насколько тяжёл ритм актёрской жизни, и не хотела быть "прицепом к славе". Она работала, писала сценарии для телеканалов, занималась документальными фильмами. Но в ней было то, что подкупало Хабенского: простота, абсолютная честность и… юмор. Они часто шутили друг над другом, у них был свой язык полунамёков и фразочек, которые понимали только они.
"С Настей не было игры. Ни борьбы характеров, ни этих дурацких обид. Мы были — и всё", — вспоминал Хабенский в разговоре с другом.
Семья: уют без глянца
Когда они поженились, Анастасия ушла с телевидения. По её словам, она не хотела быть "журналистом с усталым взглядом и загнанным мозгом". Она увлеклась домашним уютом, читала, обожала Чехова и Тарковского, писала эссе, которых никто не видел. Она редко появлялась на светских мероприятиях — даже когда Хабенский стал звездой, она предпочитала быть за кулисами.
В 2007 году у них родился сын — Иван. Беременность была долгожданной, и Настя трепетно относилась ко всему: вела дневник беременности, много читала о детской психологии, планировала роды в Москве, но мечтала о доме у моря, где будет расти их ребёнок. В роддоме с ней была подруга, а не Хабенский — он тогда снимался в Киеве. Но на следующий день он бросил всё и примчался к ней.
"Когда я взял Ивана на руки — мне вдруг стало страшно. Я понял, что теперь в этом мире есть кто-то, важнее меня самого", — говорил он.
Болезнь, пришедшая из ниоткуда
Всё началось с мигрени. Обычные головные боли, которые Анастасия списывала на усталость, недосып, стресс. Она обращалась к неврологам, принимала витамины, пыталась восстанавливаться. Но приступы усиливались, начинались головокружения, временами она путала слова, не могла сосредоточиться. Тогда Хабенский настоял на МРТ.
Первый шок был в июне 2008 года. Диагноз звучал страшно: глиобластома IV степени, неоперабельная опухоль головного мозга. Врачи говорили откровенно: максимум год, и только при интенсивной терапии. Константин бросил всё — спектакли, съёмки, контракты — и отправился с женой в Лос-Анджелес. Там в онкоцентре UCLA началась борьба.
Америка, борьба и одиночество
Они снимали маленькую квартиру рядом с клиникой. Настя почти не выходила на улицу, постоянно носила повязку на голове из-за послеоперационных швов. Волосы выпали, она сильно похудела. Несмотря на это, она вела дневник — по-английски, будто оставляла сообщения для сына. Она просила друзей: не жалейте меня, не надо слёз.
"Я живу, пока рядом Костя. Он даёт мне ощущение дома даже в чужой стране", — писала она подруге.
Иногда она звонила в Москву, чтобы послушать, как Ивана укладывают спать — мальчика оставили с бабушкой. Он ещё не говорил толком, но знал слово "мама" и махал в камеру, когда ей показывали видео.
Хабенский носился между континентами. Он играл в "Белой гвардии" в МХТ, но после спектакля ночью улетал обратно в США. Говорил, что усталость — единственное спасение от безумия. Иногда спал в машине у клиники, потому что боялся пропустить новости от врачей.
Последние дни
В ноябре 2008-го Анастасия уже почти не говорила. У неё начались судороги, её перевели в хоспис при онкоцентре. Константин был рядом до последнего. Он держал её за руку, читал стихи. Она обожала Бродского. Последнее, что он прочёл ей, была строчка: "Ты не умер, любовь, ты заснул в белизне занавесок..."
Она умерла в декабре, на рассвете. Ему пришлось самому забрать тело, оформить документы, собрать её вещи. В её дневнике он нашёл письмо — короткое, на клочке бумаги: "Если я не проснусь — не мсти себе. Ты уже сделал больше, чем кто бы то ни было. Просто живи. И пусть наш сын знает, какая у него семья."
Жизнь после неё
Хабенский похоронил её на Троекуровском кладбище. Он долго не давал интервью, не появлялся на публике. Говорили, что он "ушёл в себя", но на самом деле он просто не мог говорить об этом. Он занялся сыном. Он учился заново жить, без неё.
"Когда ты теряешь любимого человека, всё кажется фальшивым — аплодисменты, сцена, интервью. А потом ты видишь чужого ребёнка в палате, похожей на ту, где умирала Настя. И ты понимаешь — надо что-то сделать."
Так появился фонд. Сначала он просто платил за операции детям. Потом начал собирать деньги на реабилитацию. Потом — открыл программу поддержки семей. Сейчас фонд помогает более 300 детям в год.
"Если бы Настя была жива — она бы занялась этим первой. Я просто делаю то, что должен", — говорит он.
Эта история — не просто о любви и утрате. Это история о мужестве, когда ты остаёшься наедине с болью. О человеческой способности не ожесточиться, не сломаться, а направить боль в действие.
И где бы сейчас ни был Константин Хабенский — в кадре, на сцене или в палате рядом с больным ребёнком — рядом с ним всегда стоит она. Анастасия. Женщина, которая оставила в его жизни свет.
А как вы относитесь к Константину Хабенскому? Поделитесь мнением.
Если вам понравилась статья, поддержите канал подпиской и лайком! Это помогает развиваться каналу и сделает его еще лучше! Спасибо, что читаете!
Рекомендуем почитать: