— Да вы шутите? Вы хотите, чтобы я приютила подростка, который меня ненавидит? — в голосе Светланы слышалась паника, и даже немного истерическая нотка.
С другого конца провода прозвучал спокойный, «официозный» тон:
— Мы понимаем, что ситуация нетипичная. Но вариантов у девочки почти нет. Мать уехала в эмиграцию и забрала с собой практически все деньги. Родственников больше нет. А вы, Светлана, — официальная вдова её отца и ближайшая по закону семья.
Светлана нервно огляделась вокруг: маленькая кухня, заваленная обрезками ткани, стирка на верёвках, в коридоре — стопка швейных заказов. Работы много, денег мало. И тут ещё это известие.
— Да, но… но я не умею воспитывать пятнадцатилетних девочек! У меня никогда не было детей. — У Светы задрожал голос.
— Никто и не просит вас становиться для неё мамой, — смягчился голос. — Пока нужно лишь оформлять временное попечительство. Опека над ребёнком.
Светлана закрыла глаза, вспоминая мужа Игоря. Добрый, но замкнутый человек, они прожили вместе четыре года. С ним было тихо и надёжно, как в коконе. Но всё внезапно оборвалось, когда Игоря не стало. Прошло уже полгода, а она всё ещё не привыкла к одиночеству. «А теперь, — подумала с горечью, — возвращается часть его прошлого: дочь… которую я едва знаю».
— Хорошо, — выдохнула она. — Я не говорю «да», я говорю «хорошо, разберусь».
Положив трубку, Светлана присела к швейной машинке и в задумчивости начала крутить шпульку. С одной стороны, жалко девочку, какая бы она ни была. С другой — пустить в свою крохотную жизнь взрывное существо пятнадцати лет? Да у неё, наверное, свои привычки, свой характер… в конце концов, свой ТикТок с десятками тысяч подписчиков, как шепнули в опеке. И всё это — под одной маленькой крышей.
— Неужели у меня есть выбор? — пробормотала она, вглядываясь в чёрно-белые шторы на окне, которые сама же сшила из остатков.
Приезд Вари
Неделю спустя Варя заявилась на порог: высокая, худенькая, волосы наполовину выкрашены в фиолетовый, длиннющие наращённые ресницы и громыхающая колонка в руках. При виде узкого коридора и горки разномастной обуви у входа Варя сделала недовольное лицо и включила телефон:
— Ребят, всем привет, Варя на связи. Смотрите, вот моя «каморка», — Варя провела панорамой камеры по лестничной площадке и дальше по Светиному коридору. — Тут пахнет… эм… нафталином или чем-то ещё? Это не точно, но, скорее всего, это запах «тёти Светы».
Света — невысокая, стройная женщина 34 лет, в футболке и трикотажных штанах, смутилась и на автомате сделала шаг назад:
— Проходи. Обувь можешь оставить здесь.
— Тётя, даже не рассчитывай, что я буду босиком шаркать. У тебя тут линолеум рваный.
Светлана покраснела, однако постаралась не обращать внимания и взяла у Вари сумку, которая весила, кажется, полтонны. Девочка не сопротивлялась, только продолжала снимать себя на телефон, рассказывая подписчикам, что её «затолкали в какую-то периферию без нормального света и вай-фая».
— К слову, вай-фай у нас есть, но… — начала было Света.
— Ну, хоть одно утешение, — обронила Варя, глядя по сторонам: — Ты ведь швея, да?
— Портниха, — поправила Светлана, стараясь, чтобы голос звучал твёрже. — Я работаю на дому, подшиваю, перешиваю, иногда шью на заказ.
— Круто, — неожиданно равнодушно бросила Варя, продолжая вести прямой эфир, — Ребят, это мой новый «дом». Я думала, будет хуже, но тут хотя бы машинка нормальная стоит. Может, что-то приспособлю под костюм для челленджа…
— Можешь пройти в комнату, — предложила Света.
Комната оказалась крошечной, заставленной коробками с тканями. Стояла там узкая кровать с аккуратно заправленным бельём. Варя упала на неё, словно на подиум, и громко вздохнула:
— Ой, это точно будет каторга. Всё, чуваки, включаю режим «Варя в деревне», ждите сторис…
Света, подыскав нейтральное выражение лица, вышла, чтобы не нарываться на новую порцию сарказма. Она понимала, что девочка напугана резким переездом и потерей близких: мать фактически бросила её, отец умер. Но как растопить эту ледяную стену?
