Макс.
Прочь! Прочь! Прочь!
Одна единственная мысль билась в голове, заставляя быстрее перебирать ногами. Я не знал, куда я бегу, зачем, от чего. Осознавалось только одно – либо я бегу и выживаю, либо я останавливаюсь, и все закончится. Серые тени окружали меня, и двигаться становилась все тяжелее. Я как будто застревал в плотном густом тумане, который мешал дышать и давил на грудь. Каждый вдох становился испытанием, и вскоре я уловил резкий запах крови. Погоня окончена.
Я с криком свалился с кровати. Такого со мной не было лет с семи. Когда Робертсы забрали меня из детского дома, ночные кошмары и подобные пробуждения больше не тревожили меня. Моника, моя приемная мать, окружила маленького меня такой заботой, что я практически забыл, что у меня была другая семья.
Семья… Мои родители погибли почти тринадцать лет назад. Я практически не помню их лиц. Все, что мне осталось от них - это аромат маминых духов и пряный запах папиных сигар. А еще упрямый прищур глаз старшего брата. Но это всего лишь образы, которые я, иногда, видел во сне.
Мне не рассказывали, что случилось в ту ночь. Монни слишком опекала меня, чтобы так жестоко ранить мою «нежную детскую психику». Но в один прекрасный день я все узнал сам. Свободный доступ к компьютеру, безлимитный интернет, море свободного времени, и немного мозгов открывают перед их обладателем любые двери. Абсолютно любые. Даже закрытые архивы ФБР. Мать с отцом были жестоко убиты, один из старших братьев пропал без вести, а другой – попал сначала в сумасшедший, а потом в детский дом. Во всяком случае, так было написано в отчетах. Невеселая вырисовывается картинка.
Я встал со своей импровизированной постели и направился в ванную. Над старенькой убитой раковиной висело такое же старое покосившееся зеркало. Я вообще был удивлен как оно до сих пор целое. Я с интересом заглянул за него. И как оно вообще держится в раме? На жвачках, что ли…. Все оказалось намного проще – всего лишь суперклей. Как не интересно.
Я бросил на антикварный «шедевр» безразличный взгляд. Из зазеркалья на меня смотрело почти детское лицо. Аккуратные, на мой взгляд, слишком девичьи, черты, зеленые глаза, смотрящие на мир с легким превосходством, взъерошенные волосы, добавлявшие мне некоторую небрежность. Я знал, что многие считали меня привлекательным. Только вот мерзкий, немного занудный характер не многие могли вынести. Я еще ни встретил не одной. Глядя на меня, никто бы не сказал, что я компьютерщик. Но, как говорится, к черту стереотипы!
Время сделало из самоучки профессионала своего дела. За глаза меня называли раздолбаем, а в глаза люди боятся смотреть – такова их природа. А я лишь ставил для себя цели и достигал их. Одной из них было образование. Я искренне верил, что оно откроет мне дорогу в жизнь. Святая наивность…
Радости Моники не было предела. Никогда не видел ее такой счастливой. В тот день я получил конверт с заветным письмом. Йель. Лига плюща. Я бредил этим с тех пор, как впервые нашел брошюрку с историей этого университета. Сколько мне тогда было? Тринадцать или четырнадцать лет… Я даже не помню. И вот моя мечта сбылась. Я спал и видел себя в бесконечных сводчатых коридорах одного из крупнейших университетов США. Сэмюэл Морзе, Билл Клинтон, Джордж Буш старший, и младший, к слову тоже, а теперь еще и я буду учиться в этих стенах. У меня не осталось никаких, даже самых крошечных сомнений в том, что моему таланту тут найдется достойное применение.
Но прозу жизни еще никто не отменял. Холеные мажорчики, которые всего привыкли добиваться с помощью папиных денег, сразу дали понять, что я им не ровня. А когда я еще и стипендию своими силами заработал, началась настоящая травля. Не то чтобы это меня расстраивало, но, надо признать, это было достаточно неприятно. Спасали лишь чувство юмора и острый язык.
Спустя пару месяцев после начала учебы, я начал откровенно скучать. Жизнь превращалась в нудную рутину. Теперь, к моему врожденному занудству, добавилась еще и нервность. Еще бы чуть-чуть, и я бы начал бросаться на людей. В буквальном смысле. Хваленые преподаватели и профессора с мировыми именами утомляли меня. Они заржавели в своем консерватизме, и, как слепые кроты, не видели ничего сверх того, чего им позволяли созданные ими же рамки. И вот тогда я вспомнил, как расслаблялся в школе. Я начал шутить. За несколько недель я превратился в легенду. Неуловимый мститель с коварными проказами. И кто бы мог заподозрить вечно мрачного зануду-заучку? Правильно, никто. И снова стереотипы, которые правят миром.
