— Ну как, твоя «беременная принцесса» все еще притворяется больной? — Ольга Ивановна язвительно улыбнулась, наливая сыну компот.
— Мама... — Петр нахмурился, но продолжил есть.
— Не мамкай мне! — она резко поставила графин на стол. — Я же вижу – ты похудел! Она что, совсем готовить перестала?
— Ей плохо, — пробурчал Петр.
— Плохо! — фыркнула Ольга Ивановна. — Я всю беременность на ногах была, до последнего дня работала! А твоя Ирина...
***
Утро начиналось как обычно. В уютной кухне пахло кофе и хрустящими тостами. Ирина, аккуратно намазывала масло на хлеб и украдкой поглядывала на Петра, который торопливо доедал свой бутерброд, сверяясь с часами.
— Опять опаздываешь? — улыбнулась она, подкладывая еще один тост мужу на тарелку.
— Да нет, просто сегодня важное совещание. Хочу приехать чуть раньше, — пробормотал Петр, заглатывая последний кусок. — Ты как, готова?
— Ага, — кивнула Ирина, но не встала со стула. Вместо этого она задержала взгляд на муже, и в уголках ее губ застыла загадочная улыбка.
Петр уже поднялся, чтобы отнести тарелку в раковину, когда она вдруг произнесла:
— Подожди.
Он обернулся — и увидел, что жена протягивает ему что-то маленькое, белое… Тест.
Сначала он не понял. Взял в руки, разглядел две яркие полоски, и сердце его екнуло.
— Это… — он поднял глаза на Ирину, и она кивнула, сияя.
— Да.
Петр замер на секунду, потом рассмеялся и захватил жену в объятия.
— Ты серьезно?! Мы… мы скоро станем родителями?
— Абсолютно серьезно, — улыбнулась Ирина, растрогавшись от реакции мужа. — Ты только представь, как обрадуется твоя мама.
— Мама? — Петр закатил глаза, но улыбка не сходила с его лица. — Она уже, наверное, подозревает. Каждый раз, как мы приходим в гости, она так многозначительно на тебя смотрит…
— Ну вот, теперь можно ее обрадовать, — Ирина погладила живот, хотя там еще не было ни намека на округлость.
Петр прижал супругу к себе, и в этот момент даже мысль о работе казалась чем-то далеким и неважным.
Весь день Ирина не могла сосредоточиться. Цифры в отчетах расплывались перед глазами, коллеги что-то спрашивали, а она лишь машинально кивала, мысленно возвращаясь к утру. Две полоски. Их будущий малыш. Даже чашка чая, которую она по привычке поставила рядом с клавиатурой, остыла нетронутой.
— Ира, ты вообще меня слышишь? — начальник отдела Наталья Петровна склонила голову набок, разглядывая ее с беспокойством.
— Конечно! Просто… немного устала, — соврала Ирина, поспешно открывая нужный файл.
Но мысли не отпускали. Она представляла, как они с Петей расскажут новость его маме. Ольга Ивановна так ждала этого момента! Вспоминались ее намеки за праздничным столом: «А вот у Марьи Ивановны уже третий внук пошел, а я все жду-жду…»
Петр встретил супругу у метро с букетом белых хризантем.
— Это зачем? — засмеялась Ирина, принимая цветы.
— Ну, знаешь… такой день. Захотелось тебя порадовать, — он поцеловал ее в щеку, но во взгляде было что-то тревожное.
— Что-то не так?
— Да нет… Просто мама сегодня какая-то странная. Звонила, спрашивала, не заболел ли я. Говорила, что сон плохой приснился.
— Она просто переживает за тебя, — улыбнулась Ирина. — Зато сейчас обрадуется!
Петр вызвал такси и они поехали к Ольге Ивановне.
Она открыла дверь сыну и невестке, еще не предполгалая, что ее мир вот-вот перевернется.
— Как неожиданно! — воскликнула она, целуя сына в щеку. — Петя позвонил буквально два чала назад, сказал, что придете. А я что? Сразу пошла пирог готовить! Заходите скорее.
Пока свекровь хлопотала на кухне, Ирина переглянулась с Петром.
— Мам, садись, — Петр взял ее за руку. — У нас новость.
— Хорошая? — Ольга Ивановна улыбнулась, но в глазах промелькнуло напряжение.
— Лучшая! — Ирина не выдержала и выпалила: — У нас будет ребенок!
Сначала было именно то, чего они ждали: свекровь ахнула, всплеснула руками, даже слезинка блеснула в уголках глаз.
