— космонавт Михаил Корниенко о прыжке из стратосферы Земли на Северный полюс
12 апреля 2024 года российский космонавт Михаил Корниенко в команде с летчиком-инструктором Александром Лынником и основателем аэрокосмической лаборатории "Стратонавтика" Денисом Ефремовым совершили первый в мире прыжок из стратосферы Земли на Северный полюс. Этот прыжок они посвятили России и ее роли в освоении Арктики.
Высота – более 10 000 метров. Именно на такой высоте летают пассажирские лайнеры. Около двух минут свободного падения при температуре -50 градусов по Цельсию. При учете вертикальной скорости 50 м/с ощущается как все -100, при которых команда стремится в заданную точку на льдине. О подготовке, прыжке и больших целях – в эксклюзивном интервью с Михаилом Корниенко.
Михаил Корниенко – Герой России, лётчик-космонавт РФ, космонавт-испытатель III класса. Первый полёт совершил в 2010 году в качестве бортинженера-1 корабля «Союз ТМА-18». Второй старт совершил в 2015 году в качестве бортинженера-1 корабля «Союз ТМА-16М». Провел в космосе 516 суток и дважды выходил в открытый космос.
Подготовка
Идея совершить прыжок появилась еще в доковидные времена, в 2019-2020 годах. Команда прошла и физическую и техническую подготовку, все прошли гипоксические тренировки. Есть специальные аппараты, гипокситоры, в которых создается пониженная концентрация кислорода. Что касается техники: кислородная аппаратура, парашютные системы, которые предназначены для высотного десантирования, парашютные приборы, которые могут работать на больших высотах.
К подготовке подходят с особой тщательностью, об этом рассказывает Дмитрий Глаголев, старший группы по обеспечению десантирования: “Высота 10 тысяч метров – это та зона, в которой человек уже не может существовать без дополнительных средств обеспечения кислородом, поэтому работа выпускающего при таких прыжках – это, в первую очередь, ответственность за безопасность благополучного исхода для тех людей, которые находятся в разгерметезированной грузовой кабине.
Ответственность за правильный порядок всех действий, включение всех приборов, выполнение всех регламентов и режимов, подготовки к этому прыжку с точки зрения кислородного обеспечения. Это большой цикл работ и узлов контроля, которые нужно выполнить для того, чтобы все закончилось хорошо. Строгое соответствие плана полета и контроля снаряжения. Это, в первую очередь, очень ответственная и профессиональная работа, требующая абсолютного внимания, контроля и сосредоточенности”.
Прыжок
Вы готовились к прыжку почти год. Какие за это время были в голове?
Мысли, что что-то может не получится, это совершенно нормальное явление. Главное, преодолевать этот страх. Мысли были и, мало того, и проблем было много. Но если ты поставил перед собой цель, к ней надо идти.
О чем вы думали две с половиной минуты, пока падали?
Во время падения нужна максимальная концентрация. Во-первых, я повернулся, поискал ребят. Нас достаточно далеко отнесло друг от друга, а у нас сначала была затея сойтись в воздухе. Но наши теплые комбинезоны не позволили гулять по небу, как это делают спортсмены, потому что аэродинамическое качество снижается. Я смотрю по сторонам – падают нормально.
Опускаю глаза вниз, ищу станцию, чтобы понять, правильно я падаю в точку или нет. И вижу с большой высоты, что зажгли полярный дым. Отлегло. Теперь можно строить заход против ветра. Здесь я уже понял, что все в порядке.
Времени полюбоваться красотами с большой высоты и подумать, что это действительно состоялось, что я падаю, конечно осталось. Кстати, на такой большой высоте и с такой большой скоростью падение не ощущается. Ты просто лежишь на воздухе как на подушке, земля не приближается.
Как ощущалась температура за бортом, точнее за пределами комбинезона?
Мы очень хорошо подготовились и комбинезоны у нас были арктические, перчатки с подогревом, маски, поэтому холода я особенно не чувствовал. Но прилетел с обмороженными щеками, хотя, пока падал, я этого не чувствовал. Доктор внизу когда увидел, говорит: “Да ты поморозился, друг, пойдем в палатку”.
И вот вы приземлились. Что внутри – ликование, усталость, облегчение?