Компьютер стал главным моим орудием. С его помощью я узнавал всю необходимую информацию. Кто владеет информацией – тот контролирует ситуацию. Я знал все обо всех: кто с кем спит, кто кого ненавидит, у кого какие счеты друг с другом. Самые горячие сплетни сначала проходили через меня, а уж потом вылетали в свет. Вы даже себе представить не можете, сколько скелетов спрятано в шкафах золотой молодежи. Жемчужиной своей коллекции я заслужено считал свою последнюю находку. Взломав ректорский почтовый ящик, я выяснил, что нашего милого ректора большее интересуют молоденькие мальчики из команды пловцов, нежели его собственная работа. Уже не помню, что мне там было нужно, но это было джек-потом. Я долго смеялся. Но, как известно, смеется то, кто смеется последний. Во время очередного конфликта с этим милым мужчинкой я не удержался и объявил об этом во всеуслышание, прямо на лекции. В этот же день документы об отчислении были подписаны и меня выставили за дверь. Вот так вот, толком и не начавшись, закончилась моя карьера.
Именно так я и оказался здесь, в компании старого лиса Льюиса. Но ведь все не могло закончиться так просто. Конечно же нет. Чертова жизнь решила добавить мне еще проблем.
В первый раз за последние несколько лет я почувствовал испуг, когда встретился с разъяренными глазами старшего брата. Его было не узнать, но этот прищур я помнил. Призрак прошлого ворвался в мое настоящее.
Алекс.
Большую часть своей жизни я прожил в разлуке с братом. Все эти годы я часто думал о том, как мы с ним встретимся, что я ему скажу. Но ни в одном варианте я не хватал его за шкирку и не швырял об стену.
- Ты рехнулся? - взревел я. Этот идиот с испугом уставился на меня, не понимая, что происходит, а затем в его глазах появилось осмысленное выражение.
- Алекс? - с сомнением пролепетал он.
- Нет, Ален Делон, - огрызнулся я, отпуская его. Как-то запоздало ко мне пришла мысль, что в нашу последнюю встречу Макс был еще совсем ребенком, и может просто меня не вспомнить. Как же! - Идиот, ты хочешь получить срок? - продолжал, словно пылесос, гудеть я. - Ладно, я - у меня в жизни уже все было - и дурдом и зона, но Макс. - Поднимайся. Я отвезу тебя к родителям.
- Алекс, что происходит? - в гараж ворвался Льюис.
- А то и происходит. Этот балбес решил загубить свою жизнь, - буркнул я, глядя на испуганного парня. Черти, это же малыш Макс. Столько лет прошло... - Познакомься с моим младшим братом.
- Что? - Льюис с трудом удержался, чтобы не ляпнуть больше. Этот идиот был единственным, с кем я говорил о Максе. И естественно именно он заставил моего брата ступить на скользкую дорожку. Блеск! Как и все в моей долбанной жизни.
- Ну его же фамилия Робертс, - совсем уж затупил Льюис.
- Не моя. Приемного отца. Я Макфилд.
- Знаете что, - вскипел друг. - Идите бы оба к чертям. Разбирайтесь сами, - он повернулся ко мне. - Если ты лишишь меня компьютерщика...
Ну-ну, он еще мне угрожать смеет? Не знаю, что было в моем взгляде, но Льюис, наконец-то, заткнулся и вышел и гаража, оставляя нас с Максом наедине. Я с тихим бешенством уставился на брата. С тихим - это значит, что я удерживался от крика и мата, которые просто рвались наружу.
Брат был безумно похож на маму, несмотря на отцовские зеленые глаза и темные волосы. Даже мимика, какие-то едва заметные движения, в точности повторяли материнские, во всяком случае, те, что я еще помнил после веселых таблеток в дурике. Ростом он был на голову ниже меня и узок в плечах, совсем еще мальчишка.
- Что собираешься делать? - нарушил он тишину. Смелый сопляк. Это наше семейное.
- Думаю, отговаривать от дела тебя бессмысленно? - тихим голосом сказал я. Знали бы вы, как мне это давалось. Материнский голос в голове, словно заевшая пластинка, снова и снова повторял - "он маленький, Алекс, будь терпеливее".