— Наконец-то! — она обняла обоих, и Ирина уже мысленно рисовала, как они вместе будут выбирать коляску…
Но вдруг Ольга Ивановна отстранилась. Улыбка исчезла, будто ее стерли ластиком.
— Но... вы же не думаете, что я буду постоянно сидеть с внуком? — медленно произнесла она.
Ирина остолбенела.
— Что? Нет, конечно! — Петр засмеялся, но его смех звучал неестественно.
— Потому что я вам сразу скажу — нет! — Ольга Ивановна скрестила руки на груди. — У меня свои планы… Я не собиралась становиться нянькой в свои пятьдесят лет!
— Ольга Ивановна, — Ирина нарочито спокойно положила ложку рядом с тарелкой. — Мы и не просили. Мы даже не знаем еще пол будущего ребенка и просто думали, что вы обрадуетесь вместе с нами.
— Ага, конечно! — Ольга Ивановна фыркнула. — Все так начинают: «Ой, мы сами», а потом — «возьмите на выходные», «в садик отведите»…
На обратном пути в такси Ирина молча смотрела в окно. Ожидание теплого семейного вечера рассыпалось, как тот самый пирог, который они так и не попробовали.
Петр, заметив состояние супруги попытался разрядить обстановку:
— Ты же понимаешь, что мама просто шокирована. Она наверное не ожидала... Поэтому так отреагировала.
— Да, наверное ты прав. Но все равно мне как-то обидно...
— Здесь не та что обижаться. Хорошо, что мама сразу поставила свои правила.
Всю неделю после визита к Ольге Ивановне на душе у Ирины оставался неприятный осадок. Но когда в субботу утром они с Петей выехали загород, к ее родителям, тревога потихоньку стала уходить. За окном мелькали деревья, а в машине пахло булочками с корицей, которые Ирина испекла накануне.
— Ну как, думаешь, твоя мама сразу догадается? — Петр улыбнулся, свернув на знакомую грунтовую дорогу.
— Если не догадается мама, то папа — точно, — рассмеялась Ирина.
Дом родителей выглядел аккуратно: одноэтажное кирпичное строение с террасой и палисадником. Дверь распахнулась еще до того, как они успели припарковать автомобиль.
— Ну наконец-то! — Вера Петровна, в цветастом фартуке и с веснушками на носу (как у Ирины), тут же потянулась обнимать дочь. — Я уже начала волноваться, что вы застряли в пробках!
— Мам, ты, как всегда, слишком много переживаешь, — Ирина расцеловала мать, а в следующую секунду дочь обхватил крепкими руками Дмитрий Владимирович.
— Заходите, заходите, — он взял у Петра сумки, — у нас тут шашлык жарится, только картошечку осталось сварить…
Пока Вера Петровна хлопотала на кухне, Ирина присела на диван и огляделась. Здесь все было таким родным и уютным.
— А мне вот интересно, — Дмитрий Владимирович, переворачивая шампур с мясом, подмигнул Пете, — Что это вы так внезапно к нам собрались? Не то чтобы мы не рады, но в прошлый раз вы предупреждали о своем приезде за неделю…
Ирина переглянулась с мужем.
— Пап, мам… у нас новости, — она взяла Петю за руку.
— Ну? — Вера Петровна замерла с тарелкой в руках.
— Совсем скоро вы станете дедушкой и бабушкой, — с широкой улыбкой произнесла Ирина.
Тишина. Потом — звонко брякнула тарелка (Вера Петровна успела ее поставить на стол), и в следующее мгновение Ирину уже закружили в объятиях.
— Господи, ну наконец-то! — мать плакала и смеялась одновременно. — Я так ждала этого!
— Внук… или внучка, — Дмитрий Владимирович вдруг сел, будто ноги подкосились. — Петя, давай-ка найдем чего покрепче чая для такого случая!
Пока отец и муж чокались кoньячными стопками, Вера Петровна усадила Ирину в самое мягкое кресло, дала подушку под спину и засыпала вопросами:
— Ты уже к врачу ходила? Что он сказал? Ой, да ты даже есть не начала! Дима, передай салат, там зелень, витамины!
— Мам, срок еще маленький. У доктора была, скоро будет первое УЗИ, — Ирина закатила глаза, но тарелка перед ней тут же наполнилась разными угощениями.
— Про коляску не волнуйтесь! Это будет от нас подарок внуку или внучке! — Дмитрий Владимирович хлопнул ладонью по столу.
