Легенда о Левше
(Трагикомедия из одного действия, по мотивам сказа Н.Лескова «Левша»)
1814 год. Император Александр I, атаман казачьего войска Платов и главный тыловой казначей Алтынов прибывают с визитом в Великобританию. После чего, по приглашению английской королевы Шарлотты, посещают лондонскую кунсткамеру. Во время этого мероприятия, желая удивить (а где-то и принизить) русских, британцы показывают им маленькую стальную нимфозорию (блоху), которая была искусно выкована местными умельцами. Восхищённый тем, что механическая блоха ещё и танцует, Александр I покупает её. Однако атаман Платов, не терпевший любого иноземного превосходства, вдруг заявляет, что русские оружейные мастера легко превзойдут изделие англичан. И создадут железную вещь и получше лондонской нимфозории. Британцы, естественно, в это не верят. И по итогу возникшего спора, император и королева заключают устное пари. Суть которого состоит в том, что если русские превзойдут изделие британцев, тогда последние выплатят им 10 миллионов фунтов. И наоборот... Вскоре Александр I возвращается в Петербург, а генерал Платов приезжает в Тулу, к оружейным мастерам: Левше, Ивану и Алёнке...
Действующие лица
МАТВЕЙ ИВАНОВИЧ ПЛАТОВ — генерал, атаман казачьих войск.
ЛЕВША (АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ СУРНИН) — мастер тульского оружейного завода, владелец дома-кузни.
ИВАН МОСКВИН — мастер тульского оружейного завода, подручный Левши, брат Алёнки.
АЛЁНКА МОСКВИНА — помощница тульских оружейных мастеров, сестра Ивана, влюблённая в Левшу.
АЛЕКСАНДР I – русский император.
ФЕОФАН МАРТЫНЫЧ АЛТЫНОВ — граф, главный тыловой казначей.
БАБА ГЛУША — мать Левши.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА — жена Александра I.
АГРАФЕНА АЛТЫНОВА — жена казначея.
ДОКТОР — женщина-врач, лечившая Левшу.
Англичане:
ШАРЛОТТА БЭКЕНБАРД — английская королева.
БИЛЛИ ФИДС — лорд-лакей, первый советник королевы, придворный художник и учитель танцев.
БЕТТИ ГОРИНГЕЙМ — фрёйлина из свиты королевы, художница.
МАРГО — дочь Шарлотты (принцесса).
Примечание: Левша всё делает левой рукой (жестикулирует, работает молотком, держит ложку и тд). Английские персонажи говорят на русском языке, с характерным британским акцентом. В сцене кунсткамеры, Марго и Бетти шушукаются между собой только английскими фразами (любыми, на усмотрение режиссёра).
Действие первое
2. Дом-кузня Левши. Баба ГЛУША готовит на кухне обед на четыре персоны. Чумазая АЛЁНКА пытается поддерживать в горне огонь. Закинув в кузнечную печь дрова, девушка набирает полные щёки воздуха и изо всех сил дует в неё, шевеля внутренности маленькой кочергой. ЛЕВША и ИВАН куют в это время на наковальне стальную заготовку. У Москвина в руках большой молот. Сурнин же держит и вертит обрабатываемую железку, дополняя могучие удары напарника лёгким постукиванием своего небольшого молотка.
ЛЕВША, ИВАН (поют, вместе) Ай люли, ай люли, мы на кузне короли! Если будут нам угли! Накуём хоть корабли! Ай люли, ай люли, мы на кузне короли! Если будут нам угли! Накуём мы и рубли!
ЛЕВША. Не манкируй, Ванька! Бей точнее и без устатку!
ИВАН. Ха ха! Сделаем, дядя Левша! Не впервой!
ГЛУША (окает, то есть, вместо буквы а, порой говорит о). Лёвушка, содитесь за стол ужо! Хватит вам свои железки огибать!
ЛЕВША. Сначала работа, мама! А еда чуть позже!
ИВАН. Ха ха! Агась, баба Глуша! Сперва намашемся, а потом налопаемся!
ГЛУША (накрывает на стол). Кока вам робота на голодный живот! Я вот пока не поем, то и шагу не проползу. Ай да за стол, пока оно свежое и горячее!
АЛЁНКА (громко). Лексей Михайлович, у меня всё в печке гаснет! Меха не качают совсем! Что же делать?!
ЛЕВША. Шибче дуй, Чумазка! Тогда и горн не потухнет!