И то, и другое, и третье. Мы жили этим прыжком восемь месяцев суммарно со всей подготовкой. Когда я уже приземлился на льдину в ровно намеченную точку, меня встретили полярники, и я увидел, что ребята тоже приземлились удачно – тут, конечно, отпустило. Уже и ликование, и восторг, что я на полюсе, что я это сделал – пропадал две с половиной минуты из стратосферы! Установил рекорд! Это такая смешанная гамма чувств, но точно положительная, точно со знаком “плюс”.
В вашей биографии есть восхождения на самую высокую точку Альп – Монблан (прим. – высота 4806 м). Тяга к высоте – это вызов самому себе или всему миру?
Да ну, бросать вызов всему миру? Мне интересна борьба с самим собой. Смогу я это сделать или не смогу? Я, по-моему, единственный из космонавтов ходил на Монблан. Я один из отряда космонавтов сходил на Аконкагуа, это самая высокая точка в Южном полушарии. Мне интересно испытание самого себя, кдостижение новых высот, рубежей.
Восхождение на вершину отличается от полета в космос. К космосу я готовился 13 лет с момента поступления в отряд. А к горам подготовка идет за более короткий период, три недели мне понадобилось с адаптацией. Но оба события — очень тяжело. Это максимальная концентрация всех сил организма в одной точке – и моральных, и физических. Когда заходишь за высоту пять километров – дышать нечем. Приходится себя преодолевать, заставлять идти дальше, чтобы разум преобладал над телом.
Как ваш прыжок повлиял на развитие космонавтики и стратонавтики в России?
Я надеюсь, что позитивно. Во-первых, мы делали это для того, чтобы установить очередной рекорд для России. Их уже немало на Северном полюсе, нужно было в копилку еще один положить. Соответственно, обратить внимание и мировое, и внутрироссийское, на присутствие России в Арктике, которому уделяется огромное внимание сейчас.
Я много езжу, выступаю, меня часто спрашивают об этом. Вижу, что этим прыжком мы дали побудительный толчок для подрастающих ребят.
Как вы относитесь к тому, что кто-то, следуя вашему примеру, еще раз повторит ваш прыжок из стратосферы? Что ваш прыжок, как хоккейный рекорд Гретцки для Овечкина, станет для спортсменов ориентиром в карьере и жизни?
Я бы посоветовал идти дальше, выше, делать то, что еще никто не делал, найти свою нишу. Зачем один рекорд повторять дважды? Может быть, кому-то придет в голову прыгнуть из космоса и у него это получится. На ракете взлетел по баллистической траектории, там, на высоте 100 км. Вышел из неё и пропадал эти 100 км на Северный полюс.
Какую роль для вас играет команда в подготовке к таким грандиозным рекордам?
Я – человек команды. И в космос я летал в команде, поэтому команда для меня – это залог успеха. Чем слаженней, динамичней, органичней будут отношения в команде, тем выше вероятность успеха. Можно было бы прыгнуть одному, но я посчитал, что нужна команда.
Как семья вас поддерживала в этом приключении? За годы близкие уже смирились с тем, что вы будете покорять все больше и больше высот?
Скажем так, смирились, да. Жена волновалась, все же это нестандартная штука. Но когда я прилетел, она, конечно, гордилась. Я иду к новым высотам, к новым точкам роста и близкие люди — это часть команды, даже основная часть. Если тебя семья поддерживает, конечно же, тебе идти в два раза легче.
Что вы порекомендуете всем тем, кто хочет покорить множество “вершин”?
Путь к цели, если это достойная цель — это как бег с препятствием. Достойная цель – это не просто пойти купить мороженое в соседнем ларьке. Хотя, если это часть пути, то можно и подкрепиться.
Мечта – это двигатель. Я бы хотел пожелать всем, чтобы мечты претворялись в реальность. А для этого ставить перед собой большие и красивые цели. Понимать, что чем масштабнее цель, тем больше будет на пути препятствий и трудностей.
Но эти трудности надо научиться преодолевать, не ломаться, закаляться. Не важно, в спорте эти цели, в бизнесе или в личном. Сосредоточьтесь, соберите команду и действуйте.
Интервью брала Екатерина Глаголева, журналист, pr-специалист агентства «Космос-4».