Оксана с детства привыкла слушаться мать — Галину Петровну. Иначе было невозможно: отца у неё не было, жила она одна в квартире матери, где всё подчинялось строгому распорядку. Даже в институт пошла, какой мама выбрала. А когда влюбилась в Дмитрия, Галина Петровна долго искала повод, чтобы разлучить их, но упустила момент: Оксана быстро забеременела и вышла замуж.
Теперь Оксане двадцать два, мужу Дмитрию двадцать шесть. Их сыну Кириллу недавно исполнилось два года. На первый взгляд — обычная молодая семья. Но стоит только Галина Петровна переступить порог их маленькой двушки, как атмосфера меняется: в воздухе повисает натянутость, а дружелюбные улыбки превращаются в вымученные гримасы.
— Я смотрю, у тебя тут опять беспорядок, — объявляет Галина Петровна вместо приветствия. С порога оглядывает гостиную: на диване валяется одеяло, возле телевизора — игрушки Кирилла, а в углу сушилка с выстиранным бельём.
Оксана смущённо переминается с ноги на ногу:
— Мама, я только что уложила Кирю спать, не успела всё убрать...
— Всегда у тебя эти оправдания, — махает рукой Галина Петровна и, пройдя в кухню, отодвигает кастрюлю на плите. — А обед у тебя где? Муж придёт, голодный будет. Хотя… он и так голодный — вид у него не очень. Ты хоть кормишь Диму-то?
Оксана вздыхает. За последние пару месяцев Галина Петровна заходила чуть ли не каждый день и всякий раз находила новое «преступление» против уюта. Дмитрий это терпел с трудом, но пока молчал. Он работал менеджером в небольшой фирме, а Оксана была в декрете: еле-еле тянули ипотеку, экономили на всём, только чтобы оставить эту квартиру себе.
— Я всё сделаю, — соглашается Оксана. — Посуду сейчас помою, еду разогрею. Может, ты не будешь кричать, мама, Кирю разбудишь.
— Ох, ну сколько можно, — Галина Петровна скрестила руки на груди. — Я вот пришла узнать, чем твой Дима недоволен. Он на тебя при мне накричал вчера: «Опять ты носки мои не постирала!» Или я ослышалась?
Оксана краснеет:
— Он просто устал с работы… Да и я замоталась: Кирю на прививку вела, в поликлинике очередь… В общем, не успела.
— Ну-ну, защищай его. Мне-то что? Это тебе потом расхлёбывать. Видишь, как он на тебя злится? — Галина Петровна расправляет складки на жакете и окидывает кухню презрительным взглядом. — Я ему ещё скажу пару ласковых, когда придёт. А нет — сама разберусь.
Оксана внутренне сжимается: мать точно скажет. Она не умеет держать язык за зубами, особенно когда считает себя правой. Если честно, Оксане уже надоело это вечное вмешательство, но сказать Галина Петровне «не ходи к нам так часто» слишком страшно. Ведь мама — единственный близкий человек, который может поддержать или, наоборот, «поставить на место». Оксана уж давно привыкла к её авторитету.
Дмитрий появился к семи вечера, усталый и злой. Машину он давно продал, чтобы покрыть часть ипотеки, и возвращался домой на автобусе, теряя почти час времени в пробках. Зайдя, он увидел Галину Петровну на кухне, которая уже вовсю отчитывала Оксану:
— Три года живёте, а порядок до сих пор навести не можешь! Ты смотри: вчера пятно на скатерти было, сегодня посуда вся в раковине. Дима же целый день на работе — а ему дома что? Безобразие…
— Здравствуйте, Галина Петровна, — хмуро бросил Дмитрий. — Может, вы дома тоже иногда скатерть пачкаете, нет?
— Я?! — Галина Петровна вскипела от возмущения, но тут же взяла себя в руки и усмехнулась. — У меня порядок, Дима, а вот ваша Оксана, похоже, не очень старается. С таким отношением она никогда не станет хорошей хозяйкой.
— Вы так говорите, будто Оксана ваша служанка, — огрызнулся он. — Может, хватит с неё? Бельё она стирает, убирается, готовит, ребёнка воспитывает. А вы что ни приедете — только критикуете.
— Я мать, имею право, — холодно парировала Галина Петровна. — Если бы не я, Оксана бы в люди не выбилась.
Оксана сжалась, прижав сына к себе: Кирилл уже проснулся и беспокойно оглядывал взрослых. Ему не нравилась повышенная интонация бабушки и злой взгляд отца.
— Мам, давайте не сейчас, — тихо попросила она. — Пожалуйста…
Но Галина Петровна продолжила говорить на повышенных тонах, Дмитрий отвечал ей всё более резко. В какой-то момент он не выдержал:
— Всё, мне надоело! Хотите жить тут? Пожалуйста! — он выдавил кривую усмешку. — А я пошёл в комнату. Надоело мне это слушать.
Дверь в спальню хлопнула так громко, что Кирилл испуганно зарыдал. Оксана прижала его к груди, а Галина Петровна, нахмурившись, собрала сумку и взяла пальто.
— Ну и что ты молчишь, Оксана? — спросила она на прощание. — Неужели не видишь, какой он невоспитанный? Думаешь, он тебя уважает? Да он пользуется тобой! Я ж говорила: он и ребёнок тебе не нужен был… Но не слушала же…
И, развернувшись, тёща резко вышла, даже не закрыв дверь до конца. Оксана проводила её потухшим взглядом и, убаюкивая Кирю, пошла в спальню мириться с мужем.
На следующий день Галина Петровна позвонила в шесть утра, когда Дмитрий ещё спал:
— Оксаночка, добрый день. Я подумала всю ночь — так нельзя. Возвращайся домой. Ко мне. Бери ребёнка и иди. Я вас прокормлю, у меня пенсия хорошая, заработки неплохие, поможем тебе на ноги встать.
— Мама, что ты говоришь?! У меня семья! Куда я пойду?
— Да какая семья? — Голос матери стал напряжённым. — Ты видишь, как он с тобой обращается? Он не уважает тебя, кричит. Вижу, он уже поднимает голос на внука! Так пусть живёт, как хочет — только без вас.
— Мам, пожалуйста, не надо… — Оксана почувствовала слёзы на глазах. — Мы сами разберёмся.
— Не можете разобраться уже три года! А теперь я буду вмешиваться. Иначе, глядишь, он начнёт на тебя руки поднимать. Не дай Бог!
Оксана сжала трубку. Ей совсем не хотелось спорить, но и соглашаться с таким ультиматумом было невозможно. Она подивилась, как легко мама приписывает Дмитрию потенциальное насилие. Конечно, Дима не ангел: бывает груб, раздражается, но чтобы бить… Нет, этого он никогда бы не сделал! Она чувствовала это.
— Не знаю, — тихо сказала она. — Сейчас нет времени объяснять, Кирилл проснулся…
Она закончила разговор, но на душе остался осадок. Как теперь быть? Мать всерьёз решила, что Оксане лучше развестись, — ведь обычно Галина Петровна не бросается словами.
Через несколько дней, когда ссора чуть улеглась, а у Оксаны накопилась куча дел (надо было пройти комиссию в детский сад, оформить новые пособия), Галина Петровна неожиданно пришла к ним домой вечером. Дмитрия на тот момент не было, он задерживался на работе.
— Слушай, дочка, давай поговорим спокойно, — начала она. — Я знаю, как трудно оставаться одной с ребёнком. Но тебе не обязательно жить с этим… с твоим мужем.
— Мам, перестань называть его «этот» — у него есть имя! — попросила Оксана. — Я не одна, он нас обеспечивает.
— Всё вы сваливаете на него… Ну-ну. Сейчас другое важно. Я посоветовалась с юристом, мы готовим документы, чтобы Кирю ко мне определить под мою опеку.
— Что?! — Оксана от возмущения чуть не выронила чашку. — Мама, ты в своём уме?
— Тише, не кричи, — Галина Петровна осмотрелась, будто боялась, что их подслушивают соседи. — Пока мы не оформили всё, это только «заявление о намерении» — так, юрист сказал, что можно предварительно описать ситуацию: отец агрессивный, мать безработная, нет денег на содержание…
— Да как ты можешь?! Я же не просила меня лишать родительских прав! — Оксана ощутила, как внутри всё горит. — Ты хочешь забрать Кирилла себе, чтобы мы ни на что не влияли?!
— Да пойми: это не против тебя, а для тебя же! — Галина Петровна упрямо поджала губы. — Твой муж скоро выкинет вас на улицу, а у меня есть жильё. Ребёнок будет в порядке, а ты сможешь найти нормальную работу, обучиться чему-то.
— Нет! — Оксана стояла на своём. — Ничего не подпишу! Поняла?
Галина Петровна цокнула языком. Она явно расстроилась, но решила, что давить в лоб сейчас бесполезно.
— Когда Дима вернётся — будет поздно, — бросила она на прощание, надев пальто. — Ты вспомни мои слова.
Поздним вечером Оксана рассказала Дмитрию о разговоре. Он сидел на диване, устало потирая переносицу:
— То есть твоя мать хочет лишить меня родительских прав? Или тебя… Не понимаю, чего она добивается.
— Похоже, хочет заставить меня уйти от тебя и переехать к ней. А Кирю взять под контроль, чтобы мы вместе не мешали ей. Я… я уже ничего не понимаю, она с ума сошла.
— Да уж, — Дмитрий горько усмехнулся. — Мама у тебя боевая. Я-то считал, что главное зло — это мой начальник, который на работе мозг выносит. Оказывается, я ошибался.
Оксана закрыла лицо руками:
— Господи, да что нам делать?
Дмитрий положил руку ей на плечо:
— Знаешь, я тебя не виню. Твою мать… я тоже не могу винить — она видит ситуацию по-своему. Но если она решит нас рассорить, ей придётся постараться. Я тебя люблю, хоть нам и тяжело живётся. И Кирю никому не отдам.
Впервые за долгое время Оксана ощутила: муж действительно её поддерживает. Да, бывает раздражается, но в глубине души он всё равно готов за неё стоять. Она прижалась к нему и заплакала — от облегчения и страха одновременно.