— Пап, — Ирина рассмеялась, — ты серьёзно?
— А то! Мы все таки бабка и дед!
Вечер пролетел в смешных воспоминаниях и планах. Когда разговор зашел о помощи с ребенком, Вера Петровна просто махнула рукой:
— Приезжайте, когда нужна будет помощь! Мы никогда не откажем.
И в этот момент, под тихий стрекот сверчков за окном, Ирина поняла: все будет хорошо. Потому что есть этот дом. Эти люди. И их любовь, которой хватит на всех.
Возвращение домой после выходных у родителей Ирины было наполнено теплыми воспоминаниями и спокойствием. Но уже через неделю радостное ожидание сменилось изматывающим недомоганием.
Первые приступы тошноты начались через два недели утром, едва Ирина открывала глаза. Запах кофе, который раньше бодрил своим ароматом, теперь вызывал рвотные позывы.
— Опять плохо? — Петр стоял в дверях ванной, наблюдая, как жена, бледная, с трясущимися руками, ополаскивает лицо.
— Пройдет... — прошептала Ирина, сжимая раковину. — Говорят же, после двенадцатой недели все пройдет...
Но пока приходилось терпеть и мириться с положением. Дни сливались в череду бесконечных приступов. Врач, выслушав жалобы, выписала больничный и строго наказала соблюдать диету:
Работать Ирина не могла. Компьютер вызывал головокружение, а звонки коллег раздражали до слез. Она целыми днями лежала на диване, изредка выбираясь на короткие прогулки – свежий воздух немного облегчал состояние.
Петр первое время старался помогать: пытался что-то готовить. Но все запахи усиливали тошноту у Ирины и тогда он решил ужинать у мамы.
— Ладно, — вздохнул он через неделю, — я поеду к маме, поужинаю. А тебе что-нибудь привезти?
Ирина лишь слабо кивнула.
— Ничего не нужно.
Она не могла объяснить мужу, что даже мысль о еде вызывает у нее отвращение. Ольга Ивановна встретила сына с распростертыми объятиями.
— Наконец-то! — воскликнула она, ставя на стол тарелку с дымящимися котлетами. — А то я уже думала, ты совсем забыл дорогу к матери.
Петр молча принялся за еду. Дома он давно не видел таких аппетитных блюд.
— Ну как, твоя «беременная принцесса» все еще притворяется больной? — Ольга Ивановна язвительно улыбнулась, наливая сыну компот.
— Мама... — Петр нахмурился, но продолжил есть.
— Не мамкай мне! — она резко поставила графин на стол. — Я же вижу – ты похудел! Она что, совсем готовить перестала?
— Ей плохо, — пробурчал Петр.
— Плохо! — фыркнула Ольга Ивановна. — Я всю беременность на ногах была, до последнего дня работала! А твоя Ирина...
Семена сомнения уже были посеяны. Возвращаясь домой, Петр невольно рассматривал жену: осунувшееся лицо, синяки под глазами, выступающие ключицы...
— Может, еще раз к врачу сходим? — осторожно предложил он вечером.
— Я была два дня назад, — устало ответила Ирина. — Это токсикоз, Петя. Он пройдет.
— Но ты же совсем...
— Совсем что? — она резко подняла на него глаза.
Петр растерялся. Он действительно не хотел верить словам матери, но вид супруги его, мягко говоря, не устраивал. К тому же, как же супружеский долг. Неужели все девять месяцев придется терпеть?
— Просто ты стала выглядеть как-то иначе... — пробормотал муж.
— Конечно, — Ирина горько усмехнулась. — Но не забывай, что я так мучаюсь, потому что ношу под сердцем твоего ребенка.
Тишина повисла тяжелым грузом. Петр впервые задумался: а что, если мама действительно не права? Что, если Ирина действительно страдает, а он... он просто не видит этого?
— Прости, — он обнял жену, чувствуя, как хрупки ее плечи. — Я просто не могу привыкнуть...
Ирина прижалась к нему, пряча лицо в его плече. Она не сказала, что сегодня в третий раз за день рыдала в ванной от бессилия. Не призналась, что боится – а вдруг это никогда не кончится?
Состояние Ирины ухудшалось с каждым днем. Ничего не помогало. Когда она потеряла сознание в ванной, ударившись о край раковины, Пете хватило ума вызвать скорую.
— Обезвоживание, сильный токсикоз, — врач в приемном покое хмурился, просматривая анализы. — Будем ставить капельницы и наблюдать.