Бытовые нестыковки
Первое столкновение произошло уже следующим утром. Света встала в шесть, чтобы дошить чужое платье к торжеству. Любовно сварила себе овсянку. Варе оставила варёное яйцо и бутерброд. Девочка, проснувшись ближе к полудню, надула губы:
— И что, это всё? Что за «бабушкин» завтрак? Мне что, грызть этот несчастный белок?
Светлана пожала плечами:
— Я могу пожарить яичницу. Или есть мюсли.
— Да уж, мюсли, классно. Что, денег на блинчики не нашлось?
Света сглотнула обиду. Она всегда считала, что скромность в еде — это нормально. Но теперь под прицелом подростка всё казалось «не так».
Однако Варя ограничилась саркастической гримасой и тут же включила телефон:
— Ребят, вот завтрак. Пожелайте мне удачи в выживании, тут еды как в пионерлагере.
Света стояла рядом, и ей хотелось сказать что-то резкое, но она сдержалась. «Может, пройдёт», — подумала она, вспоминая, как иногда Игорь тоже кривил лицо, если не любил блюдо, но при этом оставался добрым.
Второе столкновение случилось вечером того же дня. Варя громогласно обговаривала со своими друзьями тему секса, и Света, мимоходом услышав, покраснела как варёная свёкла. Она не привыкла к таким подробным разговорам. Когда Варя заметила смущение «тётки», в эфире тут же появилась хлёсткая фраза:
— Моя опекунша, видимо, думает, что детей аисты приносят. Ну, давайте пошлём ей пару уроков «Сексуального просвещения — 101».
Света в ответ лишь сухо попросила говорить потише. Ей было больно, но скандалить при посторонних она не хотела.
Тихие шаги к пониманию
Постепенно в их быту накопилось множество подобных стычек. Варя шумела по ночам, включала музыку, пробовала красить волосы в ванной без предупреждения. Однажды чуть не затопила соседей снизу — Свете пришлось объясняться. Соседка Зинаида, известная любительница посплетничать, подкараулила Светлану у подъезда:
— Слушай, Свет, ну и характер у твоей подопечной. Не завидую.
Света устало развела руками:
— Да, она вся в отца. Такой же замкнутый и вспыльчивый. Только она… ещё и пубертат проходит. Ей страшно. Она кричит, потому что не знает, как по-другому.
Оказывается, Варя невольно слышала часть этого разговора, когда возвращалась из магазина со своими энергетиками и чипсами. Упоминание об отце, которого она тоже понимала далеко не всегда, ударило по больному месту. Варя ссутулилась, потопталась на месте и тихо пошла домой.
В тот же вечер, когда Света убиралась, подбирая по квартире разбросанные вещи, она заметила шорты Вари с огромной дырой на боку. Пробоина явно требовала ремонта. Девочка ничего не говорила, но зачем-то положила эти шорты рядом с машинкой.
— Ладно, — решила Света, — заштопаем.
Тихонько, пока Варя сидела в другой комнате и смотрела стрим на телефоне, Света вытащила подходящую по цвету нитку, аккуратно прошила край, сделала маленький тайный шов — так, чтобы не испортить внешний вид. Прогладила, сложила и оставила на стуле.
Наутро Варя обнаружила шорты, с видимым любопытством осмотрела, подцепила ногтём аккуратную заплатку. Решила ничего не говорить, но в ТикТок выложила короткий ролик, где мелькнули зашитые шорты:
«Когда ты никого не просишь о помощи, но кто-то всё равно чинит твои дыры. Привидение с иголкой, спасибо».
Пусть и в её привычной ироничной манере, но это уже была крохотная искорка признательности.
Срыв Вари
Света стала замечать, что Варя временами присматривается к ней. Девочка видела, как та возится с заказами: то школьную форму перекроит, то дырявые джинсы спасёт. Иногда Варя даже спрашивала:
— А что, тебе не лень штопать старьё? Люди не могут купить новое?
— У многих нет денег на новое. Или старое дорого как память. Зашиваешь, и вещь живёт дальше, — тихо отвечала Света.
— Ммм… — протягивала Варя, с сомнением разглядывая старую машинку. — А я думала, вещи легче выкинуть и купить новое.