АЛЁНКА. Не могу уже больше! Сил моих нет, девичьих!
Левша перестаёт ковать и подходит к горну.
ЛЁВША. Ох, девка, и пошутить с тобой нельзя. А кочерга тебе на что? Это ведь токмо я без неё могу. А ну, посторонись! Смотри и повторяй!
Левша кладёт заготовку в горн и набирает полные лёгкие воздуха. После чего дует на кузнечную печь могучим выдохом. Глушу и Алёнку от небольшого ветра сносит в сторону.
ГЛУША (крестится).Святые угодники! Сыночек, так ведь своими мехами все стены у нас удуешь!
ЛЕВША (крестится). Ну да. Мехами нас, Господь, не обидел. (громко) Ванька, в горне клапан опять прохудился! Надо бы починить!
ИВАН. Сделаем! Не впервой!
АЛЁНКА. А можно какое-нибудь иное поддувало поставить? А то тяжко мне на таких мехах. Устаю быстро.
ЛЕВША. Сочинить, Чумазка, можно всё что угодно. Надо подумать только.
ИВАН. Ха ха. Агась! Чтобы придумать, надо подумать! Это точно!
АЛЁНКА. Подумайте, пожалуйста, Лексей Михайлович... Ого, заработала наша печка! Как у вас всё спорится! А я вот так никогда не научусь.
ЛЕВША. А тебе оно и незачем. Замуж выйдешь, и там у других печей скакать придётся.
АЛЁНКА. Я бы с радостью, так никто ж не сватает.
ИВАН. Ха ха. Не горюй, сестрица! Вот сам женюсь, а потом и тебе суженного найдём!
ГЛУША. Нойди себе, Вонюша, коку-нибудь хорошую да роботящую. Обязательно нойди.
ИВАН. Ха ха. Найдётся - лишь бы не потерялась!
ГЛУША. Обрящешь, конечно. Ты хлопец видный. Просто всему своё время. (пробует еду со стола) Мм, кокая вкуснятина. Идёмте ужо покушаем, мои хорошие.
ЛЕВША (чешет живот). Пожалуй, пора, мама. А то даже и в животе кто-то с голодухи запел. Пошли, Ванька, столоваться.
ИВАН. Ха ха! Пошли! На обед меня дважды звать не надо!
АЛЁНКА. И я бы поклевать не отказалась!
ЛЁВША. Вот сейчас и поклюём. С полведёрка.
ИВАН. А лучше уж и с вядро! Ха ха.
ГЛУША. Давно бы так. Держите, робятки, по полотенчику!
Баба Глуша подаёт Левше, Ивану и Алёнке по полотенцу. После чего все вытирают лица и руки и подходят к столу.
ЛЕВША. Ну, дай, Бог, чтобы не в последний!
ГЛУША. Дай того, Господь.
ИВАН. Дай, Бог.
АЛЁНКА. Дай, Боженька.
Все крестятся и садятся за стол, приступая к трапезе. В это время в доме появляется Платов (со шкатулкой и мелкоскопом в руках).
ПЛАТОВ. Моё почтение, казюки. Всё ложками сытно машете, как я погляжу?
Увидев гостя. Глуша и Алёнка поднимаются из-за стола и кланяются генералу.
ЛЕВША (жуёт).И мы тебе кланяемся, Матвей Иванович. Присаживайся, коли зашёл. Таким видным гостям здесь завсегда рады.
ГЛУША. Конечно, господин генерал. Отведайте с нами, чем Бог послал. Вот тут у нас грибочки копчёные, вот оладушки кортопельные, а здесь вам и копустка янтарная. Всё с пылу с жару. Вы ужо не побрезгуйте.
ПЛАТОВ (садится за стол и кладёт рядом шкатулку и мелкоскоп). Мы люди военные, хозяйка. И брезговать едой с есаулов не приучены. За приглашение благодарю, но я спешу. И к вам ныне не объедаться пожаловал.
ИВАН (жуёт).А зачем?
ПЛАТОВ. Молод ты ещё, Москвин, чтобы генералам вопросы задавать. Так что ешь-ешь да не подавись.
ИВАН (жуёт).Я ем.
ПЛАТОВ. Вот и ешь. Но молча. В общем, давайте сразу к делу. Направляюсь сейчас на Тихий Дон, до своих казаков. И к вам, понимаешь, заехал на минуту с двойной оказией. Первая, что ж вы, шельмы, последнюю партии ружей мне испохабили? Полгода даже не прослужили, как вся меткость пропала. Трофейные от Бонапарта и то дольше ходят.