- Да, - кивнул он, пряча взгляд. О, стыд проснулся.
- Когда все закончится, ты сядешь в мою машину, и я отвезу тебя к родителям.
- Я...
- Я не закончил. Я отвезу тебя к родителям, потому что это единственный шанс для тебя выжить и не заработать переломы - я не знаю, как долго смогу сдерживать себя.
- Я не маленький, - попытался возмутиться он.
- Тем хуже. И не пытайся бежать - я тебя в любом случае найду - в этом тебе твой ящик не поможет.
- Алекс...
- Заткнись, - я был уже на грани. Чувствуя, как самоконтроль покидает меня, я выскочил из гаража.
- Алекс выпей, - протянул мне бутылочку спрайта Льюис. - Холодный.
- Пива нет? - вздохнул я, без восторга глядя на газировку.
- Нет, ты же знаешь, что я могу натворить по-пьяни.
- Перешел на спрайт? - усмехнулся я, глядя на чернокожего детину.
- Это твой братец лакает, остановиться не может.
Черти, Макс... Я уже потерял родителей, родной дом, детство. Все было загублено. Но мысль о том, что Макс жив, что он в безопасности, пусть даже в детском доме, все это время помогала мне не сойти с ума. Макс - последний мост над бездной. А теперь он решил погубить себя.
- Я не разрешу ему участвовать во всей этой канители, - решительно начал я. Дружба дружбой, но есть и кровные узы.
- Он тебя не спросит, - оборвал меня на полуслове Льюис. - Я не буду противиться, если он решит выйти из игры. Но он не выйдет. Он такой же, как ты.
- Обрадовал, - хмыкнул я. Неужели мы действительно похожи, несмотря на годы разлуки? Представить даже страшно.
- Копия, - будто прочитав мои мысли, сказал Льюис. - Он тоже категоричен и упрям до безумия. Но смелый малый и с принципами. Правильный, одним словом, хоть и строит из себя плохого парня. В общем, повторюсь, вылитый ты.
- Иди к чертям, - беззлобно ругнулся я. Судя по всему, Макс не безнадежен. Главное теперь следить, чтобы он не влезал больше, чем того требует дело, а я это устрою. - Ладно, давай еще раз все обсудим,- вздохнул я.
Пару дней мы потратили на подготовку к вылазке. Благодаря моим документам Льюис легко смог устроится охранником в дом богачки, и все шло как по маслу. Что нельзя сказать о наших с Максом отношениях. Мальчишка упрямо со мной грызся по любому поводу, будто я ему враг и желаю зла. Надо сказать, что это было забавно. Макс мне напоминал домашнего песика - пытается лаять, а выходит скулеж из-под дивана. Пару раз я делал попытки поговорить с ним, но тот упорно сбегал в гараж к ноутбуку. И ведь ладно еще бы делом занимался так нет, уставился в какие-то галлюциногенные мультики и кайф ловит. На что там вообще смотреть? На синеволосых девочек с глазами блюдцами? Ужас. Последняя стадия нехватки мужского воспитания. Интересно, он хотя бы в стрип-клубе когда-нибудь был, или мне, как старшему брату, придется выводить мальчика в свет?
Мальчик оторвал взгляд от экрана и, поймав мой взгляд, демонстративно отвернулся. За эти тринадцать лет его привычки совсем не изменились. Молокосос! Этот дурень голову в печь сует, а ты еще плохой, что не дал ей превратиться в жаркое! Льюис еще смеет утверждать, что мы похожи! Ага, как же! Мои игры с законом лишь от желания нормально жить. Нет, ну правда - выгорело дельце - живешь на дармовщину, как король, не выгорело - да здравствует тюрьма. Да здравствует бесплатное жилье, халявная еда и постель. Если еще и сокамерник более или менее адекватный, то жизнь удалась. Молокососу трудно придется, если загремит по статье. Привык, небось, к шикарной домашней пище, отдыху в Диснейленде, или где он там развлекается, и отдельной комнате. Он не жил в дурике и детском доме. Хотя, может быть, в детском доме и побыл, но вряд ли долго - детей до семи лет только так усыновляют. Это не одиннадцатилетний пацан, успевший год пролечиться в дурдоме, и по нескольку раз просыпающийся ночью от собственных криков.
От размышлений меня отвлек жалобный писк Макса. О, юный гений пролил спрайт на ноутбук. Прощайте, мультяшные крошки. Макс бросил на меня взгляд полный бешенства, будто это я во всем виноват. Нет, ну действительно как ребенок. Я-то тут причем, если руки не из того места растут?