Палата на троих, запах хлорки, постоянный звук капельниц. Ирина слабо улыбнулась Петру, когда он принес ее халат и тапочки. Он пообещал навещать ежедневно, но уже на следующий день позвонил, смущенно пробормотав:
— Проект срочный, начальник озверел. Приеду завтра, ладно?
За неделю в больнице он появился лишь однажды — после ее звонка о том, что очень хочется есть. Петя примчался тогда, пахнущий мамиными котлетами, и просидел у кровати ровно сорок минут, нервно поглядывая на часы.
— Мама говорит, тебе просто надо взять себя в руки, — неуверенно произнес он, выкладывая котлеты из контейнера.
— Твоей маме виднее... — с горечью ответила Ирина. — Спасибо за котлеты.
Выписали ее в пятницу. Такси до дома Ирина вызвала сама — Петя не отвечал на ее звонки. «Наверное, занят», — подумала женщина, с трудом затаскивая сумку в лифт.
Квартира встретила ее гулкой тишиной. На кухне — горка немытой посуды, в спальне — неубранная постель. Ирина медленно обошла все комнаты, вспоминая, как прекрасно быть дома и спать в своей кровати. Помыв руки, Ирина заметила, что зубная щетка Петра пропала из стакана в ванной.
Телефон зазвонил лишь через три часа.
— Ты дома? — голос Пети звучал неестественно бодро. — Отлично! Я… э… у мамы. Немного задержусь.
— Задержусь? — Ирина уставилась в стену, сжимая трубку.
Пауза. Потоми шепот (явно Ольга Ивановна что-то подсказывала на заднем плане), и наконец невнятное:
— Просто тебе нужен покой, я решил пожить у мамы некоторое время… Да и маме одной тяжело.
— Тяжело?! — голос Ирины сорвался на крик. — Я неделю в больнице валялась, а ты… ты считаешь, что сейчас надо думать о маме?
Петя что-то невнятное пробормотал про то, что «отрицательные эмоции вредны для ребенка», и поспешно положил трубку. Ирина опустилась на стул, обхватив голову руками.
Она сидела на кухне, сжимая в руках телефон. На экране горел последний диалог с Петром - ее отчаянные сообщения оставались без ответа. Ирина сделала глубокий вдох и набрала его номер в последний раз.
— Петя, пожалуйста, вернись домой, — ее голос дрожал. — Мне нужна твоя поддержка. Я не справлюсь одна...
— Ира, послушай, — Петр говорил так, будто объяснял что-то ребенку. — Я уже столько всего вытерпел. Эти твои капризы, вечные слабость... Мне нужно время для себя. Когда родишь — тогда и будем жить вместе.
Тишина в трубке была оглушительной.
— Ты... ты серьезно? — шепотом спросила Ирина.
— Мама говорит, что беременность — не болезнь, а ты постоянно ноешь!
— Хватит о твоей маме! — впервые в жизни Ирина крикнула на мужа. — Ты вообще понимаешь, что твой ребенок может не родиться, если я не справлюсь с этим токсикозом?!
Но Петр уже положил трубку.
Дмитрий Владимирович приехал за дочерью утром следующего дня. Когда он увидел бледную Ирину с трясущимися руками, его лицо стало каменным.
— Собрала вещи? — коротко спросил он.
— Да, — ответила Ирина.
— Тогда поехали. Надо было давно к нам приехать, а не сидеть в душном городе!
В машине Ирина молчала, глядя в окно. Только когда она зашла в знакомый двор и увидела Веру Петровну, слезы наконец хлынули потоком.
— Петя... он... — она рыдала, уткнувшись в мамино плечо за кухонным столом.
Вера Петровна ахнула:
— Что с ним случилось? Куда делся этот негодяй?!
— Он решил пожить у Ольги Ивановны, пока я не рожу. Сказал, что ему слишком трудно.
Дмитрий Владимирович уже надевал куртку, когда Ирина попыталась его остановить:
— Пап, не надо...
— Молчи! Я знаю, что делаю. А ты сиди и ни о чем не волнуйся! Трудно ему... Сейчас ему точно будет трудно.
Петр открыл дверь с глупой улыбкой, не ожидая увидеть разъяренного тестя.
— Дмитрий Владимирович? Что вы...
Удар в челюсть отправил его на пол. Ольга Ивановна завизжала, бросаясь к сыну:
— Да как вы смеете?! Я полицию вызову!