ЛЕВША (жуёт).Так привёз бы нам парочку. Что ж не привёз-то?
ИВАН (жуёт).Агась, господин генерал. А мы бы и разобрали, что там надо собрать!
ПЛАТОВ. Обязательно привезу. И отчёта потребую. Но потом. А пока есть дела поважнее. Вот вам оказия номер два.
Платов открывает шкатулку и тыкает в неё пальцем. В комнате начинает звучать музыка.
АЛЁНКА. Ой, какие красивые звуки! Я никогда раньше не видела музыкальной шкатулки!
ГЛУША. Мне тоже тако по нраву. Всегда любила говеть под усякие симфоню.
ЛЕВША. И в чём же, Матвей Иванович, здесь иная оказия?
ПЛАТОВ. А ты, Сурнин, посмотри вот в этот мелкоскоп. Тогда и поймёшь, что тут не шкатулка играет, а маленькая железная блоха. Аглицкой кузнечной работы.
ЛЕВША. Я и без твоей стекляшки вижу, что там букашка танцует. И что к тому?
ИВАН. Ха ха. Агась, я тоже её наблюдаю! Экая интересная штукенция!
АЛЁНКА. И правда, чудо неимоверное! А пляшет как будто заводная!
ПЛАТОВ. Ну и зрение у вас. Получше, чем у иных орлов будет. А блоха такая и есть. Стальная, но почти что живая.
ИВАН. Что же от нас всё-таки нужно, господин генерал?
Платов "выключает" блоху и оглядывает всех присутствующих.
ПЛАТОВ. Дело весьма ответственное, казюки. До такой степени важное, что не сносить вам головы, ежели вы меня опять подведёте. Ибо самому императору, Александру Павловичу, до него резон имеется. В общем, нужно наковать что-нибудь эдакое, чтобы данную искусность британцев переплюнуть напрочь. Я понятно излагаю?
ЛЕВША (чешет в задумчивости щёку). Чего ж тут неясного? Ты просишь сделать такое, что было бы и получше сей блохи.
ПЛАТОВ. Именно так. Сроку вам будет две недели. С Дону как вернусь, так всё должно быть готово. А пока я желал бы узнать, что от вас можно ждать?
ЛЕВША. Я так здесь кумекаю, Матвей Иванович. Ты бы оставил нам эту вещицу. А мы уж посидим над ней и поразмыслим. Авось что и надумаем.
ПЛАТОВ. Мне ваши авоси ни к чему! Повторяю, сам государь интерес к этой задаче имеет! А я ему поручился, что мы перешибём англичанам спесь, сделав что-нибудь да получше этой блохи! Поэтому мне нужен результат, а не предположения!
ЛЕВША. Ты оставь нам блоху. А результат тебе будет. Слово даю.
ИВАН. Оставляйте, господин генерал. Если дядя Левша поручился, то и я кровь из носу. Сделаем и получше вашего хорошего.
Секунду поразмыслив, Платов поднимается на ноги и забирает мелкоскоп со стола.
ПЛАТОВ. Ну, глядите у меня! Коли сломаете или потеряете, то лично и каждому голову отшибу!
ЛЕВША. Ты, Матвей Иванович, езжай с Богом на свой Дон. А то уже наша забота.
ГЛУША. Может, вам в дорожку, чего ноложить? Огурчиков коких-нибудь самоспелых?
ПЛАТОВ. Благодарствую, хозяйка. Ничего не надо. Ждите через две недели. Надеюсь на вас.
Платов выходит из дома-кузни. Все оставшиеся с любопытством смотрят в шкатулку. Левша чешет пальцами свой висок, о чём-то напряженно думая.
ГЛУША. А я и не вижу даже, где там и кока блоха? Кросивая она хоть?
АЛЁНКА. Очень ладная, баба Глуша. Вся тонкая, но из железа.
ЛЕВША. Сработано и в самом деле толково.
ИВАН (облизнув ложку).Агась. Генерал не зря же так щеками сопел. Видно, понимает, что переплюнуть здесь будет непросто.
АЛЁНКА. Как вы с ним по-смелому, Лексей Михайлович. У меня прям душа в пятки сбежала со страху, от такого важного чина. А вы с ним будто на равных.
ИВАН. Ха ха. А чем генерал от кузнеца отличается? Такой же человек, только побогаче.
ЛЕВША. И то верно, Ванька. Случись что, так начальники без нас и обойтись не могут. Третьего дня вон у помещика Свяжина рельсора на телеге обломилась. А кабы не мы, то кто ж ему б чинить такое сподобился? И как бы он стал возить тогда до базара свой несвёжий овёс?
ИВАН. А никак! Без наших рук - они как без собственных! Ха ха.
АЛЁНКА. Ой, Господи, сам император ведь до нас снизошёл! Даже и не верится! И так от того боязно, что всюду поджилки перескакивают.
ГЛУША. И у меня, Лёвушка, душа неспокойна. Аж оппетит весь пропал. Когда сам государь, (крестится) свят, свят, свят, об услуге просит, тут и до беды недалече.
ИВАН. Чего ж делать будем, дядя Левша? Тут же, действительно, не до шуток. С какой стороны зайдём, чтобы вышло?
ЛЕВША. Есть у меня одна идейка, Ванька. Так что выкрутимся. И агличан энтих запросто переплюнем.
АЛЁНКА. Расскажите нам свою идею, Лексей Михайлович?! Мне дюже интересно, как вы будете агличан переплёвывать!
ЛЕВША. Пока, Чумазка, не о чем судачить. Как сделаем, так сама всё первой и узнаешь. (поднимается на ноги) Спасибо вам, мама, за хлеб и соль.
ИВАН (поднимается).Спасибо, баба Глуша!
АЛЁНКА (поднимается).Спасибо, баба Глуша!
ГЛУША. На здоровье, мои хорошие. Вечером я вам окрошечки томной сделаю. Так что и без ужина не останетесь.
ИВАН. Поедим и вечером! Нам не впервой! Ха ха
ЛЕВША. Пошли, едок, помещичью рельсору добивать. А потом уже и для царя погорбатим.
ИВАН. Пошли, дядя Левша. А то ещё протухнет напрочь всё свяженское зерно. Ха ха.
Кузнецы принимаются за работу, а женщины убирают со стола посуду. В это же время в углу сцены появляются Алтынов и его жена АГРАФЕНА. Они в одежде простолюдинов.
АГРАФЕНА (чешется, картавит). Ох, чует моё селдце, зля мы в эту Тулу плипёллись. Ещё и вылядились как босяки. Я вся чешусь от такого поганого платья! Вечно ты вляпаешься во что-нибудь, а мне потом исплавляй.
АЛТЫНОВ. Аграфена, не гунди! Как сапфиры из пистолей выковыривать, так не брезгуешь! А как деньги в дом зарабатывать и мужа спасать, так всё тебе не то! Ты жена мне, вообще, или штрафная санкция какая?!
АГРАФЕНА. Ну и что что жена? Лучше б ты из казны воловал. Там лиска намного меньше.
АЛТЫНОВ. Сколько тебе можно повторять?! Я ничего не краду, а только распределяю! И прекрати уже попусту на меня стенать! Что дальше-то делать будем?! Какие у тебя есть рекомендации?!
АГРАФЕНА. Известно, какие. Мы с тобой узнали, куда заходил Платов. А значит, навелняка там что-то затевается. Посему наведайся в дом к этим кузнецам и выведай, что они задумали.
АЛТЫНОВ. Может, ты сходишь?
АГРАФЕНА. Ещё чего? По убогим кузням я только и не шастала. Хватит с меня и этих клестьянских налядов. Нет, давай уж ты. Сам завалил кашу, сам её и пележёвывай.
Тем временем Левша и Иван по-прежнему куют. Только у Москвина остался тот же молоток, а Сурнин держит заготовку маленькими щипчиками и помогает напарнику ковать теперь совсем крохотным молоточком. Алёнка качает воздух у горна большим ручным насосом (для реквизита можно взять ручной автомобильный насос - прим. автора). Баба Глуша вяжет спицами, сидя на лавке, и весело поглядывает на работающих мужчин.
ЛЕВША, ИВАН (поют, вместе) Ай люли, ай люли, мы на кузне короли! Горн не зря опять зажгли ! Кое-что изобрели! Ай люли, ай люли, мы на кузне короли! Были б только нам угли! Накуём и пуп Земли!
ЛЕВША. Не манкируй, Ванька! Бей ещё точнее и без устатку!