- Аппарат жив? - поинтересовался я. В конце концов, от исправности этой штуковины зависит моя безопасность этой ночью. Ладно, еще копы накроют, но, не дай бог, напарничек Льюиса подстрелит.
- Работает, - буркнул Макс. - И этот аппарат называется "эппл".
- Хоть "оранж". Однофигственно. Собирай свое барахло в багажник - скоро выдвигаемся.
- Угу, - кивнул брат, демонстративно откидываясь на спинку стула, и припадая губами к бутылке спрайта. Нет, ну точно молокосос! Не выдержав, я встал и выбил полупустую бутылку из рук Макса. Та, как я и полагал, тотчас приземлилась на пол. Молокосос даже и не подумал сжать ее покрепче.
- Эй! Ты что творишь? - словно в одно место ужаленный, вскочил он со стула.
- Собирай барахло, - повторил я. - Прямо сейчас. Через двадцать минут мы уезжаем. Что не успеешь положить в багажник, останется вне зоны доступа.
- Придурок, - фыркнул Макс. О, малыш ругается! Какая прелесть!
- Идиот, - обменялся я с ним ласковым словом. И в кого он только таким вырос?
Следующие двадцать минут я лицезрел картину "ишак спасает барахло". Макс, нагруженный всякой компьютерной ерундой, носился между гаражом и бэхой. Муравей Антц, черт его подери. В конце концов, мне пришлось останавливать его - багажник был забит до отказа, и для моих вещей места не оставалось. Точнее для моей будущей доли. Под дикие вопли негодования, я вышвырнул все, на мой взгляд, лишнее и, не обращая внимания на стоны и мат Макса, запихнул его зад на переднее сидение. Нет, ну честное слово, как ворчливая бабенка в метро. В час пик. Когда ей насупили на ногу.
Выехав в сторону коттеджа, где обитала дочка толстосума, я набрал номер Льюиса.
- Да, дорогая? - взял он трубку.
- Мы выехали.
- Да-да!
- Все в силе?
- Конечно, покупай.
- Будем через десять минут.
- Можешь даже потратить больше.
- Двадцать? - уточнил я.
- Да, и юбку тоже.
- Жди, - я отключился. Макс, слышавший весь разговор по громкой связи, трясся от беззвучного смеха.
- Хватит изображать эпилепсию, подключайся к работе, - распорядился я. Братец одарил меня уничтожающим взглядом и открыл лежащий у него на ногах «оранж». Еще накануне он подключился к камерам и сделал с них фотографии комнат и территории. Теперь ему оставалось только вывести их вместо реального изображения на экранах, оставляя реальное изображение лишь на внутренней камере возле туалета и маленького коридорчика к нему. Мы остановились за пределом видимости охранников, и Макс затрещал клавиатурой. Как и всегда на территории замка, а иное слово здесь неуместно, было всего два охранника. Это включая Льюиса. Но вот он схватил рукой живот и что-то начал говорить, отчаянно жестикулируя.
- Подключился?
- Да, - кивнул Макс.
Кивнув, я тихо вышел из машины и, пригибаясь, добрался до черного входа, где меня уже ждала рация, стащенная Льюисом накануне у предыдущей смены. Вторая трубка была у Макса. Как и обговаривалось раньше, Льюис вылез из окна туалета, на дверь которого была нацелена единственная работающая камера, и мы благополучно влезли в другое распахнутое настежь окно, ведущее в холл с лестницей на второй этаж.
- Ты как часы, - хмыкнул Льюис, забирая из моих рук сложенную холощеную сумку колоссальных размеров. У меня же была простая спортивная сумка. Всей разницы, что в специализации - Льюис предпочитал меха и всякую технику, я же больше любил драгоценности и антиквариат.
- Разделились, - кивнул я и направился на второй этаж к спальням, Льюис же, как всегда, начал с зала. Как я и думал, комната хозяйки была в полной боевой готовности к ее приезду. Многочисленные шкатулочки, бархатные коробочки заполнили собой все ящики под зеркалом. Открыв одну из них, я едва сдержал радостный вопль - бриллиантовый браслет из белого золота. Без разбора и лишних минут разглядывания, я открывал их и скидывал украшения в сумку. Потом уже будем рассматривать с Льюисом, когда придет время сбывать украденное. По моим каналам все эти побрякушки уйдут за два дня, так что уже в среду я, а вместе со мной и молокосос, покинем Иллинойс. Закончив с украшениями, я побросал в сумку пару электронных игрушек, о назначении которых имел самое далекое представление, и залез в комод. Естественно в отделение нижнего белья.