— Вызывай! — рявкнул Дмитрий Владимирович, нависая над зятем. — Я и в участке расскажу, как твой сын беременную жену оставил одну, а сам убежал к мамочке!
— Она сама виновата! — орала Ольга Ивановна. — Изображала больную, ничего не готовила. Да и какая она женщина после этого?
— Заткнись, старая карга! — тесть развернулся к ней, и женщина инстинктивно отпрянула. — Ты всю жизнь ему мозги промывала, вот и результат!
Петр, потирая челюсть, попытался встать:
— Вы не понимаете... маме одной сложно...
— Сложно?! — Дмитрий Владимирович схватил его за шиворот. — Твоей жене нужен муж рядом! Ты сейчас собираешь вещи и едешь обратно к жене, или я...
— Или что? — Петр вдруг огрызнулся. — Вы мне тут не указывайте!
Тесть медленно разжал пальцы. В его глазах появилось что-то страшное.
— Хорошо. Тогда скоро я привезу тебе документы на развод. И знай — сына ты никогда не увидишь.
Он развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что задрожали стены.
Вернувшись домой, Дмитрий Владимирович застал дочь спящей — Вера Петровна накормила дочь и та уснула.
— Ну что? — спросила жена шепотом.
— Будет готовить документы на развод. Такой муж моей дочери не нужен. Тряпка, а не мужик! — мрачно ответил муж. — Завтра едем к адвокату.
Вера Петровна молча кивнула. Не первый раз за тридцать лет брака она видела холодную уверенность в глазах своего мужа. Именно поэтому они прожили так долго. Дмитрий Владимирович не давал ни единого повода усомниться в нем.
Через неделю после скандала Дмитрий Владимирович лично поменял замки в квартире дочери.
— Пусть только попробует войти без разрешения, — проворчал он, закручивая последний шуруп. — Квартира наша, документы в порядке. Так что Пете тут делать нечего.
Зять действительно попытался протестовать. Через своего адвоката он требовал «законной доли», как ему посоветовала мама. Дмитрий Владимирович предъявил брачный договор, который молодые подписывали перед свадьбой — по нему квартира оставалась в собственности родителей Ирины.
— Но я же прописан! — кричал Петр в последнем разговоре.
— Выписаться успеешь, — холодно ответил тесть. — Или хочешь, чтобы я рассказал в суде, как ты бросил беременную жену?
Больше Петр не звонил.
Роды начались на две недели раньше срока. Ирина испугалась, но Вера Петровна успокоила ее:
— Первые часто торопятся. Все будет хорошо!
И правда — через восемь часов на свет появился крепкий мальчик, 3 500 грамм. Когда акушерка положила сына Ирине на грудь, та расплакалась:
— Здравствуй, Алешенька...
Родители Ирины встретили их из роддома с шариками и огромным букетом. Квартира сияла чистотой, а в детской — свежий ремонт: небесно-голубые стены, новая кроватка-колыбель и даже мобиль с плюшевыми мишками.
— Когда вы успели? — ахнула Ирина.
— Пока ты была в роддоме, — засмеялся отец, осторожно беря внука на руки.
Вера Петровна переехала к дочери на первый месяц. Она варила куриный бульон, стирала пеленки и качала Алешу по ночам, чтобы Ирина могла поспать.
— Мам, я сама, — пыталась протестовать Ирина.
— Молчи, — ласково щелкала ее по носу Вера Петровна. — Ты мне внука родила — теперь отдыхай.
Однажды в дверь позвонили. На пороге стоял Петр — небритый, с помятым лицом.
— Я... хочу сына увидеть, — пробормотал он.
— Ты можешь подать на встречи через суд, — ровно сказала она. — Но только после того, как выплатишь алименты за эти месяцы.
Петр ушел, так и не попросив прощения у бывшей супруги.
Вечером, укачивая Алешу, Ирина смотрела в окно. Закат окрашивал небо в розовый цвет.
— О чем думаешь? — спросила Вера Петровна, ставя перед дочерью чашку чая.
— О том, что все к лучшему, — улыбнулась Ирина.
Она знала — впереди еще будет трудно. Но сейчас, в этом теплом доме, с сыном на руках и родителями рядом, она чувствовала себя в безопасности.
А где-то там, в своей старой квартирке Петр и Ольга Ивановна спорили о том, кто виноват. Он так и остался жить с мамой, которая теперь ворчала, что он «не смог удержать жену с квартирой».
Спасибо за интерес к моим историям!
Благодарю за комментарии, репосты и подписку! Всех благ!
Вам также может понравиться: