Еще древние святые писали — лучшая молитва, она ночная. Или, хотя бы вечерняя. И дела дневные сделаны и близкие, а близкие обычно и у монаха есть, все угомонились. А главное, в душе есть нечто, что любит молиться особенно сосредоточенной молитвой именно по вечерам. Да, « непрестанно молитесь », но есть молитва сопровождающая деятельную жизнь, а есть молитва « правилом », полностью занимающая весь ум человека.
Приходит час молитвы. Ты прикладываешь усилие, побеждаешь то ли лень, то ли бесовский помысел о лени. Не важно, все равно — побеждаешь. Зажигаешь лампады в красном углу пред иконами. Можно и без лампад, даже без икон, но с ними лучше. И сначала читаешь обычное вечернее правило, например повечерье. Стоя, сидя, это уж как тебе удобнее сохранить внимание и не рассеиваться умом. Первое время ум постоянно думал о посторонних вещах, сердце молчало. Но теперь отвлечения все меньше и сердце согласно со словами молитв и псалмов. Душа приходит в спокойствие, мирное устроение. Вдруг ты понимаешь, оказывается вот в этом деле, образе мысли, ты согрешаешь! И, отложив книгу, берешь в руки перо и записываешь открытое в молитве для последующей исповеди.
Молитвословия закончились, начинается молитва.
Ты берешь в руки затертые старые четки. И замираешь умом. Сейчас надо вспомнить о том, что все мы умрем, и подумать, как умирать будем. Не для ужаса или унылой депрессии, нет, для Памяти Смертной! Страх возникает там, где нет Бога, отбросили думы о смертности, и нет сердечного понимания о том, « Где твоя смерти жало, где твоя смерть победа… » (слово свят.Иоанна Златоуста на Пасху). И так подумав немного, произносишь в уме, а даст Бог и в сердце, « Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго! ». И снова. И снова. Раз на сотый ум начинает изнывать и рваться из-под контроля души. Твой ум кричит « дай, дай мне о чем-то помечтать! », но ты отсекаешь любой помысел, злой и добрый, заключая ум в слова молитвы. Если это выходит хоть немного, умиление смягчает сердце и в нем начинает возникать плачь покаяния. Ты видишь сколь прав был великий Павел говоря — « Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю.(Рим.7:15) », хочешь ты быть Божиим, но не можешь и, значит, видишь себя грешащим. Да и даже мирские дела делаешь вовсе не так, как надо их делать, хочешь доброго, а выходит не так, как хотелось, и понимаешь — грех мешает.
Молитва твоя одна, сокрушение и плачь в сердце один, а идет молитва за друзей и врагов, за ближних и дальних, не по мечтаниям и мыслям о правильном, а по благодати и сокрушении.
Потом ты ошибаешься и молитва теряется. И опять, десятки, сотни раз повторяешь « Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго! » борясь с жаждущим развлечения бесполезными мечтаниями умом. А может быть вновь возвратится благодать и умиление сердца. Иной раз ты прервешься записать нечто в дневник или чтобы прочитать из Священного Писания или иных духовных творений. И возвращаешься к молитве. Пока не понимаешь — все. Сил для столь внимательной борьбы не осталось, пора спать. А может просто заканчивается сегодняшний урок во столько-то сотен молитв. И стараясь сохранить в душе обретенный опыт тишины и мира ты идешь спать. Может быть ты монах и спишь на жесткой постели не снимая подрясника. А может быть ты семейный и тихонько идешь к супруге (которая, наверное, тоже совершала свое Правило). Не важно. Ты не требовал от Бога исполнения своих хотений, ты отдавал Ему свою волю, зная, что силен Бог миловать тебя как Ему угодно к твоей пользе.
Аминь.