С девушками все просто. Умняшки хранят деньги и кредитки в книгах, дочки богатых папиков в нижнем белье. Как говорится, кто чем берет. Естественно, я не ошибся. Более того, изменчивая бабенка-судьба была на моей стороне - вместо кредиток под розовым лифчиком лежала толстая пачка денег. Убедившись, что Льюис еще не поднялся наверх, я запихнул пачку во внутренний карман куртки. Дружба дружбой, а наличка наличкой.
- Алекс, - послышался из рации взволнованный голос Макса. Чего же он так орет? А если напарник Льюиса в доме?
- Да Макс, прием.
- Во двор въехала машина, прием.
- Понял. Мы с Льюисом выходим. Заводи мотор, прием.
- Льюис уже вышел - он с охранником. И я не умею водить, прием.
- Молокосос, - взорвался я. Он меня в могилу вогнать хочет. Или на зону. - Включай все камеры кроме той, что в хозяйской спальне. Быстро, прием.
Пока Макс возился с компьютером, я судорожно продумывал пути отступления.
- Готово, - послышался из шипящего динамика голос брата. - Хозяйка вернулась. Она в доме, прием.
Шикарно!
- Где она? Прием.
- У лестницы. Прием.
Значит, путь на первый этаж отрезан.
- Она поднимается наверх, - от волнения он даже забыл про "прием". Это его еще тут нет. Черт, если меня поймают, то и Макса сразу же заметут. Этот идиот даже уехать не сможет.
- Отключи камеры во дворе. Пусти картинку.
- Секунду. Так... Все готово.
- Если она пойдет в спальню...
- Скажу, - понял Макс.
Я вышел на балкон и осмотрелся. Шикарно! Ни деревца, ни карниза, ни даже трубы. Спускайся, как хочешь, Алекс Макфилд.
- Алекс, она поднимается!
Дьявол! Как назло под балконом кусты шиповника! Кто вообще сажает под окном шиповник? Была ни была! Я швырнул на землю сумку. Даже если услышат, Льюис прикроет.
- Алекс, она открывает дверь!
- Заткнись!
Я перекинул ногу через балконное ограждение и свесился вниз, держась одними руками за борт. Дьявол! Как назло, мой рукав зацепился за резную хрень ограждения. Я дернулся, пытаясь освободиться, но рукав крепко сидел на крючке. Балконная дверь открылась, и я лицом к ноге встретился с хозяйкой дома.
- Ааа?! - глаза ее расширились от удивления. На лице застыло выражение удивление и, пожалуй, заинтересованности.
- Мадам, вы просто пленили меня, - очаровательно улыбнулся я. В этот момент раздался треск куртки, и я рухнул прямо в шиповник. Дьявол! Матерясь и хромая, как пьяный Квазимодо, я бегом бросился к сумке и вместе с ней выскочил за ворота. Вслед мне несся гневный вопль. Хе-хе! Нога жутко болела, но едва ли я чувствовал это в тот миг, когда, наконец-то, запрыгнул в машину и вжал педаль газа до пола. Сердце билось как сумасшедшее. Я вновь чувствовал давно забытый азарт.
- Мы убираемся из города, - сообщил я перепуганному насмерть Максу. - Твоя доля, - я швырнул ему пачку денег из комода. - На первый год учебы хватит.
- Почему вам так важно чтобы я учился? - поинтересовался он, украдкой поглядывая на мою сумку, лежащую на его коленях.
- Потому что мы с твоими родителями хотим, чтобы в твоей жизни все было хорошо.
- Родителями? А они тут причем?
- Тогда о ком ты говорил? - не понял я.
- О Ларри.
- Что? - я резко ударил по тормозам, да так, что сумка слетела с колен Макса на пол. - Где ты его видел?
- В Колумбии. Он учится в Миссурийском университете на инженера.
- Мы едем в Колумбию, - категорично заявил я, чувствуя, как азарт сменяется гневом. Кажется, в скором времени я, все-таки, залечу пожизненно. В этом мире есть лишь один человек, которого я могу убить и, как выясняется, он, вопреки всему, еще жив.
- Алекс? - Макс бросил на меня испуганный взгляд.
- Заткнись, - попросил я, прибавляя скорость.