ИВАН. Ха ха! Сделаем, дядя Левша! Не впервой!
В доме появляется Алтынов. Прикрывая лицо рукавом, казначей подходит к Глуше.
АЛТЫНОВ (картавит). Здластвуйте, люди доблые. Воды испить не найдётся для одинокого путника?
ГЛУША. Здравствуй, мил человек. Отчего ж не найдётся? Сейчас отолью.
Глуша откладывает спицы в сторону и поднимается с лавки. После чего подаёт в ковшике воду Алтынову.
ГЛУША. На, пей, сколь возжелаешь. Только чего же ты харю-то свою прячешь? Болен али чем?
Сделав один маленький глоток и весь морщась от брезгливости, казначей возвращает посудину хозяйке дома.
АЛТЫНОВ. Здолов я как лусский лубль, бабуля. Плосто здесь дышать очень тлудно.
ГЛУША. Что же поделать, мой хороший? Металл ведь плавим, а не мармеладом торгуем.
АЛТЫНОВ. Это велно. Только, что же такое куют ваши кузнецы, что даже воклуг ничего не замечают?
ГЛУША. Сама не знаю. Давеча приезжал один генерал и оставил нам железную вошь на сохранение. Вот они её и переплюнуть должны. То, видать, и куют.
АЛТЫНОВ. Ясно. Ладно, пойду я опять своей дологой.
ГЛУША. Ступай с Богом, мил человек.
Алтынов видит на столе знакомую шкатулку из-под нимфозории. Улучшив момент, казначей крадёт её. После чего быстро направляется к выходу. Однако Алёнка замечает действия Алтынова и бросается к нему.
АЛЁНКА. Дядечка! Вы куда шкатулку понесли! Верните её на место, пожалуйста!
АЛТЫНОВ. Молчи, дура! А то не поздоровится!
Алтынов хочет сбежать из дома, но девушка виснет у него на руке.
АЛЕНКА (громко).Не пущу! Ванечка! Помоги! Он обокрасть у нас хочет!
Москвин замечает борьбу сестры с Алтыновым и бросается на выручку Алёнке.
ИВАН. Ах ты, ерепей вороватый! Я тебе сейчас покажу, как мою сестру обижать!
Иван бьёт Алтынова молотком по голове, и казначей, выронив шкатулку, кубарем выкатывается из дома Левши. Алёнка поднимает табакерку с пола.
АЛЁНКА. Лексей Михайлович, он шкатулку хотел умыкнуть, а я заметила!
ЛЕВША. Молодец, Чумазка, что такая глазастая. Но кто это был, мама?
ГЛУША. Не знаю, Лёвушка. Кортавый путник кокой-то. Зошёл водички попить, я ему и заковшила.
ЛЕВША. Давно в нашей Слободке украдаек всяких не было. Как перед войной, Сеньке-шалопаю, ухи хлыстом порвали, так оно и затихло. А тут, глядишь, опять повылазили.
ИВАН. Агась, дядя Левша. Наглый ещё, как бродячий кот. Прямо из-под носа хотел увести.
АЛЁНКА. А страшный-то он какой! Будто из каторжного подземелья! Я аж со страху чуть не померла, когда на нём висела!
ЛЕВША. Мама, чтоб таких вешалок больше не было, заложите двери бревном и закройте все ставни! И пока дело для царя с генералом не сделаем, никого в избу не впущать!
ГЛУША. Поняла, сыночек. Всё исполню, как скозал. Продуктов у нас дней на шесть хватит, Поэтому можно и взоперти посидеть.
ЛЕВША. Пошли, Ванька, продолжать.
ИВАН. Пошли, дядя Левша.
Левша и Иван начинают снова ковать. Глуша и Алёнка запирают двери большой деревяшкой и закрывают ставни окна. В это время в углу сцены опять появляются Алтынов и его жена. Казначей держит примочку на ушибленной голове.
АГРАФЕНА. Я так и думала, что ты все пловалишь! Я так и знала! Зачем ты вообще на их блоху позалился? Какой смысл её было класть, если они что-то длугое делают?
АЛТЫНОВ. Аграфена, не гунди! И так черепушка тяжёлая, словно в неё пуд пятаков накидали. А взял я шкатулку случайно. Гляжу, лежит что-то знакомое. Дай, думаю, возьму. Вот и взял.