Через неделю Оксана получила письмо из органов опеки. Там её вызывали для беседы:
«В связи с заявлением гражданки Галины Петровны Зотовой о неблагополучной семейной обстановке…»
У Оксаны потемнело в глазах. Она почувствовала, что пошатнулась. Дмитрий подхватил её под локоть:
— Спокойно. Сходим вместе, поговорим.
Придя в назначенное время, они объяснили инспектору, что Галина Петровна преувеличивает. Мол, семья у них нормальная, доход небольшой, но стабильный, ребёнок в порядке. Инспектор пожала плечами:
— Послушайте, к нам поступили серьёзные обвинения: что отец повышает голос, что в квартире антисанитария, что мать не может ухаживать за ребёнком, нет средств. Нам это надо проверить.
— Проходите, проверяйте, — спокойно ответил Дмитрий.
Оксана думала, что её сердце выскочит из груди, но муж держался с такой уверенной ровностью, что инспектор смягчилась. На следующий день к ним пришли две женщины из опеки — осмотрели квартиру, опросили соседей. Ничего плохого не нашли и уехали с нейтральным видом.
Когда Галина Петровна поняла, что опека не поддержала её, она разозлилась ещё больше. Примчалась к ним почти сразу после визита инспекторов:
— Оксаночка, я сделала, как лучше. А вы ещё меня подставляете! — набросилась она на дочь чуть ли не с порога. — Неблагодарные! Соседка сказала, что вы там очков нагнали этим тёткам. Бред какой-то!
Дмитрий прикусил язык, чтобы не нагрубить, но Оксана не выдержала:
— Мама, хватит. Дай нам жить спокойно. Я больше не позволю тебе лезть в нашу жизнь, понятно?
— Что?! Ты ещё смеешь кричать на меня?! Да если бы не я…
— Мам, послушай! — Оксана сорвалась и повысила голос, чего раньше никогда не делала. — Если ты будешь продолжать в том же духе, мы перестанем с тобой общаться. Ты пойми, это мой муж и мой ребёнок. Я не позволю их обижать! Я не хочу развода, всё! Мы разберёмся сами.
Галина Петровна застыла, будто на мгновение потеряла дар речи. Затем её лицо исказилось в некоем гримасе, смесь обиды и гнева:
— Значит, ты выбираешь его?! Вместо матери, которая всю жизнь тебе отдала?! Понятно… Но ты ещё вспомнишь мои слова, когда он тебя бросит. А он бросит, вот увидишь!
Она резко развернулась и хлопнула дверью. Оксана почувствовала, как внутри у неё что-то оборвалось, но одновременно поняла: наконец-то она сделала правильный шаг. Дмитрий подошёл и обнял её за плечи.
— Я горжусь тобой, — прошептал он. — Кириллу нужна такая мама — самостоятельная и сильная. Мы сами справимся, правда?
Оксана молча кивнула, задыхаясь от слёз, которые навернулись уже по другой причине: ей было жалко маму, которая искренне считала, что спасает дочь. Но продолжать жить в её тени было выше сил.
Следующие несколько недель прошли напряжённо. Галина Петровна не звонила — гордыня и обида удерживали её от попыток помириться. Оксана не решалась первой сделать шаг: она ещё не оправилась от стресса и боялась, что мать опять попытается как-то вмешаться.
Дмитрий стал чаще брать выходные, проводить время с сыном, заниматься домашними делами. Между супругами ещё случались споры, но теперь они оба видели, как важно уметь слышать друг друга. И если Дмитрий уставал на работе, он не срывался, а старался обняться и помолчать. Оксана отвечала взаимностью, изо всех сил пытаясь строить с ним настоящие, тёплые отношения без «надзора» третьего лица.
Когда Кирилл уже заснул, супруги часто сидели на кухне, обсуждая будущее. У Оксаны появился план: она хотела окончить курсы бухгалтерии и устроиться в фирму, чтобы помогать Дмитрию с выплатами по ипотеке. Дмитрий подумывал о смене работы — искал более выгодный вариант. Ему хотелось дать семье стабильность и доказать: он не такой уж «плохой муж».
В глубине души Оксана знала: с матерью они ещё помирятся. Но это будет уже другой разговор — разговор взрослых людей, а не покорной девочки с грозной родительницей. Ей предстояло научиться выстраивать свои границы и при этом сохранить любовь к близкому человеку, который, быть может, и заблуждался, но всё же оставался её матерью.
Пока же она сидела на балконе, смотрела на огни ночного города и думала о том, сколько им всем предстоит пройти. Развод — это то, чего раньше она боялась, но теперь понимала: самое главное — не поддаваться чужому диктату, даже если это диктат родной мамы. Ведь семья — это ответственность друг за друга, а не повод разругаться при первой же критике извне. И если они с Дмитрием будут стараться, их маленький Кирилл вырастет в атмосфере любви, а не вечных ссор и скандалов.
По крайней мере, Оксана решила бороться за это. И больше не собиралась позволять кому-то (пусть даже любимой маме) ломать её брак.