— Не все думают, что выкидывать — это решение. Иногда легче «залатать дырку», чем пустить всё под откос, — говорила Света чуть с грустинкой. И Варя инстинктивно понимала, что речь идёт не только о вещах, но и о людях.
Но однажды всё пошло наперекосяк. Варя собралась на вечеринку к новому знакомому. Свете не понравились ни место тусовки, ни компании. Она попыталась вежливо отговорить, мол, «поздно возвращаться, опасно». Но Варя вспылила:
— Не лезь в мою жизнь, ладно? Я и так тут задыхаюсь в твоей берлоге! У меня есть друзья, и я хочу их видеть!
Света не нашлась, что ответить, только попросила вернуться хотя бы не позже одиннадцати. Варя отмахнулась, хлопнула дверью и умчалась.
Одиннадцать пробило, а Вари нет. В полночь — тишина. Телефон был отключён или вне зоны доступа. Час ночи — Света уже не находила себе места, пробовала звонить друзьям Вари, но те либо не брали трубку, либо отговаривались.
Когда светать начало, Света сама вызвала такси, чтобы поехать на тот адрес, где, по слухам, проходила вечеринка. Квартира оказалась в новом высотном доме на другом конце города. Дверь открыл заспанный парень, сначала попытался закрыть обратно, но Света настояла:
— Мне нужна Варвара. Я её опекун.
В итоге Варю вывели из кухни: она была явно подавлена, судя по красным глазам и дрожащим рукам. Увидев Свету, девочка прикусила губу — то ли стыдилась, то ли злилась.
— Зачем ты приехала? Думала, я тут умерла, да? — выпалила она резко, но голос дрожал.
— Да, я испугалась. Мне важно знать, что с тобой всё в порядке, — тихо сказала Светлана и подхватила её под локоть, помогая идти.
В такси они ехали молча. Лишь дома, когда Варя присела на кухне, Светлана принесла ей стакан воды и что-то наподобие чая из трав (другого в доме не оказалось), и внезапно сказала:
— Я не умею быть тебе мамой. Но я умею быть рядом. Если ты разрешишь.
Варя опустила голову. Что-то слишком сильное ворочалось у неё внутри. Она привыкла к крикам, к скандалам, к тому, что взрослые любят пилить и стыдить. Но Света просто… принимает.
— Тётя Свет… — Варя едва слышно прошептала, но договорить не смогла: слёзы выступили на глазах.
Света аккуратно сжала её руку и больше ничего не сказала. Иногда молчание тоже исцеляет.
Старый пуховик отца
На следующий день Варя сама зашла в кладовку и вытащила старый Игорев пуховик, пропахший временем. Когда-то он был великоват и на самом Игоре, а уж на Варе болтался, словно мешок.
— Сможешь ушить? — спросила она Свету негромко. — Я хочу… ну… я хочу его носить. Не знаю, просто… хочется помнить.
Света сделала глубокий вдох:
— Конечно. Давай мерить, посмотрим, где убрать, где подшить.
Варя застегнула молнию, рукава чуть ли не свисали до колен, и она выглядела комично, отчего сама невольно хихикнула. Света подколола булавками по бокам, отметила мелом линии и пообещала, что подгонит так, чтобы сидело идеально.
— Спасибо, — тихо произнесла Варя. — Ты просто… молодец.
Свете ничего не оставалось, как улыбнуться. «Кажется, лёд тронулся», — думала она, раскраивая пуховик на кухонном столе.
Подготовка к ЕГЭ и поездка в Москву
Шло время. Варя потихоньку втянулась в местную школу, хотя социальные сети никто не отменял. Девочка продолжала записывать ролики, жалуясь на скуку провинции, но иногда их разбавляла спокойными кадрами из дома: «Швея-тётя Света и её очередное творение».
Соседи уже привыкли к вечным стримам Вари, но кто-то жаловался на шум. Света без лишних упрёков просила Варю быть потише хотя бы ночью, на что та ворчала, но соглашалась.
— Знаешь, если я завалю ЕГЭ, я никуда не поступлю, — однажды сказала Варя, когда Света резала салат на кухне.
— Хочешь поступать в институт?
— В Москву, конечно, — пожала плечами Варя. — Но нужны баллы. У меня с математикой беда, с русским так себе.