АГРАФЕНА. Ой, дулак. Уж лучше б я дома устлицы свои любимые лопала, чем помогать такому дундуку! Из-за тебя они заклылись тепель в доме и что-то там тюкают и тюкают. Тюкают и тюкают! И никак к ним не подступиться. Так ведь и дотюкают до чего-нибудь эдакого!
АЛТЫНОВ. Ну, придумай что-нибудь, Аграфенушка! Ты же у нас умная, молодая и красивая! Посоветуй же мне, голубушка, что далее надо делать?!
АГРАФЕНА. Я знаю, что. Лаз дом заклыт, то нужно его - поджечь!
АЛТЫНОВ (таращит от удивления глаза). Да ты чего, старая?! Устриц объелась до безумья, коли предлагаешь мне подобное?! Не, не, на смертоубийство я не согласен! Бюджет в свой карман оприходовать, это ещё куда ни шло! Но жечь живьём кузнецов, это не моё!
АГРАФЕНА. Ничего я тебе такого не пледлагаю, безмозглый дулень! Ты же чуть-чуть запалишь и будешь гломче всех звать на помощь! И если будет маленький пожал, то они обязательно плихватят всё, что куют и выбегут из дома. А там, в суете и суматохе, ты узнаешь, что они ковали, и вот тут-то это и укладёшь!
АЛТЫНОВ. Ага, попробуй, отбери у такого пудового кулака. Не, не, это не пойдет.
АГРАФЕНА. Может, пледложишь тогда что-нибудь получше? Или будешь ждать, пока англичане всё ласскажут пло тебя импелатолу?
АЛТЫНОВ. Он им не поверит!
АГРАФЕНА. Может и не повелит, а может и левизию назначит. И тогда по тебе точно католга плакала. Ты этого, что ли, хочешь?
АЛТЫНОВ. Нет, конечно. Каторги я боюсь до посинения.
АГРАФЕНА. Тогда иди и поджигай, слизняк! Выкуливай кузнецов из их салая! А то я тебя сама сейчас удалю!
Тем временем Левша и Иван продолжают ковать, а Алёнка качать насосом воздух в горн. Баба Глуша же мнёт на кухне тесто.
ЛЕВША, ИВАН (поют, вместе) Ай люли, ай люли, мы на кузне короли! Всех чужих прогнать смогли! И своё уберегли! Ай люли, ай люли, мы на кузне короли! Без излишней болтовни! Накуём всё в эти дни!
ЛЕВША. Не манкируй, Ванька! Бей в одну точку и без устатку!
ИВАН. Ха ха! Сделаем, дядя Левша! Не впервой!
Мать Левши вдруг бросает мять заготовку теста, вертит головой и шмыгает носом.
ГЛУША. Ой, шо-то поленым зопахло? Кадит, шо ли, где? (громко) Слышь, Лёвушка?! Дым откуда-то стелет, и точно не от нашей печки!
ЛЕВША. Мама, я занят! И попрошу не отвлекать!
ГЛУША. Алёнушка, взгляни, моя хорошая, через щелку во двор. А то шо-то не нравится мне этот дымочек.
Алёнка смотрит в щёлку на окне. В это время в дверь дома начинают сильно стучать.
АЛТЫНОВ (за эстрадой, громко). Хозяева! Вы спите, что ли?! Ваш дом же горит синим пламенем! Пожар! Помогите! Кузня вся горит!
АЛЁНКА. Лексей Михайлович, пожар! У нас изба, кажется, словно зарево!
Кузнецы останавливают работу.
ЛЕВША. Чумазка, говорю же, я занят! А вам раз делать нечего, то вы и тушите!
ГЛУША (крестится). Лёвушка, обуглимся ведь так до последнего! Ежели заливать не будем!
ЛЕВША. Вот и заливайте. Берите по ведру и ступайте. Двери только подоприте, чтоб сквозняков не было.
ГЛУША. Да что с тобой говорить? Совсем ты уже зароботался. Идём скорей, Алёнушка, спасать кров родной!
АЛЁНКА.Идёмте, баба Глуша!
Схватив вёдра, Глуша и Алёнка быстро выходят из дома.
ЛЕВША Чего рот открыл? Со страху, что ли?
ИВАН. Может всё-таки мы поможем? А то кузнецы ведь тоже хорошо плавятся.
ЛЕВША. Ха ха. Эта кузня, Ванька, сгореть не в силах! Я её изнутрях специальным порошком протёр. Антипригарным, из медной крошки. А посему там бабы и без нас справятся. Давай-ка лучше шестую добивать, по самой кромке.
ИВАН. Ха ха. Ну и хитёр ты, дядя Левша! Сделаем! Хоть и впервой!
ЛЕВША. Вот и пошли. Нече на всякую ерунду отвлекаться.
Левша и Иван снова начинают ковать. В это время в углу сцены снова появляются Алтынов и Аграфена. Одежда на казначее дымится. Он весь ободранный и обгоревший. И держит на голове (с разных сторон) уже две примочки.
АЛТЫНОВ. Зря я тебя послушал, Аграфена! И сам чуть не сгорел, да и ещё и эта пигалица меня узнала! И поленом добавила! Ой, как же больно-то!... Что же за напасть такая?! И здесь ничего не вышло! Эти мастера и глазом не повели! Из железа, что ли, они сделаны?! Даже ведь из избы не вышли! А весь дом потушили их бабы и набежавшие соседи!
АГРАФЕНА. Плохо значит поджигал, если потушили.
АЛТЫНОВ. Да хватит тебе гундеть! Это ведь ты предложила такую глупость, а не я! А теперь ещё и генерал Платов в Тулу вернулся! Всё, я пропал! Отвезет сейчас, что они сделали до государя, и мне крышка!
АГРАФЕНА. Что ты скулишь как баба? Ничего ещё не плопало.
АЛТЫНОВ. Ты думаешь?
АГРАФЕНА. Что тут думать, Алтынов?!Что бы ни сделали эти мастела, импелатор всё лавно потом повезёт показывать то английской кололеве. Значит, тебе надо поехать вместе с ним и уже по дологе исполтит или укласть, что они там сделали. Понял меня?
АЛТЫНОВ. Понял, конечно... Послушай, это же сверхвыгодное предложение! Ха ха. Под которое любой банк даст займ без процентов! Ха ха. Я спасён! Я им ещё покажу! Ух, Аграфена! Ты у меня не жена, а золото!
АГРАФЕНА. Я это и без тебя знаю.
АЛТЫНОВ. Гунди только поменьше! Тогда и вовсе алмазной станешь! А мы немедленно возвращаемся в Петербург!
В это время, в доме-кузне, обессиленные Глуша и Алёнка лежат на лавках. Левша и Иван сидят возле усталых женщин. Шкатулка из-под нимфозории стоит на пустом столе.
ГЛУША (крестится).Потушили, с Божьей помощью. Отвёл от нас беду, кормилец, безо всяких потерь.
ЛЕВША (крестится). Отвёл, мама. За то в него и веруем. Ну и мы тоже как раз со своим управились.
ИВАН. Ха ха. Агась. Теперь, после работы стоя, можно отдохнуть и сидя! Ха ха.
АЛЁНКА. Что вы хоть натворили, Лексей Михайлович? Расскажите, наконец?
ЛЕВША. Да ничего такого, Чумазка. Мой дед Спиридон и тоньше ковал в своё время. Помню, как-то купцу Рязанову в глаз соринка попала. Так мой родственник, слободскому лекарю, почти невидимый пинцет надолбил. Чтобы тот её, значит, достал. И тот её достал. Правда, вместе с глазом.
В это время в избу, с мелкоскопом в руке, входит генерал Платов. Увидев его, женщины поднимаются на ноги и кланяются гостю.
АЛЁНКА. Доброго вам дня, господин генерал.
ГЛУША. Здравствуйте, батюшка.
ПЛАТОВ. Моё почтение, казюки и бабы. Я немного раньше обернулся. Но надеюсь, что это нашего дела никак не изменит.
ЛЕВША. Проходи, Матвей Иванович. Не изменит. Ибо ты как раз вовремя.
ПЛАТОВ. Чего вы средь бела дня лясы точите? Готово, что ли, для царя, что прошено?
ИВАН. Готово. Вона в шкатулке лежит. Как отдали, так и забирайте.
Платов молча открывает шкатулку и. несколько секунд вглядывается в неё.
ПЛАТОВ. Ничего не понимаю. А что же это такое?
Генерал повторно смотрит в шкатулку, но уже через мелкоскоп.
ПЛАТОВ. А где же ваша работа, коей вы государя спешили утешить?
ЛЕВША. Тут она и есть, Матвей Иванович. Вся, и как на ладони.