Света, отложив нож, предложила:
— Я любила литературу в школе. Могу помочь сочинения проверять.
— Ну, погнали, — неохотно согласилась Варя. — Только не смейся, если там фигня.
Они вместе корпели по вечерам над учебниками. Света, вспомнив юношеские знания, старалась объяснять как умела. Порой выходило нелепо, иногда смешно, но этот совместный труд сближал их.
Под конец учебного года Варе пришлось съездить на неделю в Москву — навестить оставшихся там друзей и подать документы в пару колледжей и вузов на всякий случай. Света боялась отпускать одну, но понимала, что запрещать бессмысленно.
— Только звони, пожалуйста, — попросила она, подавая Варе термос с чаем перед отправлением на поезд. — Сообщай, где будешь ночевать.
— Ладно, — уже без язвы кивнула девочка. И даже обняла Свету неловко, но искренне.
Видеообращение
Пока Варя была в Москве, Света обнаружила в ленте соцсети новое видео Вари. На ролике девочка, в том самом ушитом пуховике от отца, стоит где-то в центре столицы, за спиной шумные улицы:
«Привет, ребят. Хочу признаться: я раньше думала, что любовь — это, когда тебе дарят айфон и все разрешают. А сейчас вдруг осознала, что любовь — это, когда твои штаны штопают, даже если ты орёшь как резаная. Когда тебе не вычитывают за ночные попойки, а просто забирают домой и дают горячий чай. И я это поняла только в провинции. Если что, тётя Свет, спасибо тебе. Надеюсь, ты не смотришь мои видосы, а если смотришь — не злись…»
Светлана не могла сдержать слёз. За долгие месяцы после смерти Игоря она почти разучилась плакать, а тут вдруг всё прорвало. Она почувствовала, что её усилия не пропали зря.
Варя вернулась под вечер. Из вагона поезда вышла со своей громоздкой сумкой, увидела Свету на перроне и улыбнулась краешком губ. Больше не было той резкой колкости во взгляде.
— Привет. Я жива. И, кстати, я решила: буду поступать на дизайн одежды, — заявила она, когда они устроились в такси.
— На дизайн? — Света приподняла брови.
— Да. Типа, крой, шитьё. У меня что-то внутри щёлкнуло, когда я поняла, что вещи можно перешивать, давать им новую жизнь. Это круто. Не знаю, примут ли, но хочу попробовать. Я уже погуглила в интернете, какие колледжи есть в Москве и здесь.
Света ощутила облегчение и тихую радость.
— Я не против. Думаю, у тебя есть к этому талант.
— Серьёзно? — Варя посмотрела на неё чуть удивлённо, будто ожидала сопротивления.
— У тебя хорошее чувство стиля. И много смелости. Это два важных качества для дизайнера, — Света улыбнулась.
Дома они поставили Варины сумки у порога, и девочка сама предложила:
— Пойдём к твоей машинке, покажешь, как правильно делать ровную строчку?
— Давай, — отозвалась Света, даже не скрывая тёплой улыбки.
Вместе они прошли на кухню, где стояла старенькая швейная машинка, включили настольную лампу. Варя села вполоборота, с любопытством заглядывая под лапку, и пыталась продеть нитку в иглу, но пальцы дрожали от волнения.
— Ничего страшного, я тоже вначале всё время промахивалась, — сказала Света. И накрыла ладонью руку Вари, помогая закрепить нитку.
Первая проба — ткань пошла неровно, машинка застрочила с небольшими «пропусками». Варя ойкнула:
— Эй, почему так?
— Не торопись. Просто веди ткань плавно. Вот так, смотри.
Света поправила край ткани, и Варя, выпрямившись, провела ровную строчку. Получилось неидеально, но уже лучше. Они обменялись понимающими взглядами.
— Похоже на нас, да? — неожиданно усмехнулась Варя. — Тоже сначала дёргано, а потом ровнее и ровнее.
— Именно, — кивнула Света. — Ровнее и ровнее.
Так под тихое жужжание машинки, в небольшом кухонном свете, они вдвоём делали свой первый настоящий «стежок» навстречу друг другу. И казалось, в этот момент вся неуклюжесть их совместной жизни, все конфликты и крики вдруг обрели смысл: им просто нужно было найти общий ритм, чтобы заштопать порванное и не выбросить друг друга из своей судьбы.
НАШ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.