ИВАН. Агась. Без отдыху и устали мастерили. И сделали настоящий цветок. Только из железа. Ха ха.
Платов отрывает глаз от окуляра мелкоскопа и гневно смотрит на мастеров.
ПЛАТОВ. И в чём же ваша работа-то состоит? А?
ЛЕВША. Зачем же то объяснять, генерал? Всё на твой вид положили, а там уж дело не наше.
ИВАН. Агась. Цените, как расцЕните. А мы своё отковали. Ха ха.
Платов нажимает пальцем на блоху, и в комнате начинает звучать музыка. Генерал снова смотрит в мелкоскоп, после чего удивлённо отрывается от подзорной трубы.
ПЛАТОВ. Да чего ж это такое, шельмы вы наковальные?! Она ещё и не танцует, что ли, больше?!
ЛЕВША (озадаченно чешет голову).Видимо, не танцует. А мы что-то и не проверили.
Взбешённый Платов "выключает" блоху и хватает за шкирку Левшу.
ПЛАТОВ. Так вы что, дезертиры треклятые?! Царскую блоху за мильон рублей поломали?! Да ещё и скалиться надо мной решили?! Или как всё это понимать прикажете?!
ИВАН (поднимается на ноги). Вы полегче, генерал. Мы ни в чем не виновны, чтобы нас в чём-то обвинять..
Генерал отпускает Левшу и грозно подступает к Ивану. Но Москвин демонстративно складывает руки на груди и с вызовом смотрит на Платова.
ПЛАТОВ. Да ты что, Москвин?! В солдаты захотел?! Так я тебе помогу! Даже не сомневайся!
ИВАН. Можно и в солдаты. Это же хорошо, а не плохо. Я и сам давно уже туда мечтаю.
ПЛАТОВ. Да я вам головы снесу за такую дерзость, подлецы вы эдакие!
ЛЕВША. Не снесёшь, Матвей Иванович. Ибо не за что. Хотели шуткануть над тобой, а ты сразу в драку. А раз так, то более ничего объяснять не станем. Только государю теперь и откроемся.
ПЛАТОВ. А здесь уж точно, Сурнин! Один я за вас отдуваться не собираюсь! (грозит мелкоскопом) Ты ж мне слово давал, что всё устроишь! И что я вижу?! Так, значит, вы мне на доверие ответили, да?! (Левше) Что ты зенки сюда пялишь свои бесстыжие?! (снова хватает Левшу за шкирку и тащит к дверям) А ну, пошел прочь в мою карету! Забираю тебя с собой в Петербург! Там все и расскажешь императору - лично!
ГЛУША. Помилуй, батюшка, куда ж ты его так?! И за какие огрехи?
ПЛАТОВ. Глуша, не суйся, куда не спрашивают! Еще не хватало, чтобы и бабы в наши дела лезли!
АЛЁНКА. Господин генерал, умоляю вас, дайте мы попрощаемся с Лексеем Михайловичем! Я вас очень прошу!
Платов смотрит секунду на Алёнку, после чего отпускает Левшу.
ПЛАТОВ. Даю вам ровно минуту! (Левше) А ежели бежать вздумаешь - застрелю как иноземную собаку!
Хмурый Платов нервно хватает шкатулку со стола и выходит из дома-кузни.
ГЛУША (крестится). Ой, Господи, свят, свят, свят. Да шо ж вы с той симфоню сотворили, Лёвушка? Шо генерал к вам с токой злобой придрался.
Левша подпоясывается и берёт в руки картуз.
ЛЕВША. Ванька потом вам об этом расскажет, мама. А я поеду к государю и там весь раскланяюсь. И он поймет, что ему нечего за нас стыдиться.
АЛЁНКА. Объясните ему всё, Лексей Михайлович! Ведь не бывает так, чтобы вы что-то не сумели! Вы же всё можете! А уж агличан каких-то переплюнуть и тем более!
ЛЕВША. Спасибо тебе, Чумазка, на добром слове. Горн только почистить не забудь. Пока меня не будет.
АЛЁНКА. Не забуду, не переживайте!Только вы возвращайтесь быстрее!
Мы будем ждать вас!... Я буду ждать вас... Очень.
ЛЕВША (крестится и надевает на голову картуз), На всё воля Божья. Будет его провидение, то еще и встретимся. Бывайте.
Все тоже крестятся, и Левша выходит из своего дома-кузни.
Продолжение следует...